«Единственное, что ценно в жизни – это момент» ©
Эта история началась ночью, когда только последний лучик солнца ускользнул с раскрашенного всеми цветами радуги ясного неба, ещё не закрытого серыми облаками, несущих в эти края непогоду. Тишина окутала всё Блистательное агентство, даруя тихо шедшему по коридору человеку полную наглядность ситуации. Еле перебирая ногами, чтобы его не услышали, человек, чья таинственная тень скользила по роскошным шторам, оглядываясь по сторонам, шествовал по коридорам первого этажа, где в столь поздний час вся мужская половина магистратуры отдыхала после очередного сложного дня. Скрип пронзил тишину, а неизвестный замер, в надежде, что его не заметили и это скрип издал он. Однако, как только он повернул голову вправо, тяжело, словно с него сняли десятитонный груз, выдохнул, еле слышно проскулив через плотно сжатые зубы – на него уставилось одна пара фиолетовых, отдающих краснотой глаз за тонким стеклом очков. Сталь, бесстрастие, небольшая вспышка раздражения – всё это было присуще только одному человеку, коим являлась некто, иная как Зои Оклус. — Какого лешего я встаю, чтобы сходить на кухню выпить воды, и обнаруживаю, что тебя нет? — тихо спросила девушка, холодным, словно сам лёд голосом, не выдающим ни единой эмоции своей очаровательной обладательницы. — Я что, должна тебя по всему корпусу бегать, искать? Это был тот самый неожиданный момент, когда твоё подсознание с диким визгом сообщает тебе, что ты должен бежать во что бы то ни стало, не жалея ног и сил, ведь ты конкретно влип. Зои – человек слово, если она дала обещание – она его выполнит, даже если ей придётся ради этого горы свернуть. Вот и в данной ситуации, она выполняла лишь своё обещание, данное Майку давным-давно, когда у них только сформировалась дружба. Тогда, Арлерт был влюблён в такую непоседу, как Таша, и он всеми силами пытался её оберегать, однако чувства не всегда бывают вечными, вот и сейчас Майк уже остыл к обворожительной особе. Впрочем, слово – есть слово, Оклус не собиралась нарушать обещание. — А-а-а, Зои, дорогая моя, милая Зои… — начала было она свои оправдания, перво-наперво подлизавшись к хладнокровному «монстру», однако была быстро присмирена злобной искоркой глаз своей соседки по комнате. — Умерь свой пыл, подлиза, — раскинув руки, как бы говоря «всё в порядке», прикрыла глаза альбиноска. Хоть поза и была дружелюбна, но девушка, всё так же стоящей в тени около окна, знала точное определение этой самой стояки, и знаете, она была явно не дружелюбного характера. Если бы Свит не знала свою подругу, она бы обязательно повелась на этот жест, подошла и, мило улыбнувшись, спокойно ушла б вместе с ней в свою комнату, которую они разделяли по воле жеребьёвки Саотоме, подставившим также и наставников, которые ну никаким боком им не требовались. Но Таша не была бы Ташей, если б не рванула со скоростью света в обратную от гитаристки сторону, при этом, не забыв разбудить своим тихим, но режущим по ушам писком всех жителей этого места. Повыскакивав из своих комнат, Стариш, а также и Ночной Квартет вместе с Майком и Изаей, сонно уставились на спокойно стоящую девушку около приоткрытого окна, через стекло которого проходил ясный свет полной луны, очерчивающий её силуэт. Молодая особа, невозмутимо хмыкнув, поймала за шкирку мимо пробегающую клавишницу, и потащила ту к своим царским покоям. — И что это только что было? — недоумевая, спросил Ичиносе, провожая взглядом девушек, секундой ранее скрывшихся за поворотом. — Видно, козочки решили пошалить на ночь глядя, — не двусмысленно промурлыкал ловелас, томно вздыхая и мысленно представляя, как «козочки» сейчас очень весело будут проводить вторую ночь на магистратуре. Однако вывел его из состояния задумчивости не слабый удар по голове. — Эй! Что я такого сделал? Потирая ушибленное место, Рен глянул на хмурого Масато, который с таким же задумчивым взглядом смотрел в глубь коридора, пытаясь разглядеть в этой непроглядной тьме, хоть что-то. Знаете, если честно, то выглядела вся эта картина, произошедшая несколькими минутами ранее, довольно странно. Согласитесь, ведь не каждый день увидишь почти на пороге своей комнаты двух очаровательных красавиц, одна из которых была полностью облачена в чёрный, подчёркивающий все её достоинства, костюм. Но вскоре всё забылось, и все разошлись по своим комнатам, вновь погрузив коридор в полную тишину, нарушаемую лишь еле слышным воем ветра за окном.Несколькими часами ранее...
С тех пор, как в жизни Стариш и Ночного Квартета появились Masochists, прошло уже целых два дня, которые пролетели так незаметно, что многим показалось, словно их и не было. Однако всем, кто познакомился в тот день с этой бесшабашной группой, казалось, что молодые мазохисты всегда были с ними рядом, всю жизнь. Все сдружились, полюбили друг друга, стали воспринимать, как родных сердцу людей. Ну, ладно, почти все... — Я не собираюсь тебе подчиняться, жалкое ничтожество! Ты недостоин моего внимания к своей персоне, кретин! — умудряясь жевать булочку с клюквенным джемом на бегу, молодая особа, чьи зелёные, словно малахитовые камни глаза, сейчас сверкали гневным огоньком, перепрыгнула через очередную ступеньку, не забыв при этом бросить пару колких фраз в сторону своего разгневанного таким непослушанием наставника. — И вообще, я не подписывалась на это! В чём дело? А дело в том, что во время завтрака, когда солистка села выпить чайку и нормально перекусить после изнурительной тренировки Сенклера, который любит устраивать такие вот маленькие подлянки своей двоюродной сестре, коей и являлась Хидлт, к ней заявился её наставник - злой и коварный Ранмару Куросаки. После того, как он «тихо и мирно» приказал Саре поднять свою попу с мягкого, такого радующего глаза дивана, на котором она несколько минут назад вальяжно раскинула свои конечности, и пойти вместе со всей группой на задний двор, где их ждала целая гора работы в виде разных грядочек с цветами, девушка рванула из гостиной как ужаленная, только и успев кинуть на прощанье пару слов. Впрочем, такое заявление было действительно неожиданное для всех учеников Ночного Квартета, в том числе и Стариш, которые всё ещё оставались под начинанием рокеров, ведь к ним обращение тоже было причастно. Хоть парни и привыкли к таким вот неожиданностям, но ведь они так надеялись, что теперь всё внимание будет обращено на Мазохистов. Видно, не судьба… — Всем на выход, — спокойно проговорил Миказе своим повседневным холодным тоном, в котором не наблюдалось ни сонливости от бессонной ночи, ни раздражения от всей этой ситуации. Парень просто скрывал от всех свои эмоции, свои желания. И в данный момент Аи желал лишь одного: побыстрей избавиться от навалившихся на его голову учеников и пойти дочитать роман, который он приобрёл в свой арсенал пару дней назад. — Всё необходимое найдёте там же, — это были последние слова, после которых его и след простыл, как будто его тут никогда и не было. Обречённо вздохнув, молодые мазохисты всё-таки поднялись с насиженных мест и отправились вслед за убежавшей в неизвестном направлении Хидлт. Почему-то кажется, что кому-то будет сегодня очень плохо.***
Запах в саду. В первую очередь, раньше и по сей день, под «запахом» подразумевают аромат цветов. Он чарует, захватывает в плен своего сознания, лишь вздохнув этот чудный букет. Одна лишь глициния чего стоит – вьющиеся, древовидное растение с крупными кистями цветов, которые и давали аромат всему саду. Розы, гортензии, клематисы, петунии, ирисы и люпины – все эти цветы дарили очередному забрёдшему в этот место путнику необычайное умиротворение, после которого у тебя непроизвольно появляется вдохновение, которое ты можешь со спокойно душой потратить на написание очередной песни для своей любимой группы. Вот и сейчас, притихнув в пустой беседке, стоящей на берегу переливающегося кристального озера, Таша Свит – а это была именно она – прикрыв глаза, спокойненько обдумывала очередную строку песни, которую спустя секунду она запишет на чистый лист бумаги, заранее приготовленной перед уходом из своей уютной комнатки. «Любовь обманывает и бросает тебя, Она издевается над тобой, Она лишает тебя рассудка, Путая всё в твоей голове. Говорят, что она слепа, Говорят, что она выжидает, Но каждый раз она определяет твою судьбу. Теперь она крепко тебя взяла И не отпустит, пока ты не падёшь…»*¹ — записала она ещё пару строк, усмехаясь. Да, это песня как раз в стиле Masochists, то, что подходит голосу Сары, являющейся солисткой этой группы, а также и композитором многих песен. Однако, как бы то ни было, всю работу на себя всё равно всегда брал трудяга-Майк. В общем-то, сейчас ведь было не это важно, а то, что эту песню шатенка так и не завершит. — Аи-сэмпай! Аи-сэмпай, подождите! — дикая улыбка в мгновение ока озарила румяное лицо леди, отдыхающей после кропотливой работы с дарящими этому чудесному саду сладкий аромат цветами. Быстро поднявшись со своего места – на котором она просидела чуть меньше десяти минут, но которое уже успело полюбиться – девушка, чьи каштановые прядки волос успел подхватить, поднявшись довольно прохладный ветерок, буквально в пару шагов оказалась прямо напротив сапфирового принца. — Аи-сэмпай, а Вы куда? На репетицию с Ночным Квартетом? У вас же сегодня по графику репетиция, да? А можно с вами? А можно я буду подпевать? Я знаю все ваши песни! Нет! Я буду сидеть как мышка, и просто наблюдать. Можно, можно с Вами? Заваливала девушка спокойно шедшего по широкой тропинке Миказе вопросами, после которых, если честно, хотелось немедленно придушить нерадивую ученицу прямо на месте, ведь она бы продолжала так ещё очень долго, если б Аи не остановился и не бросил на неё взгляд, с едва уловимой искоркой раздражения. — Да, на репетицию. Нет, нельзя, потому что ты, Таша-тян, идёшь прибирать свою комнату, после чего у вас обед до двух часов – к тому времени мы уже закончим, — монотонно расписал все дальнейшие действия Свит голубоглазый, смотря прямо в карие, блестящие счастьем глаза, которые в то же мгновение потеряли весь блеск, оставляя после себя разочарование. — Да, я понимаю. Хорошо… Посмотрев на грустную мину клавишницы, юноша тяжело выдохнул и, положив руку ей на плечо, отчего в груди девушки что-то дико завизжало, изрёк: — Может, в следующий раз и получится. Смотря на то, как хорошо ты будешь выполнять график, который я вам с Зои-тян, выдал. Отображение души нашей видно через глаза. Отображение неописуемого восторга, визжащего, словно сирена, где-то внутри этой самой души в данный момент быстрым потоком выплёскивались из карих глаз, на солнце отдающим красноватым оттенком. Наверное, сейчас, когда её кумир и любовь всей жизни сжалился над ней и подал надежду на лучшее – она могла выполнить всё, преодолеть все препятствие в мгновении ока – попросив он её. Таша не могла сдержаться, не смогла усмирить в себе фанатку, посадив на короткую цепь. Девушка просто взяла, и обняла стоящего немного в шокированном состоянии юношу, чьи блестящие под солнцем, словно голубое небо, волосы под потоком ветра разлетелись в стороны. — Ну, — как-то отрешённо начал Миказе, посмотрев куда-то в сторону, — думаю, нам пора идти. Да и от графика мы ещё отбились – надо бы поспешить… Наконец-таки отстранившись от столь желанного человека, вблизи которого сердце начинает биться чаще, Свит с милой улыбочкой попрощалась с молодым человеком, после чего убежала обратно под навес. Наверное, сегодня был самое лучшее утро в жизни молодой мазохистки. А ведь это только начало дня…В то же время, где-то на третьем этаже…
Идя по роскошным коридорам магистратуры, не заметив как, Сара случайно забрела на самый верх, в тупик, откуда открывался прекрасный вид на чистое голубое небо через огромное, занавешенное тяжёлыми шторами окно. Отодвинув их в сторону, брюнетка увидела дверь – это был выход на балкон. Скрип заржавевших петель разрезал тишину, нарушаемую лишь частыми глубокими вдохами Хидлт, которая всё это время убегала от злого Куросаки, даже и не думающего прекратить погоню за своей маленькой «мерзостью» – эту кличку она получила в самый первый день и, наверное, тогда же и неприязнь со стороны рокера. Хотя почему «наверное»? Так оно и было. Ну, будем скидывать это всё на разные характеры. Сделав шаг на забытый всеми балкон, Сара изумительно ахнула и, вытаращив глаза, стала оглядываться по сторонам. Да, это был действительно просто восхитительный вид на всю территорию Блистательного агентства и не только… Раскидистый сад, разукрашенный всеми цветами радуги, видно, ароматных цветов; несколько корпусов, которые девушка ещё даже и не обследовала; высокие здания города, виднеющегося за вышками деревьев; ясное небо, на котором и тучки не наблюдалось – всё это, просто не могло оставить равнодушным ни одного человека, а уж тем более и эмоциональной девушки, убегающей от ответственности. Такой картины она ещё никогда не видела, и навряд ли когда-нибудь увидит. Но, если честно, поразило больше всего её кое-что другое. Кое-что, что виднелось сквозь деревья, около небольшого озера. Аи и её подруга Таша. Да, это определённо было просто ошарашивающим фактом для солистки, которая даже и подумать не могла, что её подруга будет обниматься со своим кумиром. Однако мимолётная улыбка всё-таки скользнула на мертвенно-бледном лице, вновь скрываясь за довольно задумчивым видом. Что волновало брюнетку – никто не знал, да и сама она особо-то и не хотела разбалтывать о своих проблемах. Зачем загружать мозг лишней информацией? Правильно, это не к чему. Слишком много жалости получит – зачем ей это? Лучше уж пусть останется всё на дне её сознания, там, где никто не сможет выудить хоть крупицу переживаний, скрывающихся за маской оптимиста… Легко развернувшись, прокатившись кедами по гладкому кафелю, девушка побежала в свою комнату, в которой, скорей всего уже был Ранмару, проверяя, нет ли её там, дабы вставить втык за такое увиливание от обязанностей. Это место… о нём никто не должен узнать. Это будет её тайный уголок, в котором она может на мгновение снять свою маску. — Слушай, Майк-кун, — в который раз подзывая к себе внимание уж слишком разошедшегося парня, Токия пытался держать себя в руках, дабы не врезать этому Чеширскому Коту по наглой роже, которая ну уж очень сильно просилась в красках – желательно такого тёмно-фиолетового цвета, обычно дающего такой оттенок синяк под глазом, — ты когда-нибудь прекратишь приставать к нам? Мне, если честно, уже это надоело, и я не ручаюсь за последствия. Вновь громко рассмеявшись, показывая тем самым, что этого никогда не произойдёт, темноволосый поднял большой палец вверх и, прикрыв глаза, выпалил: — Ичиносе-кун, ты прав, я никогда не прекращу допрашивать вас, — растянув улыбку ещё шире, что, казалось, у него скоро может скулы свести, продолжил, — потому что вы в данное время самая популярная группа, завоевавшая чуть ли не весь мир одной песней. Я просто в восторге от вас! Это ж надо… только дебютировали, а уже такой прорыв. Скажите, ну, скажите: как вы это сделали? Нервы. Нервы, нервы, дикое желание убивать. Сейчас Токия просто не мог выдержать такого напора – в Мазохистах что, все такие приставучие? Вроде бы только отвязался от Оклус и Сенклера, которые быстренько после дикого рыка улетучились из его с Отоя и Рейджи-сэмпая комнаты, как уже приобрёл новую пиявку, присосавшуюся ещё сильнее, чем те двое. Да, однако, жить с ними под одной крышей – несчастье. Интересно, как скоро Стариш и Ночной квартет сойдут с ума? — Слушай, если ты сейчас же не уберёшься отсюда, я тебя из окна выброшу, — приложив руку ко лбу, устало произнёс поп-звезда, отчаявшись выпроводить надоедливую липучку со своей территории. — Дык первый этаж же! — радостно воскликнул барабанщик, щёлкая пальцами и косясь на открытое окно, за которым стояла такая прекрасная для лета погода. Токия вздохнул. — Да я подниму тебя на второй и сброшу оттуда, не забыв помахать на прощанье ручкой и возликовать над твоей смертью! А ещё лучше на третий, чтоб наверняка! — совсем вспылив, он поднялся со своего места, и уже хотел было выполнить свои угрозы в жизнь, как яро размахивающий руками Рейджи, проходивший в тот момент мимо своей комнаты к репетиционному залу, встал между ними. — Токи-кун, не надо же так на младших кричать. Он же всё-таки хотел просто разузнать, как вы достигли таких высот, — как всегда улыбаясь, пытался успокоить дикого зверя в Ичиносе, случайным образом вырвавшегося наружу, Котобуки. Посмотрев сначала на одного певца, после переведя своё тёмный, словно сама Тьма, взор на другого, в головке уважаемого Арлерта возникла гениальная мысль, которую он и озвучил. — Котобуки-сэмпай, а расскажите, как вы достигли таких высот! Вы же тоже довольно известная группа. Да ещё какая! Таша каждый день о вас без умолку тараторит. Чувствуется, теперь «липучка» переметнулась с одной ноги на другую, что довольно сильно, скажу вам, скажется на психике всех участников Ночного Квартета, если сейчас Рейджи не одумается, и не вылетит из комнаты по своим делам. Однако, как бы то ни было, этого не произошло… — Сочувствую, — устало произнёс Токия, после чего скрылся подальше от разошедшегося ещё больше Майка. — Ну, что? Расскажите?***
Эта история началась ночью, когда только последний лучик солнца ускользнул с раскрашенного всеми цветами радуги ясного неба, ещё не закрытого серыми облаками, несущих в эти края непогоду. Тишина окутала всё Блистательное агентство, даруя тихо шедшему по коридору человеку полную наглядность ситуации. Еле перебирая ногами, чтобы его не услышали, человек, чья таинственная тень скользила по роскошным шторам, оглядываясь по сторонам, шествовал по коридорам первого этажа, где в столь поздний час вся мужская половина магистратуры отдыхала после очередного сложного дня. Скрип пронзил тишину, а неизвестный замер, в надежде, что его не заметили и это скрип издал он. Однако, как только он повернул голову вправо, тяжело, словно с него сняли десятитонный груз, выдохнул, еле слышно проскулив через плотно сжатые зубы – на него уставилось одна пара фиолетовых, отдающих краснотой глаз за тонким стеклом очков. Сталь, бесстрастие, небольшая вспышка раздражения – всё это было присуще только одному человеку, коим являлась некто иная, как Зои Оклус. Забрав с собой шпиона, облачённого в чёрный, обтягивающий хрупкое тело костюм, альбиноска потащила ту подальше от посторонних глаз, дабы высказать всё, что она о ней думает, а также и о поступке, который она чуть не совершила одна. — Слушай, ты чего это удумала, а? — как только они скрылись за поворотом, за которым находилась лестница, ведущая наверх, выпалила Оклус, злобно сверкая очками, в которых ясно отражалось испуганное лицо Таши. — Н-н-н-ну, п-п-понимаешь, я э-это… ну, это… в туалет ходила. Во! — типа придумала отмазку Свит, скромненько улыбнувшись и сдержанно кивнув своим словам, как бы подтверждая их правдивость. Однако, зная Зои, Таша бы могла не утруждаться и выдумывать небылицы, а просто сказать всё как есть, ибо всё равно рано, а лучше поздно, да вскроется чистая правда. Скептически подняв бровь, отчего её жуткое в тени лицо стало ещё более ужасающим, обладательница фиалковых глаз усмехнулась. Даже коленки затряслись. — А меня взять? — надавливала она на подругу, взбудораживающим кровь в венах голосом, не предвещающим ничего хорошего. Она сделала шаг вперёд, отчего Таша непроизвольно дёрнулась назад, поддаваясь инстинкту самосохранения. Сглотнув, боязливо прикрыла один глаз и сжалась, тихо тараторя: — Прости, прости меня, Зои! Я, честно, больше так не буду. Впредь и навсегда обязательно буду тебя будить и идти вместе с тобой. Обещаю! Такого больше не повторится! Честное слово! Зуб даю. Нет, жизнь даю. Согласно кивнув и отодвинувшись от облегчённо выдохнувшей красавицы, коей являлась никто иная, как Свит, Оклус провела по своим коротким белоснежным волосам, после чего, взлохматив их своими тоненькими пальцами, прижалась спиной к стенке и прикрыла глаза, ожидая чего-то. Стараясь не вмешиваться в личное пространство гитаристки, наполненное умиротворением, девушка присела на ступеньку лестницы и стала размышлять над дальнейшими действиями. Самый простой вариант, конечно, был: просто дождаться пока все уснут, и они смогли спокойно пробраться в одну из комнат, дабы совершить свои махинации. Ну, или просто ввалиться в одну из комнат и связать хозяев. Да, определённо последний вариант был лучше, однако Оклус его не одобрит, как не странно. Спустя двадцать минут угнетающей тишины, нарушаемой лишь тихими вздохами и выдохами двух очаровательных красавиц, намеревающихся сегодняшнюю ночь явно не спать, Зои отпрянула от стены, недовольно цокнув язычком и скрестив руки на груди. Время пришло. Настал тот час, который весь день ждала ярая фанатка Ночного Квартета. Вот она – великая стояка «стальной леди». Полная готовность, решительность, неприступность, ледяной взгляд – да, вот такой Свит никогда не стать, ведь как бы она ни пыталась – эмоции всегда брали над ней верх. Что ж поделать… — Ну что? Поехали?! Согласно кивнув воинственной красавице, Свит расплылась в улыбке, больше похожей на улыбку только что сбежавшего из психиатрической лечебницы безумца, готовившегося разорвать первого попавшегося на глаза человека. Однако, чтобы вы там себе ничего такого не придумали, скажу сразу – убивать она никого не собирается. А жаль. Темнота, окутавшая всё здание, не давала нормально видеть куда идёшь, поэтому, на ощупь, девушки добрались до первой, попавшейся под руку двери, оказавшейся как раз открытой. Зайдя внутрь, они также тихо закрыли её за собой, как и открыли – без скрипов, шуршаний и других посторонних звуков. Оглядевшись, они пытались выяснить, в какую всё-таки комнату они попали, однако всё та же тьма довольно сильно мешала осуществить задуманное. Окно. Оно было завешано шторами, потому и свет, исходящей от круглой луны, не поступал в комнату. Стоило чуть пройти ему навстречу, как Свит с испуганным выдохом упала на что-то мягкое, но довольно неудобное. Споткнулась она, как ей показалось, о стоящий посреди комнаты диван. — Вот и какая сволочь его тут поставила? — прошипела она еле слышно сквозь зубы, пытаясь подняться, что, кстати, у неё так и не удалось бы, если б не протянутая рука помощи компаньона. Крепко схватившись за неё, от злости резко потянула на себя, что чуть ли не способствовало ещё одной туше на диване. — А поаккуратней никак? — сверкнула очками Оклус, но этот жест так и не дошёл до пункта назначения, коим являлась обладательница карих глаз, растворяясь во тьме ночи. Извинившись за такую случайность, они обе выпрямились и, обойдя этот проклятый во всех смыслах диван, разошлись по разным углам комнаты. И, знаете, когда Свит всё-таки дошла до окна и освободила его от штор, альбиноска недовольно взвыла, проклиная всех богов, которых только знала за такую, казалось бы, случайность в подборе комнаты. — Удачненько, однако, получилось, — коварно усмехнулась Таша, перед тем, как с диким блеском в глазах подобраться к мирно спящему на большой кровати человеку.