Причудливые игры богов. Жертвы паутины

      День выдался напряженный, и Кагеру не на шутку устал к его завершению. Партнеры совершенно оказались не готовы к его перемещению в Токио, поэтому переговоры проходили нервозно и желанных результатов не принесли. К концу дня Кагеру сердито хлопал руками по карманам своего пиджака, забыв, что курить он бросил уж полгода как. Единственной приятностью был ужин с племянником, запланированный в тихом семейном ресторанчике в европейском стиле. Чиба старший поручил Мамору пригласить свою девушку, с которой очень рассчитывал познакомиться, но тот приехал за дядей один и был крайне сумрачен. «Весь день к чертям!», — раздраженно подумал Кагеру, отлавливая волны отчаянной тоски от юноши. Однако вопросы казались неуместными, поэтому он строго кивнул Мамору, подразумевая, что они могут ехать. Дипломат полетел на заднее сидение, обреченно звякнув замочком. Волшебный предстоял вечер…       Конечно же, Кагеру осознавал, что у кого-то вечер тоже не задался (хотя он не мог представить себе, что кто-то в этот момент ведет сражение с самыми натуральными чудовищами), но все же кислое настроение от этого никуда не девалось.       Тишина с течением времени стала угнетать, и мужчина заерзал, недовольно глядя за окно, где расплывались мутными блеклыми пятнами окна и витрины. Он усиленно пытался подобрать тему для разговора со своим удрученным племянником, но на ум шли одни банальности, уже мысленно казавшиеся плоскими, что подталкивало стоически хранить молчание дальше. К его облегчению Мамору тишина в машине тоже не устраивала:       — Извини, Усаги, к сожалению, не сможет присоединиться.       — Ничего страшного. Не последний вечер, — Кагеру постарался сказать это благодушно, но увидел едва ли не смертную муку в чертах юноши. — Ты в порядке?       Мамору только с усилием кивнул, глядя прямо вперед. Мужчина вздохнул, вновь глядя в окно. Тяжелый вечер…       В ресторан они вошли в полной тишине. Изящный столик у окна, над которым уже повесили классический фонарь, как будто бы похищенный с датской улочки из сказок грустного гения, так любимого в детстве Кагеру и его братом, ожидал зарезервировавших его гостей. По короткому знаку господина Чиба третий прибор убрали. Мамору сел в кресло все с тем же безразлично-обреченным видом приговоренного к казни мужественного человека, поклявшегося, что его палач не увидит бушующих внутри эмоций… только алую кровь. Кагеру придержал полет фантазии, чтобы не перечислить, что ещё будет видно в зависимости от вида казни. Он раскрыл меню, стараясь переключиться на то, чем бы побаловать вкусовые рецепторы.       Им едва принесли аперитив — два бокала Salvatore — испанского вермута, как Мамору внезапно дернулся в кресле, как будто бы намеревался куда-то лететь стрелой. В лице его отобразилось такое волнение, что Кагеру чуть не выронил бокал.       — Что с тобой, Мамору?! — возмутился он, чувствуя себя порядочно усталым от всех нервных встрясок, что преследовали его в течение дня.       — Дядя, прости меня, я должен идти, — синие глаза смотрели серьезно и тревожно.       — С чего вдруг? — Кагеру раздраженно сощурился. Он любил Мамору, но не был готов терпеть сегодня и фокусы своего племянника.       — Усаги… Она ждет меня. Мне нужно быть рядом с ней, — руки племянника дрожали от напряжения, стискивая ручки кресла.       — Телепатическая связь? — язвительно хмыкнул Кагеру. — Уверяю, что с ней все в порядке. Это всего лишь твои нервы после вашей ссоры.       Мамору замер, будто прислушивался к чему-то внутри себя, а затем склонил голову, будто соглашаясь, и занял прежнюю позицию в кресле. Однако напряжение никуда не ушло. Юноша выпил залпом пряное вино и закашлялся. Кагеру постарался отвлечь его от сумрачных мыслей, рассказывая о планах развития фирмы и делясь байками от знакомых врачей, но односложные ответы племянника взвинчивали его до предела, поэтому он уже буквально расстреливал его словами, как из пулемета, надеясь хоть на какую-то мало-мальски позитивную реакцию.       Во время подачи основного блюда Мамору внезапно смертельно побледнел и тихо прикрыл глаза:       — Дядя, прости. Кажется, мне нужно отлучиться.       — Что с тобой?       — Мне нехорошо. Дойду до уборной… Меня немного мутит, — прямота юноши послужила для Кагеру весомым аргументом не препятствовать его отлучке. Мамору встал и направился к официанту не совсем твердым шагом, о чем-то его тихо спросил, и тот проводил его из залы. Господин Чиба вздохнул и устало потер лоб — кажется, этот день его в могилу сгонит.       Воин едва успела коротко пожать тонкие пальцы своей возлюбленной, чувствуя странное воодушевление и восторг, как новый гарпун нарушил их идиллию. Теперь уже ей пришлось спасать Вечную Сейлор Мун от фага. Схватив её за плечи, она прижала девушку к себе и перекатилась в сторону. Послышались чертыхания Сейлор Марс, стрелы которой явно не оказали должного эффекта на монстра. Моби Дик заулюлюкал, сосредоточив все свое внимание на Воине и Сейлор Мун.       — Нежный звездный ураган! — гаркнула где-то совсем рядом Звездная Сейлор Целитель, непонятно зачем выжидавшая пару лишних мгновений. Их атаки раньше всегда находили свою цель, обескровливая противника, оставляя Сейлорам проводить исцеление. Однако сейчас произошло нечто невероятное — Сейлор Моби Дик подобрался, как мячик и просто скакнул в сторону от стремительной молнии Целителя, а на линии огня оказалась Сейлор Марс, не терявшая, видимо, надежды пристрелить монстра в затылок. Зеленые глаза старлайта даже не успели расшириться от ужаса, наблюдая эту катастрофу…       — Крик мертвых! — темная волна поглотила молнии, едва не достигшие Сейлор Марс, которая отступила в попытке уклониться и упала на спину. Меркурий, зажимавшая кровоточащее предплечье ладонью, бросилась на помощь подруге.       — Каши мало ели, чтобы без нас справиться! — разнесся бодрый голос Урануса откуда-то с крыши. При наличии любви к длинным речам она могла бы претендовать на хлеб не пойми по каким причинам отсутствующего Такседо Маска, но чего нет — того нет.       — Глубокое погружение! — певуче протянула Сейлор Нептун, атакуя круглого фага, но тому явно волны были не во вред. Более того, чудище втянуло в себя волну, а затем выпустило тугой хлесткой спиралью, снося всех тех, кому не посчастливилось оказаться в зоне поражения. Воину и Сейлор Мун повезло — они ещё не встали, поэтому вода пронеслась над ними, дотянувшись до стены дома и распластавшись на пару мгновений по ней прозрачной пленкой.       -Разверзнись твердь! — азартно и даже слегка кровожадно возопила Уранус, спрыгивая вниз. Задрожала земля, а асфальт покрылся сетью трещин. Моби Дика подбросило в воздух, а затем обрушило вниз лицом, и он запрыгал, как жутковатый мяч. Воин мягко усадила Сейлор Мун, которая все ещё не была достаточно сильна из-за поврежденного крыла, и ринулась в атаку:       — Звездный бластер! — фага пнуло в сторону, и он, подпрыгнув ещё пару раз, упал.       — Выдохся? — с сомнением протянула Уранус, бесстрашно приближаясь к поверженному врагу. Тот с хрипом уперся своими мощными руками в асфальт, намереваясь подняться, но Сейлор Марс припечатала его тремя стрелами. Она была встрепанная, запыленная и крайне злая.       — Сейлор Мун, — Плутон тихо успела подойти к Усаги, аккуратно поднять её на ноги, а теперь нежно придерживала её за талию. — Мы ещё можем его спасти.       — Да, — раздался бойкий голос Юпитер. — И это чучело тоже!       Они с Творцом тащили к друзьям за халат Сейлор Ихтиолога, из которой втихомолку на пару успели скрутить абстрактную композицию в духе самых модернистских художников. Бедняга была в сознании, но часто икала и нервно дергала глазом.       Сейлор Мун растерянно обернулась на Плутон, а затем коротко кивнула:       — Кристальный поцелуй Серебряной Луны!       Было видно, что ритуальные действия причиняют златовласой нешуточную боль, но она держалась стойко, изливая золотой свет на заколдованных. Когда свет угас, то воины увидели перед собой вместо жутких демонов дородного мужчину в костюме, на груди которого лежала книга, и женщину в простом скромном синем платье, о деятельности которой нельзя было судить по каким-либо внешним признакам.       — Как такое возможно? — тихо поинтересовалась Творец. Нептун, занявшаяся между тем перевязкой Меркурия, бросила ему через плечо:       — К сожалению, они не единственные.       — Как не единственные? Откуда они вообще взялись? — Воин с тоской посмотрела в сторону осевшей в руках Сейлор Плутон Усаги. Смуглая воительница кивнула Уранус, и та приблизилась, намереваясь осмотреть поврежденное крыло:       — Держись, котенок. Нельзя перевоплощаться в таком состоянии. Крыло нужно подлатать.       Сейлор Марс, Сейлор Меркурий и Сейлор Юпитер ответа Воину дать не могли, поскольку сами были крайне поражены появлением фагов, а аутеры будто нарочно игнорировали. Уранус, слегка прикусив губу, взялась за гарпун и потянула. Сейлор Мун коротко вскрикнула и из лазурных глаз вновь потекли слезы. Воин закусила губу, как будто глотая крик, готовый сорваться с губ. Она чувствовала, как боль её возлюбленной зеркально отражается в ней. Если бы у неё был слух, как у летучей мыши, то она бы услышала и болезненный шелестящий вздох где-то неподалеку… Но у неё была повышенная чувствительность, поэтому она сразу ощутила чей-то раздраженный взгляд. Повернув голову, Воин успела заметить, как Плутон, все ещё прижимающая к себе Сейлор Мун, спешно отвела глаза и озвучила ответ на уже затерявшийся в цепочке действий вопрос:       — Это те несчастные, кто был на пропавшем самолете, летевшем в Америку. Порядка ста пятидесяти пассажиров и членов экипажа. Галаксия искала истинные звездные семена… Одно нашла. Остальных обратила в фагов, и они разбрелись по свету. К сожалению, утратив себя, они стали нападать на людей, как дикие звери.       Иннеры растерянно переглянулись, будто не в силах принять сказанное, а Плутон между тем продолжала:       — Стали появляться заметки в желтой прессе, которой человек в здравом уме вряд ли поверит. Странные агрессивные монстры, нападающие во мраке ночи? Шутите? Вот и нам так казалось.       — Пока мы с Харукой не стали жертвами их нападения, — перехватила нить повествования Нептун. Вид у неё был слегка виноватый. — Это произошло в Дрездене. Трое фагов, как-то научившихся действовать сообща, напали на нас, когда мы гуляли вдоль Эльбы. У нас не было выбора…       — Вы убили их, — тихо ахнула Рей, переводя взгляд с Нептуна на Уранус. — Как вы могли? Это же люди!       — Они были людьми, — жестко поправила её Уранус, встав на ноги и отбросив в сторону гарпун, немелодично брякнувший об асфальт. — Какой у нас был выбор? Во-первых, мы не сразу поняли, что это не обычные демоны. Во-вторых, мы должны были спеленать их и доставить сюда в Токио к Сейлор Мун? Как ты себе это представляешь? Мы не могли с ними миндальничать, а условия боя в Европе совсем уж не такие, как здесь! Единственной для нас приемлемой тактикой без раскрытия было скинуть их в реку, где Нептун должна была завершить дело.       — Они захлебнулись и утонули, — лицо Нептун было застывшей маской, на которой четко и равномерно двигались губы.       — И сколько? Сколько ещё? — хрипло простонала Сейлор Мун, потихоньку приходившая в себя.       — Мы не знаем. Обычные люди тоже не безобидны. Кого-то могли прошить пулеметной очередью, кого-то подорвать…       Меркурий тихо всхлипнула, прикусив кончик перчатки. Марс горько вскрикнула, сжав кулаки, а Юпитер ударила ногой по стене, тихо взвыв от боли и ярости. Старлайты растерянно смотрели на аутеров, не в силах поверить в услышанное. Уранус крепко взяла за руки Сейлор Мун, потянув на себя. Плутон помогла поднять златовласую. Колени девушки дрожали, и она едва не рухнула на Хранительницу Врат времени.       — Держись, котенок, — тихо повторила Уранус, принимая девушку полностью на себя и прижимая к груди. — Развоплощайся. Все закончилось.       Закружились яркие искорки, и Усаги предстала перед всеми в своем домашнем облачении — полосатой кофте и джинсовом сарафане. Тонкие изящные босые ножки ободраны и заляпаны грязью. Воин с трудом подавила в себе порыв броситься к ней, сломя голову. Она осознавала, что демонстрация чрезмерной привязанности к Лунной принцессой перед аутерами — смерти подобна. Хотя и иннеры тоже вряд ли бы отнеслись к этому благосклонно. Вместо этого она надумала перевоплотиться, но Сейлор Звездный Творец решительным жестом остановила её, коротко кивнув на окна, в которых уже мелькали лица особо смелых и быстро оправившихся от этого ужаса обывателей. Плутон и Нептун уловили этот жест и мгновенно встали по сторонам от Урануса и Усаги, защищая свою принцессу.       — В храм Хикава, — отрывисто сказала Плутон, указывая направление своим жезлом. Иннеры оправились и дружно последовали за старшими соратниками. Старлайты несколько помедлили, обменявшись задумчивыми взглядами, но все же двинулись следом, подумав, что если сейчас будет военный совет, то их присутствие вполне уместно.       — А завтра, — шипела по дороге Целитель, — во всех газетах появятся заголовки «Месть сейлоров рыбному ресторану. Покайтесь, неверные, пока не поздно!»       — Что — не туда камбала пошла? — фыркнула в ответ Творец, не сбавляя темпа. — И вообще, было достаточно свидетелей явления монстров, чтобы поверить, что мы целенаправленно разнесли витрины!       — А то ты не знаешь журналистов! Спасайте Токио, но будьте добры минимизировать ущерб.       «Моя маленькая богиня», — Такседо Маск тихо сполз вдоль стены, чувствуя, как колет сердце. Кристаллы жгли сквозь ткань кожу, а он не мог понять, почему в ногах такая слабость и почему он не может совершить всего какую-то несчастную пару шагов, чтобы выйти к сейлорам. Он слышал их голоса, пораженные и встревоженные, крики боли и неверия. Слышал тихие всхлипы своей возлюбленной, её вскрик, когда Уранус изъяла гарпун. С губ сорвался горький вздох, а в глазах подозрительно защипало.       Мамору очень явственно почувствовал, как Усаги обратилась, но сбежать от дяди было очень затруднительно. Кагеру был на пределе своих нервов и добавлять вишенку на торте — ссору с племянником — было бы не совсем верно. Скрепя сердце, он терпеливо ждал, прислушиваясь к ощущениям и надеясь, что причины обращения являлись не особо серьезными. В конце концов, Усаги стала сильнее за то время, что его не было… Это больше не неуклюжая плакса, которую нужно постоянно спасать и страховать. Конечно, для этого ему пришлось исчезнуть на долгое время по независящим от него причинам. Но его златовласая девочка стойко сражалась, возвращая утраченный облик искаженным людям. И хотя сейчас он вновь ощутил её обращение и безумно захотел помчаться к ней на помощь, разум настойчиво шептал, что он может оказаться там лишним. Поэтому с огромным трудом, но все же, юноша подчинился воле дяди. Однако острый импульс резанул по его нервам спустя короткий промежуток времени — то был момент, как он понял потом опосредованно, когда Усаги ранили. Ему не должно было притворяться — боль отразилась в нем так, что не было нужды симулировать недомогание. Почти все силы ушли на то, чтобы обратиться, выбраться из ресторана и достигнуть места сражения. Появиться он уже не сумел, ощутив, что силы покинули его. В тот же момент камни запульсировали, будто бы старались воздать ему хотя бы часть утраченной энергии. Ладонь бессильно ткнулась в кирпичную кладку. Слабак! Рохля, а не принц Земли! Жалкий же из тебя защитник, если твоя принцесса сейчас страдает, а ты отчего-то не можешь ей помочь. Губы судорожно втянули воздух, в тот момент, когда боль опять кольнула сердце. Привиделась вдруг острая бритва, распарывающая гладь ткани. К чему бы? Откуда эта ассоциация? Мамору попытался встать, хватаясь за стену. Ноги дрожали, отказываясь быть ему опорой. Как быть? Что делать?       — Эндимион, — раздался вдруг рядом тихий голос Кагеру. Мамору вздрогнул, с трудом поворачивая голову, с запозданием осознавая, что дядя не может знать его истинное имя.       — Кунсайт? — хрипло спросил он, вглядываясь в фигуру мужчины, отслеживая знакомые повадки, жесты и интонации.       — Он самый. Времени немного. Мне пришлось импровизировать, когда я понял, что все плохо.       — Что со мной? — Мамору с радостью позволил другу помочь ему подняться.       — Эфир засорен, — хмуро пожал плечами Кунсайт. — А если честно, то не знаю, но от твоей Серенити фонит так, что любому эмпату придется несладко. Возможно, что это из-за конверта, который она получила от Воина.       — Какого такого конверта? — Мамору оперся на мужчину, чувствуя тошноту. Ему стоило огромного труда сдержать проклятья и уничижения из-за своего состояния…       — Только не называй меня, пожалуйста, шпионом. Но сегодня с утра я навещал твою принцессу в школе. Мне было как-то не по себе и, как показывает текущая ситуация, не зря. Воин отдал ей некий конверт. Сначала я не то, чтобы придал этому значение — подумал, что это могут быть записи его сонетов или песен, которые он сочинял вдали от неё. Но в виду нынешних событий мне кажется, что там был артефакт, при активации которого Лунная Принцесса запустила какие-то процессы по перестройке своего поля. И хорошо, если только поля.       — У тебя есть подозрения, что это может быть? — пальцы в белых перчатках мелко дрожали, стискивая ткань дорогого костюма Кагеру Чиба.       Серо-голубые глаза блеснули в вечернем сумраке льдом:       — Да. Я думаю, что это артефакт с Луны. Нечто с планеты Кинмоку, вряд ли бы, оказало столь сильное влияние на Серенити. Возмущения идут глубинные, так что вещь родная. Крепись, Эндимион, помимо твоего соперника на доске есть ещё один игрок, о мотивах которого мы не имеем не малейшего понятия, — твоя возлюбленная.       — Ты бредишь… Что значит игрок? Что вообще происходит? Усако сказала мне сегодня, что Воин признался ей в том, что был её первым возлюбленным, о чем я и так вспомнил. А ещё сказала, что была отдана мне по договору, но, Кунсайт… Она была со мной! Всегда! Начиная с того момента, как мы погибли вместе от Металлии! Зачем ей все это было нужно, если я был ей ненавистен? Зачем? Что за игра? Что за партия, где у Усако своя линия?!       На лице Кагеру-Кунсайта по мере того, как он слушал Эндимиона, мелькали тени определенно сумрачных мыслей, не находящих ещё слов для своего звучания:       — Прости, я сказал это очень неосторожно. Всего лишь глупые домыслы. Ты прав, Серенити вряд ли имеет какой-то свой интерес в происходящем. Пойдем. Тебе нужно отдохнуть и успокоиться, а я не могу долго держать контроль над твоим дядей…       — Мне нужно увидеть Усако. Отведи меня к храму Хикава, — Мамору постарался оттолкнуться от крепкого жилистого тела Кагеру, чтобы показать, что у него есть силы идти дальше, но лишь опасно покачнулся и упал бы, если бы не хватка Кунсайта.       — Тебе нельзя идти туда в таком виде. Ты должен лечь спать — с самого приземления на ногах и столько нервных потрясений! Пока ты будешь спать — камни восстановят твой поврежденный фон. Кроме того, настроятся так, чтобы обеспечить тебе защиту при рецидиве. И не перечь мне, а то опять напою!       Мамору нехотя принял его правоту. Там в храме Хикава старлайты… Они-то точно не должны видеть, что Принц Земли так плох сейчас. Особенно, Воин. Смирившись, он решил оставить Усаги заботам девочек и подчиниться гласу разума в обличии Кунсайта. Генерал Запада осторожно отстегнул плащ своего принца и снял с него маску. Действовать он старался одной рукой, поэтому плащ был свернут кое-как. Прижимая одной рукой к себе черный шелковый сверток, а другой удерживая на ногах Мамору, Кунсайт повлек его по закоулку к соседней оживленной улице, чтобы поймать такси и отвезти юношу домой, попутно кляня себя за то, что в отличие от Нефрита не захотел освоить управление автомобилем.       Старлайты с огромной радостью развоплотились, достигнув наконец храма. Дедушка Рей уже спал, поэтому лишних свидетелей не было. Да и с другой стороны Рей подозревала, что в лукавых морщинках деда давно скрывается большее знание, чем ей бы того хотелось, а потому прятаться от него не имело особого смысла.       — Фух, — Таики потянулся, радуясь чувствовать себя «нормальным человеком», а не боевой машиной. — Что делаем дальше?       Уранус все ещё в своем боевом обличии мягко усадила на крыльцо Усаги, прислоняя её к столбику. Плутон развоплотилась и аккуратно присела рядом с златовласой, приобнимая за плечи.       Сейя едва не заскрипел зубами, видя насколько плотным кольцом суетятся вокруг Принцессы аутеры. Иннеры, тоже малость растерянные и выбитые из колеи, вернулись к своему земному облику и встали перед крыльцом, с беспокойством рассматривая своих старших товарищей.       Нептун обернулась к Таики:       — Дальше мы с проясняем ситуацию и подводим итоги все вашей подрывной деятельности.       В обманчиво мягком голосе девушки слышались многообещающие нотки отточенной неприязни.       — При чем тут наша подрывная деятельность? И с чего это вдруг вообще ты в чем-то намереваешься нас обвинять? — шатен сузил глаза, всматриваясь в лицо Нептун.       — Тихо-тихо, — Уранус успокаивающе помахала ладонью. Вопреки обыкновению она была удивительно невозмутима и почти просвещенно спокойна, как будто предвкушала встречу с Буддой. — Мичиру, обо всем будем по порядку.       Ятен тихо, но решительно вмешалась:       — Мне вот интересно, вы опять собираетесь повесить на нас все проявления темных сил?       — О, нет! Вовсе нет, — Уранус вежливо улыбнулась. — Мы полностью признаем то, что фаги остались, как искаженные осколки после битвы с Галаксией и понимаем, что они ориентируются на силу сейлоров, как на маяки, потому что это заложено в основу их природы. Мы просто хотим порекомендовать вам убраться на Кинмоку.       — Но, Уранус, без старлайтов справиться с фагами было бы гораздо сложнее, — внесла свою лепту Ами. — Они очень помогли нам в битве.       — Они яркие маяки — концентрация их силы огромна. И поскольку строят тут из себя звезд, то находятся постоянно в толпе, а фаги летят, как мошкара на их фонари. Только фаги чихать хотели на секретность и тому подобную ерунду, — певуче сказала Нептун, скрестив руки на груди. — С их образом жизни от них только проблемы и лишние жертвы.       — Можно подумать, что вы не публичные люди! — взъярился Сейя, стараясь не смотреть столь уж пристально на Усаги, которая пришла в себя и теперь настороженно вглядывалась в девочек, будто видела их впервые после очень долгой разлуки. Такое поведение возлюбленной было ему слегка в новинку. Она поймала его короткий взгляд и расплылась в неуверенной, но очень теплой улыбке, и будто весенним ветерком в лицо пахнуло… Сейя спешно отвернулся и постарался сосредоточиться на Уранусе и Нептун, чувствуя как дергается в груди на ниточках бытия сердце, будто в преддверии ласкового солнечного чуда.       — Слушай, павлин, мы хотя бы не сдаем все и сразу, когда в своей обычной форме. А вы привыкли лучиться на полную катушку ещё с того дня, как пытались найти свою принцессу! О, прекрасная маслина, снизойди до нас смертных! — голос Урануса сохранял спокойствие и невозмутимость. Если бы не содержание речи, то можно было бы подумать, что она овец перед сном считает… или ещё что-нибудь столь же безобидное.       — Давайте не будем выяснять отношения в храме, — резко вклинилась Рей, видя, что Сейя готов уже ломануться на Уранус, забыв, что исход их потасовок обычно не в его пользу. — Харука, Мичиру, почему бы вам не развоплотиться?       Уранус и Нептун переглянулись с улыбкой, а затем приняли свою обычную форму. Харука оправила воротничок шелковой бежевой рубашки и стала демонстративно расстегивать манжеты.       — Нет-нет, Харука! Вы не будете тут драться, — раскинув руки, Макото храбро выступила вперед, заслоняя старлайтов. Таики переминался с ноги на ногу — ему никогда не хотелось по настоящему враждовать с кем-либо из сейлоров. Его восхищала самоотверженность и гордость Харуки и Мичиру, хотя он и находил их временами резкими и грубыми. Ятен хранила молчание, безразлично глядя на развернувшуюся сцену.       — О, нет, Макото. Будем. И ещё как. С появлением этих чудиков все стало под большой вопрос. И ваше благополучие, и ваше будущее. Нет, минутку. Наше будущее, — во взгляде Харуки на мгновение мелькнула ледяная ненависть. — С их появлением здесь Хрустальный Токио перестал быть единым вариантом. А из-за взаимосвязей будущего и прошлого скоро начнут меняться и ваши линии.       — Ну уж нет! Мы тут совершенно не причем! — горячо воскликнул Таики, чувствуя как на спине у него выступает холодный пот осознания. Все детали мозаики завращались, собираясь в единую картину… — Мы уже выявили вполне себе древнее и реальное зло! Это даже защитники Земли подтвердят!       От его внимания не ускользнуло, что Ами, Макото и Рей несколько растерялись после слов Харуки. Сейчас могло бы начаться разбирательство с пристрастиями, но тут произошло нечто странное. Усаги твердо сняла руки Сецуны со своих плеч и встала. Она держалась на ногах малость неуверенно, но всего лишь несколько секунд… Девушка будто вновь расправляла крылья, которые не были видимы в этом обличии.       — Мои дорогие друзья, нам не стоит заниматься сейчас дрязгами и обвинениями. У нас опасный враг, имя которому Скрут. Мы ещё не видели его, но я чувствую его черную тень. Кроме того, несчастные искаженные люди нуждаются в нашей помощи. Мы должны объединить свои силы в их поисках и спасении.       Сказать, что собравшиеся поразились — это значило бы ничего не сказать. Воины обернулись к девушке и замерли соляными столпами, сраженные и её манерой речи, и словами. Сейя первым стряхнул наваждение и рискнул взглядом адресовать вопрос Лунной Принцессе. В ответ получил спокойную улыбку и шквал нежности и любви. Сердце в груди забилось, как сумасшедшее, захлебываясь от невообразимой радости — он вновь любим своей маленькой богиней! Ему не нужны были никакие слова и доказательства, кроме её кроткого взора, чтобы понять истину. Однако пришлось справиться с собой и сдержать шалую улыбку идиота, которая упрямо лезла на его лицо.       Он не видел, как коротко и горько переглянулись с небольшим запозданием пришедшие в себя аутеры. Не слышал шелестящий, наполненный тревогой вздох Таики и тихий зубовный скрежет Ятен.       — Усаги, — наконец подала голос Рей. — Ты… в порядке?       Слова дались ей тяжело. Но огненная воительница почувствовала себя так, будто бы её подругу стерли ластиком из реальности, нарисовав нечто прекрасное, но чужеродное. Златовласая миг смотрела на неё, а затем моргнула и прикрыла рот ладошкой.       — Ой, Фэ…а…эй, прости! Я, наверное, ушиблась! У меня такое чувство, что вся японская литература всколыхнулась в памяти. Вот и учи уроки перед прогулками с фагами!       — Да, Усаги, наверное тебе надо домой — отдохнуть как следует, — Ами подошла к подруге, ласково взяв её за ладонь. Помимо жеста дружеской поддержки, ей хотелось убедиться, что перед ней именно Усаги, а не какой-нибудь фантом. Макото тихо вздохнула и покосилась на Харуку и Мичиру. Те смотрели на Усаги спокойно и уважительно. Впервые этот взгляд Сейлор Мун заслужила, явив свою силу в потасовке после спасения Хотару. Где интересно она? Почему явились только трое? Переведя взгляд на Сецуну, Макото ощутила нешуточное беспокойство — смуглая девушка посерела и яростно, но безмолвно скребла пальцами доску, как если бы кисть сводило от боли. Юпитер уже хотела подойти к старшей воительнице, но её оттеснила внезапно пришедшая в движение Харука.       — Пожалуй, нам всем пора домой, — приблизившись к Сецуне, она коротко накрыла её ладонь, усмиряя жутковатые движения, а затем резко поворачиваясь к «Трем Звездам». — Это не значит, что наш разговор окончен. Мы продолжим его завтра. И вам придется выложить нам все карты.       — С удовольствием, — примирительно улыбнулся Таики, изо всех сил стараясь не показать напряженность своей улыбки. — Ятен, Сейя, сегодня был длинный день. Нам всем надо подлатать раны.       Брюнет бросил виноватый взгляд на Усаги, которая посмотрела в этот раз на него слегка удивленно, без того жаркого тепла, что обожгло его несколькими минутами ранее, а затем коротко пожал плечами, подтверждая, что не имеет ничего против этого заявления. Ятен мрачная и собранная кивнула. Старлайты откланялись и достаточно спешно направились прочь из храма.       Харука потянула Сецуну за запястье на себя, и девушка позволила ей повлечь себя к выходу. Сейчас Плутон выглядела, как потерявшийся подросток, что было в новинку для всех, кто видел её ранее.       — Ничего страшного, — нараспев сказала Мичиру. — Просто все мы сегодня устали. Доброй ночи! Будем завтра ждать вас для военного совета после школы. Обсудим и фагов, и Скрута.       — До встречи, — вразнобой попрощались девочки. Воистину странным был этот вечер…       Все, что чувствовала Усаги, когда она, наконец, дошла до дома и легла в постель — свинцовая усталость, будто бы её заставили шахту рыть. День был слишком насыщенным, но и половины ощущений и воспоминаний не могло сейчас всплыть в её сознании. Отчетливей всего была мысль, что сейчас она походит на расколотую мозаику, утратившую свою цельность.       — Надо бы позвонить Мамору, — доверительно шепнула она уже дремавшей Луне, умудрившейся пропустить весь «фейерверк».       Пальцы уже нащупали телефон где-то в складках покрывала, но заснула Усаги, постаравшись его раскрыть. Её палец так и замер у кнопки «1». А там — во тьме, в которую погрузился её разум, выписывали бесконечные восьмерки её настоящее и её прошлое, спорящие за зоны влияния и воспоминания… И кто бы знал, кто возьмет верх. Луна проснулась, заерзала и растерянно посмотрела на Усаги, заснувшую не раздеваясь поверх покрывала. Кошка вдруг почувствовала тонкий аромат лунной пыли, исходивший от её волос.       — Все крошево. Все прах. Все пыль. Прости меня…       Тихий шепот, от которого шерстинки Луны встали дыбом. Она не могла толком понять, но осознавала, что сейчас происходит нечто неладное. Аккуратно поднявшись, кошка обошла свою хозяйку, чутко принюхиваясь с каждой стороны.       — Усаги, — рискнула она позвать её. — Усаги… Тебе не стоит так спать.       Однако девушка даже не пошевелилась. Проронившие несколько мгновений назад странные слова губы были сомкнуты, а дыхание тихим-тихим, что приходилось приглядываться, чтобы убедиться в его наличии. Кошка нерешительно переступала с лапы на лапу, а затем рискнула лечь рядом. Наверное, Усаги просто уже слишком давно не использовала жезл, поэтому и утомилась так после битвы. Тщетно стараясь успокоить своё чувство тревоги этими словами, кошка постаралась уснуть. И только потом она осознала, что тревожится ещё и из-за постороннего звука в комнате — перестука шестеренок неизвестного механизма, пришедшего волею судеб в движение.