Торнадо чувств

             Пронзительная боль в мгновении ока атаковала голые колени, как только те поражённо опустились на холодный паркет, с каждой секундой всё больше покрываемой артериальной кровью. Кровавым фонтаном, брызги разлетались на целый метр, пачкая вокруг тела все, до чего допрыгивали. Его глаза закатились, а сам юноша рухнул в сидячем положении на пол, ещё некоторое время хрипя и вздрагивая. Выстрел был точно в артерию, по которой бежала ярко-красная жидкость, насыщенная кислородом. Человека, чью шею пронзила пуля, уже нельзя было спасти, и она это знала.       Не веря в то, что натворила, она, чуть вздрагивая, устремила свой уже даже неболезненный, а опустошённый взгляд в окрашенную в мягко-розовый цвет противоположную стену, у которой, точно в таком же состоянии находился неподвижный мужчина. Она убила его, своего лучшего друга. Собственными руками. Случайно. Он закрыл своим телом человека, по-настоящему заслуживающего смерти. Предателя, редкостную скотину и убийцу множества людей. Это он должен был умереть в этой комнате! Сейчас! Он!       Этот день стал роковым для группы, чей рост по карьерной лестнице только начинался. Письмо об отъезде главной солистки – было началом ада. Этот день, последний день лета, навеки будет отмечен днём траура для многих…       Грузной походкой, направляясь прямиком по указанным в телефоне координатам, записанным ранее в кафе, девушка, чьё лицо прикрывала длинная белая чёлка, исказила губы в презрительной ухмылке, наровясь вот-вот сорваться. Сжав одну руку в кулак, она завернула за очередной поворот, выходя на обширную улицу, забитую множеством машин. Автомобильный гул разил по ушным перепонкам, скручивая одинокие ниточки мыслей в одну.       Осталось совсем немного, и она покончит, наконец, со всей этой ахинеей.       Руки похолодели, сердце забилось в разы сильнее, но Зои всё же смогла преодолеть себя и спросить у довольно миловидной девушки на ресепшене комнату, в которой на данный момент проживал некий мужчина.       Поднимаясь по ступенькам на этаж, Оклус, дрожа, держалась за живот, смяв свободную футболку в кулаке. Ей стоило успокоиться, прежде чем выходить на глаза. Её аметистовые глаза искрились при попадании на них света коридорных ламп. На лестничной площадке никогда не было, и она, спустившись по стеночке, тяжело выдохнула, примиряясь с чем-то.       Это был её выбор, её решение. Она сама так хочет. Она хочет, чтобы все её друзья были в безопасности, даже если сама, быть может, пострадает. Сегодня, в этот самый день, Зои сделает ошибку, за которую рано или поздно должна будет поплатиться. Именно из-за этого «рано или поздно» она решила, что не станет убегать примет наказание, но зато сможет спасти, по меньшей мере, двух друзей.       Сделав глубокий вдох, Оклус вновь поднялась на дрожащие от страха ноги, размяв затёкшую шею. Голова разрывалась по кускам, а перед глазами вообразились чёрные круги. Она пошатнулась, оперившись рукой о шершавую поверхность крашеной стены. Снова вдох, более короткий и нервный. Лицо исказилось в гримасе сожаления, после чего она, поправив футболку, юркнула в проход, быстрым взглядом метаясь от одной таблички к другой, выискивая нужную.       Сердце пропустило удар, сбивая установленный ритм. На секунду, казалось, оно перестало биться, но эта секунда была самой невыносимой в её жизни. Зои нашла ту комнату, которую так упорно искала. Один поворот ручки, щелчок, и дверь поддалась её махинациям – она была не заперта, что говорило лишь об одном: хозяин дома.       Ричард Ной – человек, на которого можно было положиться в любой ситуации. Слишком предан своей работе, пусть даже она и не всегда ему и нравилась, однако молча выполняя все указания практически на отлично. Он – один из лучших, как называют подобных людей в Токио, Мафиози. И его пистолет придётся к виску жертвы очень даже кстати. В этот раз, роль жертвы принадлежала именно ему…       — Охо~, Зои, какими судьбами? — его ядовитая ухмылка расплылась по бледному лицу, а в ранее холодных, словно айсберг в океане, голубых глазах зародился маленький огонёк интереса и какого-то ещё непонятного чувства. Он издевался над ней одним лишь своим видом, выводя до такой степени, что челюсть со скрежетом сжималась, а из грудины вырывался дикий рык зверя готового наброситься на свою добычу, как только та сделает одно неверное движение. — Ну-ну, не надо так реагировать на меня. И, мне вот что интересно, неужели мобильный Майка уже ушёл в общественное пользование?       Зои молчала, открыто смотря в алчные глаза оппонента, однако встревоженный выкрик сбоку вывел её из транса, в который она забрела по чистой случайности.       Сара.       — Зои, не надо! — завидев выставленный на мужчину пистолет, прокричала Хидлт-младшая, пытаясь открыть запертую на балкон, на котором её, собственно, и закрыли, дверь. Раскрасневшиеся щёки охлаждали леденящие душу слёзы, неровно обрезанные волосы, намокли и прилипли к лицу, а маленькая ручка судорожно била по стеклу, которое оказалось на редкость прочным.       В груди вновь защемило, после чего, услышав шорох, она снова обернулась к противнику, сфокусировав все внимание на нём. Опасный, непредсказуемый и страшный человек. Он убил множество людей, и должен поплатиться за свои страшные деяния.       Пытки, казни, смерти невинных – на его совести; а он, как ни в чём не бывало, кривит свои тонкие губы в язвительной ухмылке. Садист, тиран, двуличный. Будь её воля, то она избила бы его до полусмерти, обрекая на кончину в мучении, однако Оклус была не такая. Она решила, что убьёт его быстрым выстрелом в голову.       Он ничего не почувствует.       Всё произойдёт быстро.       Без мучений и боли.       Трясущейся рукой наводит дуло точно на голову молодого человека, дрожащими пальцами пытаясь нажать курок. В глазах плещется необузданный страх, в горле нещадно драло, а садящее чувство подкашивало сознание, из-за чего Зои могла плохо соображать.       Раздался выстрел.       Курок был спущен, а дикий крик брюнетки за стеклом на балконе резанул слух.

***

      — Почему ты никому не сказал, что знаешь?! — яростно ударив кулаком по столу, отчего тот чуть заметно пошатнулся, Изая сорвался на крик, впервые не сдержав свои настоящие эмоции за маской спокойного и уверенного в себе юноши. Рен откашлялся, поправив воротник свей повседневной футболки.       В комнате было душно и стоял невыносимый запах пота. Ещё недавно, ни о чём таком не подозревая, Дзингудзи спокойно занимался своим привычным делом – поддерживал физическую форму в годном состоянии, пока его сожитель вчитывался в предложенные работником отца Рена бумаги, которые он приказал немедленно собрать. После, закончив, сам собрался прочитать, как неожиданно Сенклер подскочил на месте, бросив пару ласковых в его адрес.       — Сам ещё не читал, так что сядь, — приказным тоном выдал парень, сняв со своих длинных русых волос резинку. Он взял одну из бумаг, пробежавшись по тексту взглядом.       — Срочно! Где это находится?! — продолжал кричать рыжеволосый, взглядом метая в Дзингудзи разряды молний, которые, конечно же, не долетали до непробиваемого ловеласа.       — В паре кварталов… — достаточно быстро проговорил Рен, после чего, накинув кофту, вместе с Сенклером, уже убежавшем к выходу, ринулся к месту назначения.       Этот день стал роковым для группы, чей рост по карьерной лестнице только начинался. Письмо об отъезде главной солистки – было началом ада. Этот день, последний день лета, навеки будет отмечен днём траура для многих… В этот день, пытаясь убрать с земли самого грешного в мире человека, Зои опрокинула горстку земли на гроб друга. Лучшего друга.       Она убила того, при чьём присутствии не могла не вспыхнуть, словно свечка. Зои убила человека, который был дорог не только сердцу, но и разуму, и душе.       Пронзительная боль в мгновении ока атаковала голые колени, как только те поражённо опустились на холодный паркет, с каждой секундой всё больше покрываемой артериальной кровью. Кровавым фонтаном, брызги разлетались на целый метр, пачкая вокруг тела все, до чего допрыгивали. Его глаза закатились, а сам юноша рухнул в сидячем положении на пол, ещё некоторое время хрипя и вздрагивая. Выстрел был точно в артерию, по которой бежала ярко-красная жидкость, насыщенная кислородом. Человека, чью шею пронзила пуля, уже нельзя было спасти, и она это знала.       Изая был мёртв.       Скупая слеза скатилась по щеке, смазывая кровяную каплю. Его…       — Из-зай… — хрип. Её губы дрожат, как и всё тело. Она перестала ощущать что-либо вокруг себя. Сейчас, унесённая в небытие, она ползком добиралась до парня, по самый нос измазавшись в крови. Пуля прошла насквозь. — Нет. Изая, очнись. Это я, Зои. Очнись, Изая! Открой глаза!       Она рыдала навзрыд, позабыв о Ричарде и убивающейся на балконе Саре. Все трое, находясь в полной прострации, смотрели на истекающего кровью друга и родственника, не веря. Просто отказываясь верить в случившееся!       Он был его братом. Родным младшим братом, которого он любил и не хотел впутывать ни в одни свои тёмные делишки. Даже с Сарой можно было вытворить какие-нибудь махинации, а с Изаей не мог. Просто рука не поднималась. Раньше и сейчас он был одним из тех, кто понимал его как никто другой.       А теперь его нет…       Но Сенклер не боялся смерти, нет. В какой-то степени, можно сказать, он, наверное, был рад, что смог защитить своего брата. Он бросился под пулю, защищая то, что ему дорого. Но не только за Ричарда. Изая бы отдал свою жизнь и за Зои, и за Сару – двух девушек, которые занимают не последнее место в его храбром сердечке. Мужественный, отважный и добрый человек.       И ведь отважным не везёт.       — Это ты! Ты во всём виноват! — слёзы текли ручьями – сил сдерживаться не было совершенно. Она убила его, своего лучшего друга и возлюбленного. Собственными руками. Случайно. Он закрыл своим телом человека, по-настоящему заслуживающего смерти. Предателя, редкостную скотину и убийцу множества людей. Это он должен был умереть в этой комнате! Сейчас! Он! — Ты должен был умереть, а не он!!       Зои уже не кричала, она хрипела, до крови закусывая губы. Душу, словно вырвали, растоптав на грязном асфальте. Избитая, отчаявшаяся душа теперь трепетала с жаждой мести.       Она не жалея своих костяшек на руках, стала бить Ричарда куда попадётся. Жестоко, сильно. Ей просто не хватало сил принять то, что это она виновата. Зои просто отказывается верить в то, что это она спустила курок, навсегда похоронив Изаю Сенклера.       — Прекрати! Зои… — без сил стуча в стекло, Сара пыталась образумить свою подругу, но было поздно.       Её схватил Рен, вовремя сориентировавшись. Шок до сих пор не отпускал его, однако он понимал, что сейчас следует избавить Зои от ещё одного греха, который она может на себя принять в порыве чувств. Ричард не сопротивлялся, принимая на себя все удары.       Всё хорошо, пусть отыграется. Так будет лучше для них двоих.       — Отпусти! Отпусти! Я должна его убить, должна! — брыкаясь, Оклус пыталась хотя бы ногой достать до Ноя. Но ничего не выходило. Рен крепко прижимал тело альбиноски к своей груди, успокаивающе сжимаю одну её ладонь в своей большой. Ей нужна была помощь близкого человека, а в данный момент ближе никого рядом не было – только тело истекающего друга.       — Он получил своё, успокойся, — прошептал на ухо девушке ловелас, обречённо вздыхая. Дзингудзи корил себя за то, что не смог его удержать, остановить. В какой-то степени здесь была и его вина. Если бы он только отказался ему помочь, всё было б хорошо…       — Нет...       Слёзы иссякли, осталась лишь невыносимая боль и запах крови. Крови дорогого человека, убитого её же рукой.       Этот день для мазохистов стал роковым. Заявка о роспуске группы была подана уже вечером, как только дневное солнце, заставшее эту сцену, скрылось за горизонтом, оставляя после себя лишь горький осадок. А ведь всё начиналось так хорошо… Они смогли добиться большой сцены, подружиться с кумирами и даже преодолеть некоторые свои страхи. Они смогли преодолеть высоту, на которою замахивались первоначально. Просто им не повезло.       Зои отвели под суд: она не стала бежать, скрываться. Просто приняла всё, как есть. Изаи мёртв. А Майк, виня во всём только себя, уехал домой к отцу, чтобы поставить все точки над «i», после чего, пообещал, что, разобравшись с делами, вернётся. Остались только лишь Сара и Таша – две девочки, убивающейся своими мыслями и воспоминаниями, да Стариш с Ночным Квартетом, всеми силами пытающиеся поддержать их.

***

      Похороны должны были состояться уже сегодня. В этот день, ровно через неделю после смерти дорого и любимого всеми Изаи Сенклера, все чувствовали некую опустошённость, из-за чего на глазах наворачивались предательские слёзы. Слёзы горя и сожаления. Сожаления, что они не смогли провести больше времени с таким прекрасным человеком, не смогли увидеть их совместное общее будущее, где все счастливы. Пусть этот спокойный, милый рыжик с глаза цвета изумруда, редко общался с кем-то, предпочитая уходить от разговора, пусть они толком-то о нём ничего и не знают, но он навсегда останется в их памяти и сердцах.       Осень. Листья деревьев с небывалой скоростью, желтея, опадали, покрывая собой дороги. Кладбище. Всё было таким мрачным, угнетающим и отвратительно-печальным. Хотелось просто рыдать навзрыд, не переставая. Усесться где-нибудь под большим раскидистым деревом и рыдать в голос, не боясь показать своих чувств. Величавое торнадо чувств окутало души каждого из собравшихся сейчас возле раскопанной могилы человека. Скрипя зубами, они глотали слёзы, давясь желчью в горле. Последний раз… они просто не хотели в последний раз предстать перед своим другом в таком виде.       Изая любил тишину – это было ясно видно в его поведении, когда он скрывался от всех глаз, закрываясь в комнате и предаваясь властительнице ночи. И сейчас, умерев, он получил долгожданный покой. Тишина – это смерть, и живым её можно получить лишь частично. Сенклер по своей воле юркнул в бездну тьмы и покоя. Теперь он был свободен и, быть может, сейчас наблюдает за друзьями с верхов.       Последний удар клавиши по пианино, и его гроб окончательно опустили под землю, закапывая.       Когда теряешь дорого человека, ты не можешь смирно стоять на одном месте, в последний раз провожая его взглядом. Сердце сжимается в разы сильнее, а душа покидает тело вместе с чувствами через слёзы. Зои упала на колени, ударяясь головой о сырую землю. Она больше не увидит его, а он больше никогда не сможет улыбнуться ей столь нежно, что бабочки оживят замёрзшее сердце.       Дзингудзи аккуратно присел на корточки, погладив девушку по белым волосам. Рен понимает её чувства потому, молча, сидит рядом, изредка бросая взгляд на остальных. Отчаявшееся Таша тихо плачет, прикрыв рот своей ладошкой. Рядом стоит Сара, уткнувшись в шею лучшего друга, сжимая того в тески, а сам Сё, скрипя зубами, крепко сжимает кулаки.       Недалеко от оставшихся мазохистов стояли Стариш, опустив головы. Они стойко держались, чтобы не показать свои слабости, как, впрочем, и Ночной Квартет. А где-то недалеко, в тени дерева, стоял Ричард, злостно одаряя всех присутствующих своим пронзительным взглядом леденящих душу обесцвеченных голубых глаз. Оттолкнувшись от кроны, он направился в толпу, скрываясь в потоке людей.       — Прости меня… Прости…       — Прости… — вторила Сара Зои, отойдя от Курусу.       С тех пор прошло более двух недель, все смирились, однако Сара так и продолжала сидеть в самом дальнем углу, зарываясь в свои короткие чёрные волосы. К неё подошёл низкорослый блондин, поднеся чашку горячего чая который она так любит.       — Сар, может, поешь? — робко спрашивает он, смотря в отстранённые малахитовые глаза девушки, с обидой поглядывающую на Стариш. Она приняла кружку, но так и не отпила, лишь преподнеся к искусанным бледным губам. Ничего не сказав, опустила руки, из-за чего кружка с грохотом упала на пол, расколовшись на несколько частей. Содержимое вылилось на пол, по пути ошпарив выставленную ногу особы. Сара скривилась, устало откинувшись на спинку кресла. — Сара! Прекрати убиваться!       Курсу посмотрел на неё с укором, чуть ли не взорвавшись гневным ором. Она перестала быть живой, словно кукла. Фарфоровая бледная кожа без румянца, тяжёлые машинные движения, больше походящие на движения робота, пустой взгляд. Сара слишком близко всё восприняла к сердцу, из-за чего жизнь для неё стала серой и бессмысленной.       — Сара, чёрт бы тебя побрал, прекрати! — всё-таки не выдержал юноша, размахивая руками в разные стороны и уже готовый ударить девушку, однако совесть не позволяла этого сделать. Лицо покрасневшее, из ушей пар, а тело чуть еле вздрагивает. — Хватит меня истязать… — глаза заблестели, а сердце ускорило свой бит.       — Я не…       — Я люблю тебя, как ты не можешь понять?! — выдал юноша, топнув ногой. — Ты даже представить не можешь, что я испытываю, видя, как ты убиваешься. Ты – самое дорогое, что у меня есть. Ты и брат. Каору тоже переживает! Его хоть не мучай!       На всё это она смотрела в шокированном состоянии, но потом, взвесив некоторые моменты, выдохнула тяжёлый груз, давивший на неё изнутри.       — Прости, — только и смогла из себя выдать девушка, всхлипывая.       И она ушла, оставив Сё с недоумением глядеть ей вслед. Иногда надо сделать решение, которое будет правильным, пусть и болезненным. Она тоже его любит. Любила, во всяком случае, до тех пор, пока все чувства утонули в глубине безнадёги.