В заложниках у ветерана труда

      По железной черепице балкона мелодично постукивал легкий, моросящий дождик, временами заглушаемым ревом розового пылесоса Джигена. Поначалу он долго не мог совладать с вытянутым, торпедообразным отпрыском Днепропетровского Агрегатного Завода. После долгих усилий розовая "ракета" таки завелась. Джиген, завязав поверх белой майки и брюк передник с мелкой садовой растительностью, предусмотрительно выданный ему Верой Ивановной самолично, шел по комнате как какой-то маг или чародей, обволакиваемый облаком пыли. Он сдерживался, иногда даже зажимал нос, чтобы ненароком не чихнуть.       Сколько всякой грязи хранили в себе крашеные ворсинки узорчатого ковра: хлебные крошки, кусочки глазури со вчерашнего "Шоколадного принца", чьи-то короткие поседевшие волосы. Не ковер, а раздолье для тараканов и прочей домашней живности! Ковер напоминал собой культурный слой давно умершей цивилизации.       Немного про себя поворчав и повозмущавшись, великий вор все-таки намочил пятнистую, дырявую тряпицу, которая когда-то была чьей-то майкой и безрадостно начал драить пол. Люпен, засучив штанины до колен и согнувшись вдовое, ползал по полу, втираясь в каждый квадратный сантиметр своей небольшой комнатки.       Учуяв впереди себя едкий запах пота, Арсен, чихая, извлек из-под дивана, куда давно не заглядывал хозяйский глаз, нечто серо-черное, дырявое на большой палец, что можно было с трудом назвать носком. Как известно, уборка всегда сулит разгребание хлама и нахождение в нем довольно интересных вещей.       Заранее предугадав хозяина этой находки, он швырнул скомканный носок в увлеченного работой Женю: – Твое добро?       Стрелок сразу признал свою пропажу, прилетевшую прямо под ревущую пасть пылесоса:       – Мое-мое! Давно его искал.       По-дружески подмигнув Джигену, Люпен продолжил изучать дары пола. На этот раз у самой двери балкона его поджидала маленькая горстка сигаретного табака и пережженной бумаги.       – Это не я, это ветер! - робея, пробормотал Женя, все глубже залезая в свою черную шляпу.       Люпен, с покрасневшим от гнева лицом зашипел под шляпу: – Тебе повезло, что я нашел. А если бы ОНА нашла? Нас бы сразу из квартиры поперли. Говорил я тебе не курить в комнате? Ну смотри у меня. Еще раз такое повторится, тряпкой схлопочешь!       Стрелок с опаской покосился на посеревшую от грязи тряпицу, которую Арсен отжимал над ведром с такой же грязно-серой водой: – Я не, не... Теперь только на улице.       Пока вор орудовал мокрой тряпкой и бунтовал, Джигену вдруг во всех красках представилось, что чистоплотная, видящая соринку даже на новой вещи, Вера Ивановна выставила их из квартиры.       Перрон Ленинградского вокзала. 10 часов вечера. Люпен, весь пропахший вчерашними помоями и крепким перегаром, истертый до дыр, уже безо всякого рвения и азарта вытягивает у новоприбывших в столицу худющие портмоне.       Черное, сальное лицо бывшего всемирно разыскиваемого преступника повернулось к нему и зловеще простонало:"Это все из-за твоих сигарет!"       Джигена всего резко передернуло от таких не радужных последствий одной выкуренной в комнате сигареты. Встряхнувшись, он, наперевес с пылесосом поторопился прибрать все улики против него.       Медленно подбираясь к середине комнаты, любопытный Арсен углядел желтоватый огрызок бумаги, сложенный вчетверо. Он застрял под железной ножкой кровати, плотно поросшей паутиной. Насилу вытянув многострадальный кусок бумаги, Люпен тотчас развернул его. Он вспомнил свои округлые стрелочки, схематичное изображение зданий, речку, что текла извивающейся ломаной, и жирный крест на банковском здании. Карта! Хорошо хоть, сама нашлась, а то пришлось бы снова мотаться по жаре, загадочно осматриваться и отпугивать прохожих своей излишней секретностью. Надо ее куда понадежнее перепрятать, чтоб неповадно было. А то ходят тут всякие, на твое добро глаза прикладывают. Выбор афериста остановился на коробке с инструментами.       Вспомнив про свой неприступный тайник, Люпен зажал ноздри и полез под свою пружинную кровать и вскоре вытянул оттуда картонную коробку средних размеров, где держал инструменты и новомодные прибамбасы, необходимые для успешной кражи. Открыв ее, он недовольно щелкнул язычком: – Джиген, мои инструменты не трогал?- строго проговорил великий аферист. Люпен очевидно начал нервничать. Куда же из этой укромной коробочки пропали многие железки? – На кой черт они мне... - вяло протянул Джиген, выключив своего розового "зверя". – Куда делась отвертка? Ну тут же лежала! А ключ 10/12? И плоскогубцы?!- гремя железом, сердитый, почти кричащий от гнева, Арсен перебирал оставшееся содержимое своей коробочки-выручалочки. Караул! Обокрали! – Чудеса в решете!- язвительно воскликнул Женя, узнав в этом всем Федины проделки.       Великий вор подозревал, отвертки с ключами уже давно ушли в маленькие, но достаточно загребущие ладошки будущего октябренка. – А малец далеко пойдет!- усмехнулся Люпен, точно прочитав мысли своего напарника.       Джиген беспечно пожал плечами и снова включил пылесос. Едва всасывающая головка прошлась по стороне ковра, плотно прилегавшей к железной кровати Люпена, как по блестящей трубке прибора что-то довольно основательно загремело. Трррр-ттт. – Ты что, пылесос сломал?!- всполошился осмотрительный аферист, вертя головой около агрегата. – Да, нет вроде.- нервно произнес Джиген выключив тарахтелку. Открыв верхнюю крышку, он нашел Люпенову утрату: – Хочешь, я тебя за носок отблагодарю? – Ну?- непонимающе проронил Люпен и, вытаращив глаза, посмотрел на друга.       Джиген молча подвинул пылесос к ногам вора, и тот вытянув шею, заглянул внутрь. Все, ну или почти все гайки, винты и подшипники мирно покоились в баке для пыли. Вот они родимые, куда задевались!       Бережно доложив в коробку свои драгоценные детальки, предварительно отряхнув их от пыли, довольный Люпен выпрямился до верхушки одежного шкафа и поставил туда свой тайник.       Обернувшись на комнату, Люпен заликовал. Она просто сияла чистотой. Увидев работу парней, Мойдодыр бы нервно курил в сторонке. – Ну, кажется все. Теперь руки мыть, - весело скомандовал Арсен, улыбнувшись Жене, убирающему розовый агрегат на место.       Не успели друзья покинуть помещение, как в комнату вихрем влетел мокрый и черный как черт Шарик, а за ним и Гоэмон, безмятежно болтающийся на поводке.