Резонанс

Да, позвонить, мне надо позвонить. Он переживает. Насколько я поняла, телефон тут к защитному шлему никак не приложишь, поэтому от него идут проводочки с наушниками. Там же, я так предполагаю, и микрофон. Телефон был запакован от радиации наверное лучше меня, хотя это очень странно, так оберегать устройство посылающие радиоволны. Я даже не желаю вдаваться, какими магическими хуями он поддерживает связь. Я включила его, и как только загорелся экран, я вспомнила далекое детство и мамину невероятную заботу, смешенную со обезумевшим волнением: 13 пропущенных вызова. 4 непрочитанных сообщения. Сколько же я уже здесь? Полчаса? Час? Два? Я теряю осознание времени. Это плохо. Время не резиновое. Когда случаются подобные неприятные ситуации, и тебе телефон предлагает посмотреть сообщения или открыть журнал звонков, я выбираю то, что больше несет в себе информации. Звонки, они что – ты видел, что тебе звонили хулион раз. И все. Поэтому я нажала на сообщения. «Привет. Ну как, тебе нравится здесь?» «Людей видела? Они есть еще? Мы не ошиблись с датой? Позвони, ты, по идее, уже там должна быть. Я волнуюсь.» «Ты уже на месте около часа. Почему ты не берешь трубку? С тобой все в порядке? Я официально начинаю паниковать.» «Уже прошло часа полтора, ты не отвечаешь ни на звонки, ни на мои смс. У тебя там явно что-то произошло. Если пройдет еще час и ты меня также будешь игнорить, то я вынужден буду оставить это все и поехать за тобой, я не могу вот так просто сидеть на месте. Джейн, я за тебя очень переживаю, отзвонись, пожалуйста.» Полтора часа... Я здесь уже почти 2 часа... Этого не может быть... Мне надо срочно позвонить ему. Он не должен оставлять эту его бандуру без присмотра. Может случится непоправимое. Я нервно тыкаю на зеленую кнопку, с верой в то, что чем быстрей я буду нажимать, тем быстрей я дозвонюсь до Алекса. – Алло? – раздалось тихое, короткое, с напряжением в голосе на другом конце провода. – О, привет! Слушай, прости, что я так долго не... – С тобой все в порядке? – резко перебил он меня. – Да, мне пришлось принять энергетик, мне казалось будто я засыпаю или что-то вроде того, – с усталостью в голосе ответила я. – Я волновался. – Я понимаю. Молчание. А точнее Тишина, пропитанная этим ебаным напряжением. Даже в наш разговор она сумела проникнуть. Я чувствую как будто в моем животе напряженные невидимые струнки, готовые разорваться в любой момент. Я только сейчас обратила внимание, что в списке станций, рядом с каждой есть приписка, например такая: «Там давно власть в руках уголовщины. Как в 90-х. Это теперь было так давно, не правда ли? Тебе туда лучше не соваться. Да и вообще лучше не лезть на оранжевую ветку.» Потом он меня расспрашивал о моем самочувствии, рассказывал о том, что происходит внизу. Я не слушала. Меня озадачила цифра на другой стороне этого листа. Она была написана от руки, не напечатанная. 1987. Могла ли я сделать эту приписку? И что это за год? Я опять начинаю тормозить. Значит одной дозы не достаточно. Надо увеличить. – Поняла, да? – А? - с наивностью ребенка спросила я. – Ну про инферстинол? Про место, где его взять? – Это.. Это что, наркота? – я мастер удачно пошутить. – Ясно. Последнее, что ты помнишь из нашего диалога? Мои извилины так усердно еще никогда не работали – Ты говорил что-то про твое волнение.. – невнятно начала я. – Ты часто так отключаешься? – Да. – Ты из-за этого долго не звонила? – Да. – Это не есть норма. Попробуй увеличить дозу энергетика, хотя это здорово скажется на нервной системе. – Сейчас увеличу, – с возникшей теплотой на душе я уже возилась с препаратом. Пока я ловила другой внутришлемный конец трубки, я старалась сосредоточиться на том, что он рассказывает. Оказывается, просто стрелять в мутировавших живых существ, обойдемся без нецензурной лексики, не получится, точнее это будет бесполезно. Матушка природа и эволюция позаботилась об этом и наградили этих тварей специальными роговыми частицами чешуйки по всей поверхности их тела, которые предотвращают огнестрельные ранения. У них теперь кожа это как щит, ничем не пробьешь, сука. Но где-то здесь, а точнее мне было сказано точное местонахождение того сильнейшего яда, который то ли смог проникнуть сквозь чешуйки в плоть, то ли действует прямиком на это покрытие и следующие три минуты они в процессе ухода в мир иной. Я так и не поняла. Единственное, что я точно знала – мне надо как можно скорее их раздобыть. Разогретая душевной теплотой нашего разговора, я забыла совершенно о всяком страхе, давлении, например о той трещине, или о том, кто мог ее увеличить. И да, коротко о том, кто ее мог создать, он стоял в каких-то пяти метрах; он напомнил мне того, кто рисовался на обложках Iron Maiden. По мне словно, бульдозером прокатились.