Последняя из эльфов Эрегиона

Мирное тихое утро. Этой ночью мой сон был крепок. Встав с кровати, я обулась и, заплетя волосы, вышла из опочивальни. В привычной для этого места тишине мои шаги разносились тихим шорохом. Спустившись на первый этаж и миновав узкий коридор, я вышла в тронный зал, в котором сидели гномы, Арагорн и Гэндальф. — С добрым утром, мифриловая моя, — сказал Гимли, первым завидев меня. Я подошла к столу и, поочерёдно перекинув ноги через скамью, села. — Доброе, — сказала я, улыбнувшись, и взяла яблоко. — Как спалось? — Жестковато спать на деревянной скамье, — ответил гном. — Я тебе уже объясняла, волосатый, — подключилась к разговору Кера. — Мы бы твою тяжеленную тушу и впятером не унесли бы. — Не глухой я. Слышал, — отозвался карлик. — Не обижайся, Гимли, — сказал Арагорн. — Да, я понимаю всё, — сказал сын Глоина. — И не обижаюсь. — Как там наши маленькие друзья? — спросила я. — Несколько минут назад направились на улицу тренироваться, — ответил Эстель. — Они уже проснулись? — спросила я. — Не верится даже. — Да, мы тоже сначала подумали, что у нас коллективные галлюцинации, — ответила Кера. — Но когда со стола буквально исчезла большая часть блюд на завтрак, мы поняли, что это всё реально. Я рассмеялась, попутно наливая в кубок воду. — А остальные? Ещё спят? — Я сама встала не более часа назад, — ответила Кера. — На лестнице пересеклась с Мельтиром и всё. — Всем доброе утро! — громко сказала появившаяся Эллин. Девушка бодро прошествовала к столу и села рядом с Гимли. — Чего это ты такая радостная? — спросил гном. — Хорошее настроение, — ответила брюнетка. — И чем оно вызвано? — спросил сын Глоина. Эллин рассмеялась. — Мой дорогой гном! Неужели я настолько угрюма, что хорошее настроение у меня выглядит дико? — спросила брюнетка. — Нет, я не совсем то имел в виду, — смутившись, тихо сказал Гимли. — Не смущай нашего гнома, Эллин, — сказал Арагорн, поднимая со стола кубок с водой. — Да, посмотрите на него. Покраснел пуще знаменитых ширских помидорок! — добавила Кера. — И ничего я не покраснел! — запротестовал сын Глоина. — Покраснел-покраснел, — протянула в ответ гномиха. По её хитрому лицу видно, что начинающийся спор приносит ей некое удовольствие. — А вот и нет! — воскликнул обиженный Гимли. — Да-да-да! — продолжала Кера. Гном закипал. Ещё чуть-чуть и из его то и дело раздувающихся ноздрей повалит дым. — А-ну, скорее все сюда! Редкое явление! Красный гном! — громкогласно оповестила всех обитателей крепости Кера. Финальной стадией терпения рыжебородого гнома был показанный ему язык. — Да что ж это! Да ты... Да я тебе такое устрою! Не удивляйся потом если проснёшься вся синяя, — сказал Гимли и расхохотался. — Ни единого утра без споров, — обречено протянул Гэндальф. — Это стараниями какой-же магии я посинею? — ахнула дочь Шалара. — Есть в Средиземье такие ягоды... — хитро сузив глаза, начал Гимли. — Сок которых ой, как трудно отмыть. — Да ты просто хулиган! — сказала гномиха. — А ты грубиянка, — не остался в долгу Гимли. — Обменялись любезностями, — хохотнула Эллин. — Не мешай! — в один голос сказали гномы, одновременно повернувшись в сторону брюнетки. — Ладно, что ж вы такие нервные-то? — тихо сказала Эллин и продолжила завтракать. — Пожалуй, я пойду прогуляюсь, — сказала я, вставая из-за стола. Внимание на меня обратили только Эллин, Гэндальф и Арагорн. Последний кивнул мне и перевёл взгляд на сокрушающихся в ссоре гномов. Я молча направилась к выходу из Цитадели. Тёплый лёгкий ветер нежно коснулся моего лица, когда я вышла на улицу. Тихое щебетание птиц вдалеке донеслось до моего слуха. Солнце в зените, день в самом своём великолепии. Легко спустившись по каменной лестнице, я направилась к конюшням – на второй ярус крепости. Город живёт. Всюду движение, тут и там шныряют горожане. Вот средних лет женщина, одетая в коричневое платье с белым передником, отправилась на рынок за свежими овощами. А вот компания из пятерых мужчин-плотников дружно решают, как лучше подчинить ветхий балкон. Кругом бегают дети, кричат и смеются. То и дело проезжают небольшие повозки с диковинными товарами, якобы привезёнными из гномьих земель. Не редко здесь можно встретить облаченных в латы воинов, которые переходят с одного яруса на другой. Таков был Минас-Тирит этим тёплым солнечным днём. Спустившись ко второму ярусу, я вошла в одну из конюшен. — Доброе утро, миледи, — тут же приветствовал меня конюх. Молодой парень с растрёпанными светлыми волосами цвета мокрого пшена отвлёкся от мешка с овсом и выпрямился. — Доброе утро, — улыбнувшись, сказала я. — Зашли проведать своего жеребца? — Хочу вывести его на прогулку, — ответила я. — Я только собрался их кормить, — оповестил меня молодой человек. — Не волнуйся за эльфийских коней. Они выносливы и хорошо натренированы, — сказала я. — Думаю, если перед ним поставить выбор, он отправится всё-таки на прогулку. Мягко улыбнувшись, я прошла вглубь конюшни и остановилась в нескольких шагах от стоила, где стоял Калистрат. — В каком смысле, «поставить выбор»? — не понял юноша. — Он может выбирать? Сам? — Кони не так глупы, как может показаться. Я бы даже назвала их одними из умнейших животных в Средиземье. Взглянув на удивлённое лицо молодого конюха, я развернулась и подошла к стоилу своего коня. — Mane aur nin mail mellon (Доброе утро мой дорогой друг – с синд.) — сказала я, попутно открывая калитку и проходя в стоило. Конь фыркнул и вскинул гриву. — Ingem si dartha? (Устал здесь томиться? – с синд.) — И он всё понимает? — спросил молодой конюх, подходя ко мне и не отрывая взгляда от белоснежного жеребца. — Да, понимает. Кони дивные создания, — ответила я и снова посмотрела на Калистрата. — Anira vanta? (Хочешь прогуляться? – с синд.) Конь заржал, вызывая тем самым у меня улыбку. — Отлично, — сказала я и повернулась к юноше. — Поможешь мне собрать его? — Да, конечно, — спохватился конюх и направился за уздечкой. Как только этот атрибут конской амуниции был на Калистрате, я взяла его за поводья и вывела из стоила. — А как же седло, миледи? — спросил молодой конюх. — Оно не нужно, — ответила я. — Это грубое приспособление, доставляющее лошади большой дискомфорт, придумали люди для своего же удобства. В следующую секунду мы вышли из конюшни. Без труда взобравшись на коня, я слегка качнулась вперёд, давая понять ему, что мы готовы к прогулке. Люди расходились в стороны, давая пройти жеребцу. Вскоре мы достигли ворот, которые по обыкновению были закрыты. — И куда это мы собрались? — раздался совсем рядом знакомый голос. — Доброе утро, Мельтир, — сказала я, усмехнувшись. — На прогулку. Тяжёлые ворота начали медленно открываться с тягучим скрежетом. — А, ну да, как я раньше не догадался, — сказал эльф. — Тебе тоже не помешало бы выгулять Сандора. Им там очень скучно. — Не могу с тобой не согласиться. Но сегодня, увы, смогу этим занять только вечером. — Чем это ты занят, позволь узнать? — спросила я, смотря на друга. — Обещал гномам показать паб, где они ещё не были, — ответил брюнет. — Такие ещё остались? — Один таки да, — усмехнулся эльфийский военачальник. — Не забудь про коня, Мельтир, — сказала я напоследок перед тем как выехать за городские ворота. — Будет сделано, принцесса! — донеслось мне вдогонку. Улыбнувшись, я погнала коня. Рысью отдалившись от городской стены, Калистрат перешёл на галоп. Ветер начал свистеть в ушах, волосы покорились ветру и сплелись в танце с сильным потоком прохладного воздуха. Калистрат набирал скорость. Трудно представить, как тяжело находиться молодому сильному жеребцу в стоиле, когда его ноги и вся натренированная мускулатура мощного тела требуют нестись на скорости по равнине и чувствовать отдачу энергии ветру. Наверное, именно поэтому сейчас Калистрат скакал во всю свою мощь, радуясь такой долгожданной прогулке. А какой простор на Пеленноре! Лакомая свобода не ограниченная ни кустами, ни деревьями. И как можно передать то, что творится сейчас у меня в груди? Я люблю родной лес, я люблю холмы и перелески, но с чем можно сравнить такую масштабную открытую местность? Ничто не давит, всем телом ощущается только холодный воздух, покоривший и снижающий напряжение. И если б на один момент можно было стать птицей, я бы без малейшего сомнения использовала бы этот шанс и взлетела бы ввысь. Навстречу облакам и звёздам, навстречу свободе и покою... Прошло немного времени, когда мы достигли Андуина. Здесь, неподалёку от Города Королей Великая река не кажется такой устрашающей, как около Нэн Хитоэль. Она кажется тихой и по-своему успокаивающей. А в лучах близящегося к закату солнца, коими сейчас светилась вода, Андуин кажется по-истине волшебным. Приблизившись к каменистому берегу, я спешилась с коня. Всплеск прозрачной воды играючи обрушился на мои сапоги. Пока Калистрат отошёл к более глубокому и удобному для водопоя месту, я прикрыла глаза и, запрокинув голову назад, глубоко вдохнула прохладный свежий воздух. Непередаваемое умиротворение и тишина. Что может быть лучше? Недолго побыв у реки, вскоре мы собрались обратно. Взобравшись на коня, я кинула взгляд в сторону юга – где Андуин впадает в океан, и развернув коня проскакала прочь. Снова свист ветра в ушах, так и хочется отпустить поводья и расставить руки в стороны, ловя встречный поток воздуха. И среди этой миротворной картины появилось лёгкое ощущение того, что с меня кто-то не сводит пристального взгляда. На Пеленноре никого кроме меня и Калистрата нет. Поддавшись предчувствию, я повернула голову в сторону белоснежного города и проследила взглядом от основания скального выступа до самого его верха. Интуиция не подводит. У самого края каменной стрелы стоит светлая фигура и, как легко догадаться, смотрит на меня. На несколько секунд остановившись глазами на обладателе столь пронзительного взгляда, я отвернулась и снова посмотрела вперёд. На лице непроизвольно появилась лёгкая улыбка, подтекст появления которой был непонятен мне самой. Вскоре мы приблизились к городской стене. За время нашей прогулки солнце успело практически скрыться за зубчатыми плечами грозных гор. Лишь его последние лучи ещё освещали небо над долиной. Перейдя на рысь, Калистрат направился к воротам, которые уже были открыты. Не сбавляя скорости конь проскакал на второй ярус и остановился у конюшни. Спешившись, я погладила друга по шее, переплетая пальцами белоснежную гриву. — Manen le vanta Kalistrat? (Как тебе прогулка, Калистрат? – с синд.) — спросила я. Конь вскинул гриву и заржал. — Im gell (Я рада – с синд.), — сказала я, улыбнувшись. — Уже вернулись? — спросил Мельтир. Обернувшись я посмотрела на эльфа, ведущего к выходу Сандора. — Как видишь, да. — Теперь наша очередь, — улыбнулся брюнет. Улыбнувшись ему в ответ, я довела Калистрата до стоила и сняла с него уздечку. — Lume navaer erin estent lu nin mellon (Пора попрощаться на короткое время, друг мой – с синд.), — сказала я. Конь понимающи кивнул. — Lagor em cen ad (Скоро мы увидимся вновь – с синд.). Погладив коня по шее и поцеловав его в нос, я вышла из стоила, а вскоре и из конюшни. На Минас-Тирит опустились сумерки. На улочках города один за другим зажигаются факелы, к которым то и дело норовят подлететь мотыльки и светлячки. Поднявшись до седьмого яруса, я направилась к краю каменной стрелы. Миновав стражей Древа, вскоре я настигла своей цели. Поднялся ветер, прохладнее и сильнее, чем днём. Он дул со стороны юга, но в то же время не отличался тёплым нравом. Внизу – на Пеленноре миллионы светлячков кружат над полевыми цветами и травой, создавая своеобразное сверкающее море. До чего волшебный вечер. Залюбовавшись красотой уходящего дня, я не заметила, как моё одиночество было нарушено. — Дивный вечер, не правда ли? — раздался тихий мелодичный голос. Я не обернулась. Чувствуя спиной приближение эльфа, я продолжила смотреть на Запад. — Да. Сегодня природа прекрасна, как никогда, — сказала я. Леголас остановился справа от меня. — Это место, самый край скального выступа... — начал он. — Тебе не кажется, что он стал негласным местом для наших встреч? Эти слова вызвали у меня улыбку. — Да, интересно получилось. Мне нравится смотреть с высоты на такой огромный простор, нравится ощущать эту свободу каждой клеточкой тела, — сказала я. — А мне нравится просто находиться рядом с тобой, — тихо сказал лихолесский принц. Достаточно тихо, чтобы быть заглушенным ветром, но достаточно громко, чтобы быть услышанным мной. Я повернулась и столкнулась глазами со взглядом голубых глаз, которые сейчас, в сумерках, казались синими, словно ночное небо. Повисло молчание. — Вчера на празднике... — первым нарушил затянувшееся молчание Леголас. — Я так хотел потанцевать с тобой. Хотел провести с тобой этот полный радости вечер. Но, увы, я не смог найти тебя в толпе. Я молча слушала, переваривая каждое слово, сказаное принцем. — Я ушёл сюда, в надежде, что ты придёшь как и всегда, спрятавшись от суматохи и шума. Но Улла опередила тебя. Эти королевские манеры порой не позволяют просто уйти от разговора с девушкой. Они и вчера не позволили. А вскоре я услышал лёгкие шаги в темноте. Я смотрела куда-то вниз, не осмеливаясь поднять глаза на Леголаса. Целый поток эмоций сейчас бушует внутри меня. Такой незнакомый, но приятный поток... В этот момент моего подбородка нежно коснулись тёплые пальцы, поднимая моё лицо и приковывая к себе взгляд. Я смотрела в глаза Леголаса и уже понимала всё, что он чувствует. Без слов, просто смотря в его глаза. — Я ни с кем не перепутаю твои шаги, Тенита. Я ни с чем не перепутаю твой смех и голос. Твои прикосновения, улыбка, запах волос. Ты стала для меня поистине ценной. Я не сравню с тобой ни одну драгоценность во всём Средиземье. Так хочется ответить ему, сказать, что он не одинок в своих чувствах. Но я не могу его прервать. Сколько он настраивался на эти слова неизвестно. — Сначала я не понимал, что со мной происходит, — продолжил Леголас. — Увидев тебя в Ривенделле, я почувствовал, что во мне будто что-то переменилось. С каждым днём похода я всё сильнее запутывался в своих мыслях. И лишь в Лотлориэне я понял, что со мной происходит. Уже после я всё чаще не мог отвести от тебя взгляд. И каждая схватка с орками, каждая новая битва. Я старался не упускать тебя из виду, потому что понимал: если потеряю, не смогу жить... Слова эльфа затихли в новом потоке ветра. Наш зрительный контакт не прекращался. — Леголас, твои слова... — начала я и, и глубоко вздохнув, на момент отвела взгляд. — Сколько веков я прожила, а мне такое никто ни разу не говорил. Я тоже чувствовала притяжение к тебе. Что уж говорить о поддержке, которую я всегда ощущала с твоей стороны. Даже без слов, сражаясь с врагами, я кожей чувствовала, что ты рядом. Я разделяю твои чувства. Но как объяснить всё произошедшее? Я снова подняла взгляд на эльфа. Его губы растянулись в улыбке. — Тем, что Эру благоволил нашей встрече, — сказал принц и, подняв двумя пальцами мой подбородок, медленно наклонился ко мне. Тёплые губы накрыли мои, даря новые, неизведанные эмоции. Внутри всё заполыхало будто огонь. Могли ли вы подумать, что спустя две с лишним тысячи лет жизни, эльфы зачастую познают только половину чувств? Крепкая мужская рука опустилась на мою талию, вторая неизменно держала подбородок. Неужели Леголас боится, что я оттолкну его, несмотря на то, что я ответила на его поцелуй. Моя правая рука лежала на левом плече эльфа, левая же крепко держалась за его локоть. Подарив мне такой нежный поцелуй, эльф вскоре отпрянул. Стоило мне взглянуть на него, как на моём лице, как и на лице Леголаса, появилась улыбка. — Стоит ли говорить, как я счастлив? — прошептал принц. — Я чувствую всё, что чувствуешь ты, — сказала я. — И наши чувства переплетаются воедино, — закончил сын Трандуила. И кто бы знал, что этот тёплый солнечный день перерастёт в волшебный вечер, в который два эльфийских сердца соединятся в одно?