Причудливые игры богов. Жертвы паутины

      Рей чинно оправила складки одеяния мико и окинула собравшихся строгим взором. Минако приплясывала на месте от нетерпения, по всей видимости находясь мыслями где-то вдалеке, в Киото. Ами то и дело поглядывала на часы, отсчитывая время до дополнительных занятий. Макото сидела на деревянном крыльце храма, рассеянно почесывая за ухом Артемиса, а Усаги задумчиво перекатывалась с пятки на носок, в то время как припозднившаяся Луна что-то мелодично ей выговаривала. Вряд ли кто-то осознавал серьезность всей ситуации…       — Девочки, послушайте меня, пожалуйста. Пока не могу сказать, что вы серьезны…       Подруги настороженно повернулись к ней с немым вопросом в глазах. Не то чтобы за полгода они привыкли к отсутствию демонов и забыли, что делать на таких собраниях, но прогонять установившееся мирное время, начиная тяжелый разговор о грозящей опасности, не хотелось.       — Уже несколько ночей подряд мне снятся жуткие сны о грозящей опасности. О Властелине Пауков. Видения не были четкими поначалу. Но сейчас…       — Властелин пауков? — Ами с интересом посмотрела на подругу. Она сразу провела поиск по данному словосочетанию на своём карманном компьютере. — Звучит очень уж обобщенно. Культ паука особо распространен в южных странах. Наш враг придет из Африки? Или с островов? Возможно, что из Греции…       — Понятия не имею. Саванны мне ещё не снились. Развалины Пантеона тоже. Прошлой ночью мне приснилось нечто иное. Во сне я бежала от полчища пауков и почти сдалась на их милость, когда мне пришел на помощь Джедайт, — с лёгким раздражением отозвалась Рей.       — Что?! — дружный вопль был ей ответом. Однако оправились подруги быстро.       — Рей, а ты уверена, что это был вещий сон, а не разновидность… ээээ… воплощенного чувства вины, быть может. Или подавляемого желания, например. Как там у тебя с Юичиро? — вкрадчиво поинтересовалась Минако.       — С ума сошла? — искренне возмутилась Рей. — Какое ещё подавляемое желание? И при чем здесь Юичиро?       — Ну все же очевидно, — продолжила свою мысль Мина. — Юичиро всё так же без ума от тебя, а ты всё так же уверена, что есть кто-то получше, поэтому отталкиваешь его изо всех сил. Подсознательно ты признаешься себе, что даже заклятый враг более привлекателен для тебя, чем послушник храма.       — Да нет же! — Рей возмущенно закатала рукав, демонстрируя след от руки Джедайта. — Это был сон-почти-реальность! Я запросто могла бы умереть, если бы не он! Но он спас меня.       «А я сейчас так воодушевленно вещаю про него, несмотря на то, что он бывший демон и редкостный негодяй… Да и доверять я ему так просто не должна».       Жрица, одернув себя внутренне, сменила тон повествования:       — В общем, дайте мне рассказать, а там будем делать выводы, что это было. Итак, Джедайт помог мне сбежать от пауков и рассказал, что грядет их Властелин. Но сейчас этого Властелина нет. Если ещё точнее, то его приход можно предотвратить. Видимо, это как с Хотару было. Темной Мессии нет, но она может пробудиться, а может и не пробудиться. Но её пока нет.       — Обнадеживает, — протянула Макото, подпирая кулаками щеки и устремляя взор в небеса. — Всего-то надо вычислить потенциального повелителя.       — А почему Джедайт так осведомлен? Или это всё-таки твоё пророческое alter ego? — встряла Минако.       Усаги, присевшая рядом с Мако, тоже с живым интересом уставилась на Рей, ожидая информации.       — Понятия не имею. И... эмммм, получается, что Джедайт малость меня просветил и насчёт нашего принца, — слегка смутилась жрица.       — Причем здесь Мамо-чан?! — Усаги даже подпрыгнула на месте.       — При всём, — огрызнулась Рей. — Твой Мамо-чан, — особенно подчеркнула она, — наследный правитель Элизиона, Золотого королевства в сердце Земли. Его волей согласно его старой памяти, по которой лорды ему боевые товарищи, они и были вытащены из промозглого небытия к сияющему свету.       — Стоп, Элизион — мир мечтаний, откуда к нам примчалась белогривая лошадка, Гелиос, — вклинилась Макото. — Как он может быть связан с Мамору?       — Элизион — сердце Земли. Там и находилось легендарное Золотое королевство, а на поверхности правили лорды, — вымученно пояснила Марс. — Гелиос тоже является подданным Эндимиона и выступает хранителем Золотого Кристалла, который принадлежал владыке Земли. Именно поэтому в битве с Нехеленией активации Золотого кристалла послужили мечты людей Земли, в особенности детей.       — То есть Нехеления не просто хотела поглотить чужие мечты, а именно захватить Землю? — уточнила Ами, продолжавшая фиксировать особо интересные моменты повествования Рей в компьютере и выстраивать какие-то схемы.       — И вместе с тем как-то отомстить ненавистным жителям Белой Луны, — тихо добавила Усаги, опустившая голову. Золотые хвостики, передавая настроение своей хозяйки, печально струились на колени. Рей была уверена, что сейчас их лидер видит перед собой злые кошачьи глаза Нехелении, сверкавшие над беспамятным Мамору в комнате полной зеркал.       — Девочки, мы уходим от темы, — вмешалась Луна. По всей видимости рассказы об Элизионе и Эндимионе её не слишком сильно удивили, но Рей заметила, как она послала серьезный взгляд Артемису. Неужели белый кот больше осведомлен о тайнах прошлого? Артемис с видом святой невинности закатил глаза, будто давая обещание рассказать позднее. — Рей?       — Да, Луна, спасибо, — жрица оторвала взгляд от Артемиса и выдохнула, собираясь с мыслями. Она совершенно не представляла, что скажут девочки в ответ на просьбу Джедайта. — Чтобы предотвратить катастрофу, Джедайт попросил найти камни генералов.       Тишина стала ответом… И нарушила её только Луна:       — Попросил найти камни генералов, чтобы предотвратить катастрофу? Мы не ослышались?       — Нет, — Рей старалась не смотреть на кошку, больше всего на свете ей нравилось сейчас изучать свои колени. — Он действительно попросил нас об этом. Сказал, что камни не вернут им физического облика, но помогут спеленать зло и выкинуть его в измерения Элизиона, если мы не сможем предотвратить его появления.       — Однозначно — мы не можем ему верить! — воскликнул Артемис. — Нет никаких гарантий, что камни не послужат проводниками их злу. Мы не были в Элизионе и не можем быть уверенными, что они действительно приняты там, а не вещают из запасного кармана тьмы Берилл!       — Жадеит, нефрит, кунцит, цоизит… — перечислила Ами. — В принципе часто встречающиеся камни.       — Речь идет о личных камнях. Отшлифованных кристаллах, которые остались после их смерти, — уточнила Луна.       — Конечно, верить им странно, — аккуратно вмешалась в беседу Усаги. — Да и вообще, информации у нас крайне мало. Спеленать Властелина Пауков и выкинуть его в Элизион? Получается, что мы подвергнем его опасности. Даже, если мы принимаем на веру их слова, всё равно остаётся много вопросов.       — Луна, Артемис, я понимаю, что вы не доверяете ему. Я и сама не доверяю, — тихо проронила Рей, снова поднимая рукав своего одеяния, чтобы девушки смогли ещё раз увидеть след от хватки Джедайта. — Но он действительно спас меня. А камни… если бы они могли вернуть их, то уже бы это сделали.       — По одиночке нет, но вместе… — осторожно возразила Ами. — Каждый камень наверняка несёт остаточный след тёмного генерала, и мы не можем знать, к чему приведет их соединение.       — Да, Рей, ты уверена, что это не происки Берилл, которая просто решила воспользоваться твоей арахнофобией? — подала голос Макото.       — Да-да, — подхватила Минако со странной улыбкой на губах. — Тёмному королевству никогда не составляло труда воспользоваться чужими страхами.       — Ах так… — Рей решительно сузила глаза, скользнув рукой вдоль деревянного помоста. Быстрое стремительное движение — и Минако завопила от ужаса, когда на нос ей приземлился крупный паук.       — Ну и у кого тут арахнофобия? — сурово продолжила жрица.       — Снимите его с меня! — Минако уже вертелась юлой, стараясь стряхнуть не менее напуганное насекомое. — Снимите!       Макото, даже не стараясь сдерживать смех, пришла на помощь подруге. Ами укоризненно покачала головой, а Усаги тихо фыркнула в кулак. Луна с Артемисом только с тяжелым вздохом опустили головы.       Мир и спокойствие удалось восстановить, но Минако не переставала бросать сердитые взгляды на Рей, которая с невозмутимым видом скрестила руки на груди, твердо и внимательно разглядывая подруг.       — Рей, — Усаги подошла к подруге и мягко коснулась её руки. — Мы верим в твои тревожные сны. Все знаки на лицо — и предупреждение принцессы Какю, и твои видения. Но поверить Джедайту… Ты сама прекрасно понимаешь, насколько это трудно.       — Он сказал ещё кое-что, — Рей взяла Усаги за запястье, заглядывая ей в лицо. — Принцу и Принцессе лучше держаться вместе. Только объединенная сила Золотого и Серебряного кристалла победит чудовище.       — Так и сказал? — с сомнением протянула крутившаяся у ног Луна.       — Да, — подтвердила Рей, не сводя глаз с Усаги. Она старалась твердостью взгляда передать то предостережение, что было заложено в словах Джедайта, и увидела, как подруга поёжилась, чуть отстраняясь. — Так и сказал.       — Что ж, попробуем сделать так, — сказала Макото. — Мы ждём эту ночь, надеясь, что Рей сможет ещё что-то выяснить о предстоящей угрозе про странного Властелина Пауков, который грядет, но ещё не существует. И она передаст Джедайту, что мы его выслушали, но доверять им у нас оснований нет. А пока… так и быть, каждая из нас попробует разведать что-нибудь про камни. Что думаете?       — Мгм, в принципе я не против, — протянула Минако, перебирая свои светлые волосы на предмет наличия в них подвижных восьминогих созданий. — Хоть и не понимаю, есть ли нам смысл искать эти камни.       На её лице опять мелькнуло какое-то странное задумчивое выражение, которое Марс никак не могла разгадать. Как будто, она что-то хотела сказать, чем-то поделиться, но никак не решалась.       — Что ж, — опять взяла слово Луна. — Разведать нам не помешает. Если камни представляют потенциальную опасность, то лучше бы их найти, чтобы никто другой ими не воспользовался.       — А искать их надо в местах смерти генералов, — продолжил её речь Артемис. — Легче всего проверить это на примере Нефрита. А вот за остальными тремя придется идти в развалины Тёмного королевства.       — Но что, если физически для этого мира всей нашей битвы не существовало? — поинтересовалась Ами. — Тогда там нет кристаллов!       — Нам следует попробовать. Генералы не относятся к тем, кто может исчезнуть бесследно, — твердо сказала Рей. Она почему-то уже не сомневалась в словах Джедайта. Возможно, что она потом пожалеет об этом, но она поверила ему… И пусть только этот чертов блондин попробует её подвести! Всю душу вытрясет!       — Хорошо, — покладисто согласилась Макото. — А теперь к нашему заданию. Рей, ты помнишь, что вчера собиралась звонить аутерам?       — Заданию? — подскочила Усаги. — Что ещё за задание, о котором я не в курсе?       — Прости, мы просто совершенно случайно в день возвращения старлайтов доболтались до того, что стоило бы связаться с Мичиру, Харукой и Сецуной, — виновато ответила ей Юпитер. — Мы и не ставили это как "задание". Я это для красного словца добавила.       — Вы хотели проверить слова Сейи, Ятена и Таики?       — Ты же и сама понимаешь, что они лишены конкретики, — мягко загасила возмущение Усаги Ами. — Напротив, мы отнеслись к ним серьезно, поэтому и попробовали найти способ выяснить, где нам получить конкретную информацию о потенциальном враге. Рей, конечно, получила информацию из другого источника, но мнение наших старших подруг тоже интересно.       — Рееееей, — протянула Минако, сощурив глаза от предвкушения «отомстить» за паука.       — Забыла я, — раздраженно огрызнулась Марс. — Тебе бы каждую ночь пауки снились!       — Не снятся, слава Богу, — беззаботно ответствовала Венера, явно радуясь жизни, что оказалась столь прекрасна, когда Рей не оправдала возложенной на неё ответственности.       — Ничего страшного. Я вчера звонила Мичиру, — вмешалась Ами, прежде чем Рей успела вспыхнуть и устроить локальный пожар. — Они сейчас катаются с Харукой по Европе, поэтому связь пришлось устроить по Skype.       Меркурий подождала, пока все обратят к ней свои взгляды, и продолжила:       — Мичиру сказала, что сейчас они собираются вернуться в Токио, потому что тоже чувствуют приближение опасности. Увы, не знает, какого рода. Но был один очень уж тревожный знак… Сецуна уловила искривления временного потока. Попасть в Хрустальный Токио третьего тысячелетия получается у неё только каждый третий раз. То есть сейчас, как и в наши прошлые ответственные схватки, появилась альтернативная линия будущего.       — Но ведь альтернатива должна быть всегда. Мало ли что может приключиться со мной и с Мамору? — тихо сказала Усаги. — Ведь линия исчезала, когда мы сражались с Нехеленией и Галаксией.       — И знаешь почему? — столь же тихо ответила ей Рей. — Важны не ваши с ним жизни. Срок, отведенный вам на Земле в этом столетии совершенно не важен. Вы всё равно возродитесь в тридцатом. Это фиксированная точка. Почти. Нехеления пресекла её, отняв у Мамору способность любить тебя. А Галаксия завладела его звёздным семенем, что пресекло весь цикл перерождений. Ваше чувство и ваш свет — это связующее звено.       Повисло очень неловкое болезненное молчание. Усаги растерянно смотрела на Марс, не решаясь заговорить, и множество горьких сомнений роились у них в головах, избегая словесного обличья.       Распахнутый шкаф, на дверцах которого беспорядочно повисли концертные платья, валяющиеся под ногами папки с нотами и пейзажными зарисовками, нагромождение вещей на столе… Идеальная Мичиру нервно носилась по комнате, комплектуя всё это нехарактерное для неё безобразие по чемоданам. Харука в костюме, готовая к дороге, растянулась на кровати, отдав короткую дань приличиям снятием ботинок. Она грызла яблоко и насмешливо наблюдала за Нептуном, количество вещей которой было несоизмеримо больше.       — Такая спешка… Я надеялась, что ты вчера начала сборы.       — Когда? — огрызнулась Мичиру, быстро и аккуратно складывая платья. — У меня вчера было два концерта! А сегодня с утра я ещё и должна была присутствовать на выставке. Да и ты могла бы тогда помочь!       — Да? Я тоже была занята, — Харука небрежно бросила огрызок яблока на прикроватную тумбочку, заработав раздраженный взгляд подруги, и закинула руки за голову. — Педро вчера позвал на трек, его красавица барахлила.       Да, как будто такое лаконичное пояснение всё ставит на свои места. Временами Мичиру очень хотела в неё запуститься чем-нибудь… хоть туфлей для интереса. Едва не выдыхая дым из ноздрей, она ожесточенно продолжила собираться.       — Как там Сецуна? Звонила? — похоже Харука вовсе на собиралась оставлять её в покое.       — Нет. Со вчерашнего дня не слышала. Скорее всего, она с «Теорией вероятностей» заперлась в кабинете и проводит расчеты.       — А что считать? Погрешность врат?       — Думаю, она успокаивает саму себя.       — Она рассказала тебе, что видела?       — Нет, — Мичиру выдохнула с облегчением, завидев, что может теперь представить, когда закончит сборы — количество неупакованных вещей заметно снизилось. — Стоило спросить, как она сразу умолкла. Только добавила про свои вероятности и сообщила, что собирается отчитаться Королеве.       — Но вряд ли Королева что-то скажет. Она не может, — хмуро сказала Харука. — И мне страшно подумать, какая развязка могла стоять на её пути, что это породило альтернативную линию?       — Харука… Ты никогда не думала о том, как себя может чувствовать Принцесса Серенити? — задумчивым тоном сменила тему Мичиру.       — Мгм, что конкретно я должна думать?       — В процессе длинного пути воина она оказалась в ряде петель, когда её прошлое «я» спасало будущее «я», а её будущее «я» отправляло в прошлое свою дочь, которая помогала спасти прошлое «я». Если задуматься, то с ума можно сойти. Жизнь Усаги — ряд фиксированных точек. Как будто бы она создает саму себя…       — Зная нашего котенка, думаю, что вряд ли она об этом задумывается, — Харука села на кровати и, склонив голову набок, посмотрела на Мичиру. — Об этом готов задуматься, кто угодно, но только не она.       — А если задумается? А если споткнется? Вдруг она пойдет по другой развилке? И будущее, которое мы знаем, превратится в ту странную неизвестную альтернативу, которая так встревожила Плутон? — Нептун даже собираться перестала и в тревоге уставилась на подругу.       — Вдруг. Если. Какие страшные и смешные слова, Мичиру, — Уранус взъерошила волосы. — Наша Лунная Принцесса чувствует много больше, чем мы знаем. Тебе не стоит так тревожиться. Сецуна вычислит развилку, и мы защитим Принцессу. Все будет хорошо.       — Надеюсь, — Мичиру захлопнула крышку последнего чемодана. — Очень на это надеюсь.       Таики растерянно разглядывал тексты новых песен: «Холод Лунного света», «Тепло дыхания Любви», «Не стой как призрак у порога»… Да, «Три звезды» окончательно и бесповоротно увязли в романтических текстах без надежды на смену жанра.       — Сейя, а может у нас есть что-нибудь нейтральное? — настроения у Таики для подобных песен сегодня не наблюдалось.       — Нейтральное? А что тебе не нравится? — темноволосый парень деловито рассматривал свой экземпляр нот, шустро приписывая какие-то пометки.       — Я не в настроении петь сегодня объяснения в любви малознакомой Принцессе, — прямолинейно заявила Ятен, скрестив руки на груди. Её слова емко выразили и настроение Таики.       — Не беспокойся. Как и оговаривалось ранее, ты и Таики сегодня выступаете в качестве бэк-вокала. Так что петь в основном буду я, — спокойно ответствовал Сейя. А Таики в который раз подивился перемене его настроения. Нервозность куда-то улетучилась, и осталась сухая деловитость и решительность.       Репетиция проходила в просторной студии с теплым светло-ореховым паркетом и выбеленными стенами. Одна из стен студии была стеклянной, и за ней было видно коридор, где сновали продюсеры, менеджеры, ассистенты и музыканты.       Внезапно в стекло студии постучали. Обернувшись, «Три Звезды» увидели улыбающихся и радостно махающих им Макото и Усаги. Рядом с ними стоял растрепанный ассистент в очках, бесцельно вертевший в своих руках блокнот. Глаза Сейи удивленно распахнулись, а затем он улыбнулся девушкам в ответ, да так лучезарно, что Таики с Ятеном даже растерялись.       — Все-таки нашлось время, — хмыкнул Таики, глядя, как девушки заходят внутрь и тихонько располагаются на темно-коричневом кожаном диванчике справа от входа.       — Приступаем! Мы ещё многое должны успеть, — воодушевленный Сейя, лихо подмигнув Усаги, стал активно поднимать музыкантов.       В таком настрое репетиция прошла бодро и легко. Сейя даже умудрился растормошить своих друзей, заразив их своим удивительным энтузиазмом.       Девушки всю репетицию едва шевелились, опасаясь случайно отвлечь на себя внимание. Наконец, когда все закончилось, «Три Звезды» подошли к девочкам. Сейя, несмотря на несколько часов напряженной работы, просто светился изнутри, особенно, когда его взгляд падал на Усаги.       — Оданго, спасибо большое, что пришли! Это так много для нас значит!       — Да, — подтвердил Таики. — Вы нас очень подбодрили.       Усаги с Макото обменялись смущенными улыбками, а затем шатенка ответила:       — Кажется, и мы должны поблагодарить вас за то, что позволили нам быть первыми вашими слушателями. Это так круто!       Ятен закинула руки за голову, потягиваясь — за время репетиции её тело малость затекло, а костюм, под которым она прятала свою женственность, был неудобен и сильно сковывал движения:       — Пожалуй, мы все голодны как волки. Как на счет того, чтобы переодеться и пойти поесть?       — Поддерживаем, — широко улыбнулась Усаги, чувствовавшая, как сжимается желудок. Она тоже была не против перекусить. После собрания у храма девушка купила пакет пирожков, которые проглотила по дороге до студии, не забыв, однако, поделиться с подругами (Ами и Минако сопровождали их какой-то отрезок пути), но те едва успевали один сжевать, в то время, как впавшая в задумчивость девушка механически проглатывала пять. Правда, растущий организм Усаги уже успел проголодаться, а девушка ещё и оправдывала это тем, что пирожки были маленькие — на один зуб.       Сейя рассмеялся, видя её энтузиазм, а Таики тихо выдохнул, глядя, каким живым выглядит его товарищ рядом с Лунной Принцессой…       Сейя был безумно благодарен Ятен. Одной фразой «Мне лень идти в кафе, давайте закажем пиццу на дом» она была полностью реабилитирована в его глазах, несмотря на все сложности относительно полового вопроса. Мако, правда, настояла на том, чтобы купить по дороге продуктов, обещая приготовить пиццу самостоятельно, но, когда Таики и Ятен стали припоминать содержимое холодильника и шкафчиков на кухне старлайтов, выяснилось, что докупать ничего и не надо. Усаги несколько колебалась, теребила что-то в сжатых ладонях и нервозно оглядывалась на подругу. Согласие дала не сразу, будто бы чего-то опасалась. Таики, решив, что она переживает из-за родителей и школы, пообещал, что, пока Макото будет готовить, подскажет Усаги, что и как с домашним заданием, а потом они подвезут девочек до дома.       — Сейя подвезет, — ненавязчиво уточнил он по ходу разговора. И Сейя был ему благодарен. Правда, нервозности Оданго это не убавило.       Макото каштановым вихрем мгновенно оживила казавшуюся ребятам безликой кухню их дома. В фартуке и косынке, припасенных в портфеле девушки для урока труда, она быстро замесила тесто, засунула его в холодильник и принялась шинковать начинку для пиццы. Ятен была задействована в подготовке овощей для нарезки и наточке ножей, Таики занялся домашним заданием, максимально понятно объясняя Усаги, что, куда и как, а Сейя чутко наблюдал за ними, по-быстрому завершив сервировку стола.       Как только Макото и Ятен позвали к столу, раздалась стандартная мелодия звонка. Усаги подскочила, как ужаленная, и выбежала в холл. В её руке мелькнул телефон…       — У Оданго мобильник?! — воскликнул Сейя, поворачиваясь к Макото. Та опешила от буйства эмоций на его лице:       — Недавно появился. Сегодня первый день.       — Первый день? — Сейя облегченно выдохнул. Он-то уже испугался, что мобильник у девушки давно, и она просто не хотела с ним общаться по телефону.       Сейя повел ухом, прислушиваясь к звонкому голоску Оданго: «…хорошо… Да! А ты? …«Три звезды»…знаю. Скучаю. Береги… Мамо-чан». Вскоре она вернулась, сжимая в руках слайдер. Сейя с отчаянной болью отметил, скользнув по телефону взглядом, насколько он подходит девушке. Он постарался представить саму Усаги в магазине, выбирающую этот аппарат, но получалось почему-то не особо реалистично.       Усилием воли уняв волнение, Сейя непринужденным жестом сунул руки в карманы и беззаботно сказал:       — Оданго, у тебя оказывается есть мобильник! Дашь свой номер?       Девушка покраснела в ответ, занимая место за столом:       — Только лучше продиктуй мне номер, я свой ещё не выучила.       — Давай наберу, — мягко сказал он ей в ответ и неприятно удивился тому, что её пальцы только сильнее сжались на корпусе телефона, а губы застыли в вежливой улыбке:       — Лучше продиктуй.       Сейя послушно назвал цифры, дождался дозвона и сохранил столь желанный номер. Макото, Таики и Ятен в процессе всего этого действа уже расселись за столом и стали делить пиццу. Усаги явно не желала упустить своего… Сейя с грустью улыбнулся и занял стул рядом с ней. Совсем чуть-чуть лунного тепла. Чуть-чуть. Ему много не надо. Лишь сердце предательски обмирает, когда он думает, что два-три значимых шага принесут ему то, что сейчас кажется недостижимым в пустыне оазисом, способным оказаться миражом…       И вновь Сейя возблагодарил небо, когда выяснилось, что Макото живёт к ним ближе, чем Усаги. Будто бы сама судьба благоволила ему. Оданго, правда, рядом с ним не расслаблялась. Когда они остались одни в машине, девушка, несмотря на то, что ей досталось место слева от водителя, держалась отстранено, будто они были за километры друг от друга. И Сейя не утерпел:       — Что с тобой, Оданго?       Усаги, теребившая до того хвостик, вздрогнула и повернулась к нему:       — Всё в порядке. Лучше не бывает.       — Переживаешь, что это не Мамору провожает тебя сейчас? — Сейя не удержался от легкого укора в адрес раздражающего брюнета, что он выразил, особо подчеркнув его имя. — Не бойся. Не съем.       Усаги померещился странный, лихорадочный блеск в его глазах (а померещился ли?), и она вспомнила не столь уж давние слова Харуки, когда она собиралась встретиться с Сейей в парке — «Когда тебя поймает волк, будет поздно, котеночек». Действительно, сложно ли милому родному Сейе стать серым волком? Как можно выяснить наиболее ранние стадии оволчения? И чем это может быть страшно девушке, вроде неё?       Ехали они быстро — буквально за пять минут проехали от дома Макото на улицу, где находился дом Цукино, но в квартале от него Сейя резко затормозил. Усаги приняла это за знак выходить и уже положила ладонь на ручку двери, подготовив «очень теплое дружеское спасибо с хвостиком и пожелание доброй ночи», но парень вдруг остановил её, взяв за запястье.       — Оданго…       Она не повернулась к нему. Этот тон мгновенно напомнил ей «запретные разговоры», заронившие зерна невыносимой печали и тоски в её сердце, когда Сейя настойчиво стремился донести до неё свои чувства. Тогда было так холодно и одиноко… Мамору покинул её, пусть, как выяснилось, и не по своей воле, и почему-то открыть свою боль и одиночество Сейе казалось тогда таким естественным и правильным. И самое страшное – она отчетливо помнила, какого труда ей стоило не принять его теплые манящие объятья, которые могли укрыть её от беспощадного дождя там на проклятой крыше, где она обрела и утратила надежду, удержаться вдали от нежных губ, что могли осушить её слезы. Тогда ей хватило сил лишь промолчать, дав, вероятно, ложную надежду.       Вот и сейчас Усаги плотно поджала губы, проглотив все милые незначительные словечки, заготовленные на скорое прощание. Однако новых слов, чтобы оттолкнуть Сейю, не нашлось.       — Я хочу спросить тебя…       Сердце девушки болезненно забилось, а левая рука стала суетливо искать телефон. Господи, как она хотела, чтобы Мамору позвонил! Чтобы вот в эту самую минуту он пожелал услышать её через сотни километров, избавляя от тесных пут чужой любви, опускающейся громоздким грузом на маленькое сердечко Лунной Принцессы.       — Сейя, ты мой замечательный добрый друг. Ты всегда для меня будешь многое значить, но..., — затараторила она.       — Эээээ… вообще-то я это знаю. Слышал, — прервал Сейя, не желавший более получать оплеухи судьбы по второму кругу. — У меня к тебе иной вопрос.       Усаги выдохнула, а затем все же повернулась к нему в легкой растерянности:       — Какой?       — Твоя прошлая жизнь. Ты помнишь свою прошлую жизнь? — пальцы юноши сжались на её запястье.       — Ну само собой, — Усаги даже глаза закатила к потолку. — Иначе бы я не могла принимать облик Принцессы.       — Хорошо, конкретизирую. Как много ты помнишь из прошлого?       Вопрос её смутил, и она постаралась уйти от ответа:       — Почему ты хочешь это знать? Как тебя это должно беспокоить?       Сейя вздохнул:       — Пожалуй, придется рассказать тебе это сейчас… Не то чтобы я не планировал, но… Когда мы вернулись на Кинмоку, то очень долгое время я не находил себе места. Моя душа рвалась к тебе, обливаясь слезами горечи и скорби, а долг требовал служить во благо планете. Дни сливались в ровную полосу, теряя различие между собой, а в тоске по тебе проклюнулось беспокойство. Зудящее и странное, как будто бы я что-то упускал. Спустя пару месяцев я очень тяжело заболел, погрузившись в забытье. Мои друзья и Принцесса день и ночь дежурили у моей постели, но это странное бредовое состояние не прекращалось. В этом бреду я звал тебя… Но ты не приходила. Ты не могла прийти…       Усаги сжалась от горечи этих слов, ей понадобилась вся воля, чтобы не отвести глаз от Сейи, а тот продолжал:       — Вскоре я, наконец, пришел в себя. Но мир стал для меня иным. Изменился вкус, цвет, звук. Всё стало иначе. Потому что все бредовые видения принесли мне нечто бесценное.       — Что же? — спросила она тихо-тихо — почти беззвучное движение губ.       — Память о тебе, моя Лунная мечта, Серенити. Моя серебряная Гелика*… А ты помнишь меня?       Усаги растерянно потупила взгляд, но всё же ответила:       — Нет. Мне жаль…