Торнадо чувств

             Ричард Сенклер был таким же обычным человеком, как и окружающие его в этом кафе люди. Все они, сидя за небольшими аккуратными столиками компаниями или, точно так же, как и он, в одиночестве, попивали фирменное кофе этого заведения. Само же кофе своим приятным ароматом, заманивало в уютное логово, даже не спрашивая, а хочет ли того прохожий мимо незнакомец. Так и попался на проклятую уловку наш герой, совершив лёгкую остановку.       Он беспринципно присел на одиноко стоящий возле окна стул, опустив на столик записную книжку и ручку, ловким движением руки выуженную из красной куртки, вскоре повешенную на спинку сиденья. Спортсмен, хороший работник и поэт. Это место с одного только взгляда вызвало немало впечатлений, а в голове строки нового стихотворения зарождались сами собой. Вдохновение сегодня накрыло молодого человека с головой, посчитав, что того требовал измотанный организм.       За окном гудел сильный осенний ветер, срывая с деревьев всю пожелтевшую листву. Кружась в вихре, они приземлялись на землю, вскоре быстро втаптываюсь в грязь. Люди не замечали красоты природы, быстро пробегая через дороги и не оглядываясь, спеша в укрытия, ведь, казалось, ещё чуть-чуть и пошёл бы сильный дождь, свойственный несносной осени. Прекрасное время для сочинения – так он думал, соприкоснувшись тонким стержнем белой поверхности листа.       Япония. В этой стране юноша был впервые за семнадцать лет своей жизни. Да и, впрочем, это было его первое путешествие с семьёй. Мама и брат с удовольствием согласились посетить эту страну, решив, что это пойдёт им всем только на пользу, ну а он возражать не собирался, лишь буркнув в их сторону пару фраз. Здесь, в Токио, всё было так оживлённо, и Ричард не сразу понял, как заблудился. Поразмыслив над этим, он позвонил маме и сказал, что погуляет какое-то время, не беспокоя своим неожиданно безвыходным положением. Но, как сказать, «безвыходному»? Ему просто захотелось немного отдохнуть, после чего он мог бы спокойно спросить у прохожего, которых в это время было чересчур много, дорогу к нужному месту.       Преподнеся к губам горячий напиток, так любезно принесённый миловидной официанткой, Сенклер-старший погрузился в свои мысли, свободной рукой уже начиная выводить в блокноте строки. Его страсть – поэзия, и от неё он уже давно всё никак не мог избавиться. Каждый раз в любом месте, неожиданно для него самого, вдохновение накатывает с необычайной силой, порождая в душе бурю чувств, которые позже он выплёскивал на листки.       Красивые, складные и чувственные строки, заставляющие не только перечитывать их вновь и вновь, но и завораживая до самого духа. Сочинение было его самым любимым занятием. Даже спорт отходил на второй план, совершенно забываясь молодым и энергичным юношей.       — О, так вы поэт? — удивлённо вскинул брови полноватый мужчина средних лет в довольно странном костюме, хотя, выйдя на улицу, можно было встретить и не таких чудиков, именуемыми Отаку.       Ричард оторвался от своего занятия, пристально посмотрев на лицо незнакомца, что с улыбкой на устах выжидал подтверждения своих слов, чего, конечно же, не требовалось. Юноша ответил лёгкой полуулыбкой, после чего быстро убрал свои записи обратно в карман куртки – вдохновение в мгновении ока улетучилось куда-то в неизвестные края, а желания продолжать на глазах человека совершенно не было.       — Извините, мне пора, — быстро проговорил он, одевая свою излюбленную куртку. Нахмурившись ещё сильней, он попытался сказать это как можно вежливей, однако, кажется, вышло резко и грубо, из-за чего пришлось ещё раз извиниться, в подтверждении своих слов чуть наклонившись вперёд. — Прошу прощения ещё раз.       Но Саотоме не дал ему уйти, захохотав на всё заведение, чем привлёк к себе немало внимания со стороны посетителей и, в частности, персонала, с опаской поглядывающих на выход. А Ричард, стиснув зубы, развернулся, чтобы хоть как-то угомонить взорвавшегося, в прямом смысле этого слова, хохотом мужчину. Ведь, если так посмотреть, виновен в этом был именно Сенклер.       — Прошу вас, вы привлекаете к себе слишком много внимания. Не удивлюсь, если вас в секунду выпроводят отсюда, — успокаивающе замахав руками, юноша попытался убедить Саотоме, наконец, прекратить этот балаган.       — Так пошли же вместе, юноша! — громогласно проговорил тот, не прекращая смеяться. Он лишь схватил Ричарда под руку, вытаскивая на улицу, где смог уже вздохнуть полной грудью токийский воздух. Такой знакомый и незабываемый, такой родной.       А погода всё так же продолжала поражать своей настойчивостью, нагоняя злые гремучие тучи, грозящие вот-вот осадить на землю воду. Саотоме, представился, пожав раздражённого до предела юношу за руку, тем самым закрепив рукопожатием официальное знакомство.       — Саотоме Мицуо, а ты, должно быть, старший Сенклер, не так ли? — наклонившись к лицу опешившего юноши, он как-то странно сверкнул линзами своих очков. — Слышал, твой брат здорово играет на гитаре, а сам ты пишешь потрясающие стихи! Я тут недавно открыл академию искусств, не желаешь ли ты, конечно же, вместе с братом, поступить туда, дебютировав и прославившись на весь мир?! Кажется, ты давно хотел этого…       Однако, не дав договорить, Ричард злостно рыкнул на него, заставив даже отстраниться на некоторое расстояние.       — Откуда вы всё это знаете?! — раздражённо спросил он, скрипнув зубами и сжимая кулаки до такой степени, что костяшки на пальцах невольно побелели, а на внутренней стороне ладони из-за ногтей появились тонкие вмятины. Разгневан, взбешён, недоволен. Слишком много информации о нём и его семье, слишком подозрительный мужчина, точно даже и не показывающий своего лица. — Говорите!       Мицуо не торопился с ответом, хитро улыбаясь и загадочно приложив кулак к своей щеке, словно подпирая. Ричард негодовал, а из-за отсутствия ответа в его голове пробегали довольно жестокие для такого возраста мысли.       — Я был знаком с вашим отцом, Ричард. Так, кажется, тебя звать? — ответом послужил более-менее поутихнувший огонь в голубых, словно океан, глазах. Он поджал губу, однако решил тактично промолчать, внимательно слушая дальнейшее повествование странного мужчины. — Вы бы мне очень помогли, ели б смогли отучиться в академии, опробовав новую систему.       Сенклер молчал, продолжая буравить взглядом Саотоме, который был довольно уж заинтересован и настойчив на их обучении. Но разве им это нужно? Особенно ему. Ричард уже выбрал свой дальнейший путь, в последний раз согласившись поехать в поездку всей семьёй. Да и не верил он ему ни капельки…       — Отказываемся. Всё? Я надеюсь, мы больше не встретимся, Саотоме Мицуо. Даже не думайте подходить и к Изае, — угроза в словах так и чувствовалась, а предложения были словно пропитаны ядом и презрением. Сорвавшись, кто знает, что могло бы произойти? — Мы не будем где-то там учиться – свои проблемы есть. А вы не лезьте в нашу семью и будущее, которые мы сами вольны себе выбирать.       И он скрылся, оставив мужчину таинственно улыбаться вслед, точно замышляя что-то грандиозное и незабываемое. Вскоре, спросив у какого-то паренька дорогу, Ричард добрался до нужного места, встретившись со своей семьёй, которую он видел вместе, кажется, в последний раз. Мягкие улыбки, добрый блеск в глазах – он не мог их оставить просто так, но желание следовать своим путём и своим желаниям было слишком сильным.       Вернувшись в Германию, он оставил их, отрёкся от семьи, чести и фамилии, сменив её на более короткую и более подходящую для него самого. Ричард Ной. Теперь он был тот, кем хотел быть с самого начала. А Саотоме, всё это время наблюдая за Сенклерами, всё же затащил в свою академию Изаю – младшего, разочарованного в решении своего старшего брата, сына Кисе Сенклера.