Выйдя из метро вместе с потоком людей, спешащих домой, чтобы успеть на ужин в кругу семьи, небольшая компания, которая образовалась во время поисков, вновь распалась. Злобная толпа, не щадя никого, просто унесла своим ходом кого куда. Кто-то успел выбраться, оставшись целым и невредимым, кто-то так и плыл по течению, с трудом выкарабкавшись лишь у развилки, ну а кто-то, в буквальном смысле сев на землю, стал дожидаться конца этого ада.
— Вот поэтому я и ненавижу метро! — в ярости ударив кулаком о землю, прокричала Сара, зажмурившись от пронзающей её руку боли. Она взвыла, закусив чуть ли не до крови нижнюю губу.
Метро – это ад на планете Земля. В этом месте людей совершенно ничего и никто не волнует – они просто идут своей дорогой. Даже не удивительно будет, если тебя, упав ты на пол, затопчут до смерти, при этом даже и не заметив. Ещё ничего бы было, если б они специально тебя топтали, так нет же!
Хидлт была невысокого роста и хрупкого телосложения. Порой она даже напоминала маленькую девочку, из-за чего самооценка падала к нулю. Но не об этом сейчас. И потому её и не замечали, словно вообще нет. Да и зачем нужно уделять внимания таким букашкам?
— Прекрати уже. Метро – это ещё не самое ужасное, что видела. Так ведь?
— Да, — машинально ответила девушка, совсем не обратив внимания на задавшего вопрос человека. — Ч-что? — она подняла голову, всматриваясь в ухмыляющегося своей победой мужчину. Знакомый голос, знакомая ухмылка и этот садистский взгляд. Зрачки предательски задрожали, выдавая её страх. — Т-ты…
Его ухмылка расплылась по лицу, из-за чего были видны идеально ровные белые зубы, в небесных глазах отражался свет от недавно включившегося фонаря, а кадык вздрагивал при каждом протянутом им звуке. Животный инстинкт просто начинал вопить о скорейшем побеге от одного только его вида. Сара сейчас испытывала поистине настоящий животный страх.
Он присел перед ней на корточки, длинными тонкими пальцами ухватившись за её подбородок и потянув чуть вверх, чтобы она смотрела ему прямо в глаза, а не в грудь. Мужчина опять протянул что-то невнятное, после чего уже громче, басовым голосом добавил:
— Сара, дорогая, понимаешь, тут такое дело появилось… Не поможешь? — от одного его голоса Хидлт испытала аффект, после которого мозг сам собой переставал функционировать, отдавая власть телу. Она начала тихонько отползать назад, но сильные пальцы не дали ей сбежать. — Нет-нет, не стоит, право. Сара, ты ведь понимаешь, что поможешь не только мне, но и себе, и друзьям, — с нажимом на последнее слово промурлыкал мужчина.
Хидлт оцепенела.
— Ты лжёшь… — ей было сейчас сложно совладать с собой. Сару бросало то в жар, то в холод, а голова непозволительно неожиданно закружилась.
Время приближалось к вечеру, и на улице с невероятной скоростью начало темнеть. Яркое солнце, ещё недавно в последней раз греющее своими тёплыми лучами землю, быстрым шагом скрылось за линией горизонта, окутывая всё вокруг во мрак. Последние высотки на окраине Токио отбрасывали тень на двух людей, словно создавая ещё более пугающую атмосферу. Пусть народу и было много, но никто, совершенно никто не обратил на возникший между ними конфликт, впрочем, как и на них самих – у каждого свои проблемы, а чужие их никак не интересуют, да и не будут интересовать. Наверное, даже под угрозой отнятия человеческой жизни они так и прошли мимо, не взглянув. Алчные, самолюбивые, эгоистичные.
— Почём знать, — пожал плечами, расковано отведя взгляд в сторону, наблюдая за людьми. Он убрал руки в карманы лёгкой красной куртки, возвратившись в положение стоя. С такого ракурса ему больше нравилось наблюдать за зашуганной пешкой, которая обязательно оступится в его шахматной игре, сделав неверный шаг. Вся жизнь – игра, а он игрок, который не позволит своему оппоненту выиграть. Хитрый, холодный, победитель. Во что бы то ему ни стало, он выиграет. — Ты не боишься быть виноватой в смерти сестры? Она, вроде, недавно вышла из комы, так?
На больное.
Этот мужчина никогда не играл честно. Его главное оружие – шантаж. Ну, конечно, и без прочих физических нажимов не обойтись. Но главным его умение было принуждать человека к нежеланным или же к жертвенным поступкам. И этим орудием он довольно-таки часто пользовался в подобных ситуациях.
Хидлт-младшая ничего не говорила. Она словно проглотила язык, онемела. Из её глаз потекли слёзы, такие прозрачные и невинные. Они, будто бы маленькие хрусталики падали на землю, разлетаясь от столкновения с поверхностью во все стороны. Безысходность – это сейчас испытывала солистка рок-группы Masochists. Что делать? Как быть? Она просто не понимала, что будет дальше. Она боялась того, что может предложить этот человек. Она боялась, что он заставит предать.
Предательство – один из худших грехов человека, прощенья потом которому вымолить будет просто невозможно. Но и смерть дорогого человека она не вынесет. А ведь смерть эта будет на её совести.
Прохладный августовский ветерок раздувал ещё зелёную листву, будто бы стараясь сорвать листья со своих мест. Он опять игрался с ними, опять играл с чужими волосами, поразительно развивая их. Длинные, должно быть, мягкие и шелковистые чёрные, подобно самой ночи, волосы вздымались вверх. Некоторые выбившиеся из конского хвоста волосинки, вскружили вокруг побледневшего лица молодой особы. Кругом царила суматоха, было шумно, но в душе девушки гулял тот самый ветер. Точно душа опустела. Казалось, словно она потеряла частичку себя, нечто дорогое. А ведь ещё толком-то ничего не случилось. Ещё было время всё исправить, позвать на помощь или же просто сбежать, после чего, собрав все вещи, улететь вместе с сестрой куда подальше. Даже в ту же Россию, например. Выход есть везде. Найти выход нельзя только из гроба.
— Что надо делать? — обречённо спросила Хидлт, поджимая под себя колени и утыкаясь в них лбом. Мужчина вновь победно ухмыльнулся. Он заранее знал, каков будет ответ. Как же он, порой, любит манипулировать людьми. Жаль, что это бывает так редко, ведь его работа чаще всего заключалась в смерти заказываемого.
— Хорошая девочка, — он чуть наклонился, погладив её по голове, после чего, взяв за предплечье руки, требовательно потянул на себя, желая от особы подчинения. И она починилась, медленно поднимаясь. — Для начала, пойдём со мной.
Ещё не время. Надо потянуть резину всеми возможными способами, ведь где-то здесь, в этой толпе блуждают её друзья. Ещё чуть-чуть, и они выдерутся оттуда, увидят их и спасут её от, так сказать, громадной проблемы, свалившейся на её голову. Стоит только потянуть…
Она ойкнула, вновь чуть ли не падая на грязную землю от дикой боли в голени, а мужчина, казалось, поверил, как-то обеспокоенно спросив, что с ней.
— Больно!~, — протяжно пропищала она чуть ли не на всю округу, нахмурившись и сделав как можно более болезненное выражение лица.
Сара была актрисой, да. Сколько раз она разыгрывала такие сценки, пугая не только сестру и мать, но и себя саму. Она так отчаянно играла, так старалась, что вскоре сама себе стала верить. Впрочем, разве не это ли самое лучшее качество в актрисе? Правильно, что нам даровано, тем мы и должны пользоваться всю оставшуюся жизнь. У Ричарда, вон, хорошо шантажировать получается, у Зои скрывать эмоции, а у Сары свой дар актрисы.
А ещё Сара не знакома с медициной…
Вот здесь-то её и подловил Ной. Присев рядом с девушкой, которую он посадил на близ стоявшую лавочку, мужчина принялся ощупывать больное место, так как ему часто приходилось сталкиваться с подобными случаями, случившимися с вверенными ему в подчинение служащим. Пока он проделывал процесс, он чётко и ясно дал понять одну вещь:
— Можешь не пытаться ждать помощи, — солистка с неописуемым изумлением и неподдельным ужасом уставилась на него, совершенно не понимая, о чём он говорит. Она хотела возразить, однако он не дал ей этого сделать, с силой надавив на недавно полученный при падении синяк – единственное больное место на голени. — Наверное, ты не заметила, как, когда ты ещё была в толпе, я вытащил твой телефон и написал твоим друзьям, чтобы те шли домой, так что все твои попытки тщетны, дорогуша.
Безысходность с проблесками тления остатка разума.
Хидлт больше ничего не говорила. Она просто встала и, опустив голову, побрела, куда глаза глядят, не обращая внимания на «хвост». Ричард знал, что она никуда не денется, потому и не торопясь, след в след шёл за юной девушкой. Шестнадцать лет – возраст, в котором обязательно нужно сделать глупость. Глупость этой девушки была в том, что она подружилась не с теми лицами.
***
А ведь Сё так и не поверил – слишком он хорошо её знает. Она бы никогда не ушла одна. Сара б села на одно место и стала дожидаться, сама не зная чего. Дело было уже принципа. И потому, как только он получил неведомого рода сообщение, в котором гласилось следующее:
«Я вас потеряла. Встретимся дома».
Да уж, и никакого
«Пенёк», «Гномик-момик» или же
«ДУРИНЬ, НАЙДИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО». Всё просто и ясно. И всё, конечно, ясно для Курусу: что-то здесь не так.
Отправив всех в общежитие, сам он пошёл на прогулку по округе. За сегодня столько всего уже успело приключиться, что он даже и не удивился, но в этом случае, из-за подставного, скорей всего, сообщения, его беспокойство несколько возросло. Дело было не в его привязанности или необузданной любви к Хидлт, а в гложущем внутри него чувством тревоги, которая возникала довольно редко. В случае с Нанами было то же самое.
Открывая и закрывая крышку мобильного телефона, каждый раз вновь и вновь просматривая эти пару предложений, Сё двигался по направлению переулков, в которые девушка могла забрести, зная её характер, но ни в одном её пока не наблюдалось.
В груди что-то ёкнуло, отчего юноша не мог не схватиться за одежду на уровни груди. Воздуха катастрофически стало не хватать, а в груди словно полыхал адский огонь, сжирающий всё на своём пути. Как жаром обдало, оставляя после себя значительные ожоги.
Опять. Курусу опять испытал эту невыносимую боль. Когда он был ещё маленьким, он часто лежал в больнице из-за болезни сердца. Врачи сказали, что он не доживёт и до двенадцати лет, но он смог преодолеть этот возрастной барьер, живя и наслаждаясь жизнью до сих пор. Он закалял своё тело и дух, старался быть сильным, но, как бы то всё ни было, в последнее время боль возбуждалась всё чаще. Несомненно, Сё нужно было в больницу, однако подсознание каждый раз останавливало его.
Чертыхнувшись, он отошёл к стене, прислонившись к ней спиной. Перед глазами пролетело воспоминание из детства, когда ему исполнилось тринадцать лет. Тогда все были так счастливы, и боль его не тревожила больше года. Она как будто испарилась. И Сара с Нацуки, и Юи с Каору были. Их улыбки, их голоса… Вот бы собраться всем вместе. Вновь. Он ухмыльнулся, судорожной рукой проведя по взмокшему лбу. Боль отступила. Как только дыхание нормализовалось, а перед глазами перестали проплывать чёрные круги, поп-идол двинулся дальше. И буквально через несколько кварталов он увидел ту самую чёрную макушку с красной прядью, возрадовавшись.
— Сара! — крикнул он, ускоряясь.
— С-сё? — её глаза в ужасе расширились, завидев юношу, который, весь растрёпанный и помятый, словно его как кусочек ткани мяли несколько часов, бежал к ней со всей своей силой.
Она думала, что он ушёл вместе со всеми, поверив Ною…
И Сара уже было хотела ринуться ему навстречу, как путь преградила высокая фигура Ричарда. Он преградой воздвигся между ними, уводя девушку. Курусу не видел его лица, он не успел разглядеть, но как только он начал перебегать дорогу, совсем опустевшую под вечер, потерял их. Они исчезли так же быстро и неожиданно, как появились. И намёка на их присутствие не осталось.
— Да чтоб тебя!
Сё был зол. На этого мужчину, на Сару, которая даже и не сопротивлялась толков, на себя, за то, что не успел вовремя. Если бы ещё чуть-чуть. Если бы он хоть на капельку поднажал… он бы смог. Он бы успел. Сейчас, оглядывая всё вокруг в поиске двух людей, Курусу ненароком зацепился за валяющуюся на асфальте вещь. Это был телефон. Сарен телефон…
***
Звонок был неожиданным и довольно поздним. В то время Майк, переодетый в спальную одежду, уже собирался ложиться спать, однако вибрация, которую он хотел тактично проигнорировать, оказалась дольше его терпения. Взяв мобильный телефон в руки с прикроватной тумбочки, он посмотрел на вызывающий его абонентский номер, недоумевая. «Неизвестный номер». Неопределённые номера его часто в последнее время пугают. Если б мог, он бы запретил такие пакости, лишь бы его не донимал мандраж.
Трясущимися руками он открыл крышку телефона, уже готовясь принять вызов, однако всё это происходило столь медленно и затянуто, что уже вышедший из себя Изая просто-напросто взял и закрыл телефон, тем самым отклонив вызов.
— Я бы и сам это мог сделать, — усмешка скользнула по лицу, после чего Арлерт посмотрел на немного обеспокоенное лицо друга. Он сделал выбор за него, чем довольно сильно помог. Сенклер, поведя плечами, разминая их, вернулся на свою часть комнаты, где смог удобно устроиться, забравшись на кровать. Он по-прежнему обеспокоенно бросал косые взгляды на товарища, стараясь не замечать в его глазах тревогу.
— Мне так не кажется.
И ведь он был прав. Майк, если б двоюродный брат Сары не стал помогать, лишь наблюдая, просто-напросто не смог принять решение, дождавшись пока абоненту самому надоест трезвонить. Изая помог ему, однако, а если это был важный звонок?
— На то есть я, — он отбросил телефон на другой край кровати, запрокинув голову и тяжко вздыхая. Денёк сегодня, право, ужасный бал. Слишком устал. От всего. От всех. — А ещё я устал~, — озвучил он свою мысль, прикрыв глаза.
— А кому сейчас легко? — саркастически подметил юноша, завалившись на подушку и поднимая с пола книгу, совсем недавно упавшую туда пока он вставал, чтобы подойти к другу. — Кстати, я, конечно, не хочу лезть не в своё дело, но всё же что тебя так беспокоит? Ты можешь мне рассказать.
— Меня должно что-то беспокоить? — сначала Арлерт чертыхнулся, чуть ли не навернувшись с кровати, однако тут же взял себя в руки, и всё-таки с нервным смехом ответив. — Да ничего особого. Просто, наверное, из-за ваших с Зои отношений, да.
Парень хотел высказать всё как есть, но позже, осознав, что, рассказав ему всё до мельчайших подробностей, он подвергнет того опасности. Точь-в-точь как в прошлый раз. Один раз, по его глупости, пострадал человек. Эта девушка не была ни в чём виновата, она совсем не мешала, но они из-за него, чуть ли не убили её. Она просто была в тот день с ним. Просто была рядом…
— Прекрати уже вспоминать Зои и наши с ней отношения. Мы друзья, и сегодняшний случай совершенно ничего не значит, — чётко проговорил юноша, окончательно уткнувшись в книгу. — И, вообще, раз устал, то вали спать!
— Ах-ха-ха, хорошо, — посмеявшись, Майк таки-выключил лампу, стоящую на прикроватной тумбочке, совсем забыв про телефон, лежащий на самом краю кровати.
Комната окончательно погрузилась во мрак, как только Изая, насмотревшись на пустой белый потолок, выключил и свою лампу, отложив книгу куда подальше. Они все действительно очень устали, и сейчас Сенклер жалел, что навалил на себя ещё и групповые проблемы – а ведь и не хочет, чтобы они распались.
