Элигос

Апрель 1994 года Черная полоса в жизни Городецкого Антона Сергеевича достигла своего апогея. Стрелка остановилась на последней шкале и теперь грозила выскочить за дерьмометр. Городецкий не понимал, почему Артур снова и снова ищет с ним встречи, хотя их предыдущие неизменно заканчивались на негативной ноте. Антон не понимал, что от него требуется, не понимал, чем заслужил столь пристальное внимание, в конце концов, не понимал, почему к финалу их секс напоминал ему постыдную фантазию Босха, В самый… самый, черт возьми, момент Антона отталкивали, откидывали, даже сбрасывали на пол. Потом бранились, хлопали дверью и исчезали на пару дней. И в эти самые пару дней Городецкий умудрялся попадать в нелепые, обидные, ужасные, отвратительные ситуации. Его грабили, его диссертацию заваливали, его били, он злился, ненавидел, проклинал. И ждал. Ждал, когда можно будет сделать передышку, когда снова появиться загадочный брюнет с грустными глазами – Артур, фамилия неизвестна, – вдруг, иррационально надеялся Антон, на этот раз ему все объяснят. Расскажут об исчезающих сигаретах, о неизменно учтивых незнакомцах, о дорогих машинах, витиеватых татуировках и странных амулетах, которым было не место на шее столичного юриста. Но когда Артур возвращался, жизнь не становилась понятнее. Наоборот, мужчина привносил в нее нечто совершенно иное, не вписывающееся в человеческие законы. Вот теперь он снова ушел. Стрелка дрогнула. И отец Антона оказался в больнице. На Павелецком вокзале, где Городецкий покупал билет до Самары, его остановила гадалка. – Хочешь, про любовь твою расскажу? «Замечательно, – подумал Антон. – Мало мне неприятностей, так еще и эта сумасшедшая за мной увяжется». – Любовь твоя, сынок, – женщина внимательно посмотрела ему в глаза, внезапно прикусила губу, пробормотала что-то неразборчивое, плюнула ему под ноги и ушла. Вот так вот. Любовь его. Любовь его что? Да и какая ко всем чертям любовь? В НИИ травматологии у Сергея Владимировича Городецкого оказалась одна из лучших палат. В документах в заветной графе значилось «оплачено». Стрелка вновь качнулась, и медленно поползла к зеленой отметке. Никто не объяснил Антону, что нужно удивиться, увидев в конце больничного коридора знакомую худую фигуру. Это же Самара. Да, достойный аргумент. Но ведь это же Артур. За время их короткого знакомства Антон понял: правду ему не скажут. А правдив ли был Антон сам с собой, когда спрашивал себя: почему терпит все это? Итак, вы выбираете категорию «человеческая глупость». На кону жизненно важные решения, и ваш вопрос: «Как часто вы думаете, что у Артура глаза убийцы?» Вам требуется помощь зала? Звонок другу? – Привет. По неизвестной Городецкому причине Артур излучал легкомысленное жизнелюбие. Совсем как при их первой встрече. – Пойдем? – Он кивнул к выходу и, не дождавшись ответа, бодро зашагал вперед. На улице он повернулся к Антону лицом, оглядел его, ухмыльнулся, пробормотав «глупые ведьмы», и выполнил рукой странный замысловатый жест, словно рассеивая что-то, невидимое Антону. И сразу же стало легче дышать. – Старайся не общаться с цыганами, ладно? Они такие неразборчивые, – посоветовал мужчина, вновь расцветая своей нагловатой улыбкой. Долго брели по заснеженной тропинке. До переулка, до застывших деревьев, свернули в сквер. И Артур остановился. Антон стоял перед ним, словно безвольная кукла. Не хотелось уходить, не хотелось дотрагиваться, не хотелось видеть. И очень хотелось. Удав и кролик. – Закрой глаза, – попросил Артур. – Как ты здесь оказался? – Да закрой же ты глаза, – мягко напомнил он. – Что происходит? – Я решил, что сдаюсь, – Артур пожал плечами. – Так, наверное, даже веселее. Ты будешь на другой стороне. Пожалуйста. – Он стянул кожаные перчатки и протянул правую руку. Антон нерешительно взял его ладонь в свою, закрыл глаза, предвкушая… что? Что мир изменится, станет холоднее, поблекнут краски, замедлится время, что он растворится в собственной тени и исчезнет для остальных людей? И тоже замерзнет? Мир и, правда, накренился, и его потянуло вниз, глубоко, назад. Резко выдернув свою руку из стального захвата, Антон повалился на снег. Артур стоял рядом и обиженно смотрел на него; так на весь мир обижаются дети, если их шалость не удалась. Декабрь 2007 года Я перечитал отданный мне документ несколько раз. Но проще не стало. Заключение о смерти Иной(ая)Инквизитор 2 уровень Статус ведьма Фамилия: Турлянская Имя: Тамара Адрес: **** Принятые меры: смерть до прибытия Время смерти: 12 декабря 2007г. – 02.30 (прибл) Причина смерти: травма, вызвавшая последовательный ряд болезненных процессов, непосредственно приведших к смерти Лицо, опознавшее умершего(шую): Аристарх Турлянский с/и Озхар, Иной, Инквизитор 1 уровень силы, боевой маг, адрес**** Я отложил свидетельство и удивленно посмотрел на Гесера. – И? – вырвалось у меня. – Что «и»? Поедешь на место происшествия, ознакомишься с ситуацией, – буркнул шеф, смахивая пылинки с халата. Тон шефа был деланно безразличным, я еще раз взглянул на документ: – Травма? – Автомобильная авария, – уточнил Гесер. – Инквизиторская смерть? Нелепо. Гибель одного из специалистов по делу со стихийными дикими… от ДТП? – Непрочитанная линия вероятности. Согласен, нелепо, но мне позвонили из Бюро, и попросили выделить на место происшествия Светлого мага уровнем не ниже первого. Неприятно крутануло в животе: – Почему именно Светлого? Раз погибшая была Темной, пусть и бывшей, – ищите Светлого? – Темный там тоже будет. Инквизиторы проводят какой-то следственный эксперимент. Подробности не знаю, сам выяснишь. Нахмурившись, я сверился со скупым текстом: – Озхар ей был… – Мужем. Помнишь историю с развоплощением Питера? – Помню. Та самая Тамара. – Именно. – Вы действительно не знаете, зачем Инквизиторам понадобились Темный и Светлый маги? Гесер скривился. Да, я снова посмел взять под сомнения его слова. – Забываешься, дозорный. Повторяю тебе, Бюро не поставило меня в известность. Борис Игнатьевич чуть вздохнул и сел в кресло. – Ох уж мне эти их «страшные» секреты. Вот координаты, иди, Антон, разберись. Потом съездишь к Кудрявцевой – сегодня день проверки. Ох. Все нормально. Все усиленно делаем вид, что вчера ничего не случилось. Обычные рабочие взаимоотношения с шефом. Я покинул кабинет и быстро зашагал к штабу оперативников. По пути мне встретился Медведь. Он ощутимо хлопнул меня по плечу и спросил, как поживает Надюшка. За время посменных дежурств у моего дома, Надежда успела подружиться со всеми Светлыми оперативниками. Но Медведь был ее любимцем. Он по-прежнему приходил обучать ее азам контроля, иногда делясь такими хитростями, о которых мы со Светкой и слышать не слышали. Заверив Медведя, что все в порядке, я поспешил дальше. Не очень вежливо, но сейчас по-другому у меня не получалось. Я мало общался со Светой, не звонил родителям, не выпивал с Семеном, а уж какой из меня был посредственный учитель… простите меня, но время не терпит. Надо спешить. Этот и предыдущий месяц я только и делал, что спешил. И пока на карте увеличивается количество красных флажков, символизирующих появление очередного дикого Темного, в отпуск наш отдел вряд ли отправится. Лас обнаружился в компании уставших оперативников Он помахал мне рукой и, приветствуя, назвал по сумеречному имени. Лас с самого начала его не чурался, объяснял, что звучит необычно. А вот оперативники напряглись и отошли. – Привет. Помнишь, мы выяснили, что в Ассоли помимо меня тебя навестила еще и группа Темных с Украины? – А то!– гордо приосанился Лас. – Было такое, помню. Они тогда про вампиров спрашивали, мол, что я про них знаю, песни пели. Вроде Арию. – Вот-вот. Гесер еще у тебя образы считывал, вдруг они воздействовали как-то. Лас мигом нахохлился и сказал, что ничего они не делали, что они оказались нормальными хорошими парнями. Хорошие. Я бы добавил: хорошие, жаль, что Темные, а вот Лас уточнять не стал. – Кинь мне их картинки. – И Арика? Ты ж с ним виделся. – Озхара? – Ну вообще-то он называет себя… Я скривился: – Да пусть он хоть Шариком себя называет! Борис Игнатьевич в твоей голове раскопки устраивал, или в моей!? – Это смотря когда. – Лас! – Все! Я открыт – гляди. Только не трогай там ничего. Мой ученик расслабился и снял защиту (которую я, кстати, ему и ставил). Я быстро нашел нужные образы и зафиксировал в своем сознании. Темная элита Киева. Бывшие друзья, бывшие коллеги. Полезная информация – пригодится. Так, одно дело сделано, осталось взять костяной амулет. Тот самый, что отдал мне Завулон при нашей первой встрече. Жаль, что не последней. Гесер сказал, Инквизиторы пригласили Темного… Вероятность того, что это будет именно глава Дневного Дозора, была велика, так что стоило подготовиться еще и к этому. Не хочу больше рисковать. В кабинете было жарковато. Два года назад Борис Игнатьевич всучил мне крохотную брошюрку, где мне кратко и доступно объяснили, как и почему я не дотягиваю до своего Высшего уровня. Теперь она лежала у меня. Вот уже несколько месяцев я дорабатываю предоставленную в ней информацию, зарываясь в Архивы и библиотеку Дозора, дополняю собственными данными и пытаюсь переделать как пособие для подобных случаев. Эдакая «Высшая магия для чайников». Такая информация будет полезна даже если я первый и единственный «чайник». Помимо брошюрки на боковом столе были вавилонские башни из бумаг, стопки дисков, и россыпь амулетов, жезлов и прочей магической дряни. Основательно порывшись в этой куче, я выудил костяное солнце на толстой цепочке и с сознанием выполненного долга надел его на шею. Я взял одну из служебных машин, и кажется, с выбором мне повезло: в салоне совсем не чувствовалось тряски, пахло сосновыми иголками и мятой. Объезжая пробки, я одновременно смотрел прогноз своей поездки, и рисовал графические схемы оберегов. Упражнение для мозга. Чувствовал ли я что-то: жалость, горечь, злость? Тамара была не самым приятным человеком, но корректным и талантливым Инквизитором. Была одной из нас, из Иных, хотела решить загадку диких так же страстно как и я, у нее были свои счеты с теми, кто насильно влияет на инициацию. Она как никто другой знала, с чем мы столкнулись, прошла через это, выжила. Озхар… да, мне жаль Озхара. И страшно за него. Слишком хорошо я помню пустой взгляд Эдгара, потерявшего жену. Завулон общался с Тамарой. Что он думает, что он делает? Такое нехорошее совпадение: она наверняка говорила ему о деятельности Инквизиторов, говорила то, что не следовало? Едва ли. Нет, она не выглядела легкомысленной. А на секретную информацию у Серых найдется не только Знак Карающего Огня, уверен, у них еще с десяток возможностей не допустить утечку информации. Не считая их специализированного обучения. То, что знает Инквизитор, нам, дозорным, просто так не выяснить. Я понял, что прибыл на место, когда проехал сферу отрицания. Вылез из машины и тихо выматерился. ДТП, говорите? Судя по следам, столкнулись легковушка и какой-то грузовой транспорт. Обломков не было – Инквизиторы уже все почистили. Интересно, а что стало с водителем грузовика? Запах был убийственный, и я поспешил пройти к Инквизиторам. Группка Серых прервала не особо оживленное обсуждение и повернулась в мою сторону. Представитель от Темных чуть помедлил: – Дмитрий Шведов. Дневной Дозор Причерноморья. – Антон Городецкий. Так значит, гость заморский. По приглашению Турлянского, как пить дать. Такой со Светлым сотрудничать не будет. Рауль, один из Инквизиторов, начал вводить нас со Шведовым в курс дела. – Смерть нашей коллеги при данных обстоятельствах является несчастным случаем, в этом нет сомнений, – заявил Серый, и у меня тут же прибавилось этих самых сомнений. – Но я все же попрошу вас пройти на третий слой сумрака. Что ж, мне оставалось надеяться, что Инквизиторы не встретятся там с моим милым вторым обликом. Я легко соскользнул в свою тень, Шведов сделал скупой шаг. Мне повезло. Со мной все было в норме. Видимо, данная ситуация не считалась стрессовой. Группа Инквизиторов, оказавшаяся в сумраке раньше нас, с интересом наблюдала за происходящим. Пространство сопротивлялось резким движениям, но я все равно быстро огляделся и увидел то, что так заинтересовало Серых. – Око мага, – прокомментировал Рауль направление моего взгляда. В паре метров над выжженной землей парила ледяная сфера. Работа опытного сильного Иного. Шведов подошел ближе и сощурился: – Следящее заклинание? Тамара чего-то боялась? – К счастью, конфигурация именно этой сферы позволила нам с легкостью выяснить, что ее создатель – не Инквизитор. Для этого мы и пригласили вас – Светлого и Темного магов. Есть предположения, что мы можем узнать цвет создателя. К сожалению, лента записей повреждена, доступна только последняя. – Что от нас требуется? – спросил я. – Попытайтесь проникнуть в структуру Ока и просмотреть запись, попытайтесь ею управлять. – Вы ведь были сисадмином, господин Городецкий? – А вот и Хена появился. – Найдите нам каркас программы. Шведов усмехнулся уголками губ и первым шагнул к Оку. Маг медленно вытянул руку и коснулся сферы. Она вспыхнула и заискрилась, с минуту все стояли молча. Потом Темный, чуть побледневший и с недобрым блеском в глазах, уступил место мне. Он все видел. Значит, слежку за Турлянской устанавливал адепт Тьмы. Сердце гулко забилось, когда я взял Око в руки. Все последующие оказалось крайне неприятным опытом. Чуть легче, чем печать Карающего огня, но все же, все же. Я попытался проникнуть в суть заклинания, вычислить условия его действия, я очищал сферу, будто луковицу, познавая слой за слоем, прорываясь в самую сердцевину: Черное ауди, различимое в темноте только благодаря свету фар, со скоростью около ста пятидесяти летело на восток. Я мог различить музыкальную композицию, передаваемую по радио. Око летело вслед за машиной и снимало сверху, около минуты ничего не менялось, а потом … Ауди ехала по главной полосе, ее должны были пропустить. Нелепо. Око успело зафиксировать панику на лице второго водителя – пожилого мужчины в бежевой куртке, запечатлело, как он судорожно дергает ногой, вдавливая педаль, выворачивает руль, но по какой-то жуткой невероятной причине ничего не происходит, и…Око зависает над покореженным отлетевшим в сторону ауди, снимает дым, снимает белую руку, виднеющуюся из разбитого окна со стороны водителя. И вдруг заходится помехами и, наконец, выключается. – …лый! Светлый! Городецкий! Почувствовав, что Око вырывают из моих пальцев, я вцепился в него еще крепче. – СВЕТЛЫЙ! Око покинуло мои ладони, а меня вытянуло обратно в реальность. Окончательно очнувшись, я проигнорировал обращение Шведова, и отрапортовал прямо Инквизиторам: – Я тоже видел гибель Турлянской. Это ничего не доказывает. Око действительно ставил знаток. Он даже слой сумрака выбрал верно. Он стер различия между Светлым и Темным магами, учел прогноз сумеречных вихрей. И он мог быть кем угодно. Может просто вуайеристом с потенциалом сильного мага. – Дозорный, вы заметили, что запись не была ограничена? – Дмитрий повернулся ко мне. Выходит, его метод – череда вопросов. Лично я всегда предпочитал смотреть. Виной всему была тонна лапши на моих ушах – в свое время я тоже много спрашивал. Темным легче говорить правду, как бы парадоксально это не звучало. – Око не было настроено автоматически прекратить работу после взрыва, если вы об этом, Темный? – Об этом, – ответил Шведов, поднимая на меня свой весьма пытливый взгляд. – И что? – Наблюдение велось не только за объектом, но и за его окружением. – Разумеется. И то, что повредило запись… – Напоминает выброс магии, – закончил мою мысль Темный. – Повреждение? – Скорее всего умышленное. – Позвольте, господа Иные. К чему вы клоните? – Рауль жестко прервал нашу игру в гляделки. – А вы не понимаете? – грубо осведомился Дмитрий, поддевая носком ботинка обгорелый пласт асфальта. – Кто-то устанавливает Око, направленное на слежку за Турлянской. Этот кто-то настолько искусен, что учитывает огромное количество известных и неизвестных факторов; он знает, на что фиксировать, а на что – нет. – И? – нетерпеливость Рауля можно было сравнить только с моей нетерпеливостью. – И, получая данные, оставляет его нам на месте происшествия. Точно указывая, что создатель – кто угодно, только не Инквизитор. Мой заморский оппонент был прав. – Это Око – пригласительная карточка со словами: «Обрати на меня внимание». Какое-то послание или требование, – закончил я. Рауль устало прикрыл глаза: не было печали, а тут еще и новый сюрприз. Я его понимал и почти сочувствовал. Инквизитор хотел было попрощаться, но тут я вспомнил, что тоже хотел задать вопрос: –Тамара была в машине одна? Рауль покачал головой: – Мы не знаем. Я огляделся. Пустота давила на ребра. Мне вспомнилось жесткое непроницаемое лицо Озхара. И то, с какой непринужденностью Тамара общалась с Завулоном.