Смотреть на огонь

Когда очнулся, солнце стояло в зените и грело землю. Меня привязали к бревну в самом центре площади над сложенным деревянным помостом. С высоты я видел почти все селение, и людей, и дома, и море вдалеке, набегающее на берег белесой пеной. Кричали чайки – не пели, а просто кричали. Болели вывернутые в плечах руки, острой болью резало разорванный зубами псов бок. - Люди, - выкрикнул кто-то внизу у моих ног, я пригляделся и увидел Видящего в белой, уродливой маске, - смотрите. Вот колдун, который принес зло в ваш дом. - Зло! Зло принес! – откликнулись в толпе. Я пытался понять, что происходит. Неужели сила Четырехликого так огромна, что может заставить людей, моих добрых соседей, которым я никогда не делал зла, желать мне смерти. Не то чтобы я ее боялся, но умирать безоружным, на потеху толпе унизительно и безобразно. И потом… меня ждет Рыжий. Великие Духи, только не сейчас! Не тогда, когда я почти обрел свое, как мне казалось, потерянное. - Шторм! Я опустил взгляд и дернулся в путах. - Мама! - Как ты мог, Шторм? Ее осуждающий взгляд заставил меня присмиреть. - Что мог? - Ты колдовал, - укоризненно поджав губы, обвинила меня мать, - ты пошел против Бога! - Какого бога, мама? – выкрикнул я. – О чем ты говоришь? Ты яхитка, мы испокон веков поклоняемся великим духам… Мама! - Еретик и колдун, - с безумным упорством произнесла она. - Еретик и колдун, - подтвердила возникшая рядом Кайори. - Убийца, - прошипел я сквозь зубы, увидев жену. Во мне полыхал огонь ярости. - Ты сам убийца. Ты и твой Рыжий! – выкрикнула Кайори. – Вы прокляты и умрете! Сначала ты, а потом и он! За все, что натворили! Растерянным взглядом я обвел площадь и не увидел ни одного нормального лица. Они все безумны. Все жаждут моей смерти. - Кто пожелает защитить этого человека? – спросил масочник. Толпа закричала, заулюлюкала, кто-то бросил в меня камень. Я зажмурился. Все это напоминало сон. Впрочем, последняя ночь тоже казалась совершенно нереальной. Под моими ногами слуги в масках разложили бревна и сухой хворост. - Кто пожелает защитить этого человека? – повторил Видящий в белой маске. На хворост щедро плеснули масла. Я отвел взгляд и уставился на море. Мушар остался на берегу. Возможно, он мог бы заступиться за меня, но вряд ли его бы послушали. - Кто пожелает защитить этого человека? – в третий раз спросил адепт Четырехликого бога. Ехидно засмеялась у моего изножия Кайори. И тут раздался звонкий голос. - Я пожелаю. Как по волшебству толпа расступилась и пропустила человека в красном кимоно и нарядных белых хакама. Его волосы под ярким солнцем горели темным золотом. - Рыжий! – выкрикнул я, не в силах сдержаться. Собирался его искать, а он тут, рядом. Поднял глаза на меня, я заглянул в них, и весь мир исчез. - Я желаю защитить этого человека, - улыбаясь, повторил Рыжий. – Отпустите его. - Нет! – выкрикнула Кайори, но было поздно. - Согласен ли ты поменяться местами с приговоренным к смерти? – вкрадчиво спросил Видящий. Рыжий улыбнулся еще шире. - Конечно. Он поправил волосы, стягивая их на затылке алым шнурком, и я увидел у него на виске черную прядку. Мою. Все масочники смотрели теперь на Рыжего. Их лиц не разглядеть под глиняными черепушками, но я видел, как они напряглись, как судорожно сжались пальцы на рукоятях катан. - Брось оружие, демонское отродье, - двое воинов в красных масках наставили на Рыжего острия длинных пик. Рыжий не смотрел на них. Он улыбался мне. Светло и ясно, но с легкой примесью грусти. - Не делай этого, - крикнул я, - я не могу убить тебя снова. - Брось оружие, Данго из рода Аша, - угрожающе повторил предводитель Видящих. Данго. Так его зовут. Что-то знакомое было в его имени… Року. Рисовые шарики. Молодой господин, который их заказал для меня. Данго. Рыжий снял пояс с мечом и положил у ног. - Освободите его. - Сделай это сам. - Хорошо. Он ловко взлетел на шаткий помост, оказался рядом, я глядел на него во все глаза. Сейчас мне даже хотелось, чтобы он оказался сном. Светлые духи, неужели он снова умрет из-за меня? - Здравствуй, Шторм, - улыбнулся мне Данго, как ни в чем не бывало. Словно вокруг нас не было безумной толпы и вооруженных масочников, словно не было прошлого, оставившего такой страшный след в наших судьбах. - Здравствуй, Данго, - его имя приятно было произносить, словно сладость появлялась на языке. - Я давно хотел это услышать, - возле уголков больших темных глаз собрались лучики, - а то все Рыжий, да Рыжий. - Я не знал твоего имени… - Потому что даже не дал мне назваться. Сразу в драку полез, бестолковый, - с мягкой укоризной ответил он. Вот теперь и я улыбнулся. Если бы окружающий мир вдруг исчез куда-нибудь, я стал бы совершенно счастливым человеком, но, увы – нам даже не дали перемолвиться парой слов. - Эй ты, отродье, отвязывай его скорее, или вспыхнете оба, - пригрозил Видящий. Данго даже не посмотрел на него, потянулся к веревке, стягивающей мне руки. Ему пришлось обнять меня, чтобы достать до узла. От прикосновения его прохладного накрахмаленного кимоно и горячей кожи я вздрогнул и пожалел, что не могу обнять его тоже. Веревка натянулась, больно сжала руки и тут же ослабла. Я с облегчением повел плечами, сжимая и разжимая пальцы. Рыжий грустно улыбался, глядя на меня. - Пора прощаться, Шторм, - поглядев на замерших в напряженном ожидании масочников, промолвил он. - Нет! Нет, нет, нет! – я схватил его за плечи, рванул на себя, удивляясь, откуда в этом тонком будто девичьем теле столько силы и жизни. – Никаких больше прощаний, я не уйду! Данго вздохнул, как мне показалось, совершенно довольный. Поднял руку и погладил меня по щеке. - Они меня не убьют, Шторм, не бойся. Просто уходи подальше, потом найди повелителя Шахина и все ему расскажи. Сделаешь это для меня? Я неуверенно кивнул. Его план мне совсем не понравился. Я даже оглянулся, чтобы оценить обстановку. Нельзя ли добраться до оружия? Не утратили ли Видящие бдительность. Но снизу на нас по-прежнему смотрели острые копья. - Пропустите его, - громко приказал Данго, его звонкий голос прозвучал уверенно и даже властно. Кто же он такой – Данго из рода Аша? Видящие расступились перед помостом. - Иди, - Рыжий подтолкнул меня к краю, - ну иди же! Я не мог заставить себя сделать хоть шаг. Теперь, когда я нашел его, снова потерять. Променять живого, горячего, нужного на призрачную надежду когда-нибудь снова найти. - Данго, я не могу тебя бросить… - Ты меня любишь, Шторм? - Эй вы! Ты, наемник, уходишь или нет? Сколько вас ждать? - Я… Я не успел ничего сказать, один из масочников размахнулся мечом и ударил плашмя по голени. Потеряв равновесие, я свалился с помоста, покатился по земле. Меч Рыжего, лежавший в ножнах на песке, тут же скользнул мне в руку – другой меч, но такой же родной, надежный. - Данго, беги! – я ударил ближайшего масочника. На меня навалились трое. Бешено отбиваясь, я пытался увидеть Рыжего, но на помосте его больше не было, а в начавшейся сумятице невозможно было никого разглядеть. Толпа напирала, я увидел перекошенное лицо Кайори, двух наших соседей, молодого шамана, которого с прошлой весны обучал Мушар. Все они смотрели яростными, злыми глазами, тянулись руками, норовили схватить. Масочники бились умело, и мне пришлось несладко. Но главное, чтобы Данго успел уйти. Удар копьем в спину оказался для меня неожиданностью. Я с удивлением развернулся, уставившись в раскроенную надвое красную маску, и упал на песок, заливая его своей кровью. - Штооорм! – раздался в меркнущем сознании крик. Знаешь, Рыжий, а ведь я, и правда, люблю тебя… Я очнулся, услышав голоса. Кто-то яростно тряс меня, хлопал по щекам и прикладывал голову к груди. - Шторм, дружище дорогой! Очнись, не оставляй своих братьев безутешными! - узнал я голос Бранку. - Оставь его, не видишь, он проснулся, - прогудел Ригер, и сильные руки друга приподняли меня, поудобнее укладывая на что-то мягкое. Над нами сияли звезды, вдалеке слышался плеск волн о прибрежные скалы, горел костер. Я огляделся, поморщился от боли в спине, прижал руку к ране и поднес пальцы к глазам. Крови на них не было, хотя я отлично помнил, что меня буквально вздели на острое копье. И крик Рыжего, звучащий в ушах, пока беспамятство не поглотило меня. - Я должен найти Данго! - вскочил я на ноги, припадая на бок, но все же смог выпрямиться. Сидящий на корточках Бранку возмущенно покачал головой. - Он все еще бредит, погляди. Шторм, друг, где ты в Яхите найдешь данго? И с каких это пор ты полюбил сладости? Я посмотрел на него удивленно, припоминая Року и то, как затейливо Рыжий пытался рассказать мне о себе. - Великие Духи, Шторм, ты пугаешь меня! - завопил Бранку. - Ригер, мне кажется или... он улыбнулся? Ригер тоже выглядел столь ошеломленным, что я развеселился еще больше. Я действительно никогда еще не чувствовал себя настолько хорошо. Теперь, когда я знал, что Данго жив, что он ждет меня, словно оковы спали с моих плеч. Я очнулся от многолетнего кошмара. Осталось только найти его опять. И сказать, прошептать, прокричать... - Друзья мои, как вы здесь оказались? Я оставил вас в Сумантаре, и с тех пор вся моя жизнь пошла кувырком. - Похоже, это счастливый кувырок, - многозначительно переглянувшись, решили Ригер и Бранку. - Только нашли мы тебя на площади еле живого и с дырой в спине, - добавил Ригер, почесывая макушку. - А масочников видели? - Видели. Мы по их следу и пришли в Яхиту, когда из Сумантары прогнали, - поведал Бранку, - масочники нынче осторожны, особо не наглеют. Говорят, сам Великий Шахин со своим соправителем Ясином выступили войной против адептов Четырехликого и их прихлебателей - аронийцев. - Мы совсем немного не успели, - добавил Ригер, - зато добыли твой меч у торговца. - Мой меч! - обрадовано воскликнул я. - Представляешь, едем мы себе по следам этих мракобесов в масках, и вдруг видим торговца, у которого богатый господин покупает меч. А меч-то тот как две капли воды - твой, - рассказал Бранку, улыбаясь во весь рот. - Спасибо, что купили его для меня! - Ээээ, кто сказал, что купили, - возмутился Бранку, - так отняли. - Мы сразу подумали, что с тобой приключилась беда. Немного не успели, - сказал Ригер, сердито хмурясь, - что тут произошло? Я ответил нехотя. - Кайори пыталась убить меня, наслав колдовство, Рыжий спас, а тут появились эти. Он поменялся со мной местами, и они его увезли. Вы не видели, куда? Бранку задумался, почесал затылок. - По дороге на Оэву, определенно. Думаю, они повезли твою половину в цитадель. - В цитадель? - переспросил Ригер. - Половину? - переспросил я, расплываясь в улыбке. - А ты думал, никто и не догадается, - хитро прищурившись, хлопнул меня по плечу Бранку. Я тут же вскочил на ноги, не обращая внимания на затянувшуюся рану. И опять меня спас Данго - его кровь, которой он щедро делился со мной, только она могла излечить меня в такой короткий срок. - Мне нужно найти этого Шахина и рассказать ему о том, что приключилось с Ры... с Данго. - Нет ничего проще, - встал и не спеша отряхнулся Ригер, - войско шендрийцев в дневном переходе отсюда, уже к вечеру мы их нагоним. - Вы едете со мной? - обрадовался я. Это прежде я предпочитал тосковать в одиночестве, радость и любовь хотелось с кем-то разделить. И с кем же еще, как не с верными друзьями. - Как тебя бросишь, такого влюбленного? - рассмеялся Бранку. - Влюбленные хуже безумцев, нужен кто-то, кто убережет тебя от необдуманных поступков. Камран в бешенстве ударил по каменной кладке колодца, кроша булыжники в пыль. Его яростное лицо напугало Самира, младший сын рос застенчивым, ласковым мальчиком, и очень печалился, когда отец бывал в гневе. - Успокойся, - я подошел к Ками и обнял за шею, сразу же ощутив злую дрожь в его теле, - что поведал тебе колодец? - Надо было раздавить эту погань раньше, еще тогда, когда они чуть не убили Шахина. А теперь у них наш Данго! Из всех сыновей Камран отдавал предпочтение среднему. Огненному, яркому, веселому. Данго был солнечным зайчиком, освещавшим Мглистые горы, где мы нашли пристанище. Однажды он увидал в колодце вечности свою судьбу и пошел за ней, с тех пор его отец потерял покой. Я ласково погладил его по щеке. - Шахин отправил ворона, он с армией движется в Оэву, к цитадели. - Это ловушка! - свирепо сверкнув глазами, выкрикнул Камран. - Проклятые масочники что-то придумали, наши сыновья в опасности. Я направляюсь туда, Ди. - Но Ками... - Ди, не отговаривай. Оставайся с Самиром дома и жди нас. - Хорошо, - смирился я, ибо не было смысла спорить, если мой полудемон что-то решал для себя.