Причудливые игры богов. Жертвы паутины

      Отсутствие простых земных радостей действовало на Нефрита удручающе. Никакие яства им не ощущались, питье было безвкусным и пресным (пусть он и материализовывал из воздуха самые изысканные вина), хоть и густо ароматным, желаний любви он больше не испытывал… Даже чувство усталости было бы ему сейчас в радость. Но единственными доступными ему ощущениями были тепло, которое он мог испытывать развалившись на лугу под светом Элизиона, обоняние, доносившее в основном душные сладко-приторные ароматы, да эмоции — ярость, гнев, тоска, радость… Горькие крохи от его прежней жизни. Сейчас, лежа на животе посреди до безобразия изумрудного луга и жуя травинку, он равнодушно смотрел по сторонам. Зой где-то носился, поэтому пререкаться было не с кем. Только Джедайт с Кунсайтом задумчивыми тенями мелькали на периферии. Внезапно некий новый объект привлек его внимание:       — О, лошадь белая! И это я ещё вина не попытался выпить.       Лорд с азартом приподнялся на локтях, синие глаза коварно блеснули. Он уже видел эту «лошадь» пару раз и знал, что у неё есть крылья. Этакая мифологическая «животина». Кажется, в Древней Греции их называли «пегасами». Наверное, из Элизиона они к людям и прилетали. Лошадь, которая на самом деле была конем, да и не только им, если уж совсем откровенно, радостно заржала, видимо выражая свои эмоции по поводу очередного (ничем не выделявшегося лично для Нефрита) дня. Нежно-голубая с редкими серебристыми прядями грива развевалась на ветру, обрамленные густыми черными ресницами медовые, ласковые и бесконечно добрые глаза по-детски восхищались миром вокруг. А уж рог… Треугольной формы, золотой и острый, бросавший редкие искорки. «Коняжка», как окрестил про себя её Нефрит, переступила длинными грациозными ногами и задумчиво вскинула голову, планируя, видимо, взлететь. Не тут-то было.       Гелиос, конечно, знал о гостях принца Эндимиона. В конце концов, за мир и покой в этом месте отвечал он, как назначенный ещё Эолом незадолго до его трагической кончины. Вечному юноше было здесь относительно тоскливо и одиноко, особенно когда рухнуло все и вся, но, имея по натуре характер созерцательный и тихий, он настырно искал плюсы в своем одиноком исполнении долга здесь. Недавняя встряска с обезумевшей от жажды и страсти Нехеленией, а также встреча с Чибиусой фактически превысили все отведенные ему за века «дремоты» впечатления. Похоже, судьба решила, что ему их всё же мало…       Возрожденный лорд Нефрит вскочил на спину бедолаге Гелиосу, грубо вцепившись руками в гриву, и заставил его вскинуть голову.       — Но, лошадка! — орал во все горло изверг, сжимая коленями шею, а стопами заезжая по основанию крыльев, когда несчастный взвился на дыбы, меся передними копытами воздух. — Полетели!       Возивший до того на своей спине только нежную хрупкую девочку Пегас, во-первых, почувствовал всю тяжесть самой энергичной и неуемной части гвардии принца, а, во-вторых, испытал неимоверный шок и обиду — кажется, такого он даже от истязаний Квартета Амазонок не получал. Потому, позволив себе несколько мгновений неконтролируемого шока, Гелиос стал целенаправленно стараться скинуть Нефрита, который, обрадовавшись хоть какому-то развлечению, будто бы вообразил, что он на корриде, цепляясь за жертву своей скуки изо всех сил.       Джедайт дернул Кунсайта за рукав, привлекая его внимание к происходившей в стороне схватке:       — Скажи, что это не то, что я вижу.       — В зависимости от того, что ты видишь, — даже невозмутимый Лорд Запада растерялся, глядя на разворачивавшуюся фантасмагорию. — Я вижу нашего ошалевшего от скуки Лорда Юга верхом на хранителе Элизиона.       — А мы ему говорили о хранителе? Кажется, что он малость не в курсе…       — По-моему, он знает, что хранитель — это Гелиос, но понятия не имеет, что его форма — Пегас…       — Вот черт…       — Чего такие скорбные физии? — из-за остатков античной беседки вышел Зойсайт, совершавший одинокий променад за дальними холмами на севере (интуитивная привычка — «патрулируй Север»). Он проследил за взглядами своих товарищей, и его челюсть поползла вниз:       — ЧТО ЭТО?!       — Это наш дорогой и любимый Нефрит налаживает отношения с аборигенами, — Кунсайт скрестил руки на груди, постепенно обретая над собой власть.       — Какими аборигенами?! Если глаза меня не обманывают, то на лбу у этой крылатой лошади рог! Золотой! Это Гелиос?!       — Гляди-ка, узнал, — обрадовался за своего воспитанника лорд Запада.       — Твоя школа, — коротким кивком подтвердил Джедайт, не сводя глаз с необычного тандема, выписывающего необычные пируэты в воздухе. — Может, поможем парню?       — Надеюсь, что ты о Гелиосе… А то если мы сейчас вместе поможем Нефриту, то Элизиону понадобится новый хранитель, — проворчал Зойсайт, готовясь взлететь. — Лисий огонь?       — Что, старая память сыграла? Опять его укокошить хочешь? — Кунсайт вскинул бровь, искоса рассматривая рыжего. — Предлагаю обойтись более мягкими методами. Оба пригодятся…       Спустя минут пятнадцать дышащие как колонна паровозов лорды пеленали в травяной ковер своего разошедшегося коллегу, а неподалеку на спине раскинулся замученный Гелиос, принявший уже облик человека.       — Отпустите, изверги! Чтоб вам пусто было! — обиженно надрывался Нефрит под деловитое сопение товарищей.       — Будет, обязательно будет, — сквозь зубы прошипел Зойсайт, злясь за то, что его вынуждают таким бездарным образом тратить свободное время (его, конечно, у него было выше крыши, но все же…). — Зачем на хранителя полез? Эндимиона на тебя нет!       — Хранителя? А почем мне знать, что это хранитель?! Лошадь крылатая!       Гелиос с усилием сел — встрепанные тонкие пряди облепили мокрый от пота лоб, одежда — его изящное белоснежное с зеленым и синим кантом одеяние — была в полном беспорядке, даже пара кисточек оторвалась!       — С ума посходили? Гвардия Принца! — глаза юноши приняли совершенно несвойственное ему сердито-обиженное выражение. Лорды бросили на него виноватый взгляд, а затем Кунсайт откашлялся и взял слово:       — Многоуважаемый Гелиос, мы извиняемся за поведение своего товарища. Это ни коим образом не наше пренебрежение к вам! На самом деле мы и не чаяли привлечь ваше внимание…       — То есть это мне упрек, что я с вами не общался? Можно было просто окликнуть, когда я поблизости летал! К чему так вот поступать?!       — Ну прости уж, — Нефрит выпутался из тенет своих друзей и сел, виновато опустив голову. — Я даже не знаю, что на меня нашло.       — Твоя обычная беспардонность, — язвительно буркнул Зойсайт. — Наглость и отсутствие здравого смысла.       — Сочту это за комплимент, — в тон ему ответил Лорд Юга. — Ещё раз извини, Гелиос. Я не со зла.       — Я заметил, — Гелиос потер ноющую после хватки коленей Нефрита шею. — Итак, судя по словам лорда Кунсайта, вам есть, что мне сообщить.       — О, да, Гелиос! — встрял молчавший до того Джедайт. — «Что-то страшное грядет».       — Ого, цитируешь классику? — фыркнул Нефрит, вытряхивая траву и комья земли из своей буйной гривы волос.       — Ну так и есть на самом деле. Поэтому вскоре принц Эндимион призовет Золотой Кристалл, — Лорд Востока выразительно посмотрел на золотой рог Гелиоса, и тот ощутимо занервничал, предполагая, что лорды прямо сейчас этот рог и отпилят, чтобы преподнести его своему сюзерену. После выходки Нефрита от них можно было ожидать чего угодно.       — Расслабься, парень, — самому Лорду Юга явно нравилось, что юноша их так теперь опасается. — В большую часть времени мы не буйные, хотя, может, ты слышал, как мы отправились выдворять племя оборотней с черного леса в северных землях… Тогда мы, кажется, разворотили пару акров…       — Эй, не время вспоминать миновавшее! — одернул его Кунсайт. — Нам надо обсудить дальнейшие планы действий.       Он вновь обратился к Гелиосу нарочито вежливо:       — Вы ведь примыкаете к нашему боевому звену?       — Думаю, что если трубится сбор, то все сторонники Золотого Королевства, кому повезло сохранить его блеск в своем сердце, готовы встать под знамена Эндимиона, — мягко улыбнулся Гелиос, поднимаясь с земли и отряхивая одеяние. — Только расскажите мне подробнее, пожалуйста. Что за беду вы ждете?       — О, юный друг, — вздохнул Джедайт, — беду страшную и жуткую, которая отнимет у нас любовь и счастье, радость дружбы и теплую поддержку. Ах, да. И погубит сердце Земли. Ты многое знаешь о Скруте?       Глаза Гелиоса распахнулись в ужасе:       — Само по себе появление Скрута ужасно, но какая же должна быть у него сила, чтобы рана возникла в самом сердце?       Лицо юноши стало белее мела, а пальцы стали методично ощупывать рог. Лорды понуро молчали, не спеша отвечать на его вопрос, и юноша, видя их реакцию, продолжил:       — Что мы должны сделать, чтобы Властелин Пауков не появился?       — Не мы, — вздохнул Кунсайт. — От нас, к сожалению, очень мало зависит. Поэтому сенши и отыскали наши кристаллы. Это то немногое, чем мы можем помочь. Расположенные крестом на территории «поражения», камни втянут «рану» внутрь, и сражение развернется здесь. Так что мы будем справляться только с последствиями. Мы ничего не сможем предотвратить.       — Вот как, — Гелиос опустил голову и прикрыл ладонью глаза. — А у кого есть опыт сражения со Скрутом?       — Нуууу, — протянул Нефрит. — Вообще-то мы все вместе как-то загоняли одного на флажки…       — Ты хочешь сказать, что сидели в засаде, пока Эндимион его заманивал. Мы с трудом его спеленали, — задумчиво проронил Зойсайт. А Кунсайт потер левое плечо. Скорее всего, это была психологическая боль, чем физическая… Нынешнее тело могло бы быть иллюзорным, если бы не пугающая плотность. Просто приглушенные нервные импульсы?       Лорд Запада вдруг вспомнил, с какой отчаянной решимостью он бросился между принцем и чудовищным паукообразным монстром — большим и волосатым, ощеренным жвалами, шумно шевелящимися в пасти. Длинные лапы твари завершались острыми когтями, что позволяло пронзать и колоть, а желтые безумные глаза обозревали все вокруг на дикой скорости. Признаться честно, в тот момент Кунсайт даже не совсем понял, чем конкретно эта тварь могла навредить принцу. Он на интуиции вылетел из укрытия и получил пречудеснейший удар в плечо жалом этого монстра.       Ещё какое-то время они помолчали, а затем Джедайт обратился к Гелиосу:       — Друг мой, мы бы хотели попросить вас о ещё одной услуге.       Гелиос растерянно повернул голову к нему. Ему было тяжело оправиться от свалившихся на него новостей.       — О какой?       — Мы привязаны к Элизиону. Покинуть его для нас крайне затруднительно, но вы более вольны в своих действиях. Помогите нам — станьте нашей прямой связью с внешним миром.       — Думаю, что это не составит большого труда, — вздохнул Гелиос.       — А что — сниться Сейлор Марс уже не выход? — хмыкнул Зойсайт, насмешливо скрестивший руки на груди.       — Дурак! Время работает против нас, — лорд Востока сердито запустил руку в свои светлые пряди. — Я могу встретиться с ней только, когда она погружается в сон! А это сильно выбивает нас из потока.       — Ладно-ладно, — примирительно вскинул руки рыжик, пытаясь отобразить смущение и раскаяние в своих зеленых глазах.       — Что ж, с чем мне им явиться сейчас? — поочередно окинул взглядом Гелиос лордов. — И что в свою очередь мне узнать у них?       — Итак… — пустился Джедайт в пространственные объяснения.       Возбужденные собственным успехом воины собрались в «зале-прихожей», откуда они и начали исследование Темного королевства. Сейлор Мун ещё чувствовала, как дрожали её колени — весь обратный путь она цеплялась за Сейлор Марс, которая показательно ворчала по поводу её впечатлительности и чувствительности, хотя и сама явно то и дело возвращалась мыслями к темной бездне, едва не поглотившей её.       Творец тоже малость чувствовала себя не в своей тарелке, несмотря на то, что испытывала странную радость по поводу успешного завершения их поисков. Сейлор Юпитер и Сейлор Меркурий были достаточно спокойны, но забеспокоились, заметив состояние своих подруг, и поспешили к ним с расспросами. Воин же была крайне воодушевлена. Она сразу бросилась к Усаги, замерла рядом и безмолвно распахнула ладонь, демонстрируя кристалл Кунсайта. Целитель была очень молчалива. Просто тихо подошла к Творцу и уткнулась лбом в её плечо. Такседо Маск же со своей находкой, как и Воин приблизился к Усаги, но сперва обратился к Меркурию, отвлекая её от расспросов:       — Подставь, пожалуйста, ладони.       Ами недоуменно подчинилась, и Такседо Маск с какой-то затаенной торжественностью положил на ладонь, обтянутую мягкой тканью перчатки, мерцающий зеленый кристалл. Синевласая растерянно уставилась на него, силясь понять, зачем ей его вручили.       — Это кристалл Зойсайта, — с легкой улыбкой пояснил Мамору.       — А, — коротко кивнула Сейлор Меркурий, по инерции сжимая пальцы на кристалле. — Спасибо.       Ей было сложно понять, почему она благодарит. В руках почувствовалась странная дрожь, порождаемая теплом цоизита, настойчиво обжигавшего ладонь. Ами вдруг отчетливо представила себе одного из самых шумных и манерных генералов, до безобразия озабоченного своей внешностью. Рыжие буйные волосы, стянутые в хвост, две вьющиеся пряди которых были выпущены по бокам. Беспощадно яркие дьявольские зеленые глаза, точенные скулы, нежные розовые губы. Его было легко принять за женщину… Если присовокупить ещё и истеричный высокий голос и вычурность поведения, то можно смело сказать: Зойсайт один из самых противных генералов Темного Королевства.       Но почему-то сквозь пелену прошлого, замазанного жирными красками впечатлений от страшных битв и сражений с демонами, пробивалась и другая картина: умиротворенное лицо рыжего лорда, закрывшего на солнце глаза, как кот, и лежавшего на спине… Длинные ресницы, как у девушки. И зудящее желание прикоснуться к мраморной коже, под предлогом отвести с лица наглую рыжую прядь, что обязательно вызовет на нежных губах улыбку змея-искусителя, от которой так замирает сердце.       — Ами! — кто-то затормошил её за плечо, выдирая из странного видения, и Сейлор Меркурий ощутила, как всё-таки холодно здесь, в Темном Королевстве, без солнечного апельсинового тепла.       Сейлор Юпитер внимательно всматривалась в лицо подруги:       — Ты в порядке?       — Кажется, да, — тихо шепнула воительница Меркурия.       — Нам пора возвращаться, — ровно, как ни в чем не бывало, сказал Такседо Маск. Он стоял справа от Сейлор Мун, мягко обнимая её за плечи. Но в этом жесте было нечто отстраненное и механическое. Однако мало у кого было время обращать на это внимание. Только Целитель, старательно скрывая свой повышенный интерес, бросала тревожные взгляды в его сторону.       «Нас бы здесь не было, если бы не настойчивые телепатические волны от Серенити»… «Как бы ни была с вами откровенна Серенити, кое о чем за последние два дня она умолчала»…       Эти слова Целителя набатом отдавались в ушах Мамору. Все мелочи и детали прошлого и настоящего причудливыми тенями кружились вокруг него, пронзая душу и выматывая нервы. Каждый взгляд Усаги в сторону Воина отзывался резью в сердце. Ему чудилась какая-то общая тайна, связавшая этих двоих, сделавшая их за краткое время его отсутствия ближе. От этого воздух становился болезненно колючим, затрудняя дыхание, а в груди будто прокручивали остро заточенный кинжал. Вот и сейчас при телепортации Воин слишком уж нежно сжимала ладонь Сейлор Мун, а та в свою очередь отвечала ей тем же. Или так только казалось?       Гулкий набат в ушах, заставил его сжать пальцы крепче. Ему даже почудилось, что перед телепортацией Усаги повернула к нему в удивлении голову… Возможно, ей было больно. А, возможно, она почувствовала бурю, охватившую все существо Мамору. Но он уже не мог в этом удостовериться.       Перемещение прошло быстро. В той же тихой рощице у храма Хикава воины развоплотились и принялись вновь рассматривать и обсуждать свои находки. Рей никак не могла решиться разжать ладонь с кристаллом Джедайта, а Макото с Ами рассматривали кристаллы Зойсайта и Нефрита, который девушки прихватили с собой на поиски. Сейя, Таики и Ятен занимались изучением кристалла Кунсайта.       — Вы только посмотрите… Кусок минерала, а какая от него энергия, — черноволосый явно попал под волну сил Лорда Запада и поэтому был как-то по-особому энергичен. — А как отшлифован!       — Да, необычно, — Таики выудил очки из кармана пиджака и теперь пристально рассматривал кристалл. Ятен задумчиво провела пальцем по его грани:       — Тепло. Но есть какие-то обжигающие вкрапления холода. Интересно, каким он был, этот лорд Кунсайт?       — А что нам делать дальше, Рей? — тихо спросила Усаги, глядя, как подруга вертит на ладони жадеит. — Как именно они должны нам помочь?       — Джедайт не сказал толком, — огненная жрица говорила тихо и медленно, погруженная в свои мысли. Кристалл в её ладони стал спусковым крючком для памяти её прошлого, и она отчаянно боролась, не давая воспоминаниям поглотить нынешние мысли и чувства.       «Кто-нибудь… Помогите. Заберите кристалл! Я не могу сама… Джед… Джед!».       Чьи-то крепкие руки очень спокойно разжали её почти скрючившиеся вокруг камня пальцы и аккуратно изъяли его. Она испуганно подняла голову, готовая закричать, заплакать… убить. Но встретила спокойный, несколько сочувственный взгляд Мамору, который коротко и успокаивающе улыбнулся ей. Прошлое, словно волна, ушло в море памяти, залегая на самое дно до поры до времени. Правильно, сейчас ей не надо терзать себя лишними печалями и чувством вины. Однако кое-что породило тревогу настоящего: спокойный и благожелательный вид Мамору показался ей искусно сделанной ширмой, за которой было нечто иное. Только принц не дал ей разглядеть — переместился к Ами и Макото, чтобы забрать кристаллы у них, а затем взял последний у Трех звёзд, несмотря на то, что те были не против повозиться с ним ещё какое-то время. Таики даже заикнулся о некоторых лабораторных опытах, которые он хотел бы провести с приведшими его в полный восторг камнями.       Затем Мамору вновь подошел к Рей:       — Я уверен, что будет хорошо, если камни побудут у меня. Когда Джедайт расскажет тебе, что с ними нужно делать, я верну их.       — Да, думаю, что это правильно, — Рей с усилием кивнула. — Я думаю, что мы с ним сегодня увидимся.       — Вот и хорошо, — Мамору аккуратно поместил все четыре кристалла в нагрудный карман своей рубашки, а затем выжидающе посмотрел на Усаги. — Что у нас ещё на повестке дня?       — Нам нужно идти на репетицию, — вклинился Таики, не удержав жадный взгляд в сторону кармана с камнями. — Так что остальное собрание без нас.       Сейя тяжело вздохнул, понимая, что Таики прав — времени у них едва-едва добежать до студии. Ятен коротко улыбнулась, всем своим видом показывая, что готова двигаться хоть сейчас.       — Мгм, нам тоже пора, — вздохнула Ами. — У меня вечерние занятия скоро начинаются.       — Да-да, — встрепенулась Макото. — Раз у нас на сегодня нет иных вопросов, то, пожалуй, расходимся.       — Я ещё побуду с Рей, — тихо сказала Усаги, смущено глядя на Мамору. — Ты не против?       — Нет. Мне все равно сейчас нужно увидеться с дядей, — нежно улыбнулся тот ей в ответ. — Но твой вечер я всё ещё надеюсь занять. Часов в семь увидимся в парке Джубан?       — Хорошо, Мамо-чан, — Усаги улыбнулась ему в ответ. — Увидимся.       Все разошлись, а Усаги с Рей направились к храму.       — Почему ты осталась? — в голосе Марс звучало искреннее удивление.       — Сама толком не знаю, — Усаги пожала плечами. — Возможно, что мне страшно с тобой расставаться сейчас… Я чуть не потеряла тебя в Тёмном Королевстве.       Ладонь девушки будто невзначай скользнула на сумку, туда где лежал конверт от Сейи. Ей казалось, что он жжёт сквозь кожу, поэтому она спешно убрала руку, надеясь, что Рей не заметила этого действия.       — Усаги… Ты в порядке? — Рей остановилась, не решаясь повернуться к подруге. — После схватки с Галаксией…       — Да. Я очень боюсь потерять кого-нибудь из вас, — Усаги очень сложно было сказать это, но в то же время молчать перед Марс ей казалось неуместным. Та, как никто другой, чувствовала фальшь. — Мне часто снится, что я там… у Галаксии в тронном зале. Окровавленная и покинутая, лишенная крыльев и друзей. Она смеется и сыпет на пол звездные семена — старлайтов, принцессы Какю, девочек, твоё и Мамо-чана…       — О, Усаги, — Рей, шокированная услышанным, порывисто обняла подругу, прижимая к себе. — Не бойся. Не надо. Бедная наша девочка… Как же ты всё это тащишь в одиночку?       Усаги прижалась лбом к плечу жрицы, вдыхая аромат благовоний и дыма, исходивший от её одеяния. Как же страшно подумать, что она могла бы и не ощутить сегодня этих теплых объятий!       — Всё будет хорошо, — тихо прошептала ей Марс. — Мы справимся. Только не неси этот груз одна… Какие бы тревоги не смущали твою душу, обязательно рассказывай нам о них.       — Постараюсь, — Усаги очень хотелось прямо сейчас рассказать ей о том, что она узнала на Луне и от Сейи, но язык прилип к гортани, и слова умерли где-то в глубинах разума.       — Пойдем. Дедушка заварит нам чаю, — Рей приобняла подругу за плечи и повела её дальше к храму. — Хорошо, что Чибиуса сейчас не здесь… Сонное зелье было бы совсем не кстати.       Не успели они сделать и нескольких шагов, как из кустов на тропинку вывалился человек. Девушки вскрикнули, с удивлением опознавая в нем (по рогу в первую очередь) Гелиоса.       — Принцесса Серенити, принцесса Фэнхуан, — смущенно раскланялся юноша, вытягиваясь в струнку перед ними. — Доброго вам дня. Простите мою дерзость…       — И тебе… В смысле вам д-доброго дня, — выдавила из себя Рей, Усаги только молча кивнула, продолжая смотреть на юношу во все глаза. Сейчас действительно не хватало только, чтобы с небес упала Чибиуса, преследуемая возрожденным кланом Черной Луны. Или Амазонское Трио вместе с Квартетом и старухой Цирконией в качестве вишенки на торте.       — Простите за спонтанное появление. Вижу, что я здесь совершенно некстати.       — Нет-нет, мы всегда тебе рады, — Усаги совершенно не видела необходимости в церемониале. Она пристально окинула юношу взглядом с ног до головы: — Что с тобой?       — В смысле? — растерялся Гелиос.       — Думаю, она имела в виду, что с твоей одеждой, — пояснила Рей, с интересом наблюдая, как лицо юноши покрылось красными пятнами смущения, хотя само выражение оставалось в духе военного патриота. Хранитель Элизиона про себя посетовал, что, получив сильные впечатления от речи Джедайта, забыл привести себя в порядок — неформальная зелень на белом и отсутствие кисточек бросались в глаза и вызывали беспокойство.       — Ох, это долгая и не относящаяся к делу история, — с наигранной небрежностью отмахнулся он.       — Отлично. А ты можешь принять менее броскую форму? У дедушки будут вопросы, если мы придем к храму с парнем-единорогом. А в роще сидеть дольше не очень хочется.       Гелиос почесал затылок:       — Я могу уменьшиться. Иную маскировку наводить долго будет.       Усаги хмыкнула, припоминая странные голоса из комнаты Чибиусы, когда та подолгу не казала носа с мансарды. Её малость смущало то, что Пегас в миниатюрном виде мог проводить там часы…       Юноша уменьшился, превратившись в свою животную форму, и Рей сгребла его в объятья, пряча в складках кимоно и кивая Усаги:       — Поспешим.       Чаепитие с Гелиосом было странным. После того, как дедушка принес чай и после долгих увещеваний оставил девушек одних, Гелиос принял прежний облик. Рей, которая заранее попросила у дедушки третью чашку под предлогом, что Макото думала чуть позднее к ним присоединиться, стала разливать чай, а Усаги вновь постаралась выпытать у Гелиоса, кто ж довел его до жизни такой.       — Это последствия моего общения с гвардией Эндимиона, — обобщенно ответил Гелиос и сразу перевел тему, не желая вдаваться в подробности: — Меня попросили передать вам важные указания относительно кристаллов. Вам ведь удалось их собрать?       — Да, они сейчас у Мамору, — кивнула Рей, передавая ему чашку с горячим травяным чаем.       — О, вот как… — юноша растерялся.       — А что? — спросила Усаги, бросив на него короткий взгляд.       — Генералы как раз настоятельно просили, чтобы камни были у Эндимиона до тех пор, пока не придет время.       — Что значит «пока не придет время»? Разве есть гарантии, что он окажется рядом с местом появления тьмы? — растерялась златовласая девушка.       — Уверяю вас, вы всё почувствуете, когда придёт время, — мягко и немного виновато улыбнулся Гелиос. — И Эндимион в первую очередь. Он — хранитель этой планеты, а опасность, что грозит миру — это последствия раны, нанесенной миру.       — Вот как раз это и не дает мне покою, — Рей грела ладони о чашку, блуждая взглядом по мутной жидкости. — Кто нанесет эту рану, если наш враг, как получается по имеющейся у нас информации, это последствия раны?       — Я спрашивала у моей матери о нашем враге, — тихо сказала Усаги, думая, что хотя бы сильно скорректированную «правду» стоит сообщить своей близкой подруге. — Думала обсудить это на «военном совете», но раз уж у нас такой разговор…       Рей с Гелиосом повернулись к ней.       — Ты была на Луне? — огненная жрица слегка растерялась. — Но когда?       — Вчера. Пока сидела с Луной, дожидаясь девочек. Она подсказала мне, как туда могут телепортироваться члены королевской семьи.       — Ого! Вот так сюрприз… — Рей от души отпила чаю, чтобы «проглотить» свое удивление. — И что ты там узнала?       — Я виделась с моей матерью… Вернее, с её копией на резервном компьютере. Она сказала мне, что мой отец — Правдолюбивый Хонсу — сражался на Земле с Властителем Пауков.       — О, ты узнала об отце?       — Немного на самом деле. Я потом расскажу, когда мы вместе с девочками соберёмся. Так вот, Властителем Пауков называли Скрута — жуткое чудовище того времени. Мама сказала, что Скрут — это рана мира. И что на него не действует светлая магия Луны. Только боевая и оружие. Добавила, что земляне, как правило, сражались с ним в бою насмерть. Но даже король Эол ничего не знал о природе этих монстров.       — Скрут… — Рей будто бы пробовала имя монстра на вкус. Какие-то неясные мысли-ассоциации метались у неё в голове — тёмные и жуткие. Даже в комнате стало как-то холодно и тоскливо. Гелиос тяжело вздохнул, словно что-то хотел сказать по этой теме, но промолчал, сверля тяжелым взглядом стол перед собой.       — И окончательно победить его можно, только уничтожив, — тихо повторила Усаги. — Физическое уничтожение — единственный выход.       — У лордов был опыт сражения с ним, — в тон ей нарушил, наконец, своё молчание Гелиос. — Кажется, что кто-то из них, наверняка, знает об этих монстрах больше, чем говорит… И, возможно, именно в виду наличия боевого опыта, они просят спеленать чудовище и отправить к ним.       Рей, получив новую информацию, быстро её обдумала, а затем резюмировала:       — А что, если рану мира нанесут путем покушения на Эндимиона? Кажется, это имеет смысл…       Усаги уставилась на подругу во все глаза:       — Ты хочешь сказать, что то, что старлайты прилетели и объявили себя телохранителями…       — Ну не так, конечно, явно «объявили себя телохранителями». Но Сейя сказал, что Принцесса поручила ему защищать Эндимиона, а лорды попросили хранить камни у Принца. Поневоле задумаешься…       — Кажется, ты права, — Усаги похолодела, её опять начало трясти мелкой дрожью. — Но кто может тогда попытаться убить Эндимиона? И почему в таком случае Джедайт говорит, что с большой вероятностью мы будем сражаться с Властелином Пауков? Покушение — это рана? Или…       Она не закончила последнюю фразу, понимая, что это выше её сил. А ответить на уже озвученные вопросы было трудно. И страшно.