«И, внезапно, жизнь, к которой мы привыкли, заканчиваться. Навсегда» Анатомия страсти / Анатомия Грей ©
Проснувшись рано утром, когда небо только начало окрашиваться в красноватый оттенок восходящего солнышка, ничего не подозревая, Харука медленно поплелась к выходу из комнаты в душ, смыть сонливость и усталость бессонных ночей. Прихватив с собой махровое полотенце и ванные принадлежности, Нанами размерными шагами шла по пустому коридору, засыпая на ходу. Сегодняшняя ночь для девушки была адской: ноты, расплывающиеся перед глазами; музыка в ушах, уже подъевшая нервные клетки; тексты песен парней, витающие в голове. Она совсем отчаялась написать новую песню, но так или иначе, не прекращала работу до тех пор, пока Повелитель Морфей не забрала её в своё сонное царство. Ванная была одна на весь этаж общежития, но девушка точно знала, что в данный момент там никого нет, поэтому без стука открыла дверь и зашла в хорошо убранное помещение. Но то, что она увидела, когда всё-таки соизволила поднять свои отяжелевшие веки, повергло её в шок и небольшое изумление. Посередине ванной комнаты между раковин и туалетных кабинок слились в ожесточённой схватке две воительницы в одном нижнем белье. Обе, даже не заметив стоящей как вкопанной девушки, продолжали свою перебранку, дёргая друг друга за волосы, и ударяя мокрыми полотенцами по нежной коже, после которых оставался такой не хилый красный след. Можно было подумать, что девушки что-то не поделили, как это и пришло в голову композитору Стариш, но на самом деле они просто веселились, убивая тем самым плохое настроение на весь день. – Вот тебе, Хид! Получай! – задорно хохоча, шатенка вновь ударила свою младшую оппонентку полотенцем, после чего быстро-быстро, чтобы её не постигла та же участь, двинулась к выходу из ванной, но как раз там и стояла Харука с открытым ртом. Резко остановившись, воительница уставилась на Нанами и что-то промычала, но не успела она домычать, как на её спину пришёлся достаточно сильный и резкий толчок, после чего послышался звук падающего тела и тихий, почти неразборчивый мат, отсылающийся прямиком в сторону стоящей перед белой резной дверью клавишницы. – Ай! – прошипела от раздавшейся в копчике острой боли Сара. Начав возмущаться и потирать ушибленное место, она так и не заметила миниатюрную девушку с округленными глазами, стоящей за своей подругой. – Таша, твою Германию, что ты застыла, как фонарный столб перед собакой?! Хотя б предупредила, что решишь остановиться! Но Таша не откликалась, да и вообще не подавала намека, хоть на какое-то движение. Свит и правда зависла на одном месте, а Сара все не могла разглядеть такую же неподвижную Нанами, по воле случая заставшую их за очередной разминкой. – Издеваешься? – встав, Хидлт отряхнулась от налипших на мокрое тело маленьких крупинок, и, обойдя Ташу со стороны, наконец, заметила композитора Стариш. – О, так ты Харука-тян? Я права? – сразу сменила гнев на милость, получив сдержанный кивок. Представила себя и стоящий столб. – Приятно познакомиться, Харука-тян! Я Сара Хидлт, а этот вот столб – Таша Свит. Мы теперь тоже работаем на магистратуре, как и ещё три человека, которые скоро подъедут, – вспомним утренний инцидент, добавила. – А ещё не обращай внимания на то, что ты только что видела – это такой своеобразный обряд поднятия настроение! Для нас это норма. – П-понятно, – всё так же ошеломленно смотря то на шатенку, то на Сару, выдавила Нанами из себя подобие улыбки, но тут же дав себе мысленно пощёчину, нормальным голосом задала интересующий её вопрос. – Получается у вас группа? – Угу. Masochists! Только мы ещё толком-то и на большой сцене не выступали, на вечеринке один раз и когда дебютировали, – подключилась пришедшая в себя девушка. – Вот как. Ну, ладно. А почему Мазохисты? – продолжала осыпать вопросами, на что получила лишь хихиканье и странные косые взгляды друг на друга. – А это уже совсем другая история, Харука-тян, – приветливо улыбнувшись, Сара прошла мимо девушки, во время разговора вышедшей на середину ванной, подходя ближе к душевым кабинкам, развернулась. – Надеюсь, мы подружимся! Они все дружно засмеялись, после чего каждая пошла по кабинкам. Холодные капли остужали разгорячившееся тело и разум. Твёрдым водопадом вода нещадно секла плечи, оставляя новую порцию красных следов, стекала дальше, не останавливаясь на одном месте. Закрутив вентиль, Сара ещё несколько минут постояла в спокойствии, дожидаясь, когда дверь издаст еле слышный хлопок, оповещающий о настигнувшем одиночестве. Таша никогда не ждала свою подругу, зная, что той надо побыть одной, поэтому тут же, как Нанами спросила о Саре, увела в коридор. Хидлт вышла из душа, попутно заматывая себя белоснежным полотенцем. Длинные и чёрные, как перо ворона, волосы волнами струилась по плечам, теряясь где-то в районе копчика. Небольшие ярко-красные пряди по всей длине волос придавали дерзости и раскрепощённости. Даже, казалось бы, невысокий рост не мог растворить этот образ. Посмотрев с минуту на своё отражение в зеркале, Сара тяжело вздохнула и, взяв свою одежду, вышла из ванной в длинный коридор, попутно вытирая мокрую голову.***
Через час почти все уже находились в столовой и спокойно завтракали приготовленной ими же едой, не доставало лишь двух человек из Стариш – Сё и Нацуки, который, видимо, решил снова принарядить своего лучшего друга в платьице или какую-либо другую милую вещицу. Показавшейся у входа в столовую злой до чёртиков Курусу и до ушей улыбчивый Синомия, подтвердил догадку. И, похоже, Нацуки всё-таки добился своей цели. Казалось бы, юноша почти дошёл до стола целый, как на него вдруг со спины резко, с радостным визгом налетело темноволосое чудо, крича прямо в уши блондину. – Курусу! – запрыгнув на Сё, Сара обхватила того одной рукой за шею и, схватив его излюбленную коллекционную шляпу, надела ту на себя. Надо было видеть ошеломлённые лица остальных, которые даже и не подозревали, что в общежитие есть кто-то ещё, кроме них, при этом психически больных сорвиголов. Ну, конечно же, об этом не знали все, кроме Нанами, которая всё равно удивлённо подняла брови, завидев эту картину. Сколько всего необычного пришлось композитору Стариш пережить только за одно утро, наверное, теперь точно будет отходить несколько дней. – С-сара? Ты? – обомлел юноша, узнав знакомый голос. На что получил лишь очередную порцию смеха и приложенный кулак к макушке. Потрепав по разлохмаченным волосам, стянула и заколки, когда-то придерживающих пряди волос с одного уха. Он попытался сбросить с себя лишний груз, но все попытки оказались тщетными, ибо Сара ни в какую не хотела отлипать от него. Перейдя на одну щёку Сё, она радостно оттянула ту, показывая на люди идеально ровные белоснежные зубы. Девушка была счастлива вновь увидеть старого друга. Столько лет прошло после их последней встречи, сколько всего они пережили, находясь, казалось бы, на разных концах страны. Но они не забывали друг друга: переписывались в интернете, созванивались, пытались найти друг с другом встречи, но вскоре… все сменилось. Он поступил в академию искусств Саотоме, а она продолжала ездить по странам со своим дядюшкой, который хотел научить свою нерадивую племянницу всеми искусствам бизнеса. Времени у них стало катастрофически не хватать друг на друга. Оба не могли выкроить минутку свободного времени. – Мелкий, я так скучала. Так скучала! Думала, никогда не увидимся больше… За тем, как Хидлт обнимала Курусу, наблюдали все, кто в то время находился в столовой. Они всё так же смотрели на пару с удивлением и непонимаем происходящего. Но, так или иначе, нарушать идиллию так и не решались. Немного отведя голову от плеча друга, девушка спрыгнула с него и, обойдя, встала прямо перед ним, улыбаясь как Чеширский Кот. Юноша все ещё был шокирован резким появлением в его жизни лучшей подруги. Он думал, что всё это ему снится, и сейчас, когда он до неё дотронется – она растворится, оставив на сердце осадок горечи и печали. Но как бы то ни было, этого не происходило даже тогда, когда он дотронулся до её руки своей. Вскоре девушка уже красовалась в крепких объятьях Сё. – А я вот ни чуточки не скучал, Хид! – с улыбкой произнёс Курусу, чуть отстраняясь. – И, что б ты знала… Я не мелкий! На себя посмотри, так ведь и не выросла. Что бы он ни говорил, все равно скучал. Скучал по её язвительному голосу, по сверкающим недобрыми огоньками глазам. Скучал по её тумакам, которыми девушка постоянно награждала голубоглазого, когда тот сделает что-то не так. По её вечному бурчащему от голода животу – Сара любила раньше хорошо покушать, пусть и пыталась отослать это на растущий организм. И сейчас он был на седьмом небе от счастья, если даже не на девятом. – Не смеши меня, противный пенёк. С нашей последней встречи я стала выше на четыре с половиной сантиметра! – выпрямившись, притопнула ногой и хмуро бросила взгляд на закатившего свои глаза к небу юношу. – Ой-ой-ой, гномик-момик, всё равно я тебя выше! – Не правда! – Правда! Вон, смотри, только по лоб мне. Тебе расти и расти… Пока пара выясняла, кто же из них всё-таки выше, при этом, не забывая периодически оскорблять друг друга, конечно же, в мягкой форме, все остальные же уже совсем потеряли свои челюсти где-то на бежевой плитке столовой, в которой они так и не могут нормально позавтракать. Перехватив Сё за шею, девушка зажала его светловолосую, уже без шляпы, головушку между талией и рукой, в такой позе кинув взгляд на всех остальных, прыснула, из-за чего и Сё, поддавшись интересу, устремил свой взор на друзей и точно так же рассмеялся в голос. – Народ, ну, вы это… знакомьтесь. Это моя лучшая подруга – Сара, – представил оторвавшуюся на его щеках темноволосую солистку. – Очень приятно с вами познакомиться, группа моего любимого пенька! – показывая раскрытыми ладонями, чтобы Стариш садились обратно на места, чуть поклонилась в знак уважения. – И вам здравствуйте Рейджи-сама! – помахав в ответ улыбающемуся мужчине. – Как здоровье? Уже лучше? – Котобуки не стал подходить ближе, но его было хорошо слышно даже и за самым дальним от входа столом. – Уже нормально, Котобуки-сама! – хихикнув, взяла за руку Курусу и потащила к столу со Стариш. Усадила того на свободное место. – Ну, теперь можно и по-нормальному представиться. Как вы поняли, меня зовут Сара. Сара Хидлт. В данное время я солистка новой рок-группы Masochists, и мы будем работать на магистратуре с вами. – Нам тоже очень приятно с тобой познакомиться, Сара-тян! ~ – пропел всем уже знакомый своей реакцией блондин, подорвавшись со своего места, прижал к себе обмякшее от сильных объятий тело задыхающейся девушки. – Ты такая маленькая, миленькая, совсем как Сё-тян! Сё сразу же, спохватившись, ринулся на помощь подруге, дабы та не умерла самой, что ни на есть, мучительной смертью. Схватив тоненькую ручку, потянул на себя, пытаясь вытащить из цепких рук злодея. – Отпусти её, Нацуки! – Сё-тян, да ты, никак, переживаешь за Сару-тян, – округлив глаза, Синомия всё так же продолжал держать Хидлт, которая уже даже и двигаться не могла, а лишь что-то хрипела в его грудную клетку. – Неужели, Сё-тяну нравится Сара-тян? Сейчас юноша, наверное, был краснее самого спелого на свете помидора. Всё лицо, да, впрочем, и шея были красными, а из ушей так и валил пар. Может, это всё было от злости, а, может, и правда, солистка уже давно ему нравилась не просто как друг. Неужели она значит для него гораздо больше, раз он так за неё заступается и пытается всеми силами помочь. Но, быть может, это только ошибочное предположение. – Нет же, Идиот! Просто отпусти Сару! Задушишь ведь! Но, так или иначе, парень соизволил выпустить её из своих объятий, разочарованно вздохнув. Повалившись на колени, она жадными глотками хватала такой нужный для человека воздух, с ужасом наблюдая за каждыми действиями блондина. Такого с ней ещё ни разу не было. И теперь она явно не подойдёт к нему ближе, чем на тридцать метров. Выпрямившись в свой и без того невысокий рост, она оглядела всех присутствующих своим прожигающим взглядом малахитовых глаз, останавливаясь на каждом человеке, изучая и вынося у себя в голове вердикт. Процессу её раздумий и, соответственно, молчанию, воцарившемуся из-за всё той же Сары, помешал насмешливый голос госпожи Свит. – Чего такие унылые? – выйдя вместе с остальными членами группы на свет божий, как любит говорить Сара, девушка сразу обвела всех присутствующих оценивающим взглядом, и, поймав знакомые лица на глаз, с визгом переключилась на них. – Раммару-сама, Рэйджи-сама, Камю-сама, Ай-сама! Боже мой! Боже мой! Это же Ночной Квартет! А-а-а! Кто-нибудь, держите меня, я сейчас упаду! Облокотившись о еле выдерживающий такого напора стол, Таша с блеском в глазах и яркой улыбкой на устах чуть ли не впечатала своё лицо в лицо Котобуки, когда тот хотел успокоить, видимо, их фанатку. Но девушку было уже не остановить… Подходя то к одному участнику группы, то к другому, шатенка всматривалась в каждое лицо и тыкала своими длинными пальчиками в щёки рокеров, отчего добрая половина, а именно Раммару Куросаки и Камю, гневно посматривали на неё, обещая привязать к стулу, если не успокоится. – Странное поведение, вызванное переизбытком эмоций. Энергия плещет через край, сама нескоро успокоится. Лучше связать, – голосом робота огласил свой вердикт Ай, скрестив руки на груди и кинув холодный взгляд в сторону ошарашенной шатенки, не ожидавшей такого от своего кумира. Привстав с насиженного места, Раммару тяжёлыми шагами стал направляться в её сторону, разминая кисти рук. Таша медленно отступала назад, размахивая своими руками, говорила, что такого больше не повториться, и она будет сидеть как мышка, но тот ни в какую не хотел ей верить. Подойдя совсем близко, нависая над согнувшейся от страха девушкой, он хотел уже схватить её, но ему не дали совершить свой план, вытянув ту из угла. – Куросаки-сама, я думаю, не стоит её никуда привязывать. Она же сказала, что больше не будет, сжальтесь, – произнёс Отоя, прикрывая собой напуганную Свит. Разноглазый лишь фыркнул, обратно садясь на своё место и закидывая ноги на край стола. Иттоки повернулся к девушке, улыбнулся и, закинув руки за голову, рассмеялся. – Спасибо огромное за помощь, Иттоки-сама, – чуть наклонилась вперёд, показывая свою благодарность за спасение. На что парень лишь залился краской и замахал руками в знак протеста. – Что ты? Что ты?! Можно просто Отоя. Просто Отоя. – Хорошо, Отоя-кун, – посмеявшись, она всё же решила перед всеми представиться. – Таша Свит, – завидев непонимающие лица, добавила. – Клавишница Masochist – Таша Свит. Можно просто Ви. Наконец-то ребята смогли разглядеть юную леди в полный рост. Не особо высокая, но и не сказать, что маленькая, особа с каштановыми свисающими чуть ниже лопаток волосами, переливающимися оттенками рыжего, при попадании под проходящие через оконные стёкла лучики солнца. Большие выразительные карие глаза, подведённые черной подводкой для большего выделения, искрились счастьем и ещё не до конца остывшим восхищением. Тонкие губы растянуты в улыбке, приоткрывая вид на белые маленькие клыки. Из одежды же на Таше были лишь короткие джинсовые шортики и белая футболка с пандой на всю грудь. – А почему «Ви»? – не понял такого сокращения Аидзима, на что получил грозный, пробирающий до костей взгляд глаз тёмного шоколада. – Потому что «Свит», – фыркнув, Таша вспомнила одну немало важную вещь, которая сама и не подумает представиться, а именно остаток Masochist. – Так, ну, эта дылда – Майк, та, что хмурая – Зои, а глупо лыбящееся чучело – Изая. В общем, сами, сами… – развернувшись на небольших каблучках, лёгкой походкой направилась к своей подруге, которая, кстати, уже уплетала за обе щёки свой завтрак.. – Леди, а у вас, однако, хорошие ножки, – не стесняясь посторонних глаз, с ухмылкой заметил Рен, присвистнув той в след. – А у вас, О Великий Рен-сама, такими темпами может подпортиться лицо, – девушка остановилась прямо перед ним, показывая свой характер. – А, и вы не мой тип, так что можете спокойно продолжать вкушать дар, снизошедший вам на этот стол. Ткнув пальцем в грудь юноши, она хотела было пойти дальше по намеченной траектории, но её остановила до чертиков злая Оклус. – Таша! – прикрикнула та, одним своим взглядом давая понять, что той стоило бы извиниться перед её кумиром. Но Свит лишь хмыкнув, убрала вцепившуюся в плечо руку. – Вот, пожалуйста. Эта леди вся в вашем распоряжении. Вот так и показывается настоящая дружба Masochists. Всегда помогут, всегда подтолкнут к мечте, и неважно, что потом ты можешь за это получить по полной программе. Густо покраснев, неприступная леди быстрым шагом направилась вслед за уходящей к остальным и коварно ухмыляющейся Ташей. Что только не сделаешь, ради лучшей подруги.Тем временем...
– Ва-ха-ха! Склоните же голову перед царём, холопы! Майк как всегда в своём репертуаре – его товарищи даже и бровью не повели на такое. Вот что значит привыкшие люди. Встав на одно колено, он продолжил свою пламенную речь, пока его не схватили за шиворот и силой не потащили к столу, пришаркивая. Подойдя к Стариш ближе, Сенклер дружелюбно улыбнулся и, поприветствовав всех, усадил всё ещё брыкающегося и вырывающегося брюнета рядом, прошипев что-то на ухо, от чего тот больше и писка не подавал за всю трапезу. Зои же тоже давно представившись, уже сидела между Сарой и Сё, весело перекидывающимися через стальную леди фразами, тем самым непроизвольно выводя её из себя и вскоре, не выдержав напора, она вспылила. – Да сколько можно?! Вы что, сесть рядом не могли? Обязательно надо через меня прогибаться? – короткие белоснежные волосы выбились из-под заколок и теперь свисали, прикрывая гневное лицо поднявшейся и злобно смотревшей на двух ворковавших между собой голубков. Устало закатив глаза, Изая, также сидевший рядом, схватил подругу за руку и посадил рядом с собой, с другой стороны от Курусу и Хидлт, искоса поглядывающих на них и как-то уж больно странно хихикавших. – Не истери. Не видишь? Друзья, спустя три года, встретились. Дай им поговорить, – запихнув в рот половинку онигири, промямлил Сенклер, сверкнув зелёными глазами. – Пф, ты хочешь сказать, что я - истеричка? – Заметь, не я это сказал, – спустя минуту ответил на вопрос бас-гитаристки. – Ах ты… – но их перебранку перебил вовремя подоспевший Нацуки. – Эй, ну чего вы? Давайте жить дружно, – улыбнувшись, Синомия протянул под нос паре поднос, на котором лежало много-много печенюшек с каким-то размытым рисунком. – Вот, лучше угощайтесь печеньками. Переглянувшись между собой, они всё-таки решили вкусить это запретный плод. Лучше бы они и дальше продолжали ссориться…