«Ни стыда, ни совести. Ничего лишнего» ©
— Зои! Зои, очнись! Зои попытался открыть глаза, но органы чувств отказывались слушать сигналы, которые посылал им мозг. Неразборчивый поток то приближался, то отдалялся, с каждым разом отдаваясь резко болью в голове. Горло, из которого доносился слабый хрип, першило, а в животе скрутило так, что даже пошевелиться было невозможно. Также по рукам можно было заметить красные пятна. С того момента, как Синомия угостил Оклус и Сенклера печеньем собственного приготовления, прошло уже минут двадцать. Изая, как свойственно только ему, смог устоять перед этой ядерной закуской, но вот Зои пострадала. Вокруг лежащей на небольшом диванчике альбиноски как минимум собралось пол магистратуры, в том числе и виновник произошедшего – Нацуки. Виновато смотря на корчащуюся от боли девушку, он бранил себя всеми известными словами, когда даже таблетки, силой заставившие выпить, не помогли. Самым беспокойным, конечно же, из всей этой кучки народа был Сенклер, который, видимо, определил по вкусу весь состав печенья, понял, почему Оклус не стало легче. — Нацуки-сан, вы, случайно, в печенье имбирь не добавляли? — спросил рыжеволосый, с ужасом наблюдая за тем, как сильно сжимала руку Таши больная. — Ну, — приложив к губам палец, парень попытался вспомнить всё, что добавлял. – Если я точно припомню, то да, было такое. — Вот, чёрт… — выругался Майк, синхронно с усталым вздохом Изаи и Таши. Сара же решила тактично промолчать. Стариш перевели свои удивлённые взгляды на Masochists, как бы спрашивая тех, почему они все так поникли из-за имбиря. Ответ им выдала тихо сидевшая и, наверное, в данный момент самая спокойная среди группы Сара. — У Зои аллергия на имбирь. Лёгкая, конечно же, так что волноваться не стоит. С ней всё будет в порядке, если сейчас Изая-кун встанет и пойдёт за лекарством, — с нажимом проговорила Хидлт, тонко намекая юноше, чтобы он сходил за прописанными врачом таблетками. Поняв намёк, парень вздохнул и двинулся по коридору, прямиком на лестницу, ведущую в женское общежитие. Шатенка потёрла переносицу, жмурясь, как заспанный крот, после чего присела около Оклус, приложив руку ко лбу, меря тем самым температуру. Все остальные же внимательно следили за её действиями, выводя этим из себя. — Ну и долго вы ещё тут будете стоять? Раздражаете. Брысь по комнатам, — не поворачивая головы, фыркнула девушка в сторону собравшейся компании, которая больно уж быстро разбежалась по разным углам. Рядом, переживая за подругу, остались только Masochists и Харука, которая всеми своим видом показывала, что ни за какие коврижки не уйдёт. Когда Сенклер прибежал на первый этаж вместе с таблетками, совсем недавно выписанными врачом, он тут же представил их солистке, не забыв при этом по пути заскочить на кухню и налить стакан воды. Через полчаса после того, как они насильно залили растворённую в воде таблетку в рот бас-гитаристке, температура спала, и альбиноску смогли отнести в её комнату, уложив на постели. Вот так, в принципе, и началась сказочная жизнь группы в магистратуре Блистательного. Пусть и не совсем весело, но зато необычно-то как!***
Лето — это маленькая жизнь, наполненная свободой, радостью, открытиями, солнцем и смехом. Всё вокруг тёплое на ощупь: деревья, камни, здания. На улице играет небольшой ветерок, остужая накалённую кожу. Особенно в теньке, там хорошо поддувает. Иногда приятно вот так просто посидеть под вековым деревом, развесившим свои ветви в разные стороны. Поэтому лето, наверное, самое лучшее время года для жизнерадостной Свит, не знающей ни горести, ни печали. Ведь жизнь хороша, как ни крути. Пусть ты болен неизлечимой болезнью — судьба даст тебе второй шанс, независимо от твоего решения. Пусть родители не понимают тебя и твои пристрастия – они остаются твоими родителями и по-другому быть не может. Даже если твоя мечта рухнула на полпути, не переживай, появится новая, лучше, чем прежняя. Просто надо набраться терпения и подождать своего второго шанса. Как раз сидя под одиноким деревом, Таша особо не напрягаясь, писала на недавно белом листке бумаги текст новой песни, которую она потом подарит своей подруге - аллергику. У Таши и Зои, если честно, дружба сильнее, чем у кого-либо. Обычно говорят, что девушки постоянно друг друга предают, что, кстати, так и есть, но к ним это не относится. С тех пор как они познакомились, уже прошло семь лет, но они ещё ни разу не поругались по-настоящему. Нет, у них были перебранки, но в итоге девушки всё равно быстро мирились и забывали об инциденте уже на следующий день, а иногда даже и через пару часов. Постоянно помогали друг другу и вытаскивали из разных передряг, в большей частности Зои приходилось вытаскивать Ташу, ведь проблемы так и липнут на её аппетитную задницу. Так они и жили, пока не познакомились с Сарой, которая внесла в их жизнь ещё больше красок – как тёмных, так и ярких, словно адский огонь. А потом группа, и вот теперь знакомство с кумирами. Жизнь прекрасна, как ни крути! Записывая очередную строчку своей песни, она и не заметила, как к ней под дерево подсел Сесиль Аидзима и сейчас внимательно изучал написанные ею текст. — Красиво… — тихо сказал он, как только девушка поставила точку. — А, что?! Что вы тут делаете? Как вы сюда попали так тихо? — с раскрытыми от шока, а, может, и от его резкого появления, глазами тёмного шоколада, чуть ли не поперхнувшись воздухом, резко поднялась на ноги, из-за чего все листочки, попадав, стали разлетаться кто куда. Шатенка, тихо выругавшись, стала ловить сбежавших проказников. — Прости, Таша-тян, я не хотел тебя напугать! — быстро извинился Аидзима, поймав листок и протягивая его хозяйке. — Вот ещё один… Девушка кинула немного хмурый взгляд на стоящего перед ней человека, но вскоре, обдумав всё, поблагодарила за помощь, хотя это он был во всём виноват. — Спасибо, Сесиль-сан, — поклонившись, всё-таки решила задать вопрос с добродушной улыбкой на лице. — Так что вы тут делаете? — Ну, я шёл себе спокойненько к моей дорогой Харуке-тян, но заметил тебя задумавшейся и что-то пишущей. Когда я тебя позвал, то ты не откликнулась, и я решил не отвлекать, а просто подождать пока ты допишешь. Когда ты дописала, я сказала тебе, что ты красиво пишешь стихи, а ты испугалась и… Сначала Таша слушала это спокойно даже с улыбкой, но улыбка быстро спала после слов о задумчивости. Да он просто издевается! Его чётко и ясно спросили: что он тут делает. А Сесиль решил просто пересказать все свои действия. Зачем всё усложнять, если можно просто сказать, что мимо проходил. — Сесиль-сан, вы любите Харуку-тян? — решив прекратить нудный рассказ певца, задала очередной вопрос девушка. Парень захихикал, немного краснея, и, закинув при этом правую руку за голову, чеша затылок. Это был явный признак симпатии к человеку. Аидзима любит Харуку. — Ну, как сказать… — невнятно что-то бормоча, так, что Свит даже и не могла разобрать что, краснел всё больше. В глазах юноши была видна непреодолимая любовь, верность, печаль и какая-то слабая струна боли. Странно было видеть его таким, ведь на сцене, когда она наблюдала за Стариш по телевизору, он был решительным, счастливым и энергичным. Одним словом – оживлённым. А тут… он словно погибал от своих же чувств. Надо с этим что-то делать. — Она вам отказала? Не приняла ваши чувства? — вновь навалилась она с расспросами. Таша не была бы Ташей, если бы не помогла в делах сердечных. И посему она одним лишь своим решительным видом показывала, что обязательно воплотит мечту юноши воссоединиться с любимой — это её долг, как наследницы Свит. — Нет, нет! Что ты?! — отрицая все предположения шатенки, решил рассказать все правила Блистательного агентства, ведь так или иначе, она в любом случае узнает, — В шоу-бизнесе, на магистратуре, запрещено заводить романы между певцом и композитором – это мешает работе. Так что вот так… Харука-тян знает о моих чувствах, но, видимо, нам не судьба быть вместе. Опечалившись ещё больше своими же словами, Аидзима присел на зелёную травку в позе лотоса и еле слышно вздохнул. Нет, конечно, Таша знала, что романы на территории академии искусств Саотоме запрещены, но она не ожидала, что и на магистратуре будет то же самое. Наверное, это сказывается её внимательность на уроках, когда-нибудь она себя точно за такое покарает. Ничего не ответив, Свит подняла свои глубокие шоколадные глаза к синему небу, облака которого небольшой стайкой двигались по одну сторону с поднявшимся ветерком. Она поставила себе задачу подтолкнуть Сесиля к мечте, и она выполнит её, во что бы то ей это ни стало. — Сесиль-сан, я помогу вам! Мы разрушим эти дурацкие правила вместе!Через несколько часов в гостиной…
— Ну и зачем Блистательный нас всех собрал? — озвучил интересующих всех вопрос, раздражённый до чёртиков Ранмару. Весь на нервах, Куросаки уже успел несколько раз проклясть президента агентства из-за того, что тот вытащил его из прекрасного мира грёз своим резким заявлением: собраться всему Ночному Квартету и Masochists вместе в гостиной для оглашения важного сообщения обеим группам. Таким образом, собравшись вместе, как было и велено, в гостиной они вот уже целых двадцать минут дожидались Саотоме, так и не пришедшему в назначенное время. Кстати, насчёт Мазохистов, а если точнее, то Зои Оклус, пришедшей в сознание буквально часом ранее. Девушка сейчас удобно устроилась на отдельно отведённый ей мягкий диванчик, сложив руки на груди, смотрела в потолок и о чём-то, видимо, задумавшись, не заметила, как её уже с минуту тормошат за плечо, призывая к вниманию. — А? Да, что? — привстав на локтях, альбиноска посмотрела на потревожившего её спокойствие человека, коим оказался солнечный парнишка Иттоки Отоя. Отоя, как и Харука решил посидеть вместе со всеми, дабы было веселее. Завидев, что она веся во внимании, дружелюбно улыбнулся: — Зои-тян, как твоё самочувствие? Уже лучше? Сара рассказала нам о твоей аллергии, — Оклус кинула убийственный взгляд в сторону девушки, спокойно рассматривающей свой, недавно сделанной Ташей, маникюр. По телу вдруг резко прошлось стадо мурашек, призывая к спокойствию, которое вот-вот может иссякнуть от столь сильного давления. Сара вздохнула и вновь отвела взгляд, рассматривая какую-то картину на стене. Очень занимательное, знаете ли, занятие. Столько всего нового познаёшь… — Нет, нет, Зои-тян, не стоит, столь злобный взгляд пускать на свою подругу! Она ведь не со зла. Хотела сделать как лучше. Рано или поздно, мы бы всё равно узнали, а так хоть будем знать, что тебе нельзя имбирь, — заступился за провинившуюся, по словам Оклус, брюнетку. — Да и Нацуки тоже постарался с печеньем… — Да, знаю. А ты… Отоя-кун? — Правильно! А мы ведь так и не успели познакомиться нормально? Ну, ничего. Теперь будем знакомы – Иттоки Отоя, — представился он, гордо подняв нос, и расставив руки по бокам, на что девушка прыснула и склонила голову, прикрыв рот рукой. Очередная улыбка, пополнившая коллекцию добродушного и жизнерадостного поп-певца, обожающего радостные лица людей. Кто бы мог подумать, что альбиноска, среди друзей славившаяся своим каменным лицом, улыбнётся. Да и причём второй раз за день! Что-то тут явно не так… — Если честно, Отоя-кун, я знаю о тебе всё, что только давалось в «Википедии»: от имени до мечты и желаний. А даже знаю все твои песни наизусть. Наверное, Сара этого не рассказала. — По моим данным, — решил вставить свои пять копеек сапфировый принц, — Оклус Зои типичная фанатка Стариш, ходила на все выступления и даже пыталась как-то проникнуть в комнату Дзингудзи Рена в том году. Была задержана около гримерки Нацуки, когда тот был на фотосессии, — выдав знающую информацию, Аи получил просто до дрожи злобный взгляд, но сам даже и не дёрнулся, а лишь монотонно продолжил. — Также на её личном сайте, посвящённому Стариш, выставляла самостоятельно сделанные фотографии Ит… — договорить ему так и не дали, несильно сжимающие руки Оклус. Густо покраснев, чуть ли не плача, она мысленно умоляла Микадзе остановиться. Холодно смотря на девушку, тот отодвинул от своего рта лишние конечности, просто сел на диване, прикрыв глаза. Зои облегчённо выдохнула, но, видимо, слишком рано… — Фотографии Иттоки, Масато, Токия и Сё. Остальных, вроде, ещё заснять не удалось, — договорил за товарищем Рейджи, чуть посмеиваясь. Лица Харуки и Отоя быстро вытянулись, а никому не мешающие Сара, Майк и Таша разразились громким смехом. Изая и остальная часть Ночного Квартета решили тактично промолчать, не впутываясь в дела Зои и Стариш. Оклус вновь упала на диван, закрыв красное лицо, немного вздрагивала. — Ненавижу вас, предатели, — зло рыкнула она в ладони и, поднявшись, быстро убежала в сторону женского общежития. Если бы остальные могли видеть её лицо, они бы заметили две полупрозрачные дорожки, скатывающиеся по раскрасневшимся щекам. Обидно. Это было её тайной, а они её просто так взяли и выдали лично кумирам. Теперь они будут её презирать и обходить стороной. Чтоб их… — Зои, стой! — прикрикнул вдогонку Сенклер, выбегая за ней следом. — Ну вот, двоих нет. Как на это отреагирует Блистательный? — с каменным лицом проговорил Микадзе, смотря вслед убежавшим. Его действительно не затронула эта сцена. Наверное, он просто не видит смысла переживать из-за этого, ведь все фанаты так делают. Хотя кто их знает, Аи же никогда не был фанатом, потому и не понимает их чувств. Но, так или иначе, когда он рассказывал о полученных данных, и когда девушка попыталась его остановить, какая-то часть его души всё равно прокричала «прекрати!», и он её послушал, просто замолчал. Вот кто бы мог подумать, что и Рейджи знает всю правду, и при этом всем расскажет. Вот именно. Никто. Ответ на заданный Микадзе вопрос свалился им на головы. В прямом смысле этого слова: президент Саотоме спрыгнул с люстры, как всегда смеясь во весь свой басовый голос. — Блистательный? — не веря, то ли спросил, то ли утвердил Майк, на что последовал лишь заразительный хохот. — Опять подслушивали? — накинулись все разом, и опять ответа так и не получили. Подхватив с головы темноволосой солистки шляпу Курусу, которую она, кстати, решила так и не отдавать, начал крутить её на руке, приговаривая: — Masochists и Quartet Night!~ — протягивая каждое название группы, он с вызовом смотрел через свои очки с белой оправой на вставшую со своих мест компанию. — Приветств-ую вас!.. Да снизойдёт же на вас звезда любви, одаряя своим сиянием и неся любовь. Masochists, теперь вы под контролем Ночного квартета. Да будет так, как я сказал! Где-то с минуту посмотрев на все так же крутившего шляпу одного из Стариш президента Блистательного агентства с совершенно спокойным выражением лица, они старались осмыслить полученную информацию. Так и не поняв такого тонкого намёка, Мазохисты решили всё-таки спросить, в чём вся соль, но ответ вопреки всем ожиданиям поверг их в неописуемое изумление, даже в какой-то мере шоковое состояние. — Что тут непонятного? Теперь Ночной Квартет ваши наставники, — выйдя из-за поднимающейся занавеса, невесть откуда взявшемуся в гостиной, как бы невзначай бросил Хьюга, сходя к простым смертным вместе с Цукимия, как всегда одетому в женскую одежду. В этот раз на Ринго было длинное в пол платье, полностью закрывающее шею и руки. И не понять что это вообще мужчина. Правая бровь Хидлт, неумолимо полезла наверх, после чего изогнулась ровной дугой – и дело было вовсе не в учителе Ринго. — Простите, что? — томным голосом произнесла Сара, так как Таша уже лежала в обмороке от такой новости, а Майк умело, словно веером, размахивал рукой перед её лицом. — О, Сарочка-тян, ты не знала? — дружелюбно поинтересовался Цукимия, хлопая ресницами и приобнимая ту за плечи. Девушка шикнула, как только шляпа легла обратно на голову, презрительно глянула на Саотоме и отошла на шаг, тем самым скидывая руки учителя. — Но у нас уже есть ученики! — возмутился Ранмару, наступая на Блистательного, который быстренько обезопасил себя, забравшись на подоконник. — Спасибочки за внимание! Удачной работы, — как след простыл, вот только неприятно чувство оставил здесь. — Твою ж мать… — Не стоит так выражаться, Сара-тян! — А что ещё делать, если я их не переношу, а Таша просто чисто физически не сможет с ним работать? — сразу выпалила она, не утаивая всей правды. Думаю, не стоит объяснять, почему Таша не сможет с ними работать, все мы и так знаем, что она в них по уши влюблена. Не повезло бедной девочке. А вот у Хидлт они просто в печёнках уже сидят из-за всё той же Свит. Каждый день вечером, сидя в общежитии, шатенка, скажем так, втюхивала новую информацию о солистах Ночного Квартет, всё больше и больше вынося этим мозг. И вскоре, не выдержав напора, девушка сдалась, тоже полюбив их. Вместе они стали выносить мозг одноклассникам, но после полугодия ей это всё надоело. С тех пор она больше ничего не могла о них слышать — стали бесить. Вот так вот. — Поискала бы манеры, ты ведь всё-таки леди, — парировал Камю, приставив свой жезл к лицу этой самой леди, которая, не удержавшись, отдёрнула палку на себя и, перехватывая ту, приставляя к истинному владельцу. — Убежали подальше от такого эгоиста как вы, «граф»… — выделяя последнее слово кавычками, девушка показала язык, но как только мужчина сделал угрожающий шаг вперёд к девушке, она тут же спряталась за спину недалеко стоящего Рейджи. Тот, конечно же, не обращая внимания на то, что она не переносит их, решил помочь — девушка всё же. Атмосфера накалялась всё больше, в воздухе можно было почувствовать маленькие частички электричества. А способствовало всему этому игра взглядов Камю и Хидлт, гордо стоящей за разведёнными в разные стороны руками Котобуки, который, мило улыбаясь, говорил что-то про девушек, манеры и ещё чём-то, чего два оппонента не слышали. Сейчас для них вокруг не было никого. Только они одни и та самая гнетущая атмосфера. Слившись в мысленной схватке, они яростно пытались победить друг друга, что у них и не получалось, ведь гордость – это такое страшное дело. Последней каплей для Камю было то, что девушка, изогнув брови, усмехнулась и, приподняв посох, начала размахивать им, как он несколько минут назад. При всём, при этом Сара не отводила своего лукавого взгляда от него. — Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь, девочка? — он искреннее старался держать себя в руках, но зубы сами налетели друг на друга, создавая небольшой скрежет. Ещё чуть-чуть, и эта малявка выведет его из себя, и тогда ей, да, впрочем, и всем находившимся здесь несдобровать. — А то. Выйдя, наконец, из-за своего защитника, бросила палку в сторону графа. Тот, конечно же, поймал своё сокровище и, откинув пару прядей волос назад, прикрыл глаза и развернулся в другую сторону. — Что ж…— начал было Цукимия, но был быстро перебит. — Ринго-сенсей, Камю-сама меня обижает! Я ведь не хотела сделать ничего плохого, Ринго-сенсей! Он первый начал, вы ведь видели? Сейчас молодая особа была непохожа на ту девочку, которую они наблюдали пару секунд назад. В данный момент Сара вся светилась, словно зажжённый фитиль подтаявшей свечки, но в глазах, наполненными слезами, читалось разочарование и обида. Всё ехидство вдруг пропало, а челюсть сильно сжата, видимо, чтобы не заплакать от горя. Честно сказать, никто находящийся в комнате не ожидал от неё такого, да вот только единственный человек, не поддавшийся обману, жаждал развернуться обратно и убить эту некультурную подлизу. Но самолюбивый нрав, присущий графу, не позволил даже и остановиться, что уж там говорить о поворачивании. — Сара-тян? — Харука была явно ошеломлёна такой быстрой сменой настроения или как это ещё можно назвать… — Да, Сара-тян, Камю-сан первый начал… — зачарованно смотря на плачущую Хидлт, тихо ответил Ринго, не замечая, как несколько пар глаз устремились точно на него. — Вот! — опять сменила свою маску девушка. На этот раз она стала такой, какой была при их первой встрече – дерзкой, озорной и довольно-таки милой. — Спасибо, Ринго-сенсей! Обойдя стороной всех присутствующих, темноволосая изящно приземлилась на мягкий диванчик, подложив руки под голову, блаженно закрыла свои малахитовый глаза. Через пару секунд зазвучал дивный голос солистки: — А я маленькая мерзость, а я маленькая гнусь. Я поганками наелась и на пакости стремлюсь. Ла-ла-ла. Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла… — усмехнулась. — Действительно, маленькая мерзость, — фыркнул Ранмару, не скрывая своего недовольства. Отвернувшись от напевающей себе под нос пакостную песенку Хидлт, спросил о наставниках и учениках, на что ответ ему пришёл только через минуты полной тишины, нарушавшейся лишь глупой песенкой. Наконец, отойдя от массового ошеломления, Хьюга выдал нужную разноглазому информацию: — Так, ладно, продолжим. Рейджи Котобуки будет наставником Изаи Сенклер. Камю достаётся Майк Арлерт, — послышался облегчённый вздох, но зря девушка так обрадовалась. — Аи Микадзе возьмёт на себя Зои Оклус и Ташу Свит. Ну а у Сары Хидлт наставником будет Ранмару Куросаки, — закончив, Рюя посмотрел на взбесившихся, коими оказались никто иные, как Сара и Ранмару. — Я не собираюсь подчиняться этому психу! Он же меня убьёт! — пыталась образумить учителя девушка, но она даже и взгляда не удостоилась. Притопнув ногой, сразу же стала обращаться ко второму учителю, но и он тоже все отверг. — Что я вам сделал, что получил такие мученья? Она же мне весь мозг проест, словно клещ! — но и он был отвергнут, зато получил достаточно сильный пинок в ногу. — Эй! — Я тебе не клещ, сам такой! Знаете, очень забавно смотреть, как маленькая девочка возражает высоченному, по сравнению с ней, столбу, который наклонившись, схватил ту за шиворот и поднял над полом, делая так, чтобы их лица были на одном уровне. Брыкаясь и пыхтя, ворчала что-то про равноправии. Светловолосый же смотрел на учителей немного злым взглядом. Казалось, в данный момент он, да, впрочем, и она, хотели убить этих двух мужчин, поставивших их в паре, ведь кто знает, что может произойти. — Ран-Ран, да ладно тебе, Сара-тян не настолько плоха, как кажется, — заметил шатен, пытаясь образумить друга. «Как кажется»? «Плоха»? Что?! Вот сейчас обида была направлена на оптимистичного Котобуки, брюнетка даже прекратила вырываться, как маленький котёнок, повиснув на руке Куросаки. Опустив голову, Сара надула губки и фыркнула: — Вот что за люди. Злые вы все, противные. — Молчи, гниль маленькая, тебе позволения говорить никто не давал. — Мерзость, вообще-то… — тихо добавила она, потихоньку мирясь с мыслью о наставнике. Закончив перебранку, Куросаки поставил ребёнка на место, а сам быстренько пошёл к себе в комнату, дабы чуть-чуть успокоиться и отдохнуть, больно уж голова заболела от этих визгов-писков. — Ну, думаю, вам, ребятки, тоже не мешало бы отдохнуть. Скоро ужин, так что не забудьте привести себя в порядок. И да, — остановив взгляд на Отоя и Харуке, Ринго продолжил, обращаясь к ним, — Отоя-кун, Харука-тян, передайте Масато-куну и Рену-куну, чтобы они заглянули ко мне через часик, океюшки? — те кивнули. Попрощавшись со своими бывшими учениками, Хьюго и Цукимия также эффектно ушли прочь, оставив наставников со своими подопечными, дабы те смогли нормально поговорить и всё обсудить. Саре, по указу Ринго-сенсея, пришло направиться в комнату Ранмару, Отоя и Харука тоже ушли, а Рейджи и Аи разошлись по комнатам – их ученики разбежались, а Таша так ведь и не пришла в сознание. Потому в гостиной остались только Камю и Майк. Обсудив с парнем все правила, граф тоже ушёл по свои делам, оставив того наедине с бессознательной Свит. — Дурдом...