Невеста клана

Глазам не потребовалось привыкать к темноте, куда мы ступили, оставив за спиной массивные выкрашенные темно-красной краской и местами согласно декору имевшие железные детали двери. Не прошло и секунды, как я завидела далеко впереди два небольших огонька, указывавших, что нас ждали. Сложно понять только, зажгли ли их именно для нас или они горели некоторое время, освещая для кого-то место будущей встречи. Как будто они и не вспыхнули при нашем появлении, но в то же время света и не было их здесь раньше, я не могла не заметить свет в темноте. Невидимого мастера я лишь ощущала, как он неспешно, наверняка как и я, аккуратно нащупывая пол, двигался к противоположной входу стене. От врагов можно ожидать любой засады, да и, в конце концов, помещение имело свои ловушки. И сейчас, когда двери за нами бесшумно затворены, мы рассчитывали только на сверхумения и сверхчувства ниндзя, продвигаясь вперед. Слишком густая и тяжелая для обычной комнаты тьма оказалась моей старой знакомой, практически с первых шагов возникли те же симптомы, как раньше. Только тогда она как будто ощупывала мое тело, стараясь влезть в душу, а теперь равнодушно наблюдала, впрочем, не удержавшись от скользких объятий. Возможно, и мастер ощутил нечто подобное. Мне показалось или он вдруг стал двигаться быстрее? Или мне показалось совершенно другое: место с огнями непостижимым образом устремилось нам навстречу? Ведь оно приближалось намного быстрее, чем мы шли. Живой огонь спокойно трепетал в открытых наполненных ароматным маслом низких бронзовых плошках, расположенных на возвышениях у красных, уходящих в скрытый темнотой потолок колонн. Они же поддерживали легкий шелковый шатер, цветом своим напоминавший артериальную кровь невинного ребенка. Небольшие подобранные по сторонам шторки, сложенные гармошкой, раздвинуты, открывая взору трон, достойный самого императора Японии. И на нем восседал наверняка тот, кому поклонялись все в этом темном мире. Сухонький старичок в тяжелых для почтенного возраста расшитых церемониальных одеждах. Его лежавшие на подлокотниках руки с обвислой кожей, среди складок которой заметны темные набухшие вены, чуть подрагивали, а подслеповатые глаза щурились на нас. - Ну, расскажи-ка мне, каково это быть молодым, иметь послушное здоровое тело? – проскрипел он так тихо и слабо, что мне пришлось прислушиваться, дабы разобрать хоть что-то, обращался владыка, без сомнения, к мастеру. На говорившего я не смотрела, только бросила взгляд, чтобы оценить противника и теперь, вспоминая все, что успела увидеть, старалась ответить на вдруг начавший мучить меня вопрос: что было не так? Что-то не соответствовало чему-то, что-то мельком показалось мне странным, вот знать бы еще что?.. - Как это, когда кровь быстро несется по жилам при виде красивой женщины? Каково ощущать тепло той, кто навеки предан тебе? Я забыл. Не вспомнить. Старик вздохнул, а мой мастер не проронил ни звука, возможно, так же ломая голову над загадкой несоответствия, как и я. Век жизни клонит Дерево к земле, но лишь Осень впереди. - Сколько лун минуло? Что там наверху? Так привыкаешь к тишине и покою, что иное уже не беспокоит. Войны, погоня за властью, деньги. Весело, увлекательно. Для молодых. Нам же, старикам, лишь бы ощутить тепло. Молодого тела, прильнувшего к тебе. Вспомнить бы, почувствовать вновь былой жар, насладиться им, вновь жить полной жизнью, вновь стремиться к чему-то, преодолевать преграды, строить планы… И бросать, бросать тело ради пустой мишуры, суеты. Ведь деньги, войны, власть над непонимающими тебя людишками – это все суета. Намного лучше в роскошных покоях, когда твои слуги угождают во всем, когда деньги текут к тебе полноводной рекой и ты одним только взглядом отправляешь своих солдат за неминуемой победой, прижимать к себе горячее тело, наслаждаться им. Дурак, кто не понимает этого, а в старости что, ничего, ничего уже не надо. И лишь воспоминания, холодные и пустые, витают среди достигнутого. Уверена, мастеру надоели слезливые жалобы старика, и он ответил: - Достаточно позвать служанок из онсэна, они не откажутся от чести оживить воспоминания тела. - О, когда бы то, что мы имеем, могло бы заменить нам то, что мы желаем, наверное, люди были бы счастливы. Но пока идеалы туманят нам взор, мы не замечаем камней под нашими ногами, бурных рек и горных обрывов. Мы готовы преодолеть все ради достижения мечты, в итоге поняв, что наша мечта осталась за спиной или всегда претерпевала все трудности вместе с нами, неузнанная, незамеченная, якобы не наша. Вот тогда и приходит понимание, что все бесполезно. Бесполезны договоры с Якудза, бесполезны поиски артефактов, способные призвать мистиков, бесполезны сами мистики, бесполезно все. Все рассыплется в пыль, - удрученно завершил свой монолог старик-правитель. - В руках настоящего хозяина не рассыплется, - язвительно фыркнул Саки-сан. - А ты все такой же: наглый и самоуверенный хам, - по голосу понятно, местный владыка улыбнулся, и в его словах промелькнуло нечто, напоминавшее гордость. - И останусь таким. - Останешься, еще как останешься. Я вздрогнула: ему известно наше будущее, и сразу же все ранее сказанные слова открыли свой глубокий смысл. Нас предупреждали не соваться дальше, остановиться, замереть и жить с тем, что уже есть у нас. Ни к чему не стремиться, не искать приключения, сулящие власть и баснословную роскошь. В противном случае все превратится в пыль, и первыми станут наши кости. Ах, если бы еще мастер послушал мудрого учителя. Никакого страха, но безрассудная смерть глупа и бестолкова. - В твоей груди бьется сердце не Тэнгу-Шредера, - холодно продолжил правитель, удивительно, но он даже знал то, что однажды говорил мой господин, - но сердце Ороку Саки оценено не меньше. Слишком долгожданное и слишком аппетитное для всех по эту сторону мира. Разве тебя не приняли хорошо в нашем доме, разве ты не услышал голоса своих фанатов? Все будут болеть за тебя, ведь каждый желал бы тебя увидеть вновь в царстве тьмы, а это невозможно, пока бьется твое сердце. А вообще почему-то ты не учел одну простую вещь: у Тэнгу-Шредера не было сердца, а у тебя оно пока есть. - Как это? – фыркнул Саки-сан, своим пренебрежением давая старику понять, что тот совершенно выжил из ума и несет очевидный бред, - Тэнгу-Шредер изначально был человеком, и сердце билось в его груди. - О да, в этом ты прав. Но это все справедливо до определенного момента времени. Когда я видел Тэнгу-Шредера в последний раз, сквозь его ребра можно было любоваться луной. - А я был уверен, что землей, - ухмыльнулся мастер, намекая на то, что тело древнего демона захоронено. Владыка тоненько рассмеялся: - Твой юмор всегда доставлял мне удовольствие, редкое среди монстров и солдат. Ты – непокорный сын неба, решивший восстать против самого родителя. Боги избрали тебя, но, осознав ошибку, хотели передумать, да ты уже подрос и не дал им изменить решение. Или нет? Ты – нелюбимый сын холодной луны, перещеголявший свою мать. Нет? Как видишь, даже я не знаю ответов на эти вопросы, что говорить о тебе. Но признаюсь, в решающей битве я поставлю на тебя. Если ты доберешься до нее. Но это все потом, а пока ты явился в мой дом не один. Твоя спутница не станет ни твоей головой, ни твоим сердцем, но не будет и твоей женщиной. Я знаю, знаю, как уходит время. Прислушайся, ты услышишь его шаги… В ушах действительно раздался почти неразличимый стук, и я, напрягая слух еще больше, замерла. Мне было страшно за мастера, он опасно молчал, не пытаясь унизить старика или морально растоптать, он терпел. До возможности ударить. До возможности избавиться от того, кто тратил его время, изводя философией покоя и понимания истинной сути вещей и событий. Саки-сан не мог терпеть долго. У железного Шредера имелись нервы, кои иной раз натягивались слишком сильно, и тогда обидчика уже ничто не могло спасти. - Лунные влюбленные встретились. Их легенда исполнена, стоит остановиться и подумать, что дальше, взвесить «за» и «против». Ты против, я знаю. Против всех – и в этом твоя ошибка. У тебя ко всем есть претензии, как и у меня. Дело в том, что кое-кто присвоил себе некоторое вещи, которым не место в подлунной империи. Ты прошел испытание водой и обрел власть над первым мистиком. Но камень для вызова мистика земли не принадлежит тебе, у него есть иной владелец. - Уж не вы ли? – сквозь зубы отозвался мрачный Шредер, давая старику понять, что кто бы ни был владельцем артефакта, назад он его не получит. - Один из моих верных демонов, он так торопился на шествие ста духов, что обронил камешек. Досадная нелепость. - Угу, - равнодушно буркнул Саки-сан. - Пока мы готовимся к праздничной процессии, пока существа нашего мира смывают с себя грязь вашего, очищаясь, я предпочел встретиться с вами и забрать то, что принадлежит нам. - А разве я что-то отдаю? - мастер пожал плечами и мельком взглянул по сторонам, словно любопытствуя, что и кто тут отдавал. - Нет. Но, ты же понимаешь сам, разве это повод не забрать камень у тебя? Живого или мертвого. Хакайна-сан, к ней у меня нет претензий, впоследствии сможет выбрать два пути. Я вижу ее строящей храм Ороку Саки, где ты, вполне заслуженно, получишь статус местного божества. А если ты выстоишь против меня хоть мгновение, в виде дани твоей храбрости подарю тебе свободу: раз в десять лет твоя храмовая статуя будет обретать облик живого человека, и хотя бы тогда ты сможешь провести одну ночь с Хакайной. Такой конец легенды про лунных влюбленных, на мой взгляд, вполне логичен. Версий много, и пока я не навязываю тебе свою. Твой поощрительный приз можно обсудить и после. Владыка пошевелился, усаживаясь на троне удобнее, и только тут я вдруг поняла, что смутило меня. Трон! Изящный, выполненный из дорогих сортов дерева. Но каждая его деталь это ножны катаны! Характерный изгиб. Даже верхняя планка спинки напоминала стойку для оружия. Похоже, в своей молодости правитель успел хорошо повоевать и сам не отличался мирным нравом, о котором много рассказывал господину Ороку. - Пожалуй, в ваших глазах, Саки-сама, - уважительно заскрипел повелитель, перейдя с несколько развязно-покровительственной манеры на официальную, - я читаю горячее желание перейти к делам, оставив разговоры, что ж, заинтересован в этом не меньше. С трудом опираясь слабыми руками на подлокотники, неуверенно перенося свой вес на ноги, старик поднялся, и дрожавшие пальцы взялись за пояс, метр за метром отпуская вьющуюся змеей ткань на пол. Серебристо-зеленоватая, она сброшенной чешуйчатой кожей опадала к его позолоченным гета. А потом руки раздвинули и ткань кимоно на груди, стаскивая его, тяжелое, с плеч. Впалая грудь, дряблые мышцы – неужели владыка вздумал тягаться с нами, молодыми и сильными? Разве что он обладал древними знаниями, и это нам не стоило думать о поединке с магом? - Саки, - вдруг заметил повелитель, оставшись лишь в одной набедренной повязке, - мне действительно приятно тебя увидеть, - старик, запрокинув седовласую голову, захохотал. Его тело вдруг с неумолимой скоростью начало меняться. Исчезли опущенные плечи, увеличилась грудная клетка, подтянулись мышцы, сам он как-то заметно подрос и приобрел заметную стать. Но самое страшное, когда владыка остановил свой смех и выпрямился, никакой седины не наблюдалось, только черные густые волосы. И лицо. Его лицо! На меня смотрела точная копия Ороку Саки, ухмылка, взгляд в точности, как у моего мастера!

В зеркальной глади Так знакомые черты. И где теперь ты?

Повелитель расправил плечи, как будто он только проснулся и сейчас потягивался, проверяя набранную за отдых силу: - Пожалуй, я действительно тебя заждался. Когда время входит в цикл, все сложнее ориентироваться, где прошлое и где будущее. Я ожидала всего, чего угодно: огненного града, ворвавшейся в помещение армии бессчетных воинов, заклинаний, отнимающих наши силы, но не отражения моего мастера, которое горделиво ухмылялось, победоносно взирая на нас. Неужели таково будущее мастера, и когда-нибудь, когда бой с Тэнгу-Шредером завершится поражением, он спустится в ад и возглавит демонов и призраков, воссев на трон из ножен? Неужели сейчас он видел себя, а не того, кто коварно принял его облик? - Ты справился со всеми противниками, против кого воевал серьезно, а не отпихивал, как надоедливых и путающихся под ногами детей. Так почему бы теперь не сразиться с равным? Ты не боишься, я знаю. Знаю, каждую твою мысль, каждое твое движение. Знаю, как ты озадачен сейчас, пусть и не подаешь виду. Я знаю тебя в малейших подробностях. Я – это ты. - Я справлюсь с тобой, - безапелляционно и уверенно провозгласил Саки-сан, скидывая кимоно, - и тогда возглавлю империю мертвых? Его соперник усмехнулся и негромко произнес: - У одного из твоих путей такой финал, есть и другие. Для меня время замкнулось в кольцо, но, кто знает, на каком пути находишься ты.

Какое это Будущее здесь, сейчас, Не скажут боги.

Скрестив руки на груди и положив их себе на плечи, владыка (их еще можно было различать благодаря местоположению) низко поклонился моему мастеру и, сверкнув на него смеющимися глазами, принял боевую стойку: - Господин Ороку готов, жду вас, господин Ороку!