Педагог

Я прибыл с Володей на вертолете только спустя полчаса. — Как дела? — протопав в гостиную и, увидев вытянутые лица дорогих мне людей, только что отобедавших. — Акира-сама, — начал Курамоти. — Просто Акира, — поправил я своего помощника и, скинув куртку на руки слуге, улыбнулся. — Что за траур? Сзади ко мне подошел еще более веселый Володя: — И не говори, Принцесса. Как будто на кладбище заявились! — Акира, я наказал вашего сына. Простите меня, но мальчик уже несколько раз нахамил Эрику-куну, — поклонился поседевший рано японец. — Значит, нахамил... И где это мелкокалиберное безобразие? — я подошел к своему любимому и, приподняв его за подбородок, заглянул в бездонные синие глаза, а затем чувственно поцеловал. — Не переживай ни о чем, любимый, просто игнорируй его присутствие, и он откажется от своих мыслей насчет меня. Надеюсь, что мальчик, который все еще сидит в Эбису, победит взрослую личность и, вытеснив его, будет просто радоваться жизни. — В своей комнате, под арестом, — хмыкнул Михаэль. — А насчет ребенка ты загнул! Парень точно знает что хочет, и не думаю, что откажется так просто от своей цели. Я отпустил посоловевшего Эрика, который уже, в открытую прижимаясь ко мне, начал призывно тихонько постанывать, трясь о мой бок. — Ладно, схожу к своему сынишке и поговорю, — усмехнулся я вытянувшейся несчастной мордашке Эрика. — А ты, дорогуша, наказан на неделю. Не забыл? Так что никакого секса не будет. — Что?! — открыл рот Эрик, чувствуя неприятную напряженность в паху и налитую твердость в штанах. — Но... как? — А так! В следующий раз веди себя по-взрослому. Мне не нужен второй сопливый ребенок, а необходим достойный во всех отношениях муж, — подмигнул я покрасневшим обиженным щекам Эрика и вышел из гостиной. — А Акира взялся за воспитание обоих своих мальчишек довольно основательно, — усмехнулся Вовка, падая рядом с Михаэлем на диван. — Я не мальчишка! — огрызнулся Эрик. — Так и веди себя соответственно, — залыбился Михаэль и подвел черту. — А не как капризная девица на выданье. Или истеричный младенец, тебе же сказано — муж. Вот и соответствуй! Курамоти лишь головой покачал, глубоко вздыхая. В отличие от мужчин, которые окружают меня, он уже основательно нахлебался от общения с молодым Эбису и считал, что я делаю большую ошибку. *** — Привет, дорогой, — я улыбнулся сидящему, как статуя Будды, Эбису посреди приготовленной для мальчика комнаты. И охнул от того как юноша тут же, светло улыбнувшись, запрыгнул ко мне на руки, оплетая меня ногами и руками. — Я скучал... — буркнули мне в район шеи и потянулись к губам за поцелуем. Опережая этого вредного ребенка, я чмокнул его в висок и попытался снять с рук. Где там, вцепились мертвой хваткой. — Успокойся и слезь с меня. Ты уже не маленький, а я устал. Давай сядем и спокойно поговорим. Мальчик нехотя ослабил хватку и сполз с меня на пол как сломанная игрушка. Я уселся рядом, взяв его за кисть безвольной руки. — Мне сказали, что ты обидел Эрика-куна. — Не обижал я твою шлюху. Просто сказал, как есть, — Эбису замкнулся тут же в себе. — Эбису! Нельзя так отзываться о моем любимом, мне это неприятно, и такие выражения расстраивают меня, — покачал я головой. — Почему ты его так любишь? Там, на корабле ты тоже думал только о нем, да? — пробормотал горько Эбису. — Нет, не только. Там я думал о моем старшем брате. И, знаешь, твой папа принял мою любовь к Эрику как должное, и оставил меня жить, не забрав с собой, — старался я донести до парня свои мысли. — Он никогда бы не убил тебя... Я это точно знаю. Он любил тебя больше всего на свете, также как и я! — Если ты меня так сильно любишь, то будь терпимее к Эрику, — улыбнулся я этому суровому парню. — Если тебе нужен секс, то тогда возьми меня. Член у меня еще не так велик, как у отца, но когда я вырасту, то доставлю тебе все мыслимые и немыслимые удовольствия, — покраснели рядом. — Я тебя люблю не поэтому, и, кроме всего прочего, секса мне хватает и с Эриком, — я коснулся его гладких шелковистых волос и притянул к себе. — Но если тебе тяжело принять моих любимых, то я не буду против твоего возвращения в Японию. — Нет! — отпрянули от меня, а потом снова прижались, вцепляясь в одежды. — Не отсылай меня обратно. Ты мне нужен как воздух, я задыхаюсь без тебя, мой Акира. Мне страшно спать по ночам, этот сон снова и снова преследует меня... Я не хочу больше умирать от катаны деда! — Чщ-щщщ, — я обнял нежно парнишку и, баюкая на руках, поцеловал вспотевший лоб, но Эбису извернулся и завладел моими губами, а сам хитро скосил взгляд в сторону входной двери. Я отодвинул настырного юношу от себя и обратил свой взор туда же. В проеме двери стоял белый как снег Эрик. Он схватился за свой рот рукой и бросился опрометью прочь. — Ну и зачем ты это сделал? — я схмурил брови. — Пусть не рассчитывает, что я легко так сдамся относительно тебя! И хоть мое тело еще не приспособлено для полноценного секса с тобой, я не такой акселерат как твой блондин, но я вырасту. Очень быстро! Я тяжело вздохнул, а потом, поднявшись на ноги, покачал сокрушенно головой. — Что ж, расти! Я с нетерпением буду ждать когда ты повзрослеешь. Но пока все-таки будь снисходительнее к человеку, которого я люблю. Иначе я просто буду избегать тебя, Эбису, думаю, это будет более эффективным тебе наказанием, нежели закрывать тебя в комнате или лишать сладкого на десерт. — Акира, нет! — мальчик ухватился за мою штанину рукой. — Не лишай меня своего присутствия! — Тогда веди себя с моим Эриком подобающе, — зыркнул я непоколебимо сверху вниз. — Хорошо... — выдавил Эбису из себя. — Вот и ладно, теперь я должен вместо дальнейшего разговора с тобой успокоить Эрика. Ты сам наказал себя и лишился моего общества. Подумай над этим! Я отцепил судорожно цепляющиеся руки юноши от себя и вышел вон, ища по поместью своего строптивого блондина. Эрик сидел на нашей кровати и, поджав колени к подбородку, растирал горькие слезы по лицу. — Чего плачешь, как влюбленная дурочка? — я сел рядом и, прижав к себе не сопротивляющегося парня, поцеловал его в заплаканную мордашку. — Ты его целовал... В губы! — Ну это он меня силком поцеловал, когда я пытался чмокнуть его целомудренно в лобик. А ты увидел! Зачем следил за мной? Не доверяешь до сих пор? — я перетянул своего мужчину на колени к себе, поглаживая нежно руками. — Тебе верю, а этому... нет... Ты не видел, каким презрительным блядским взглядом он смерил меня, когда заметил, что я наблюдаю за Вами. И я видел, как он тебя специально притянул к себе и обманом завладел твоими губами. Ты не представляешь, как я теперь себя паршиво чувствую. — Не беспокойся, он больше не посмеет тебя обозвать или нахамить, — я погладил пушистые волосы и нежно заглянул в недоуменные глаза. — Как ты его переубедил?! Что пообещал взамен? — Ничего, просто пригрозил, что если он не будет себя вести как следует, то лишится моего общества. — Неужели подействовало? — А то! — Может... м-ммм, ты займешься со мной любовью? — спросили так нежно и сексуально, что я мысленно сматерился. Но педагогический процесс прерывать никак нельзя. Только не сейчас, но Боже, как хочется! — Конечно, любимый, как только пройдет твоя неделя наказания. Обязательно вытрахаю тебя до самого донышка. Так что дня два будешь лежать в постели и собирать свои ровные ножки в кучку. Я чмокнул контрольно своего любимого в нос и усмехнулся на его новый предсказуемый взбрык. — Садист! У меня снова стояк из-за тебя. Скотина! — Я тоже без ума от тебя, Румяная Попка. Но мне пора на работу. Я помахал рассвирепевшему блондинистому мальчишке рукой и покинул нашу спальню. Неделя будет еще той, да и вся последующая жизнь тоже. *** — Акира-сама, обратите внимание: я выбрал четырех претендентов на места ваших секретарей, учитывая ваш тонкий вкус и требования, — начал Курамоти, вышагивая перед нами, сидящими в креслах. На секретарские «смотрины» пришли Михаэль и Володька. Эрик дулся у себя в комнате, а Эбису у себя. — Зачем четырех? Ты же о двух говорил, — смерил я шеренгу красивых молодых людей со склоненными головами. — Двоих оставшихся я заберу себе. Простите, но, Акира-сама, я тоже нуждаюсь в помощи, — Курамоти присел в оставшееся кресло сбоку от нас. — И что они могут? — Михаэль разочарованно смотрел на замерших людей. Он до последнего думал, что мои секретари будут женщинаим с великолепными фигурами и красивыми мордашками. И, как говорится, это видение осталось в разряде мифов. — Полное знание этикета как восточного, так и европейского. Совершенное владение кроме японского английским, французским и немецким. Они исполнительны и преданны во всем. Прекрасно владеют бухгалтерским делом, разбираются в любых экономических вопросах... — заливал Курамоти, разводя и сводя пальцы рук перед своим утонченным лицом, перечисляя достоинство молодых людей. — У них нет главного! Вагины и груди! — прервал его Михаэль под веселый ржач Вовки. Секретари осторожно глянули в сторону веселящейся двоицы моих друзей и откровенно побледнели. — И кто в этом виноват? Кроме того, Михаэль-кун! Секретари для Акиры-сама, а не для Вас, — пришикнул на веселящихся мужчин Курамоти и уставился выжидающе на меня. Я, вздохнув, приблизился к замершим молодым людям. Все они были одинакового роста со мной. "Надо же, подобрал же где-то". — пронеслось в голове. И очень красивы, даже на мой балованный вкус. — Значит, могут все, говоришь? — я усмехнулся в сторону Курамоти и, потянувшись к ширинке своих штанов, расстегнул молнию. — Даже минет?! Трое не выдержали и, схватившись за рот, прыснули от меня в сторону туалета. — Я беру этого! — тыкнул я пальцем в оставшегося, белого как снег мужчину. — Одного более чем достаточно. — Акира-сама! Нет, выбери еще одного, он не справится со всем валом предстоящей работы, — покачал головой Курамоти. — Как зовут? — я подцепил пальцами покрасневшую скулу мужчины и заглянул в глаза. — Есицунэ... — Натурал? — Да-ааа, господин... простите... — пробормотал мой бледный секретарь. — Замечательно, то, что нужно! — подвел я черту и, застегнув ширинку, обернулся к замершим друзьям. — Вовка, айда выбирать охрану. Есицунэ, за мной! — Есть, шеф! — отчеканил мой друг, поднимаясь за мной следом. *** Я встал в додзё наизготовку и улыбнулся первому претенденту. Кендо моя стихия, как и айкидо. — Нападай! Пара ударов, и несостоявшийся охранник валяется у моих ног. — Свободен! Курамоти, что за хрень. Они же слабы, как дети! — смахнул я пыль. — Это вы слишком сильны, мой хозяин, — услышал я комплимент от своего помощника. — Тогда на хрен мне такая охрана? — ругнулся я на русском, смотря, как моего секретаря взяли в оборот Вовка и Михаэль. — Следующий! — Есицунэ! А русский знаешь? — Володя погладил по волосам замершего мужчину, вгоняя его в краску. — Нет. Но я быстро учусь и способный к языкам, — пробормотал секретарь и попробовал отодвинуться от настроенного игриво мужчины, но с другой стороны его зажал Михаэль. — О! Он тебя научит, детка! Ты такой симпатичный, я понимаю, почему тебя выбрал Акира-тян, — обняв Есицунэ за тонкую талию и притянув к своей полыхающей груди. — А ты правда натурал? Может все-таки би? — Нет... Я натурал и предпочитаю женщин... — пробормотали путано, пытаясь выкрутиться из щекотливой ситуации. — Следующий. Этот совсем никуда не годен! — швыряю я палку на пол, а потом снимаю защитную маску. — Надоело, с другими айкидо. — Акира-сама, это самые сильные из лучших боевых школ, я сам отбирал, они выступали на соревнованиях и среди них есть несколько, которые заняли призовые места, — развел руками Курамоти. — Я так и понял, — отросшие волосы я собрал сзади в небольшой хвостик и, сняв защитные латы, стал обматывать ладони эластичным бинтом, отсматривая зажималовки Есицунэ. Вот засранцы, совсем парнишку издергали. — Либо в Японии в последнее время нет достойных молодых людей. Следующий! Меж тем Володька, помотав головой, вцепился в моего секретаря с другой стороны. И тоже за талию. — Фи, как скучно, Акира-тян сегодня всех уложит, — хмыкнул Вовка. — Еще бы, куда ему энергию девать, он ведь Эрика на сухой паек на неделю посадил! — поддакнул Михаэль, а потом снова полез к Есицунэ. — А минет все же сделать мужику сможешь? Хоть и натурал? — Минет... — Есицунэ храбро пытался не упасть в обморок. А я навис над своими веселящимися дружками грозовой тучей: — Хватит парня доставать. Есицунэ, не волнуйся, они оба натуралы. Так же, как и ты. Только большие занозы в заднице! Михаэль, я что сказал. Накажу! Есицунэ-кун, сходи, пожалуйста, за Эбису. Я думаю, ему стоит посмотреть бои. — Я проводил взглядом метнувшегося к выходу из додзё мужчину в костюме и покачал головой. — И что вы задумали, а? Засранцы! — Ничего. Еще бы чуть-чуть, и мы бы его на минет раскрутили, а ты все обломал, — вздохнул тяжко Вовка. — Ты думаешь, это точно нужно, ведь в додзё погибла его мать от руки отца? — спросил вдруг посерьезневший Михаэль. — Я думаю, пацану пора встретиться со своими страхами. Я отошел от задумавшихся мужчин и пригласил следующего претендента на роль моего телохранителя. *** Есицунэ, спросив у слуг где комната мальчика, добрался быстро до ее месторасположения и постучал. Ответа не последовало, и он еще раз позвав Эбису, потом заглянул. Мальчик лежал на футоне пластом и тупо смотрел в потолок. — Эбису-сама, вас просил прийти Акира-сама, — поклонился секретарь, учтиво перед юношей, а когда мальчик недоуменно поднялся и посмотрел на него, замер в настоящем восхищении. Такого красивого существа он еще не видел. — Ты кто? — парень собрал отросшие волосы в высокий хвост и стал, не стесняясь, снимать с себя одежду. — Я секретарь Акиры-сама — Есицунэ. Мальчик замер полуголый на месте, а потом горящим взором прожег дырку в душе секретаря: — Акира — мой! Если хоть пальцем дотронешься до него — я тебя прирежу. Понял? — Да... — пробормотал Есицунэ, теряясь от такого наезда. Семейка у его нового хозяина была еще та, с заскоками. Один другого лучше. *** Эрик, помотавшись и помаявшись без меня по поместью, решил-таки дойти до додзё. И, услышав, как там раздаются боевые крики мужчин, понял, что не ошибся. Он сдвинул дверь вбок и обалдел, увидев, как я раскатываю очередного претендента на охрану своих мощей. — Следующий. Кендо на палках! — я смахнул с рук эластичные бинты и стал надевать быстрыми отработанными движениями защитные латы. — Приступим. Эрик в трансе наблюдал смертельный танец нападающих дуг на друга мужчин. Как с другой стороны послышался отчаянный громкий крик, и я остановил бой. В дверях сидел на коленях опавший Эбису и шептал в полубреду: — Папа не убивай маму... Папа, прошу, это мама... Я бросил инвентарь и, подлетев к своему сыну, приподнял его голову. Глаза были в туманной дымке слез, а на лице застыла гримаса неподдельного ужаса. — Эбису, очнись. Это я — Акира, Эбису! — Акира! — пришел в себя мальчик и вцепился в меня мертвой хваткой. — Скажи папе, это мама, там мама... — Скажу, успокойся. И посмотри вокруг! Мальчик поднял заплаканные глаза на озабоченных, обступивших его мужчин и прошептал: — А почему так светло? Ведь была ночь? — Потому что сейчас день, мой маленький. Тебе все показалось и привиделось. А я всего лишь выбираю себе охранника. Вот и гоняю этих великовозрастных дядек палкой. — Палкой? — Эбису скосил взгляд на валявшийся у ног спортивный инвентарь и рвано сглотнул. — Я могу посмотреть? — Конечно, для этого я тебя и позвал. Садись с Есицунэ рядом и смотри, — кивнул я в сторону секретаря, а потом увидел, как к нам подходит побледневший Эрик. — Или с Эриком! — Как ты? — Эрик наклонился к юноше, одетому в красочное девчачье кимоно, и вымучено улыбнулся. — Нормально, — Эбису выпростался горделиво из моих рук и отошел к Михаэлю. Свою слабость показывать более взрослому конкуренту он не хотел ни в коем случае. — Пригляди за ним, Эрик, — попросил я тихо своего любимого и, сорвав у него поцелуй, пошел гонять ожидающего в середине комнаты следующего претендента. Эрик, помявшись, отошел к сидящим мужчинам и сел с другой стороны от насупленного Эбису. — Эбису-тян? Ты так любишь женские кимоно? — усмехнулся Михаэль мрачному парню. Мальчик вздрогнул, когда я нанес удар палкой своему оппоненту, но, прикусив губу, ответил: — Акира носил в юности только женские кимоно, да и сейчас тоже. Какие-то проблемы? — он снова дернулся от удара палок и нечаянно схватился за ладонь Эрика. Румяная Попка замер от неожиданности, но руку не убрал, чувствуя дрожь и неподдельный страх пацана. Пока Эбису не понял кого схватил. — Извини, — буркнул он, отдергивая руку. — Ничего, все в порядке, — ответил Эрик. А Вовка с Михаэлем хитро переглянулись. Притащить Эбису в додзё была не такая уж и бредовая идея. — Кто это? — Эрик только сейчас заметил молодого человека, который пришел с мальчиком. Вопрос был задан Михаэлю на английском. — Это секретарь его высочества Принцессы — Есицунэ! Акира его сам сегодня выбрал из четырех претендентов, — Михаэль подмигнул блондину и хитро поддел: — Правда, симпотяжка? — А почему я не присутствовал на этом действе? — нахохлился Эрик. — А ты дулся, Румяная Попка, в своей комнате, вот и прозевал столь достойное событие. Кстати, зря — зрелище было еще то. Акира своим членом распугал трех остальных претендентов, так что остался один — самый стойкий. А теперь он выбирает себе телохранителя. И, как видишь, все впустую! — усмехнулся Михаэль. Эрику секретарь не понравился сразу, как-то странно он поглядывал на него со стороны, чем сильно нервировал блондина. — Ты его ревнуешь? — вдруг тихо спросил Эбису на чистом английском, чем вызвал удивление как Эрика, так и Володьки с Михаэлем. — Нет, — выпалил автоматом Эрик от неожиданности. — А зря! Есицунэ слишком красив для мужчины-секретаря. Я бы ревновал, — серьезно разъяснил парень. — М-ммм, трое других были не менее симпатичными. Вот что будет делать Курамоти с тремя секретарями, еще тот вопрос... Акира согласился только на одного, — пояснил Володя, смотря, как к секретарю Акиры подходит Курамоти и отдает распоряжения, и как молодой обязательный секретарь исчезает из додзё. — М-да! Труба, Эрик! Кроме смазливых слуг добавился еще и секретарь! Считай, тень босса! — Пусть только полезет к Акире в штаны. Кастрирую! — прошипел с вызовом Эрик. — А я перегрызу глотку! — поддакнул Эбису и перешел на японский. — Акира такой красивый в этой форме для кендо. Такой сексуальный! — Что он сказал? — не выдержал Эрик спрося у Михаэля. — Японский учить тебе надо! — с вызовом перевел ему Эбису сам, а потом, поднявшись с колен, поклонился учтиво взрослым. — Я пройду в свою комнату, Михаэль–сама, Володья-сама! Специально игнорируя полностью Эрика. — Да, конечно, иди. Для первого раза тебе достаточно. Хочешь, я тебя провожу? — поднялся на ноги Володя и, получив согласный кивок юноши, скользнул за ним в раздвигающийся проем. — Кажись, потепление. А, Румяная Попка?! — Михаэль пригреб к себе блондинчика и по-хозяйски положил ему на плечо свою лохматую голову. — С чего бы это? Он мне только что нахамил, правда, в завуалированной форме, — надулся Эрик. — Но он прав, ты не знаешь ни один из родных языков своего любимого: ни японского, ни русского. Даже по моим стандартам это, мягко говоря, некрасиво, — Михаэль прошелся по золотым волосам, пропуская искрящиеся пряди сквозь пальцы. — Если хочешь, мы с Вовкой тебя натаскаем, тем более русский для него родной. А? И Эбису его не знает. Так как? — Хорошо, — согласился Эрик, наблюдая, как я уложил последнего претендента. — Курамоти, ни один не подходит! — отдуваясь над поверженным, я вытер пот, который-таки выступил в конце всех длившихся боев. Прогресс однако, коль я пропотел. — Да вижу уже, господин. Ладно, через неделю подберу снова претендентов. А как насчет второго секретаря? — Курамоти подошел ко мне, протягивая влажное полотенце. Я же без задней мысли стал снимать верх прямо здесь. — Я подумаю, но если этому человеку противны гомосексуальные отношения, то ни о какой совместной работе не может быть и речи, — я обнажился по пояс и стал обтираться под голодным взором Эрика, черт, совсем забыл, что мой любовник здесь. — Но вы их сами напугали минетом, — смотря, как у блондина задергался глаз. — Как?! Акира, ты снова заставил чужого человека сосать прилюдно свой член? — взорвался мой любовник. — Кристиан вообще-то мне не чужой. Это он для тебя чужой, а не для меня. Это раз! Я его знаю дольше, чем тебя. А во-вторых, никого СОСАТЬ ЧЛЕН, как ты выражаешься, я не заставлял. Всего лишь расстегнул ширинку. Этого хватило для того, чтобы вызвать у троих мужиков устойчивый рвотный рефлекс. На кой мне секретарь-гомофоб? — А нужен гомофил! Или лучше гей в чистом виде? — рычал яростно Эрик на все додзё, при этом претенденты на место моего телохранителя осторожно уползали подальше от разгневанной беловолосой фурии. — Успокойся, истеричка, — я подошел к Эрику и залепил легкую пощечину, но и этого хватило остановить истерику на корню. Парень хлопнул аквамаринами глаз и, поджав губы, бросился опрометью вон. — Мальчишка, — поставил я суровый диагноз и, осев по стене додзё на пол, помотал головой. — Боже мой! Вместо нормального взрослого возлюбленного — мелкий засранец, постоянно качающий права. Да и приемный сын радует дальше некуда, предлагая подставить мне свой зад для ебли. И что мне делать со всем этим мелковозрастным балаганом? — Думаю, сначала найти свою взбалмошную блондинку в замке. Пока еще чего не учудил! — усмехнулся Михаэль. — Эрик-кун молод и горяч. А столько событий за последние полсуток, да и Эбису постоянно подливает масло в огонь, — развел руками Курамоти. — Я же говорил, что мы с Эриком не подходим друг другу. Уж больно большая разница. Я ощущаю себя не мужем, а отцом великовозрастного дитяти, только вот незадача: это обязанности Чарльза, а не мои. Утирать сопли и менять подгузники! У меня свое теперь чудо, которое играет виртуозно на нервах. — Акира, успокойся, — Михаэль от волнения даже по имени меня назвал, а то Принцесса да Принцесса. Это меня настолько потрясло, что я даже замер. — Я понимаю, что теперь у тебя два ребенка на шее вместо одного. Которые рвут друг другу глотки за твое внимание, но сегодня я видел, как между ними начали налаживаться отношения, пусть пока хрупкие и болезненные, но они есть. Немного терпения, и, возможно, дальше будет проще и легче. — Ага! Они споются и завалят меня на кровать совместными силами, — вздохнул я, предположив очевидную перспективу. — Ну, это, конечно, я не отрицаю... — начал Михаэль разводить диспут, но, видя, как бледнеет Курамоти, свел все по минимуму. — Но это лучше, чем резня! — Я иду искать Эрика, — закончил я трудный для всех нас разговор и, покидая додзё, добавил: — Надеюсь, он не сбежал к своему папе. Эрика нигде не было, и я уже подумал звонить Чарльзу, как вспомнил, что мой мальчик часто убегал на крышу, когда было грустно и одиноко. Михаэль с Володей поведали, что пока я плавал с братом на яхте, он проторчал на крыше института практически месяц. *** — Как щека? — я нашел его сидящем на одном из ответвлений воздухоносных труб и держащимся за то место, куда пришелся удар. — Извини меня, я не должен был тебя бить в присутствии чужих людей. — Я сам виноват... И я такой же мальчишка как Эбису, только тело у меня взрослого человека, — покачали сокрушенно рядом. — Иди сюда, — я присел рядом и утянул своего любимого к себе, усаживая между своих ног. — Замерз, поди? — Я не амфибия как ты, а млекопитающее, — хмыкнули, прижавшись ко мне, и потерлись побитой щекой. А я повернул скулу к себе и стал целовать оставленный от моей пощечины след. Эрик начал постанывать, а потом, заглянув в мои глаза, молча попросил. И я, забив на неделю наказаний, приспустив ему тут же штаны, взял его по полной, вытрахивая до изнеможения, до бессилия, до его судорог ног. Потом мы сидели долго обнявшись на крыше и смотрели на первые зимние звезды. — Надо спускаться, ты совсем ледяной, — пробормотал Эрик, обнимая меня руками. — Зато ты горячий, и мне с тобой тепло, — буркнул я, прижимая столь желанное тело любимого к себе. — Значит, мое наказание отменено? — улыбнулся Эрик. — Не-а! Это просто был мой каприз. А завтра снова посажу тебя на сухой паек, — усмехнулся я своему любимому, а, видя, как он тут же надулся, рассмеялся от всей души. — Господи, Эрик, ты бесподобен! — Вот заболеешь, я за тобой ухаживать не буду, — пообещали мне мстительно. — Я Эбису попрошу. Он, думаю, не откажется, — подъебнул я метко Эрика. — Это удар ниже пояса. Я тебе кто? А он официально твой сын! — сокрушенно покачали головой. — Ты мой любимый человек. И если наконец-то повзрослеешь, я на тебе женюсь, — пообещал я своему парнишке. — Женишься?! — выпали из реальности. — Ну да. Вот станешь совершеннолетним, и я посмотрю на твое поведение, — кивнул я согласно, вставая на ноги. — Это значит, будет свадьба, кольца и все остальное? — пробормотали, расцветая рядом маковым цветом. — Насчет остального не знаю, что ты имеешь в виду, а вот кольца будут точно, тебе какие камни нравятся? — Бриллианты. А платье невесты кто наденет? И диадему с фатой? — размечтался Эрик, вставая за мной следом. — Платье, такое белое и в рюшах? Уволь, если хочешь, напяливай на себя сам. Я думал обойтись двумя классическими костюмами молочного цвета... — так рассуждая, я уже подошел к лестнице, ведущей вниз, когда меня обняли сзади и, прижав к себе, поцеловали в район шеи. — Я счастлив, Акира. И пусть не будет платья и фаты, а простые костюмы, я все равно счастлив как никогда. И теперь я понимаю, что ты меня любишь по-настоящему и очень сильно. — Ага, — вздохнул я тяжело и, перетянув Эрика к себе вперед, чувственно поцеловал. — Какой же ты еще пока дурачок. Конечно, люблю, но буду любить еще сильнее, если ты прекратишь свои детские взбрыки и жуткую ревность. — Я очень постараюсь, — прошептали в моих объятьях, а потом потянули за собой вниз, в нашу спальню. И я отложил наказание до утра, прокувыркавшись с Эриком всю ночь напролет. Это было волшебно, ибо сегодня мой мальчик раскрывался для меня полностью, принимая меня без остатка, сексуально стеная и прося каждый раз после очередной кульминации продолжения. Утром в школу Эрик просто не смог пойти, а я, забив на все свои дела, провалялся под его горячим боком до обеда и только тогда выполз из-под полыхающей жаркой тушки и потащился призраком в район кухни, чувствуя, что заболеваю. Все-таки потрахушки на воздухе прошли ощутимо для моего здоровья, зацепив меня основательно. И, чувствуя нарастание боли в костях, я, забрав, увесистую бадью с кофе, оккупировал диван в библиотеке, пытаясь не сдохнуть, в обнимку с ноутбуком.