Смотреть на огонь

Глава 2 5 лет спустя Блюдо на широком расписном подносе напоминало нанизанные на деревянную палочку шарики, щедро сдобренные сладко-пахнущим сиропом. - Что это? – удивленно спросил Бранку, пока мы с Ригером разглядывали странную сладость, поданную нам в номии в префектуре Року, где проходила процессия сёгуна Инадзея. - Традиционная оэвская сладость, господин, называется данго, - с поклоном ответила женщина с закрытым легкой вуалью лицом. - Ты ошиблась, мы это не заказывали, - отрезал я. - Это подарок от господина… - она обернулась, растеряно закрутила головой, - ушел. Он просил передать вам это блюдо в подарок. Попробуйте, господин, это очень вкусно… - Не люблю сладкое, - резко отодвинув поднос, я вскочил на ноги и бросился из расшитой цветами и птицами палатки. На площади сновал народ, приветствовать свиту и личную гвардию Инадзея сбежался весь город, и увидеть здесь невидимку, который велел угостить нас сладкими шариками, было просто невозможно. - Снова что-то померещилось? – спросил Ригер, возникая за спиной. Я только мотнул головой. Вернувшись в палатку с быстрой едой, мы увидели, что Бранку с аппетитом уминает сладости, облизывая пальцы и нахваливая неизвестного дарителя. - Если сожрал яду, имей в виду, платить за целителя для тебя я больше не буду, - мрачно пообещал ему Ригер, но тот только расхохотался и обратился ко мне: - Попробуй, Шторм, это же все тебе. - Почему мне? - Так сказала милая особа, которая очень расстроилась, что ты сбежал. Она очень старалась порадовать тебя по просьбе некоего молодого господина. Я с сомнением посмотрел на рисовые шарики в клейкой коричневой жидкости. К счастью, в палатку ворвался воин в желто-красных одеждах и передал просьбу сёгуна Инадзея прибыть к его дому. Последние два года мы служили наемниками у Оэвского правителя. Империю раздирала междоусобица, постоянно возникали стычки между вооруженными бандами и отрядами регулярных войск, в городах то и дело вспыхивали восстания, а дороги были небезопасны. Я даже не понял, в какой момент мое имя сделалось пугалом для врагов Империи, но именно поэтому сёгун держал при себе небольшой отряд из нашего селения. «Люди Шторма» - так нас называли. Людская слава бежала впереди, позади оставались только кровь и трупы, я же просто радовался возможности драться и не думать о своем проклятье. Когда от усталости не видишь огненно-рыжих снов – чем не счастье для такого, как я. У дворца сёгуна меня нагнал посыльный и молча сунул в руки послание. За последние годы я получал письма и был в родном селении трижды: когда родился мертвым мой первенец, когда сильный шторм разрушил дом, и в последний раз – девять месяцев назад, когда умер отец. В этом письме моя мать – странно, что не жена – радовала меня известием о рождении ребенка. - Повелитель ждет, - известил меня личный слуга Инадзея, и стражи расступились, давая дорогу. Инадзей встретил меня радостно, он вообще пребывал в хорошем расположении духа после победы над бандой разбойников в Шаяме. - Садись, садись, Шторм, выпей сакэ, поешь инжира и данго. - Данго? – переспросил я, припомнив странный случай в номии. - Эти чудесные сладкие шарики. В Року их готовят бесподобно. Мой повар… - Господин Инадзей позвал меня, чтобы отдать новый приказ? Сёгун рассмеялся, с явным удовольствием глядя на мои темные от загара, усеянные шрамами руки, на верный меч в поясных ножнах. - Что мне нравится в тебе, Шторм, так это твоя неразговорчивость и готовность сию минуту ввязаться в драку, - похлопав меня по плечу, поделился Инадзей, - но мы славно сражались, и Оэва, наконец, стала спокойной и процветающей империей. Война закончилась. Во многом благодаря тебе и твоим людям… - Но нам больше здесь нет места, - закончил я за него. Что ж, я не был удивлен или разочарован. За годы служения сегунату мы разбогатели. Моя Кайори купалась в золоте и ни в чем себе не отказывала. Пусть в Оэве стало мирно, хороший мечник никогда не останется без дела, в этом я был уверен. Съезжу домой, отпраздную рождение ребенка и снова наймусь к какому-нибудь правителю или феодалу. - Ты прозорлив, как горный орел, мой дорогой Шторм! Надеюсь, империи еще долго не потребуется твой меч. Я пожал плечами. Взял рисовый шарик, положил в рот и подивился: правда, вкусно. - Угощайся, - любезно кивнул мне Инадзей и продолжал, - я выплачу каждому из твоих людей по сотне серебряных рё, а тебе, как их предводителю, десять раз по сто рё, но только чтобы к вечеру никого из вас не было в Року. Возвращайтесь в Яхиту, на побережье, или наймитесь на работу. Самураи, оставшиеся без дела, наводят панику на мирных крестьян, напиваются, дебоширят. Я надеюсь, ты правильно меня понял, Шторм? За годы наемничества я привык к такому. Мы нужны правителям, пока им грозит враг, а как только война кончается, нас, будто опасных хищников, гонят прочь. - Прощайте, господин Инадзей, - я поднялся на ноги и поклонился. - Постой, - окрикнул сёгун, когда я уже выходил, - у меня есть кое-что для тебя, Шторм. Мои шпионы донесли, будто в предгорьях Сумантары, в ущелье живут горные кузнецы. Они могут что-то знать о прежнем хозяине твоего меча. Ветер ворвался в помещение, заиграл колокольчиками, тронул пряди моих волос. Я поклонился еще раз и, ни слова не говоря, пошел прочь. Что ж, Сумантара, так Сумантара, в конце концов, рождение – не смерть, в родной Яхите меня подождут. Возможно, я уже близко к ответу. - Ну что? – встретили меня на площади Бранку, Ригер и остальные. – Что сказал сёгун? - Мы больше не нужны империи, и до темноты должны покинуть Року. - Дьявол, а я хотел гульнуть! - Здесь славные бордели с умелыми шлюхами… - Почему мы должны уезжать? Мои воины возроптали, и совершенно справедливо. Мы преодолели долгий путь, выслеживая банды разбойников, голодали и мерзли в горах и среди пустошей. - Нас вышвырнули, словно брехливых псов, - разочарованно бросил Ригер. - Это приказ, - утихомирил я своих людей. - Чей же? Сёгуна? Он нам больше не господин! - Мой. Осмелитесь ослушаться? Больше никто не возразил, молча разобрали кошели с монетами и разошлись. Я был уверен, что к вечеру ни одного яхитца не останется в этом городе. Хотя, возможно, кое-кому из них повезет за оставшееся время найти нанимателя и присоединиться к его отряду. - Конечно, - возмущенно буркнул Бранку, - тебе не надо ни еды, ни девок. Ты же у нас святой, Шторм! - Скорее уж проклятый, - спокойно ответил я и тронул рыжую прядку у виска. Спустя месяц после свадьбы Кайори, наученная шаманами, срезала во сне прядь волос того мальчишки, переплетенную с моей, и бросила в их огонь. Она надеялась разрушить проклятье, но духи никогда не отпускают того, кто попал в их сети. Вернувшись из похода, я обнаружил среди отросших черных волос тонкую огненно-рыжую прядку. Мой первый враг, мой рыжий, остался со мной. Он будто жил во мне, назло тому, что я натворил. Его меч и лук хранили меня в бою. Предполагая колдовство, Мушар умолял меня избавиться от оружия мертвеца, но я не мог сделать этого. Меч делал меня непобедимым, он словно сливался с рукой в битве, и словно бы имел глаза, предупреждая, откуда ждать опасности. Когда слава обо мне покатилась по империи, да и всему восточному побережью, ко мне стали приходить купцы, предлагая несметные сокровища за мое оружие. Но я был непреклонен – расстаться с вещами Рыжего было выше моих сил. И я снова рвался в бой, непобедимый и безжалостный, а ночами по-прежнему видел огненно-золотые сны, в которых ко мне приходил безымянный убитый мной воин. К вечеру мы были уже далеко от стен Року, развели костер в чистом поле, где на много сотен дзё не было ни одной живой души. Только пустынные мыши шуршали в сухих кустах, да старые голодные шакалы тявкали вдалеке, опасаясь пришлых людей. - Что ты задумал делать, Шторм? – спросил Ригер, потирая предплечье с длинной вязью татуировки. Эта метка была посвящена огню и всегда чесалась, если вблизи горел костер. - Поеду в Сумантару, расспрошу тамошних колдунов. - Так они тебе и рассказали, - засмеялся Бранку. Мелкие бубенчики в его волосах сухо забренчали, отгоняя пустынных духов и грызунов, - ты же знаешь, что там живут не люди. - А кто же тогда? – заинтересовался Ригер. - Известно кто, каменные великаны и народ, что их пробуждает. Говорят, они на стороне Долины Сокола, и не имеют дела с чужаками. - Ну и горазд же ты болтать, Бранку, - покачал головой здоровяк, - Шторм, я с тобой. Давно хотелось посмотреть на каменных Ратаянов. Я пожал плечами и продолжил полировать меч, старательно отчищая каждый завиток причудливой ковки на рукояти, каждую линию гравировки на блестящем клинке. Пять лет я не выпускал его из рук, а он не затупился, не зазубрился. Ни разу меня не подвел. Если его ковали не загадочные каменные кузнецы из Сумантары, я даже не знаю, кто еще на это способен. - Значит, ты все еще помнишь, Шторм? – негромко спросил Бранку, неожиданно серьезный и задумчивый. Вместо ответа я оглядел начищенный меч и бережно вложил в ножны. - Тогда я тоже еду к этим вашим Ратаянам. Путь до Сумантары мы проделали за три дня, дорога была легкой, ведь нам не приходилось ожидать медлительную армию с ее обозами и пушками, а наши кони летели быстрее, чем ветер. И вот уже горы на Востоке континента закрыли от нас небо, и тучи застелили серым саваном тропинку к селению местных жителей. Кони фыркали, неохотно ступая на узкую горную тропу. Их пугали ползущие по дороге мелкие камушки и сильный ветер, буквально сбивающий с ног. Горы казались живым существом, они будто дышали, создавая дрожь под ногами, внутри словно было что-то неясное, спящее, но оттого не менее опасное. - Горные кузнецы куют подпорки для небес, - припомнил старую легенду Бранку. Я покрепче сжал рукоять меча. - Вот они, - Ригер первым заметил в рельефе горы сходство с человеческим лицом, огромная фигура запечатленного в камне божества могла поистине быть только божественным творением. Человеку не под силу создать нечто настолько огромное и совершенное. Ратаяны – богини мудрости и мира стояли лицом друг к другу, любуясь собой в образе сестры-близнеца. Каменные считали, что только в том случае, если кто-то любуется своей половинкой, как самим собой, пара живет в счастии и гармонии. Ветер растрепал рыжую прядь, я торопливо заправил ее за ухо, стараясь не думать о своей половине. Никогда уже мне не любоваться им, я убил его, своей рукой. Иногда мне казалось, это не духи прокляли меня, и не тот, кто был мною убит, а я сам себя проклял и обрек на вечные муки. Густой, зловонный дым, бросившийся мне в лицо, отвлек от уже привычных терзаний. - Там идет бой! – выкрикнул Бранку, и мы помчались по тропе, подгоняя коней над опасной бездной. В селении все было затянуто дымом, горело что-то едкое, вроде смолы, и глаза разъедало, не давая увидеть, кто сражается и с кем. Я выдернул меч рыжего и в очередной раз положился на его чутье. Первый же попавшийся под удар мужчина покатился, сраженный замертво. Его бледное лицо рассекла надвое кровавая полоса, мертвые глаза горели безумием, а рядом валялась расколотая надвое маска Видящего. Прежде мне не приходилось встречаться с адептами Четырехликого, но я знал, что этой религии благоволит Инадзей, и Видящие строят храмы по всей Оэве. Знал я и то, каким суровым и кровавым был бог масочников. - Сюда! – закричал кто-то из дыма. – Ааах, демон! Предсмертные хрипы оборвали крик. Я направил коня в гущу сражениях, где жители селения сражались с воинами в масках. Наше появление ошеломило считавшихся неуязвимыми Видящих, я успел зарубить двоих, прежде чем навстречу мне из густой черной пелены вышел человек в уродливой белой маске – командир или шаман, потому что у рядовых воинов маски алые. Он простер ко мне руки и выкрикнул что-то на непонятном языке. Я выслушал его, ожидая какого-то подвоха, колдовства, в котором, по слухам, эти бестии преуспели. Но ничего не изменилось. Тогда я стряхнул алые капли с клинка и занес меч над головой масочника. - Оглянись! – закричал выбежавший мне навстречу селянин, в простой рубахе и штанах, подпоясанных веревкой. – Осторожно! Я обернулся и увидел немыслимое: Ригер и Бранку схватились в бою друг с другом. Что на них нашло? - Колдун, это колдун заворожил их. Я потянул за узду, разворачивая коня и заходя за спину здоровяка Ригера. Пустые глаза Бранку уверили меня в правоте бесстрашного селянина. Удары плашмя по затылку заставили обоих лишиться чувств. Появившиеся тут же селяне помогли мне уложить моих беспамятных друзей на землю. Кто-то уже тушил пожар, кто-то сбрасывал трупы масочников в пропасть. Ко мне подошел тот самый человек, который крикнул об опасности. Но вот человек ли он? Я с интересом заметил кряжистую фигуру и слишком высокий для человека рост, лицо казалось вырубленным из камня, с резкими чертами и шершавой сероватой кожей. - Кто ты, добрый путник? – поклонившись мне, спросил селянин. - Мое имя Шторм. - Слыхали, - с достоинством кивнул он, протянул мне огромную, как лопата, ладонь, - меня зовут Моронд, я кузнец. Вовремя вы подоспели! - Чего от вас хотели Видящие? - Известно чего, секреты ковки магического оружия. Четырехликого уже не так боятся, как прежде, после знаменитой «битвы с флейтой» масочники растеряли половину своих адептов, вот и пришли, супостаты. В прошлый раз их выставили, так они с новыми силами пришли, колдунов привели… Тем временем пожар потушили, и только струйки сизого дыма кое-где поднимались от пепелищ. Мои друзья постепенно приходили в себя, вокруг них толпились уродливые, но сердобольные женщины, ненавязчиво предлагая выпить воды или ранозаживляющего настоя. - Видящие вернутся, - с тревогой глядя на вьющуюся в тумане дорогу, промолвил Моронд, - придется уводить женщин и детей в пещеры. Пойдем, Шторм, поешь-попьешь с дороги, а потом я отведу тебя к нашему старейшине. - Откуда ты знаешь, зачем я приехал? - Слава о твоем мече идет по всей Оэве, - усмехнулся Моронд, - мне кажется, я знаю, что это за клинок, но старейшина ответит тебе на все вопросы. Пожав плечами, я принял его гостеприимство. Бранку и Ригер присоединились к нам за накрытым столом с причудливыми кушаньями. Здоровяк морщился, потирая затылок, а Бранку уже вовсю пользовался ситуацией, обнимая девушку из рода каменных людей. - Что, друг Шторм, выискиваешь на столе сладости? Так тут тебе не Року, - смеялся он. - Чем закончился бой, Шторм? – спросил Ригер. – Ничего не помню. - Вас заневолили духи масочников, заставили сражаться друг с другом, - пояснил вместо меня Моронд. - И Шторма? - Его – нет. И только благодаря этому вы живы. - Тьфу, ну и напасть, - буркнул Ригер, - никогда не встречал такой подлости. - Это еще мелочи, - мрачно промолвил Моронд, - ночью явятся призрачные псы. - А это что за твари? - Духи диких зверей, которых держали голодными сотни дней. Они рвут в клочья все живое, что встретят на своем пути. По лицам своих друзей в тот момент я понял – мы останемся и защитим селенье от проклятущих масочников. После трапезы Моронд повел меня в пещеры. Я живо припомнил Цен-Хай, шелест и стоны духов, ледяную черную реку, Рыжего… сердце сдавило будто невидимой рукой. Мы спускались так долго, что от усталости подгибались ноги, хотя я умел бежать наравне с конем день напролет. Но здесь, в горах, будто какая-то сила давила на плечи и только каменные люди чувствовали себя тут вольготно. Половину огромной раскаленной пещеры занимала печь. - Аэн, - позвал Моронд. И из темноты вышел чудовищный человек. Ростом выше меня вдвое, с широченными плечами и кулаками-валунами. На его будто покрытом черепками лице горели огнем глаза без зрачков. - Моронд? Что тебе нужно? - Я привел к тебе человека по имени Шторм. У него есть вопросы. - Шторм? – громыхнул великан. – Что ж, Шторм, - он наклонился, чтобы разглядеть меня. Смотрел долго, задумчиво, обжигая дыханием из раскаленных ноздрей, - спрашивай. Я вытащил из ножен меч и показал каменному. - Это твоя работа, ты ковал этот меч? Аэн опустился на одно колено с таким грохотом, что показалось – земля пошла трещинами. - Я. - Для кого? - Для наместника Шендры. Ответ поразил меня. Про наместника долины, Сокола Шахина, ходили легенды одна чудней другой. Болтали, что он воцарился в Шендре после гибели своего побратима императора Ханзая, став наставником маленькому наследнику, и прослыл мудростью и милосердием. Когда же юный Ясин подрос, то объявил в долине двоецарствие, разделив трон с любимым наставником. Люди утверждали, что Сокол никогда не берет в руки оружия и исцеляет одним прикосновением любую хворь. - Не может быть! Как же тогда этот меч попал к Оэвскому наемнику? – потрясенный, спросил я. - Шахин просил сделать этот меч не для себя. В подарок. И еще, это оружие с душой и памятью, его невозможно украсть или продать, только подарить с чистым сердцем… - Ложь! – выкрикнул я, в памяти всколыхнулся огонь, испачканные кровью рыжие пряди, алые капли на клинке. Аэн выпрямился и отвернулся от меня. - Пойдем, - тронул меня за локоть Моронд, - больше он ничего тебе не скажет. Когда мы поднялись на поверхность, уже стемнело, и туман поднимался из черного провала пропасти. Селение опустело, женщин и детей отправили под защиту гор, лишь рослые хмурые воины с каменными дубинами и причудливыми мечами столпились у края тропы. Я подошел к ожидающим в сторонке друзьям. - Смотри, - громким шепотом сказал Бранку, обнажая бок. Там красовалась свежая татуировка. - Их шаман сделал нам защиту от магии Видящих. У них всех с малолетства такое есть. Он подумал, глядя в темноту, и вдруг спросил: - Интересно, а почему на тебя их магия не подействовала? Я догадывался, но не стал отвечать. Мне было, о чем подумать. Масочники не заставили себя ждать. Вскоре в тумане показались тусклые красные огни факелов, по всему ущелью пронесся заунывный звук горна, от которого мурашки поползли по спине. И тут же раздался крик кого-то из воинов. Двое покатились по земле со стоном. - Призрачные псы! - Дьявол, где? Я ничего не вижу! – зашептал Бранку, Ригер поднял меч, оглядываясь. Невидимые твари рвали живых, воины сбились в кучу, бестолково махали мечами, попадая в своих. Запах крови насытил холодный воздух. Я рванулся вперед. И увидел их. Краем глаза тускло мерцающие, будто обтекаемые туманом тела, острые клыки, массивные лапы. Меч Рыжего свистнул, с чавканьем разрубая пополам пса. Я развернулся по наитию и ударил второго. Мне даже не нужно было их видеть, чтобы убивать. - Отойдите, отойдите все! – скомандовал я, прорубаясь к тропе. Здесь призрачным не развернуться, и я могу в одиночку противостоять зубастым бестиям. Я рубил и рубил их, трупы падали мне под ноги, мешая продвигаться вперед. Рядом оказался Ригер, сообразив, что делать, он принялся стаскивать тела зверей к краю пропасти и скидывать вниз, позволяя мне идти вперед. - Шторм, смотри… - позвал он меня, когда на тропе никого не осталось. Я подошел ближе, присел на корточки. В темноте было плохо видно, и я сперва не сообразил, что мне показывает товарищ. - Да вот же, гляди, - Ригер взял горсть пыли с тропы и, подняв кулак выше, отпустил. Пыль облепила тело мертвого зверя. – Их можно увидеть. Я похлопал его по плечу и вернулся на тропу. Разгоряченное тело сковал холод. Туман тянулся липкими белыми лапами, забираясь под одежду. Неужели все? Видящие не рискнут больше нападать? И тут в тумане появилась белая маска. В темноте казалось, что она просто висит в воздухе. Ее обладатель протянул вперед руку и раскатистым властным голосом проговорил: - Подчинись! Я поднял меч. За спиной Видящего уже мерещились алые маски. - Кто ты, воин, посмевший преградить нам путь? – с удивлением спросил масочник. - Мое имя Шторм, и вам придется убраться отсюда. Земля под ногами загудела, мелкие камушки и песок заструились по тропе, в лицо дохнуло холодным воздухом. Привычно стиснув теплую рукоять, я бросился в атаку, стремясь попасть в маску. Разрубить глиняный черепок, скрывший и обезобразивший человеческое лицо. Прежде я воевал за деньги, но здесь… мной владела глубинная ярость, отвращение к чужому богу, породившему такую страшную веру. Откуда я это знал? Может быть, память того, чьи руки держали этот меч? Рыжий! Ты тоже рубил масочников? На меня пришелся весь магический удар, горы стонали от силы проклятья, которое обрушили на меня Видящие. Но я даже ничего не почувствовал, лишь холод в спине и шелест черных крыльев у виска. Когда последний масочник рухнул, захлебываясь кровью, я отер свой клинок и бережно вложил в ножны, потихоньку стряхивая наваждение. Снова мне мерещился огонь… Наутро, едва горы на востоке расцветили розовые лучи, я собрался в путь. Бранку и Ригер еще ночью сговорились остаться у каменных, нисколько не сомневаясь, что Видящие придут снова. Оставалось надеяться, что теперь они сунутся не скоро, и у остающихся в селении будет время подготовиться к обороне. А мой путь лежал через Яхиту в долину Сокола. Если понадобится, я дойду до самого правителя Шахина, но узнаю о том, кем был рыжий мальчишка, которого я убил. - Будь осторожен, Шторм, - посоветовал мне на прощание хмурый Ригер, - несколько Видящих успели сбежать, теперь масочники будут охотиться за тобой, очень уж ты им насолил. - Не волнуйся, - ответил я, - ты же знаешь, я неуязвим и для железа, и для магии. Лучше поберегитесь сами, они еще придут сюда. Удачи! В тот момент я и предположить не мог, что ждать мне следовало удара в спину.