Причудливые игры богов. Жертвы паутины

      Темно-зеленый бархат за окном почти усыпил в её сознании все мысли, которые ещё какое-то время назад раздирали её разум. Она даже не была уверена, что перед нею окно… Возможно, что это балкон… Или мост… Или… Определения расползлись точно так же, как и мысли. Глаза закрылись на какое-то время… мгновение? Минуту? Четверть часа? Месяц?       Шорох сзади не напугал — она была уверена в том, что прекрасно знает того, кто сейчас стоял за её спиной. Но кто это? Память не отвечала.       — Ты допустила оплошность, — глубокий низкий голос был наполнен печалью. — Я не ждал тебя ни в этом тысячелетии, ни в следующем. Твой демиург не прошел и середины пути.       Занемевшей рукой она коснулась губ. Вроде на месте… Но разомкнуть их оказалось невозможным.       — Ты не адаптировалась к здешним условиям. Более того, ты не целиком прошла врата. Ты их ещё проходишь. И я хочу предоставить тебе шанс осознать.       Что осознать? — хотела бы спросить она, но губы ускользнули из-под пальцев…       — Хочешь ли ты быть здесь. Ты должна отдавать себе полный отчёт.       Но… но так ведь заведено? Не так ли? Если ты теряешь чувство…       — Времени, то переходишь сюда. Да, так наставлял я тебя и Шакти, чтобы вы не воспитывали в себе черствость души к своему предназначению. И отчасти так и есть. Но я вижу, что ты не сделала того, чего желала. Поэтому сейчас я предоставлю тебе шанс. Один шанс, Хель.       Бархат за окном потускнел. Почему-то сердце сжалось от какого-то странного чувства, которое сейчас она не понимала, но так хотела… так пыталась нащупать… что-то скомканное, как лист бумаги… надо расправить… надо расправить…       «Сецуна!»       Она вздрогнула, испытывая острое желание броситься на голос. Это всколыхнуло всё её существо. Но тело (или же просто «сосредоточие её в пространстве») не могло пошевелиться.       — А вот это сюрприз для меня… Ты полюбила смертного? Не устаешь меня поражать, Хель. Кто он? Ещё не помнишь? Удивительно… А Шакти такого не сотворила?       «Хель, не смей! Нет, Хель! Не надо!»       Что-то жгло щеку. У неё есть щека?       — Ты все глубже увязаешь здесь… Если не примешь решения, то я не смогу тебе помочь. Не пытайся сосредоточить себя здесь, не старайся собрать своё тело. Чем сильнее ты на нем сосредотачиваешься, тем быстрее совершается переход. Мне совершенно необязательно слышать твой голос, чтобы узнать твоё решение.       А чего же достаточно? Что хочет от неё он?       — Пожалуй, что уже и ничего… Вспомни о своем маленьком демиурге. Что сейчас с тобой из того, что ты знаешь о ней?       …нити творит… нити… Нити?       — Крепки сотворенные ею нити между её соратницами и ею. Между тобой и ею. Крепкая нить. Натяни её, Хель. Тебе не место здесь. Ещё не пришло время…       Время… Время… Почему это так важно?       …она утратила чувство времени, и теперь её поглотили врата Уробороса. В эти врата шагнул её отец. В них шагнула её мать… И брат Янус. А теперь пришел её черед, но почему все так?       — Иди, Хель. Тебя ждут там. Ты же слышишь, как тебя зовут? Ты очень нужна там, и я не хотел бы, чтобы ты увязла, девочка моя.       Нежность… она так мало помнит её в своем детстве. Отец тогда был… был…       — Я есть, Хель. Я есть. И однажды я буду ждать тебя здесь. Но не сейчас. Иди.       Бархат стремительно почернел, и чувство присутствия за спиной угасло. Черная сосущая бездна отверзлась перед ней, издавая пронзительный свист. Чувство паники внезапно нахлынуло волной, и она чуть не захлебнулась им. Но что-то золотое мелькнуло перед глазами — веревка? Руки крепко вцепились в неё, пока полуосязаемое тело болталось в воздухе.       «Сецуна!»       «Папа… Прошу тебя… Прошу тебя… Продолжай её звать! Не останавливайся! Она не может тебя не услышать, раз ты любишь её! Она услышит тебя! Обращайся к самым нежным и волнующим воспоминаниям! Папа… Не сдавайся!»       Эти голоса были словно маяк в бурю, а веревка сияла все ярче, и неожиданно Сецуна поняла, о чем говорит ей этот свет — Серенити вернулась. Она совсем рядом… Почти на расстоянии вытянутой руки. А раз так, то ей нельзя медлить.       — Серенити… Шакти… Эндимион… — она стала карабкаться вверх. Другие имена стали заполнять её сознание, и в этот же миг нечто будто с силой толкало её вверх. Эти имена становились залогом того, что за вратами ей не место. — Усаги… Хотару… Мичиру… Харука… Макото… Ами… Минако… Рей… Соичи…       Последнее имя она произнесла таковым не потому, что оно всплыло в памяти последним… А скорее потому, что в нем крылось особое утверждение, особая смелость… и самый мощный толчок к тому, чтобы покинуть темницу.       — Соичи, — повторила она. И тьма расступилась.       Развороченное небо стонало гулко и жалобно, словно умирающее животное, а темнота кляксой расползалась от прорехи, расколовшей небосвод. Из дыры тянулись щупальца багровых туч, жадно надвигавшихся на солнце. Пронизывающий ветер насмешливо завывал, будто был рад такому раскладу. Выбежавший на крыльцо Кенджи крякнул — это мало походило на известные ему катаклизмы. Больше напоминало фантастический фильм, где зло приходило из иного измерения.       — Шинго, в дом, — подтолкнул он любопытного сына, который решил выбраться за порог вместе с отцом.       — А что это вообще такое? — протянул Шинго, нехотя поворачивая обратно внутрь дома. — Буря?       — Думаю, что целая толпа демонов, — из дома вышла Усаги. Она была предельно собрана и серьезна — знакомая уязвимость и нежность спрятались под броней решимости. Кенджи поймал себя на том, что вспоминает, как нес её на руках совсем недавно наверх в комнату, когда она заливалась слезами, снедаемая непонятным и страшным для него горем. Какой хрупкой была она тогда! Как он жаждал защитить её от всего мира! Укрыть и обогреть… А сейчас… Его ли это девочка? Может она на самом деле пришла из края мертвых, изменившись раз и навсегда?       Усаги почувствовала его пристальный взгляд и повернулась:       — Папа…       В синих глазах волнение и страх. Ей не обмануть его. Всё-таки его девочке страшно… Она сомневается в том, что ей предстоит сделать, боится того, что произойдет, но в этих же глазах и решимость идти до конца…       — Я пойду с тобой, — шепчет он одними губами, видя, как набухают на черных стрелках ресниц слезы.       — Нет, — также шепчет она ему в ответ. — Твоя защита нужна Шинго и маме. Мне надо идти, но я смогу последовать вперёд только если буду знать, что ты с ними.       — Не ходи… Я не могу тебя отпустить. Сегодня я хотел с тобой проститься, а ты вернулась… И говоришь, что тебе надо «туда»…       Усаги приблизилась к нему, сжала его ладонь и поднесла к щеке, потом коротко поцеловала и отпустила. С грустной улыбкой она ступила на вымощенную дорожку:       — Лунная вечность, преобрази!       Сияние окутало её хрупкую фигурку, Кенджи зажмурился — так много было света. Когда сияние погасло, его дочь полностью преобразилась. На ней теперь было облегающее трико, короткая трехцветная юбка, высокие белые сапоги, на лбу сиял полумесяц, а за спиной… Белые огромные крылья. Самые настоящие крылья… У Кенджи перехватило дыхание.       — Мы тоже готовы, — из дома вышли остальные девочки, выглядящие совсем непривычным образом. Ами была одета в синюю матроску, глаза её закрывали синие очки, а поверх длинных белых перчаток были закреплены ещё одни короткие из пластин металла, украшенные по внешней стороне узором из бирюзы, верхушки пальцев были увенчаны когтями, похожими по форме на когти пумы. На боку её была легкая холщовая сумка — в ней обосновались остальные небольшие амулеты и орудия с Луны. Макото же в зелёной матроске с розовым бантом несла на плече боевой молот «вороний клюв» с длинной полутораметровой рукоятью. Кенджи аж отпрянул в сторону, когда она проходила с этой махиной наперевес. В крепление верхушки к рукояти был вмонтирован огромный сине-зеленый камень, название которого вспомнить не получалось*(1). Минако, облаченная в оранжевую матроску с синим бантом, несла на поясе меч в ножнах и золотую цепь с увесистым золотым шипастым кистенем. А вот, откуда взялись три девушки в совсем уж неприличных костюмах, которые вышли за подругами Усаги, Кенджи бы ни за что не догадался, если бы не цвет волос… Кто бы подумал, что Три Звезды на самом деле три девушки, предпочитающие такие странные костюмы… Брюнетка легкомысленно поигрывала цепным моргенштерном*(2), украшенным по рукояти пластинами рубина, а на руках шатенки и пепельной блондинки сверкали дутые серебряные браслеты с вделанными в них аметистами.       Вся компания выстроилась перед домом. Ами с щелчком убрала когти перчаток, втянувшиеся куда-то внутрь подушечек пальцев, достала передатчик и отрывисто проговорила:       — Меркурий вызывает Внешнее Кольцо. Как слышно? Меркурий вызывает Внешнее кольцо. Как слышно?       Несколько мгновений были слышны только щелчки, а на черном экране плавали разноцветные круги. Все выжидающе смотрели на передатчик. И вдруг:       — Внешнее кольцо слышит Меркурий. На связи Сатурн. Где вы?       Пронзительный и настойчивый писк передатчика, валявшегося где-то за подушками на диване в гостиной, застал их врасплох. Мичиру и Хотару переглянулись и бросились наперегонки внутрь дома.       — Простите, что это? — спросил Кагеру Чиба. — Почему такое волнение?       Соичи растерянно посмотрел на него, с усилием отводя мысли о Сецуне на второй план:       — Сработал передатчик. Похоже, вернулись остальные воительницы.       Харука покачала головой, в её невидящих глазах стояли слезы:       — Не прошло и тысячи лет.       Жюли тоже выглядела взволнованной. Она отвернулась от тёмного багрового неба, выжидающе смотря на бегущих к ним обратно Нептуна и Сатурн: Хотару победно махала передатчиком над головой. Остановившись и едва отдышавшись, девушка нажала на кнопку приёма. Передатчик громко и отчётливо произнес:       — Меркурий вызывает Внешнее кольцо.       Экран вспыхнул и на нем высветилось лицо Сейлор Меркурий.       — Внешнее кольцо слышит Меркурий. На связи Сатурн. Где вы? — выпалила Хотару.       — Мы в районе Азуба Джубан у дома Усаги, — с заминкой ответила Ами. — Где вы? Обстановка явно тяжелая. Мы готовы сражаться.       — У своего дома. Здесь я, мой отец, Харука, Мичиру, а также дядя Мамору и Лилит, дочь…       Сатурн прервалась и смущённо уставилась на Жюли — сходу сложно было объяснить, какими судьбами у них тут сестра Венеры из далёкого прошлого.       — Жюли, экстрасенс из Франции, — пришла та на помощь Хотару. — Кагеру Чиба обращался ко мне за помощью в поисках Мамору. И мы его нашли.       Ами удивленно заморгала с экрана, но быстро сориентировалась:       — Мы готовы выдвинуться к открывшемуся проходу. Встретимся там? Я перешлю вам рассчитанные координаты.       — Да. Вы уже имеете представление с чем нам предстоит столкнуться?       — С чудовищем, в которое обратился Эндимион. И, видимо, с тем, что он нашёл в недрах Земли…       — Интересно, что это, — пробурчала Харука. — В легендах планеты полно чудовищ. Мы ещё обрадуемся, если просто фаги стекутся…       — Харука, — дрожащим голосом сказала Ами. — Мы боялись, что больше не увидим вас. Тогда… тогда вы… мы…       — Все хорошо, Ами, — отозвалась Мичиру. — Нас слегка потрепало, но мы готовы задать жару Тьме.       — Да, слегка, — Харука широко улыбнулась, коротко взмахнув ладонью перед глазами. — Скажи Котенку, что скоро мы крепко взъерошим ей холку. До встречи.       Экран передатчика погас.       — Превращаемся. У нас больше нет времени, — Хотару захлопнула передатчик. — Папа, ты должен остаться здесь. Вместе с Кагеру Чиба и Жюли. Вам опасно быть там.       Соичи возмущенно посмотрел на неё:       — Я же уже озвучил свою позицию: я не намерен отсиживаться в кустах. Можете же вы не считать меня беспомощным? По-моему, в больнице у меня получилось быть полезным. И как совсем не праведный учёный с сомнительным послужным списком я могу использовать многие тёмные штучки.       — Хорошо, профессор, мы вас услышали. Идите собирайтесь. Да, Хотару, я уверена, что у нас не получится уговорить и наших новых знакомых остаться в стороне, — мягко прервала профессора Томоэ Мичиру. — Никто не останется сидеть в окопе.       — Совершенно верно, — весомо сказал Кагеру. — Если надо, у меня есть пистолет.       — А вы опасный человек, — усмехнулась Харука. — Но боюсь, что пистолет вам не поможет — демоны создания куда более живучие. Они успеют проткнуть вас насквозь, прежде чем пули нанесут им значимый урон. И может оказаться так, что нам некогда будет вас защищать. Если о способностях профессора Томоэ мы действительно осведомлены, и он уже видел, с чем ему придётся иметь дело, то вы…       — О его защите позабочусь я, — вклинилась Лилит. — И на самом деле никто из нас не знает, с чем мы будем иметь дело. Самый очевидный вариант — с тёмными порождениями Земли, братьями и сёстрами Скрута. Так как, судя по всему, сейчас отворился проход в Чёрное Сердце, а не в Белое. В Тартар…       — Вы уверены, что справитесь с чьей-то ещё защитой, помимо собственной? — тихо спросила Мичиру. В её голосе не было насмешки, скорее беспокойство. — Ваша правая рука не выглядит готовой к сражениям.       — Справлюсь, — уголками губ улыбнулась ей в ответ Лилит, осторожно ощупывая бинты на правом плече. — Я полна сюрпризов. А господин Чиба слишком много страдал, разыскивая своего племянника.       — Что ж, тогда вперёд. Уранус, преобрази! — воскликнула Харука, выбрасывая вверх руку.       — Нептун, преобрази!       С тех пор, как они совершили преображение в первый раз, им не приходилось делать столь длительный перерыв… Сила планет, с сердцами которых они были связаны навеки, влилась в вены и запульсировала, разрушая чувство хрупкости и бренности, которое каждая из них невольно лелеяла в душе после сокрушительного поражения. Харуке даже на мгновение показалось, что она вновь видит что-то — картинку рассыпающегося в прах Эндимиона залило золотым светом ядра её планеты. Однако, когда трансформация завершилась, мира вокруг она так и не увидела…       Шелест сбоку обозначил Сейлор Нептун. Уранус привычным движением нашла её ладонь и сжала:       — Без изменений? — робко спросила Мичиру. Харука увидела внутренним зрением, как девушка подалась вперёд, заглядывая в её лицо, и в ответ улыбнулась:       — Да, но все хорошо. Я вижу тебя.       Небеса скрипели под напором тьмы.       — Что нам делать?! — закричала Юпитер, когда воительницы стелились над землей, проявляя нечеловеческую скорость. Успеть, пока не началась резня… Успеть, пока не случилось непоправимое. — Это явно нечто огромное!       — Ударим в щель, — выдохнула на бегу Воин, лязгая моргенштерном. — Чтобы им, кто бы это ни был, мигом расхотелось лезть!       Меркурий провела анализ, посмотрев через очки на прореху:       — Пока биологических форм жизни снаружи не обнаружено, но энергия за проемом огромная. Мощности компьютера не хватает, чтобы дать хотя бы примерные цифры.       — Рискнуть наугад? Мы можем здорово влипнуть, — фыркнула Целитель. — Если наши удары только раззадорят их… А мы даже не знаем кого «их».       — Дуракам везёт, — с наигранным легкомыслием отозвалась автор идеи Воин, но по её лицу было видно, что она уже сомневается в действенности своего предложения.       Сейлор Мун напряжённо молчала — казалось, она вся была сосредоточена только на том, чтобы как можно быстрее достигнуть места «прорыва»… Что дальше — для неё будто и не было важным.       — Они обязательно вернутся, — Артемис подошел к Луне, замершей на пороге дома Цукино. Где-то там внутри родители Усаги пытались сориентироваться, что им делать, и одной из озвученных обязанностей для кошек было обеспечить их безопасность, а также проконтролировать, чтобы родители остальных девочек тоже нашли укрытие.       — Да, конечно, — тихо ответила Луна. Мысленно она бежала рядом с воительницами навстречу грозной опасности. Она так редко отпускала Усаги одну… И не сказать, чтобы это приводило к чему-то хорошему. — Но ты же понимаешь, что я бы хотела быть рядом, чтобы удостовериться…       — Понимаю. Мне тоже не просто их отпустить. Однако дело, которое должны сделать мы, не менее важное. И мы понятия не имеем, в какой срок важно уложиться. Пойдем — госпожа Икуко поможет нам связаться с родителями Минако и Ами.       Черная кошка кивнула, с усилием отворачиваясь от калитки, мгновением позже они с Артемисом оба скрылись в доме.       Сколько лет прошло с тех времён, когда они дышали каким-то иным воздухом, кроме душного жаркого дыхания Тартара? Сколько утекло дней с той поры, когда их имена звучали в людских устах в сопровождении страха? Наивные… Они упомнили только о тех днях, когда упала тень Металлии и зашевелились мелкие кровожадные создания, гораздо меньше, чем они…       Сначала они даже не поняли, что произошло. Их узилище было знакомо им каждым своим уголком, являясь закуклившимся мирком, связи с которым были обрублены давным-давно. Поэтому открытие прохода во внешний мир их матери поразило их до глубины того, что у людей с большой натяжкой могло бы назваться душой. Оглушённые непривычным ощущением от происходящего, они столпились у узкого прохода, вглядываясь сквозь устремившийся поток воздуха Тартара. Запах сладкий и манящий разбередил чувство голода, с которым давным-давно пришлось смириться ввиду отсутствия возможности удовлетворить оный. Сейчас эта возможность появилась…       «Когда?»       «Мы не помним»       «Почему?»       «Сын Геи?»       «Он?»       «Плоть не та… Их запах сладок, но тлетворен»       «Брезглив. Оставайся»       «Проход мал. Воля слаба»       «Он не наш. Ещё. Но скоро будет»       «Детей. Пустите моих детей. Они алчут пищи»       «Мать. Гнев»       «Глупость. Трус»       «Мы… Проход… Очень мал…»       «ЖДЁМ. А ОНИ ПОЙДУТ И УЗНАЮТ»       «Пусть. Я могу ждать…»       Дым плотным ручьём потёк от прорехи вниз к земле. На ровной асфальтовой дороге, где замерли поражённые происходящим водители машин и пешеходы, образовался сгусток мрака. Плотный. Страшный. Первый.       Вихрастый мальчишка-подросток, забравшийся на фонарный столб, чтобы в камере телефона была покрупнее видна прореха, быстро перевёл аппарат из режима видео в режим фотосъёмки и поспешил сделать селфи со сгустком, находившемся всего в паре десятков шагов за ним. В тот момент, когда продвинутая техника произвела фиксацию происходящего, сгусток сформировался во вполне определённого двухголового пса три метра в холке. На снимке зафиксировались когтистые сумеречно-черные лапы. Парень недоуменно уставился на получившийся снимок, а затем медленно обернулся. К нему была обращена лишь одна голова этого чудовища с ярко оранжевыми глазами размером с таз, но этого хватило с лихвой, чтобы возбуждение тем, что ему довелось стать свидетелем необычайного события, сменилось первобытным ужасом, который побуждал бежать без оглядки прочь. Огромная пасть, испещрённая широкими пластинами острых зубов, призывно открылась, и тварь завыла в две глотки.       «СЮДА, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ. СЮДА! МНОГО… ИХ МНОГО. И ОНИ ОБУЯНЫ СТРАХОМ»       Имя, которое пролаяла его мать Ехидна при рождении, было Орф*(3). И это имя пропитал страх и ужас древних людей, что встречали его в давние времена. Ему бы не составило труда пожрать всех, оказавшихся здесь, но, к счастью, он промедлил несколько мгновений, пока освежал свои застылые чувства. А за эти мгновения подоспела помощь для тех, кто впал в ступор и не был достаточно быстр, чтобы покинуть зону поражения.       — Могучий удар громом Юпитера!       Отважная Макото первая обрушила удар своего оружия на правую голову чудовища. Молот «вороний клюв», обуянный яркими синими молниями, издал гулкий звук от столкновения с крепким черепом пса. Пахнуло озоном и смрадом. Поврежденная голова пса обрушилась к земле, пригвожденная силой воительницы, но свободная извернулась и почти ухватила зубами её за руку. Юпитер отпрянула и сделала сальто назад. Зубы были размером больше её ладони… Пес поднял правую голову, грузно мотая ею из стороны в сторону — от удара череп треснул и из него сочилась вязкая темная жидкость, а глаза помутнели.       Рядом всклубился ещё один объемный и высокий столп тьмы быстро обретая плоть: скользкое огромное тело с двенадцатью головами, испещренными игольчатыми острыми зубами — сестра Орфа Лернейская гидра*(4) поспешила ему на подмогу.       — Минако, даже не думай просто рубить ей головы! — предостерегающе закричала Меркурий. — Она быстро отрастит новые!       — Надо сразу прижигать раны! — откликнулась Венера, твердо намеренная использовать меч. — Воин, Целитель и Творец, я думаю, что здесь подойдут ваши силы!       Гидра издала громогласное шипение, потянувшись сразу во все стороны своими головами. Она постаралась зажать в угол Юпитер, воспользовавшись тем, что та отступила к стене дома от Орфа.       — Твердь, разверзнись! Глубокое погружение! — донеслось с противоположной стороны, вызывая у воительниц легкое чувство дежавю. Гидра затряслась под энергетическим напором, но сильных повреждений ей это не нанесло, скорее разозлило. Гигантская тварь заворочалась, двигаясь куда активнее, чем на то хотелось бы надеяться.       Сейлор Мун стремительно выхватила жезл и воскликнула:       — Поцелуй Серебряного Кристалла!       Все воительницы пораженно смотрели, как яркий слепящий свет заполняет пространство, стирая своим мощным потоком черные тени Орфа и Гидры. Сгустки тьмы, в которые обратились недавно приобретшие форму чудовища, с пронзительным воем устремились обратно в черную щель, спасаясь от света.       — Я что-то даже не упомню такой мощи за Усаги… — растерянно прошептала Юпитер, опуская молот на землю. — Или просто отвыкла…       — У них нет иммунитета в отличие от Скрута, — покачала головой Венера, восхищенно глядя на Сейлор Мун. Та стояла сверкающая и решительная, её волосы отливали золотом, а крылья слепили белизной. Длинный жезл она сжимала в руке столь воинственно, что было понятно — теням лучше не рисковать опрометчиво бросаться на Землю.       — Вот это такое вау-вау, что у меня коленки дрожат, — откровенно брякнула Воин, во все глаза глядя на Усаги. Творец и Целитель шокировано молчали.       — Где монстры? — слегка запоздало спросила Уранус, крутя головой по сторонам. Их разношерстная группа с легкой опаской пересекала улицу, направляясь к воительницам внутреннего круга и старлайтам.       — Они явно опешили от такой встречи! — крикнула Меркурий, сканировавшая вновь расщелину в небе. — Давление с той стороны ослабло! Кажется, мы выгадали пару минут…       — И это даже не Кристалл в чистом виде… — Нептун была в легком шоке. — Похоже, наша принцесса в такой форме, в какой мы её только с Галаксией и видели… Если не мощнее…       — Харука, Мичиру, Хотару! — Усаги опустила жезл и бросилась подругам навстречу. Ей было так важно обнять их и почувствовать, что они действительно живые… Харука мягко очертила ладонью черты её лица и широко улыбнулась:       — Ты вернулась, Котенок.       — Харука? — неуверенно спросила Усаги, видя её слепой тусклый взгляд, а потом просто обняла её, пряча лицо на груди. Меркурий, Юпитер и Венера стремительно бросились обнимать старших подруг, не дожидаясь, пока Усаги их отпустит. Образовалась небольшая куча-мала в лучших традициях.       — Кхм-кхм… — настойчиво кашлянул Кагеру Чиба. — Это ты… в смысле вы девушка моего племянника?       Он смело пошел прямо за воительницами, несмотря на конкретные рекомендации сидеть в стороне и не отсвечивать. Усаги, вынырнув из тесного круга объятий, недоуменно посмотрела на него, сморгнула… Она и забыла про дядю Мамору. Стыд и горечь обожгли её лицо ярким румянцем:       — Да, я…       — Кажется, я совершенно не удивлен, — Кагеру постарался улыбнуться самой располагающей улыбкой, на которую был способен. — Вы просто чудо как хороши, Усаги.       — Господин Чиба, вы все же подождали бы в стороне, — вздохнула Нептун. Упрямство и отчаянная решимость этого мужчины нервировали её даже больше, чем профессор Томоэ, решившийся драться. У него хотя бы злодейский опыт за спиной был… А тут? Соичи же стоял скромно в стороне — приветственно кивнув воительницам, он изучал, где ему, если что, занять позицию. В руках профессор стискивал слегка переделанное ружье, которое использовала для охоты за чистыми сердцами раньше Юджиал*(5), одна из пятерки ведьм во времена охоты за талисманами.       Сейлор Мун всматривалась в глаза дяди своего возлюбленного. Она ожидала увидеть в них самую разную гамму чувств от подавляемой ненависти до терпкого презрения, но господин Чиба смотрел на неё печально и нежно. Что за странный взгляд…       — Простите, мне действительно в новинку все это, но так получилось, что мы с Жюли действительно нашли зацепку с Мамору, и стали искать тех, кто был бы связан с этой историей. Так мы пришли к Харуке Тено и Мичиру Кайо.       — Жюли? — растерянно повторила Усаги. Брюнетка с карими с прозеленью глазами приветственно махнула рукой. В ослепительно белом плаще с рукой на перевязи было удивительно, как она умудрилась не обратить на себя внимание раньше.       — Здравствуйте, ваше высочество, — слегка чопорно обратилась она. — Не знаю, помните ли вы меня, но я служила секретарем у вашей матери и носила имя Лилит.       …багряный кровавый веер и застывшее выражение смирения на отрубленной голове, которую попирает сапог Кунсайта…       «Секретничаете?» — голос из-за спины на том самом балу, ставшем последним для Луны.       — Сестра Истар, — подтвердила Серенити дрогнувшим голосом, оборачиваясь к Венере. Та растерянно посмотрела на женщину, которая была заметно старше её, да и внешностью очень отдаленно напоминала сестру, последовавшую за ней на Луну прочь от матери. Но было что-то, из-за чего она не могла отвести от неё глаз и отчего по щекам потекли слезы. Бросаться обнимать совершенно незнакомого в текущей жизни человека было для Минако странно, и она быстрым движением руки смахнула слезы, не отрывая, впрочем, внимательного взгляда от Жюли.       — Что за зацепка? — вернулась к прерванному разговору с дядей Мамору Усаги.       Ответила внезапно Харука, и её речь была почему-то отрывистой и резкой:       — Мамору стал Скрутом, и происходящим сейчас мы обязаны ему. Лилит уверена, что если усыпить его в состоянии Скрута, то будет возможность спасти и исцелить.       — Мы знаем про Скрута, — кивнула Ами, — но вот про то, что его можно спасти усыпив… Откуда такая уверенность?       — Когда я нашла его, установив ментальную связь на пепелище в Киото, он спал и был человеком, — пояснила Жюли. — Но стоило мне начать его «будить», как я обнаружила чудовище, что чуть не стоило мне жизни. Связь я смогла установить только там… Иные попытки успехом не увенчались.       — То есть нам надо в Киото? — Юпитер покачала своим боевым топором. — Но мы не можем оставить это так…       — А кто может гарантировать, что это единственная щель? — тревожно спросил Кагеру Чиба. — Они не вылезают разве в других местах?       Меркурий снова навела скан компьютера на расщелину:       — Я уверена, что пока прорыв только один. Это не некое пространство, которое находится за небосклоном, но скорее точка соединения. Создать много таких точек Тартару пока не под силу. Ему нужно закрепиться здесь.       — А как Тартар выбрал, где ему проявляться? — растерялся мужчина.       — Очень просто. Скрут чувствует меня и хочет убить, — нежно улыбнулась ему Усаги. — Я уверена, что прорыв здесь именно из-за меня.       — Может, если мы телепортируемся в Киото, то они последуют за нами? — подала голос Воин.       Уранус повернулась на её голос, и слепые глаза сощурились:       — И ты здесь, чудо наше хвостатое.       Нептун почему-то зашипела что-то неразборчивое и сжала её локоть. Харука поджала губы, но повернулась обратно к Сейлор Мун. Однако лицо её не смягчилось. Никто из девочек интересоваться причинами не стал…       Творец и Целитель переглянулись — им опять вспомнились перспективы открытого противостояния с аутерами, которых они страшились ещё до трагедии в Киото. Однако сейчас угроза была внушительная и общая. В таких условиях хотелось надеяться, что до раздачи слонов от сердитой Уранус дело просто не дойдет.       — Мы не можем рисковать жизнями мирных жителей, — Усаги с тревогой взглянула на расщелину. — Прорвавшись здесь, они, вряд ли, отступят. Конечно, врата в Тартар открылись здесь из-за меня, но твари оттуда явно хотят человеческой крови… И стоит нам уйти отсюда, как они сожрут весь город…       — Не уверена, что с ними всеми мы справимся, — Меркурий ещё раз просканировала щель в небе. — Силы там слишком велики. Сейчас мы их спугнули, но хватит ли нас на всех, кто может оттуда выйти?       — А если ударить силами всех защитниц планет? — задумчиво проронила Венера. — Мы их наверняка выжжем…       — Да, но если мы выбросим все силы, то кто же будет сражаться со Скрутом? — резонно возразила Нептун. — Мы, конечно, можем попробовать разделиться… Но твари из Тартара наделены интеллектом. Они не просто ведомые жаждой…       — Можно разделиться и бить по всем, кто вздумает высунуться, — подхватила Воин. — Вести, так сказать, упреждающий огонь! Например, Уранус, Нептун, Творец, Целитель и, может быть, Меркурий и Юпитер будут сдерживать Тартар. А мы, оставшиеся, пойдем в Элизион.       — Не уверена, что это сработает, — отрывисто возразила Уранус. — И тебе, хвостатый, там точно делать нечего. Ноги твоей в Элизионе не будет.       — Харука… — опять Нептун дернула подругу за локоть и что-то сбивчиво ей зашептала.       Сейлор Мун тем временем растерянно смотрела то на девочек и нежданных союзников, вроде дяди Мамору и профессора Томоэ, то на расщелину. Её охватывало тревожное чувство, похожее на эхо страшной ситуации в Киото, когда она не знала, куда направлять энергию Серебряного Кристалла.       — Мы не можем оставить Усаги только с Минако и тобой, — Макото решила вступить в прения с Воин. — Ами точно должна быть с вами, мало ли какие гадости подготовлены в убежище Скрута.       — Но именно Меркурий может сейчас оценить угрозу за прорехой! — воскликнула Воин. — Без неё вы здесь будете, как слепые котята!       — Мы же ещё не приняли решение разделиться! — вклинилась Целитель, опасаясь нарастания накала.       — Я вот не понимаю: меня вы за воительницу и не держите? — возмутилась внезапно Хотару, угрожающе помахивая косой. — Забыли меня и Сецуну-маму позвать в Киото, мы с ней тут фагов вязали, а вы и сейчас не хотите на главную битву пригласить!       — Хотару, никто и не списывает тебя со счетов! Просто старлайты тебя плохо знают… — поспешила и её урезонить Мичиру. — Но опять-таки, послушайте, я тоже не думаю, что разделиться хорошая идея! Нам надо что-то решить с Тартаром.       — А что с ним решать? Мы же уже пришли к выводу, что на всех тварей, некоторые из которых древней любой цивилизации на Земле, сил не хватит? Или, может, и хватит, но тогда мы не сможем противостоять Скруту… — подытожила Юпитер. — Нам, что, с места теперь не двигаться?       — А Скрут продолжит действовать, — бесцветным голосом сказала Усаги. — Думаю, что быстро проблему Тартара можно решить так: я войду туда и использую Серебряный Кристалл. Тогда чудища, если и не будут уничтожены, то отойдут от прорехи…       — Это хороший вариант. Мы увидели, как кристалл действует на них, но как закрыть прореху и не дать тебе застрять в Тартаре? Кто из нас специализируется на сшивании ткани пространства? — столь же тихо сказала Венера. Она не спешила спорить и так же, как Усаги, тщательно взвешивала и обдумывала слова остальных воительниц.       Хотару неуверенно подняла руку:       — Вообще, мы с Хель умеем это делать, но коль скоро Хель ушла…       — Куда ушла? — озадачилась Сейлор Мун. — А ведь да… Где Плутон? Хотару, ты сказала, что вы сражались с фагами вместе, но где она сейчас? У Врат Времени?       Уранус и Нептун тяжело вздохнули — они упустили из внимания, что остальные воительницы и не знают о судьбе Сецуны. Эмоции, захлестнувшие их при звуках передатчика, отвлекли их от этой острой сердечной боли…       Сатурн, с трудом набравшись сил, сказала:       — Понимаете, все было так плохо… Нам казалось, что Земля может погибнуть, прежде чем вы вернетесь, и тогда мы с Хель решили остановить время. Сначала мы думали заморозить его для всей планеты, но в итоге это оказалось совсем дурацкой идеей… И мы остановили внутреннее Время Земли. Плутон старалась удержать Хаос, который стал пожирать планету в отсутствие сердца, и… и…       — И отправилась повидаться с нашим отцом, — певуче закончила бархатным голосом Сейлор Плутон, выступая рядом с сестрой. — Но свидание, как я понимаю, вышло не очень долгим, как и выгаданная мною отсрочка.       На вишневых губах играла неприлично яркая и счастливая улыбка, как будто Плутон долго пробыла в заточении, а сейчас впервые за долгие годы вышла на солнечный свет и не могла насытиться своей удачей.       Профессора Томоэ будто тяжелым пыльным мешком по голове огрели. Он смотрел на Хранительницу Врат во все глаза, не шевелясь и даже дыхание затаив. Сатурн вскрикнула и бросилась к старшей сестре. Та распахнула ей навстречу объятья, крепко прижала к груди, уткнувшись лицом во встрепанные иссиня-черные волосы.       — Ты не бросила меня… — тихо прошептала Хотару. — Я думала… думала…       — Я знаю, — столь же тихо ответила Сецуна. — Прости, что я проявила слабость. Но там я нашла силу, чтобы вернуться. И чтобы сражаться дальше. Ты и… — воительница метнула быстрый взгляд на ошарашенного профессора, а затем поспешно закончила: — У меня не было шансов на то, чтобы погрузиться в «небытие».       Она нежно поцеловала Хотару в лоб и разжала объятия, чтобы подойти к Усаги. Сецуна взяла девушку за руку и крепко сжала, не отрывая сияющих глаз от её лица:       — Долгим был твой путь, принцесса, но я счастлива видеть тебя столь целостной. Вижу, что Море возвратило то, что было утрачено.       Усаги смущенно улыбнулась ей в ответ и также пожала её руку:       — Да, возвратило… Я помню, как ты меня отговаривала вступать в него. И с одной стороны, мне жаль, что я тебя не послушалась. Возможно, что тогда бы не произошло ничего этого… Но я не знаю, как бы тогда вообще сложились наши жизни… Эта боль принесла и большое счастье в мою жизнь. Мои чувства смешаны…       — Понимаю, — серьезно ответила Сецуна. — Море сделало тебя такой, какая ты есть сейчас. Оно увело тебя от самой себя, но как это ни странно — привело к самой себе вновь. Серенити творит Серенити. Кольца замыкаются.       — Заставила же ты нас понервничать, — растерянно покачала головой Харука. Мичиру же просто счастливо улыбалась, сжимая руку своей ослепшей подруги. Меркурий, Венера и Юпитер неуверенно приблизились к Плутон, все ещё стоявшей рядом с принцессой. Они чувствовали странную робость — Сецуна всегда казалась им необычной и загадочной, но сейчас ощущения изменились. Как будто перед ними не просто жрица загадочного храма, но божество. Плутон почувствовала их настроения и покачала головой:       — Я почти все та же, это просто остаточный след места, где мне пришлось оказаться, потому что туда ушли все боги.       — А что значит твоё «почти»? — настороженно спросила Минако.       — Я утратила «чувство времени» и из-за этого оказалась на изнанке нашего мира. Чтобы вернуться оттуда, мне нужно было вернуть свои способности, и произошел небольшой перекос. Многое теперь дастся мне гораздо легче. Например, закрыть ткань пространства, — Сецуна метнула взгляд на прореху. — Только сейчас наши «гости» продолжают давление… Поэтому надо их сначала отогнать вглубь Тартара. Однако сейчас, с вашего позволения, мне нужно сделать одну очень важную вещь…       Ему было сложно осознать происходящее — он будто превратился в соляной столп. С их последней встречи прошло чуть больше суток — совсем недолгая разлука, особенно если сравнивать с теми промежутками, что вкраплялись раньше между их встречами. Но в тот момент, когда они виделись, случился их первый поцелуй… А потом ему сначала показалось, что Сецуна сбежала прочь… А потом Хотару сказала, что её больше нет в этом мире… А потом попросила звать, несмотря ни на что… Как странно. Он не верил, что её больше нет. Знал, слышал, понимал, но не верил… И теперь она действительно стоит среди других воительниц. Такая же прекрасная, как и всегда, как будто и не отлучалась. Только преисполнена сил и энергии — исчезли усталость и мрачная решимость. А он стоит столб столбом… Сначала Соичи хотел ворваться в круг воинов и крепко обнять её, но никак не мог решиться. Воительницы теснились вокруг Плутон, обступая со всех сторон, ожидая её внимания, и она неторопливо переходила от одной к другой, приветствуя и отвечая на вопросы. В этом не участвовали только старлайты, которые смущенные мялись в стороне, дядя Мамору и экстрасенс Жюли. Что же делать? Подойти и сказать «рад тебя видеть»?! Но это так сухо и официально… Последний раз он видел её смущенной и робкой, похожей на едва раскрывшую свои лепестки розу. В тот момент он узнал, что сорвал её первый поцелуй… От этого пересохло во рту, и сердце, как и тогда, взволнованно забилось, грозясь выскочить из груди. Что если то путешествие изменило её и заставило полностью отказаться от того сближения, что тогда наметилось между ними? Профессор сделал над собой усилия и закрыл глаза, шумно втягивая воздух. Спокойствие… Ему не стоит ждать, что столь сдержанная на эмоции Сецуна будет обсуждать возможность или невозможность будущего для них прямо сейчас. Надо подойти ко всем, сказать, как он рад, что с ней все в порядке и идти спасать мир, а там, если они останутся живы, им будет время со всем разобраться. Даже убедить её по новой, если она вдруг решила «за гранью», что любовь им недоступна.       — Профессор…       Её голос окатил его теплой волной. Он резко распахнул глаза, чтобы увидеть, что она стоит совсем близко от него, на расстоянии двух ладоней. Плутон была слегка смущена, но все так же радостна. В её темно-вишневых глазах блистали искорки.       — Профессор, вы… то есть, Соичи, ты прочел мое письмо*(6)?       Он растерянно покачал головой в ответ, вспоминая, как теребил конверт, пытаясь решиться открыть после того, как Хотару рассказала ему о судьбе Плутон:       — Я не смог: это означало бы проститься с тобой.       — Вот как… Значит, мне придется сказать это вслух и при всех, — голос Сецуны задрожал, и она зажмурилась. — Я люблю тебя, Соичи Томоэ, и хочу провести с тобой свою вечность.       Он видел, какой смелости требовали от неё эти слова, и поспешил прийти на помощь:       — И я люблю тебя, Сецуна Мейо.       …она распахнула свои вишневые глаза, одарив его радостным теплым взглядом, а затем быстро притянула к себе за шею. Второй их поцелуй был уже не столь спешным и нервозным как первый: он был счастливым и жарким, тщательным и сладким, как будто время замерло на месте. А на вкус словно шоколад и вишня. Смело обнимая её за талию и чувствуя, как холодит щеку Гранатовый Посох, Соичи подумал, что никогда ещё не был так счастлив…       Раз… два… три…       …тридцать пять… тридцать шесть…       …семьдесят восемь…       — Да сколько можно то? — возмущенно зашептала Воин, воздевая очи к небу. — У нас тут конец света, а у них любовь?!       — А что, только тебе и можно целоваться во время боевых действий и флиртовать? — язвительно ткнула её Целитель. — Дай и другим личную жизнь устроить…       — Можно подумать, что я кому-то мешаю, — зашипела Воин. — И вообще, у меня прекрасное чувство момента!       Творец только скептически хмыкнула, продолжая наблюдать за неожиданным событием. Ей невольно подумалось, что пусть они и побывали на Луне, коснулись древней магии, смертность и уязвимость каждого из них все равно видятся ей очень отчетливо. Так свежа рана от смерти Сейлор Марс… Так страшны воспоминания о битве с Галаксией… Можно уверовать в чудо, можно верить в Усаги, но не встанешь же за её спиной и не крикнешь: «Давай, принцесса, мы в тебя верим!». Там в прорехе черное и древнее зло, масштабы которого и неизвестны в точности, даже техника Ами может просчитать только приблизительно… А они стоят внизу, смотрят, как целуется счастливая пара, растрачивая драгоценное время, которое выиграла Серебряным Кристаллом Серенити…       — Кхм-кхм, — кашлянула Венера, привлекая, впрочем, внимание не Плутон, а всех остальных. Сейлор Мун и Сейлор Меркурий оглянулись на неё смущенные и растерянные.       — Я думаю, что нам всем стоит заняться стратегией, в конце концов, время…       Она не успела договорить — в этот момент с неба сорвался ещё один черный столп и стал формироваться в огромную фигуру. Сейлор Мун резко вскинула жезл, оттесняя в сторону остальных воительниц:       — Поцелуй Серебряного Кристалла!       Тьма зашипела, теряя едва обретенные очертания, спеша укрыться снова в Тартаре.       Плутон и Соичи оторвались друг от друга. Сецуна изрядно покраснела, стиснула руку профессора и обернулась к остальным.       — Что ж, — мягко улыбнулась Усаги, опуская свой Вечный жезл, — мне пора отправиться и как следует их напугать, пока снова не осмелели.       — Нет, — покачала головой Сейлор Плутон. — Мы все ступим на землю Тартара. Это единственный путь.       — Почему? Я уверена, что меня одной хватит их отпугнуть, а ты закроешь проход…       — Закрыть пространство можно только изнутри, поэтому я предлагаю идти через Тартар в Элизион. Темная ипостась Земли и Светлая связаны. Так мы усмирим и клубящийся мрак внутри, и до Скрута доберемся.       — Почему ты уверена, что через Тартар мы дойдем до Элизиона? Ведь будь этот проход, разве не был бы Земле конец? Что помешало бы тьме захватить Элизион? — Венера недоуменно посмотрела на Плутон.       — Прямой связи нет, но у нас есть союзник, о котором не стоит забывать. Она поможет пройти нам через тьму к условному свету.       — Союзник? — хором переспросили девушки, переглядываясь. Все, кто мог бы помочь, за исключением принцессы Какю, которая определенно была слишком далеко и чье участие в этой истории расценивалось как более чем сомнительное, и Асклепия, который их уже навел на Луну, заявив о себе именно как о человеке имеющим там власть, присутствовали здесь. Кроме ещё Луны и Артемиса, но и у тех не было волшебной магии, имеющей власть в Тартаре.       — Да, очень древнее существо, одна из могущественнейших из богинь… После того, как я чуть не покинула это измерение, у меня есть возможность обратиться к ней.       Недоумение воительниц не испарилось, только на лице Серенити промелькнуло удивление и даже легкий испуг, граничащие с осознанием, о чем ведет речь Плутон. Та заметила эту тень на её лице и поспешила ответить:       — Ты правильно понимаешь, Серенити. Я говорю о матери Эндимиона, Гее. С её помощи мы пройдем от тьмы к свету.       — Но откуда ты знаешь, что она поможет нам? Как мы можем действовать таким образом, если не знаем наверняка? Или… знаем? — Венера нахмурилась, с подозрением глядя на Сецуну. Та вновь улыбнулась и кивнула:       — Знаем. Её присутствие крайне слабое: здесь она вообще никак не проявляет свою былую власть, но в Тартаре мы установим контакт. Сойдитесь в кольцо, а я и Серенити встанем в центр как направляющие.       — А что делать нашим простым смертным? Кагеру, вы ещё раз, конечно, извините нас, но тащить вас к демонам в преисподнюю это убийство! Мы не можем этого допустить! — воскликнула Нептун. — Не лучше ли отправиться вам в Киото и вместе с Жюли-Лилит ещё раз поискать дорогу?       — Я позабочусь о его безопасности, — настойчиво повторила Лилит свои слова, сказанные у дома аутеров. — Его жизнь — моя ответственность.       — А о вас кто позаботится? — не успокоилась Нептун, кивая на руку девушки на перевязи. В ответ та достала из кармана плаща хрусталь и направилась к Сейлор Венере:       — Помоги мне. Для быстроты мне нужен уже установленный поток, который станет мостом к Венере.       — Что? — Минако растерялась. — Ты предлагаешь разделить силу?       — Нет, — Лилит покачала головой. — Твоя сила — это уникальная связь с сердцем планеты, установленная в результате сложного ритуала, проведенного Светлейшим Хонсу. А я прошу тебя помочь мне обратиться через нашу планету к моим полным силам. Пусть я не столь могуча, как ты, но могу позаботиться о человеке, доверившимся мне.       — Но… Лилит, — с трудом вымолвила Венера, споткнувшись на имени своей сестры, — это, действительно, очень рискованно.       Экстрасенс не ответила, а взяла её за запястье левой руки, вытянув руку с кристаллом в сторону. Кагеру Чиба взволнованно смотрел на неё. Ему было страшно идти в мир мрака, но в то же время он понимал, что не может не пойти… Как бы ни разумно говорила Нептун, ему казалось, что он ни за что не простит себе, если останется здесь. Что, если вопрос жизни или смерти его заколдованного племянника встанет ребром? Что, если воительницы примут решение сразу убить его? Этого нельзя допустить. Да, Усаги не похожа на девушку, которая не сделает сначала всего возможного… Но… если… Если Мамору уже не спасти, то он бы хотел умереть раньше, чем этот зеленый листочек сорвется с ветвей его рода… Сухая ветка не желала остаться последней. Воительницам, явно отдававшим приоритет выживанию человечества, он такие мысли озвучивать не стал.       Хрусталь вспыхнул золотистым светом, и Лилит обернулась к нему, отпустив Венеру:       — Тартар очень опасное и страшное место. Чтобы с вами не случилось беды, я понесу вас в этом хрустале. Не бойтесь, мы сейчас же оговорим пароль и отзыв, который вас выпустит.       Кагеру охнул. Ему и в голову не могло прийти, что его сейчас уменьшат и засунут в камень. Это не смерть? Он точно потом обретет свободу? Мысли хаотично заметались, внезапно перспектива просто остаться в неведении перестала казаться ему столь уж отталкивающей. Воительницы явно были удивлены предложением Жюли. Меркурий почесала бровь, внимательно изучая кристалл сквозь свои очки, а Юпитер во все глаза уставилась на Кагеру, явно прикидывая насколько его нужно уменьшить, чтобы он поместился.       Экстрасенс приблизилась к нему, все так же держа кристалл в вытянутой руке:       — Верьте мне, я не подведу вас. Если со мной все же что-то случится, то чары развеются сами собой. Вы не останетесь в заточении.       — Хорошо… Я хочу, чтобы вы знали… Я не боюсь смерти, — он посмотрел прямо ей в глаза, улавливая зеленые искорки. — Каков будет пароль?       — Мамору — золотой дракон. Это пароль. А отзыв — я верю в него. Как только я произнесу отзыв, вы выйдете из кристалла. Прикоснитесь к кристаллу…       — Я понял, — Кагеру дотронулся до сияющего хрусталя, и ему почудилось, что странная сила повлекла его вперед сделать шаг. Вспышка, и он очутился на белой площадке, огороженной стеклянными стенами, за которыми маячили огромные фигуры. Мужчине подумалось, что он должен был бы ощущать холод, но этого не было. Он обернулся вокруг своей оси, присмотрелся за стены и понял, что то, что ему видится белой стеной, это плащ Жюли, а гигантские фигуры, виднеющиеся с противоположной стороны, это воительницы. Кагеру сел на площадку, неловко скрестив ноги и вознеся мысленно хвалу, что брюки у него довольно свободные. Не хотелось бы оказаться в неловком положении, когда экстрасенс его выпустит.       — Поразительно, — Усаги не удержалась и заглянула в кристалл, увидев, как крохотная фигурка мужчины вздрогнула и отпрянула. — И вы его услышите?       — Я чувствую все, что он испытывает… И, простите, принцесса, но ему страшновато видеть ваш гигантский глаз, — Лилит почтительно наклонила голову.       Сейлор Мун спешно выпрямилась и посмотрела на экстрасенса вновь:       — Простите, что не предложила сразу. Позволите, я исцелю вас?       — Буду очень признательна, — с насмешливой чопорностью склонила женщина голову. Мягкий белый свет сгладил черты её лица, и на мгновение Усаги показалось, будто она один в один та девушка на балу… Но наваждение быстро развеялось. Направляя свет Серебряного кристалла на плечо и руку Лилит, принцесса не удержалась и спросила:       — А почему вы так сильно отличаетесь от вашего прежнего облика? Вас действительно и не узнать без подсказки…       — Это судьба почти любого, кто уходит на круг перерождений. Вы удивитесь, но вас тоже не узнать без подсказки, которую дает «союзная сила». В противном случае Берилл уничтожила бы вас всех, не дав войти в зенит силы. Вы знаете, что вы это вы, поэтому и воспринимаете себя и своих воительниц иначе. Но взгляните на всю вереницу своих перевоплощений, затерянную в толпе людей, и вы поймете, что это чудо, что Эндимион вас находил раз за разом, а вы его. Селене, кстати, пришлось сильно потрудиться, чтобы рассчитать ваше возрождение в одном регионе к пробуждению Металлии…       Усаги сморгнула — процесс соединения с Серенити и острота эмоций, ощущаемых ею, затерла то, что видела её земная личность. Но слова Лилит вызывали новый отклик, обновив краски у тех жизней. Мысленно проводя перед взором образы Эндимиона на его жизненном пути от сарацина, крестоносца и морского капитана до Мамору, она отметила, что и действительно узнать его было бы с первого взгляда непросто…       — Я дала Кагеру надежду, что его можно спасти, — глухо прошептала Лилит. — Но понимаю, что в большей степени это зависит от вас. Я сделаю всë, что в моих силах. Не мне возлагать на вас ответственность, ваше высочество, за мою мягкость и желание дать этому человеку, попавшему в водоворот столь страшных событий, утешение.       Во рту стало сухо… Страх, который она испытывала после того, как Асклепий рассказал ей про стилет, вновь поднял голову. Усаги постаралась улыбнуться, но губы свело, и вышла непонятная гримаса боли и горечи. Она ужаснулась, увидев её отражение в глазах Лилит. Та сжала её руку в перчатке и больше ничего не сказала.       В стороне воительницы вели приготовление.       — Это один из боевых браслетов, позволяющий определять скрытых врагов. Сконструирован для львицы Марса Сехмет. Ей приходилось воевать в пыльных бурях, так что думаю, что он хорошо подойдет тебе, — Меркурий закрепляла на запястье Уранус шипастый браслет. Он был не прост: металл сверху, а внутри сделан желобок, заполненный мягкими камешками опала, скрытый от взгляда зрителя. Из внешних украшений небольшой герб, насеченный на металле — феникс.       — Нептун, для тебя, к сожалению, только простой усилитель. Мы взяли все, что можно из лунной оружейной, но там был скудный ассортимент.       Мичиру вполне довольно улыбнулась, ощупывая дутый серебряный браслет с аметистами, такой же как у Целителя и Творца. Она ничего не имела против усилителя, особенностью которого было очищение силового канала по связи с сердцем планеты, создавая возможность драться так, как если бы она была на Нептуне. Сатурн от идеи усилителя пришла в ужас, сказав, что с такой штукой ей будет достаточно случайно приподнять косу, чтобы устроить маленький конец света, а Плутон лишь заливисто засмеялась. Однако затем взяла у Меркурия сумку и, деловито там покопавшись, вытащила браслет с шестиконечной звездой, выложенной авантюрином.       — Это повысит позитивный фон вокруг тебя, — сказала она Соичи, закрепив браслет на его запястье. — Вариативность вокруг тебя будет выбирать самый лучший вариант из возможных. Удача, так называемая…       Мужчина благодарно пожал её руку, смотря возмутительно счастливыми глазами на Хранительницу врат.       — Выстраиваемся в круг, — тихо скомандовала Венера, увидев, что Усаги закончила с Лилит и та разминает затекшую на перевязи руку. — Тартар нас ждет.       Серенити подошла к Плутон, с которой они образовывали силовой центр, и вновь материализовала жезл. Внимательно она посмотрела на своих союзников, выстроившихся кругом: на лицах всех решительность и непоколебимость. Никто не отступит и не подведет. Мрак не имел над ними власти страха… Принцесса хотела бы и о себе сказать такое, но к горлу подкатился ком.       …черная кровь смешивается с её алой. Рана саднит, а она твердо смотрит в безумные желтые глаза чудовища, обещая последовать за ним в вечность.       Хватит ли её безумной одуряющей смелости сейчас, когда она более целостно смотрит на картину? Хватит ли ей мужества?       …она не отступила с Берилл. Даже когда не стало Мамору и девочек…       …она не сдалась с Хотару, шагнув вслед за ней в Фараона 90, чтобы помешать ей погибнуть и спасти тогда, когда почти ничего уже нельзя было сделать…       …она не устрашилась Нехелении и вернула той счастье, которого у Темной Королевы не было по природе…       …она вернула из пучины Хаоса Галаксию, в чем со слов Луны не мог бы преуспеть даже её отец.       И вот сейчас ей надо спасти Мамору, превратившегося в чудовище. Казалось бы, что проще… Но притороченный на виду к поясу стилет обжигал холодом даже через облачение воительницы. Руки дрожали от мысли, что придется взять его.       «Прошу тебя — будь там, за тем занавесом. Будь там… Я отдерну его и увижу синь твоих глаз за желтым стеклом безумия. Будь там… Молю тебя…»       ..эта тьма — не более, чем полог, заслонивший от неё Эндимиона. Он там, за ним, прислонился к ткани и хрипло дышит… *(7)       Сияние окружило их круг, и Сейлор Мун почувствовала, как она стала частью единого механизма. Земля дрогнула и ускользнула из-под ног с высокой скоростью, а мир стал неразборчивой плотной стеной вокруг. И только черная прореха надвигалась, как пасть гигантского чудовища, готовая их поглотить. Мерцание и звон. Тьма обрушилась на них удушающим черным облаком. Более они были не на Земле.