Дзынь

— А-а-а! Разве можно такие новости говорить не подготовив?! — шарахнулся в сторону Фуфу, безумными глазами глядя на своего парня. Араанг же кинулся к соколу и обнял его, поздравляя. С этой новостью у всех вылетели хоть какие-то мысли об императорах и все, что с ними связано. — Ты не рад? — нахмурившись, спросил Фалко химеру. — Я думал, ты будешь счастлив, узнать, что нас станет больше. Фуфу не отвечал, все еще потрясенный известием, что птице не особо нравилось. Но, видя, как смурнеет Фалко, чудовище взял себя в руки и на негнущихся ногах подошел к нему, крепко сжимая в объятиях. — Рад. Просто удивлен. Не думал, что ты вообще захочешь детей от меня, а тут еще и так скоро, — признался Фуфу, от чего Фалко вновь засиял словно солнце, опаляя вся и всех. — Это случилось, когда ты возвращался с Туманный выси, а я провожал вас, — поведал парень. — Я думал, раз ты не хочешь быть со мной, то хотя бы ребенок у меня от тебя останется в память. Вот и использовал заклинание одно. — Так ты это давно спланировал? — отстранив от себя сокола и внимательно посмотрев в его глаза, уточнил еще больше удивленный Фуфу. — Ну-у-у, — отвел глаза Фалко, давая понять, что и так все тут понятно. — Я же не знал, что ты все же примешь меня. На это Фуфу не нашелся, что ответить и просто вновь обнял своего парня и поцеловал долгим поцелуем. Остальные, в том числе и я, решили тактично им не мешать и как можно тише направились к дверям. Так как я выходил последним, обернувшись, увидел, как Фуфу ловко перешел от простого поцелуя к конкретным военным действиям. Хмыкнув, я прикрыл дверь, оставляя счастливых будущих родителей наедине. Везет Фуфу. И я не завидую, а просто рад за него. Нашел свою любовь, хоть и пришлось дзынь разорвать. Но по Фалко видно, что он любит его по-настоящему, да и сам химер уже по уши в нем. В дополнение к этому, чудовище ждет пополнения. А чтобы было удобнее общаться с соколом, да и рядом находиться, не рискуя быть зачисленным в ряды домашних зверушек, Хмыр переделал магические поля на амулете, и теперь чудовище вполне мог быть обычным человеком, не боясь однажды остаться таким навсегда. Надеюсь, у этих двоих и дальше все будет именно так, пусть они будут счастливы вместе. — Пора, — кинул мне Дарси и указал рукой в нужную часть коридора, где скрылись уже все остальные. Вроде бы подготовить что-то им там надо было. Коротко кивнув, я прошел вслед за дядей, возвращаясь в свою реальность, где еще столько предстоит сделать, прежде чем счастье достанется и мне в полной мере. В конце коридора оказалась комната, точнее небольшой пустой зал с пентаграммой на полу. Такая комната была у всех существ, и почти в каждом доме, где жил хоть кто-то мало-мальски связанный с магией. В стены были вмонтированы подсвечники, что сейчас горели. Но пол и потолок все равно окутывала темнота. Единственным предметом обихода в комнате всегда был круглый столик с предметами для обрядов. От чаши до кинжала из рога единорога. Этот белый, извивающийся кинжал сейчас и держал в руках Шон, глядя на меня такими глазами, что мне как-то не по себе стало. — Становись в центр и прикрой глаза, — приказал Первый император, а я послушно прошел и встал, где приказали. — Расставь руки в стороны, и глубоко дыши. Мне было интересно, что последует дальше, не просто так же он кинжал в руках сжимал. Медленно подойдя ко мне, Шон уткнулся острием кинжала мне в грудь, там, где «солнышко». — Сейчас я проткну тебя и прочитаю некие слова, ты не бойся. Успокоил, блин. А если я жить хочу, и с проткнутой грудью ходить нет желания. Неужели нет другого способа раскрыть во мне Первого императора? Обязательно калечить? — А шрам останется? — спросил я, так на всякий случай, все же не очень мне хотелось с дыркой в груди щеголять. — Нет, этот кинжал освященный, да и из рога единорога, так что тебе бояться нечего. Ни крови, ни шрамов не останется, — успокоил меня Шон, и я услышал, как он приблизился ко мне. — Готов? Что значит «готов»? Ты мне грудь прокалывать собрался, как к такому можно быть готовым? — Неа, — мотнул я головой, и в ту же секунду мою грудь прожгла легкая боль, а я ойкнул, чуть было не отступив назад. Но сильные руки сзади, надо полагать дяди, удержали меня от столь необдуманного поступка. — Шилиморн ханьё мыгбр! — зычно пропел Шон, а я почувствовал, как кинжал, в груди сделав оборот, стал выходить. Вот как сейчас хлынет кровушка из меня, и поминай как звали. Сатанисты, блин! Но это даже если и случилось позже, я не заметил. Так как между лап взвился вихрь ветра, с каждой секундой становясь сильнее и обхватывая меня всего, волосы трепетали, тело содрогалось дрожью от прикосновений на удивление теплого ветра. Глаза открывать я так и не рискнул и все стоял в кругу смерча. Минуту, вторую, бесконечность. Время текло ужасно медленно, и я уже думал, что это не закончится. Но в один миг ветер улегся, а мои лапы подкосились, и я упал на брюшко. Тяжело дыша, открыл глаза и, сфокусировав взгляд, огляделся. Все вели себя так, словно ничего не произошло. А изменилось ли хоть что-то? Ничего особенного после обряда я не чувствовал. Только усталость. Но это, как оказалось, временно. В пентаграмме я был уже один и не понимал, почему никто не подойдет ко мне и не поможет подняться. Сам-то не могу. Но когда спустя пару мгновений откуда-то сверху в меня впечаталось что-то невидимое, хотя довольно объемное, я понял, почему никто не спешил ко мне на помощь. Мои руки словно сами по себе раскинулись в стороны, голова запрокинулась назад, рот широко раскрылся. А тело с каждым тяжелым вдохом все больше тяжелело, наполняясь какой-то одному гхыру известной консистенцией. И я чувствовал, как меняется каждая клеточка моего тела, наполняя мышцы большей силой; ощущал, как кожа становится плотнее, дабы не позволить ни малейшего ранения; раны, недавно полученные в боях, стали затягиваться, принося боль. И вообще все мое тело сейчас было сплошной болью от той чудовищной силы, что наполняла меня. Дышать становилось все труднее, глаза наливались непонятной тяжестью, было ощущение, что сейчас вылезут из орбит и лопнут. Но пронесло. Спустя пару мгновений, что казались мне вечностью, все прекратилось и, сжавшись в комок, я упал на бок, обняв себя за плечи. Тело сотрясала дрожь, дыхание было рваным. Неужели это наконец-то все? Но ладно я, многое выдержу. Но как же Араанг? Справится ли с этим он? Эта мысль заставила меня распахнуть тяжелые веки и оглядеться. Муж мой стоял там же, где и до этого, с беспокойством глядя на меня. — Вот и все, — улыбнулся Шон и процокал ко мне, протягивая руку. — Жив? А что, не видно? И вообще я не уверен, чувствую себя, словно после пасти Хмыра, который меня жевал бесконечность. Но дабы успокоить Араанга, я принял руку кентавра и поднялся на трясущиеся лапы. — И что, так и с тобой было? — хрипло спросил я блондина. — Да, — коротко кивнул Шон и помог мне добраться до стены, рядом с которой я уселся, уперевшись спиной в нее, с облегчением выдыхая. — Теперь твоя очередь, мальчик. Араанг кивнул Первому императору и подошел ко мне, присев рядом. — Как ты? — спросил мумиё, с беспокойством глядя на меня, но страха перед предстоящим обрядом в его глазах не было. Неужели совсем не переживает? Мне бы так. — Все хорошо. Иди, твоя очередь, — со слабой улыбкой ответил я супругу, как бы подбадривая. Склонившись ко мне, Араанг коротко поцеловал меня в губы и поднялся, с гордо поднятой головой проходя в центр пентаграммы. И снова все повторилось, только теперь я видел все, что делал Шон. Он без зазрения совести проткнул грудь моего парня, тут надо заметить, что я непроизвольно зарычал, но Дарси успокаивающе и предупреждающе сжал мое плечо. Вскоре Шон вынул кинжал из груди моего любимого и отошел, оставив Араанга одного. Вокруг мумия тут же взвился сильный ветер, став практически осязаемым и отчетливо видимым. И крутился, крутился. Когда же ветер стих, Араанг все еще стоял, вот же выдержка, но упал когда в него стала вливаться сила, которая, кстати, имела зеленоватый оттенок, хотя, по сути, мало чем отличалась от ветра. Угу, зеленый ветер, круть! Пока я наблюдал, понял, что весь обряд не занял по большему счету и больше пяти минут, но, находясь непосредственным участником, ты ощущаешь эту мощь бесконечно. После того как все завершилось, Дарси поднял потерявшего сознание Араанга на руки и поднес ко мне. — Вам нужно отдохнуть, сил набраться. Вечером решим, что дальше делать, — проговорил дядя, а я еле-еле поднялся и забрал у него супруга. — Ясно, — коротко кивнул и покинул комнату, устремляясь к спальне. Араанг так и не пришел в себя, даже когда я снимал с него хламиду и удобнее укладывал на постели. Сам я, понимая, что нифига в постель не влезу, вдвоем как никак, присел на пол рядом и, облокотившись на ее край, тут же вырубился.

***

Вечером мы так и не проснулись. Зато утром чувствовали себя просто прекрасно и с вселенским чувством голода отправились в обеденный зал. Как мы себя ощущали после обращения, пробуждения? Отлично! Столько сил и энергии. Красота. Вот теперь я готов хоть горы сворачивать. Хотя вполне возможно, что пробуждение тут ни при чем, ведь давно я так хорошо не спал, и ладно, что неудобно было, зато выспался вдоволь. По дороге в трапезную, я умудрился глянуть в круглое окно в коридоре, через которое, впервые попав в страну мумий, разглядывал их болото. И все было замечательно, но нужно было именно в эту пору, за окном быть тени, таким образом, делая окно зеркалом. Я смог увидеть свое отражение, хоть и слабое. Вроде, как и всегда, обычный я. Но вот глаза мои... Теперь были... хм, не черными, а как-то вот... двуцветные, как у Араанга. Черные с отливом белого. Упс! Это типа побочный эффект? Так как мумиё мое шел рядом, я схватил его за плечи, поднимая, и посмотрел в его глаза. Помнится, раньше они были ало-серебряные, а сейчас... Серебряно-алые с отливом черного. Хм, это как вообще? Вкупе с силой еще и дополнительный цвет к радужке глаза даруется? — Араанг, мне, конечно, трудно судить, но ты никак больше не изменился? — спросил я свое мумиё, который снова казался таким спокойным. Что у него за нервы такие? — Нет, только глаза. А вот у тебя и глаза, и волосы, — ответил Араанг, обвивая руками мою шею. — Тебе идет. Так, а что там с волосами? Ой, да какая разница, тут такой мальчик в моих руках. Я б его сейчас... Низзя! Тяжко вздохнув, я решил сосредоточиться на словах мумия. — А что с моими волосами? Поседели? — не дожидаясь ответа, обняв парня одной рукой, я схватил свою косу и часть ее вытянул перед лицом. Н-да, не только глаза, но и волосня. И зачем это? Неужели я такой вечно буду? Мне, может, мои белые волосы нравились. А сейчас? Как попугай раскрашенный, прядь белая, прядь черная, и так на всю длину и густоту волос. Как-то это странно, надо бы у Шона спросить, у него же нет такого. Он однотонный, без отливов всяких там. — Та-а-ак, — недовольно протянул я и, подхватив Араанга обеими руками, кинулся со скоростью ветра в трапезную. Ворвавшись туда словно ураган, подскочил к мирно завтракающему и лопочащему с Дарси кентавру. — Это что такое? Почему мы цветными стали? Шон медленно посмотрел на нас с мужем, оглядел и, что-то шепнув себе под нос, вдруг стал... таким же цветным как и мы. Волосы черно-белые, как у меня. Мелирование, блин. Или как там женщины это называют? Ну не суть, глаза у кентавра тоже были двуцветными, бело-голубые. — И что, так со всеми? — тупо спросил я, когда кентавр вновь сменил образ уже на привычный нам. — Да, это отличительные признаки императоров. Не беспокойся, я научу вас заклинанию, как это скрыть, — улыбнулся Шон и вернулся к разговору с дядей, который с вечной усмешкой наблюдал за мною, офигевшим, и Араангом, прибалдевшим на моим руках. Кажется кому-то все фиолетово, что с его внешностью стало. А ведь действительно, какая разница, если он и так все время перебинтованный. Тут хуже и быть не может. — Господин Лаки, — послышался голос Миши из другого конца стола. Оглянувшись, я увидел, что она со всей гопкой завтракает. Счастливый Фалко ковырял вилкой в тарелке, Миша весело махала нам, и Фуфу в виде химеры с совершено обалдевшими от счастья головами, глядящий в тарелку, где было приготовлено довольно много голубиного мяса. Но которое чудовище не ел. Он, я так понял, в прострации, вон как задумчиво улыбается и кидает любвеобильные взгляды на Фалко. Пожав плечами, я направился к троице. Усадив Араанга рядом с Мишей, сам плюхнулся на брюшко рядом. — Кьяфур, Фалко, поздравляю с будущим пополнением! — улыбнулся я, а Араанг обнял Фалко, для чего Мише пришлось вжаться в спинку стула, все же она между ними сидела. — Спасибо, — улыбнулся Фуфу, мурлыкнув кошачьей головой, которой тут же уткнулся в бок соколу. — Ананси Лаки, ты простишь нас, если мы сейчас покинем вас? — Э? — не понял я, о чем это Фуфу. — То есть? — Не хочу подвергать опасности ни Фалко, ни ребенка. Поэтому, думаю, нам лучше вернуться домой. С тобой приключений слишком много. А это опасно, — объяснил химер, одной лапой обнимая сокола, от чего тот чуть со стула не бухнулся. Тут он прав, и возразить мне нечего, хотя расставаться не хочется. Все же им будет безопаснее подальше от нас. — Когда вы отбываете? — скрывая грусть из-за предстоящего расставания, спросил я. — После завтрака. Не вижу смысла тут задерживаться. Ты же каждую минуту своего существования историей легенд делаешь, — жутко усмехнулся Фуфу, а Фалко коротко кивнул, соглашаясь с ним. Спелись, на мою голову, вон и Миша утвердительно кивает, даже взгляд Араанга согласен с ними. — Но после того, как ребенок подрастет, мы пригласим вас в гости, ну или сами прилетим, — улыбнулся врач, с упоением поглощая вареную рыбу, хотя еще вчера его от нее тошнило. — Заметано. Только не забудьте. А мы вас, если что, еще навестим, — подмигнул я. Припоминая, что мне домой добираться как раз через земли химера, тут главное, чтобы парочка не решила поселиться у сокола. — Обязательно, — вставил Араанг. — Но думаю, вам будет безопаснее, если Миша с вами полетит. Все же она сможет помочь в случае чего. — Ой, правда?! — обрадовалась девушка и обратилась к Кьяфуру: — Можно? — Да, конечно. Я согласен с Араангом. Хоть Фалко и врач, твоя помощь будет кстати, — прорычал Фуфу, как бы улыбаясь. Но это настолько жутко в его настоящем облике, что мумия содрогнулась. — Тогда я пожалуй пойду собирать вещи, — кивнула Миша и, вскочив со стула, кинулась на выход, уже предвкушая мирную жизнь с этой парочкой. Пользуясь моментом, Араанг обнял Фалко и о чем-то тихо с ним заговорил, на его слова птица лишь улыбался и согласно кивал. Расставаться всегда трудно, а уж с друзьями... Но так действительно будет лучше. Ни к чему Фалко в новые переплеты попадать. Вскоре вновь встретимся, правда я старался отогнать мысль, что этого вполне может и не произойти.

***

Как Фуфу и обещал, после завтрака троица собрала свои пожитки, коих было немного, и вышла на парадное крыльцо, попрощаться. Решено было лететь все же домой к Фуфу, а уж если там парню не понравится, тогда отправятся к нему домой. Так же Фуфу настоял на том, чтобы нести обоих, и Мишу и Фалко, мол тому сейчас вредно будет летать. Фалко пытался с ним поспорить, но закаленный в частых спорах химер, быстро погасил его сопротивление, уверив, что, сидя на его спине, он сможет вдоволь наговориться с Мишей. На что сокол пытался возразить, мол, еще все девять предстоящих месяцев с ней говорить сможет. Но это Фуфу пропустил мимо ушей. Прощаться с троицей вышли лишь самые близкие, ну и Шон, и то только потому, что Дарси желал проводить друга, а от арахнида кентавр не отходил. Слезы были у всех, потому что все понимали, что неизвестно когда встретимся вновь, и будет ли еще встреча вообще. Мало ли что ждет всех нас впереди. Араанг ревел навзрыд, Миша и Фалко тоже. Даже Фуфу и тот слезу пустил. Я старательно делал вид, что мне в глаза что-то постоянно попадает. Дарси и Инга ревели так же как и я, моргая часто-часто. Ну а больше никто их не провожал. Химеру все еще побаивались, Фалко вообще почти не знали. А друзья Миши испугались летающую парочку. Но зато пришел и Хмыр, от чего Инга был очень недоволен, мол, столько пыли крыльями поднял. Кстати, о драконе. Тот явился не один, а вместе с другим драконом, таким же красным и большим. Его Хмыр представил как Лограминала, имечко еще то и я сократил до просто Лола, на что дракониха не была против, а Хмыр пообещал запомнить сие сокращение, мол, выговаривать трудно. На это он получил подзатыльник длинным хвостом своей супруги. И когда успели? Узнав о положении сокола, дракониха скрылась на пару минут, а когда вернулась, вручила парню целую коллекцию амулетов, оберегов и все в том же духе для защиты будущего поколения. Таким образом, троица отбыла только к обеду. После их отлета, высморкавшись и утерев слезы, три императора скрылись в кабинете Инги, обдумывая, как достигнуть алтаря. — Нет, ну а как мы его найдем в затопленной части храма? — глядя на карту, спросил я, помня, что под водой тут у нас дышит только Араанг. — Тут мне Хмыр помог, — ответил Шон, — и теперь у нас есть настой, который на три часа позволит дышать под водой. Вроде жабры должны вырасти. Так что, тут без проблем. Остается другой вопрос — вы узнали, какую шкатулку открыть нужно? Я не знал, по мне так любую, какая разница. Но если хоть одна ошибка, писец будет всем мумиям. Поэтому, даже если мы найдем алтарь, мы не знали, что делать. — Я не уверен, правильно ли перевел, но, кажется, на закате, когда верхний и нижний миры сольются на горизонте, и свет падет на шкатулки, одна из них окрасится в цвет смерти, — ответил Араанг, разыскивая что-то на бесконечных полках отца. — И какой же он, цвет смерти? — уставился я на супруга, млея от плавных движений его рук, остального-то не видно. — А вторая? — спросил Шон, что-то обдумывая. Меня же проигнорировали, будто я тут один не знаю какой цвет у смерти. Нет, ну если подумать, то, наверно, черный. Но шкатулки и так черные. Хм... — Не знаю. Про нее ничего не сказано, — пожал плечами Араанг и, подпрыгнув, стащил с верхней полки шкатулку, украшенную множеством разных камешков. Обычных, речных. — Но я так понял, что та шкатулка, которая окрасится в цвет смерти, нам не нужна. Значит, откроем ту, что не изменит свой цвет. — Уверен? — серьезно спросил я его. Все же нам ошибиться нельзя. С заклинаниями слишком много мороки, да и подвохов много. Вдруг вторая шкатулка не та, что нужна. И что, что она не окрасится в какой-то цвет смерти. — Нет, — отозвался Араанг, подходя к столу и ставя на него шкатулку. Открыв, взял с бархатной подушечки тонкий золотой кинжал. — Это зачем? — поинтересовался я, оглядывая произведение искусства в тонких пальцах мумия. Кинжал был тонким, полностью из золота. Рукоятка представляла собой некую статуэтку существа, которое я видел на стене в пещере Хмыра. Но тут выглядело это существо как-то симпатичнее. Не такое длиноконечное, голова не настолько вытянутая и овальная, а уж в объемном варианте, так и вообще довольно соблазнительное. Надеюсь, этот вариант тоже не очень приближен к настоящим детям Дождя. Страшноватые они тогда. При взгляде на статуэтку, у меня тут же всплыло давно сдерживаемое желание, узнать, увидеть Араанга во всей красе. — Нужную шкатулку придется полить кровью носителя смерти, — объяснил Араанг, крутя в руках кинжал, что сверкал в свете свечей, все же окон в домах мумий нет. — Кстати, об этом. Чью кровь мы проливать будем? И много ли ее надо? — спросил я Шона, все еще полагая, что он знает намного больше. Хотя с этим я бы поспорил. Так как Дарси тоже не мало известно. Но он где-то пропал. — Немного, можно всего пару капель, вроде бы, — ответил Шон, так же как и я, оглядывая кинжал в руках мумия. — Чью, проливать даже не знаю. Ты-то и так носил в себе смерть, еще до пробуждения. Вполне возможно, что твою, но так как Араанг тоже Первый император, то, может быть, и его кровь нужна. Теперь он такой же как и ты, хотя... С твоей кровью ядовитой, тебе равных нет. Вполне может быть, что ты способен убить даже императора. Ну, фигасе! Это я типа теперь самый сильный? Круто, конечно, но как-то не внушает доверия. Я в убийцы не записывался, если что. — Что ж, и как нам решить этот вопрос? — спросил я, отбрасывая в сторону мысли о своей ядовитой крови. — Не знаю, — пожал плечами Шон. — Меня другое волнует — как мы резать вас будем? — В смысле? — спросил Араанг, раньше меня. — Император сам себя порезать не может, так же как и другие. А кровь нужна. Есть мысли по этому поводу? — объяснил блондин, окинув нас несколько раздраженным взглядом. Есть, ага, вагон и тележка. Знали бы мы, не спрашивали ли б все это. Блин, да что с этим миром, не одно, так другое. И где выход из всего этого бедлама. Спасибо Гелиос, уважил со своим проклятием, всю неделю гадаем. А месяц кончается. Что б ты в гробу перевернулся! — Вот же гхыр! — выругался я, сжав лежащие на столе на карте кулаки. — У меня уже голова кругом от всего этого. — Не беспокойся, Лаки, мы найдем выход, — попытался подбодрить меня муж, убирая кинжал под одежду. — До этого ты справлялся, и теперь справишься. Угу, мне бы твою уверенность во мне. А то у меня уже мозг плавится, от всех тех загадок что нас, вас окружают. — Ладно, на месте разберемся. Карту запомнили? Под водой намокнет, так что с собой брать смысла нет, — выпрямившись, спросил я Шона и Араанга. — Я ее и так знаю, — кивнул муж, а Шон протянул мне склянку с настоем для способности дышать под водой. — А мне сейчас зачем? — удивился я. — Я с вами не пойду, — убил меня Шон. — Почему? — раскрыв рот, спросил я его. Я-то надеялся, что он с нами до конца будет. И что ж получается, зря надеялся. Пойдем только я и Араанг? — Мне там делать нечего, только мешать. Так что вы идете вдвоем, — улыбнулся Шон, буквально впихивая в мою ладонь склянку. — Втроем, — послышалось от двери, и все уставились на нее. — Я с вами. Сына одного не оставлю в такой ситуации. Инга стоял в дверях, решительно настроенный помочь нам, чем сможет. При виде него, я с облегчением выдохнул. Почему-то я чувствовал, что вдвоем нам туда нельзя. Втроем уже другое дело, уверенности чуть больше. — Хорошо, — кивнул я и, взяв Араанга за руку, направился к дверям. — Тогда пойдем. — Времени мало, придется поторопиться, — согласился Араанг. — У нас в запасе всего несколько дней, до конца месяца. Так что придется усиленно искать алтарь. — Да, — кивнул Инга и пошел за нами следом. Мумии, которые встречались нам на пути к парадным дверям, кланялись нам и желали удачи. Они все хотели стать прежними, не бояться солнца и не кутаться вечность в бинты. И лишь мы трое их надежда. От нас зависит, смогут ли мумии снова стать детьми Дождя!