Когда мы вместе

Мисаки ждал окончания занятий в коридоре музыкальной школы. В отличие от многих детей, Джеймс ходил туда с удовольствием. Преподаватель сольфеджио даже осторожно намекнул Мисаки, что у мальчика есть перспектива, добавив, что одного таланта мало, и многое решают трудолюбие и увлеченность. Джеймс обладал и тем, и другим. Дома он мог часами играть гаммы на пианино без всякого напоминания со стороны взрослых. Постепенно Мисаки познакомился с другими мамами, приходившими за своими детьми. Больше всех он дружился с Эсу, яркой женщиной 32 лет с черными волосами, подстриженными в стиле «боб» и глазами цвета морской волны. У нее была дочка Амина, такого же возраста, что и Джеймс. От матери она унаследовала маленький рост и цвет глаз, но волосы у девочки были гораздо светлее, а черты лица совсем не похожи на материнские. Отец Амины был археологом. Когда девочке исполнилось два года, во время экспедиции он погиб от укуса змеи. Эсу работала флористом, поэтому график у нее был относительно свободный. Уже год женщина жила в гражданском браке и не упускала случая высказать свое недовольство личной жизнью. - Моего мужа даже под дулом пистолета носки стирать не заставишь, - рассказывала Эсу. - Моего тоже, - с сочувствием в голосе отвечал Мисаки. Подобные высказывания женщина воспринимала как шутку. - Угощайтесь, - юноша предложил ей печенье. - Очень вкусно! Марку не узнаю. Где такое продается? - Это я сам испек. Эсу смотрела на Мисаки с откровенным восхищением. За время знакомства женщина успела составить о нем не совсем верное представление: отец-одиночка с тремя детьми, близнецами Джеймсом и Эрикой и маленьким шалопаем Акихико. - Как вы все успеваете? – спросила Эсу. – Работа в издательстве и трое детей. Тут Мисаки, в свою очередь, подумал, что его знакомая шутит. - На работе меня не сильно загружают… - начал юноша. - А вот мой все время ноет, как он устал, - прервала Эсу. – Я жалею, что сдала свою квартиру в аренду на год, а то давно бы переехала от этого зануды. Хотя, может, я в принципе не способна ужиться с другим человеком из-за скандального характера?... - Ну что вы, - принялся утешать Мисаки, - мы все иногда выходим из себя. Лично мне с вами очень легко. - Правда? – Эсу подняла голову. – И вы смогли бы делить со мной территорию? - Думаю, да, - Мисаки всего лишь хотел поднять приятельнице настроение, но она приняла его ответ за намерение. В это время с лестницы спустились Джеймс и Амина. Взяв своих детей, Мисаки и Эсу разъехались по домам. Весь вечер у женщины из головы не выходили слова о совместном проживании. Ночью она стала думать о том, что такое мужественность вообще. Эсу всегда нравились активные мужчины. Первый муж объездил едва ли не полмира. Нынешний любовник работал в транспортной компании и тоже много времени проводил в командировках. В домашнем хозяйстве и тот и другой были абсолютно бесполезны, так как предпочитали все свободное время посвящать любимому делу. Дома им хотелось видеть только радостную, сексуальную женщину, у которой не бывает плохого настроения. С Аминой у отчима сложились хорошие отношения, но он стал для девочки, скорее, старшим братом, чем отцом. Мыслями и чувствами Эсу сожитель не интересовался. В очередной раз женщина задумалась, что, возможно, выбирает не тех мужчин. Снова вспомнился Мисаки. Он был совсем другим: спокойный, домашний, внимательный, много времени уделял детям. «Может, так и должны вести себя настоящие мужчины? – рассуждала Эсу. – Мисаки явно неравнодушен ко мне, даже намекал на переезд. В общении с женщинами ему не хватает напора. Впрочем, мачо, вроде моего Куро, умеют очаровывать, а дальше - конец сказки. Мы с Мисаки очень похожи: оба растим детей в одиночку. Интересно, кто была его первая жена? Наверное, школьная любовь». К утру Эсу окончательно убедила себя в том, что Мисаки на нее запал, но боится сделать первый шаг. На следующий день, вернувшись с работы, женщина обнаружила, что ее любовник привел домой друзей. Еще до обеда ей вынесли мозг сразу три клиента, а после обеда еще два. Имя Эсу означало «спокойная», что совсем не соответствовало взрывному характеру. Увидев на полу разбросанные чипсы, женщина разругалась со своим гражданским мужем в пух и прах. Под конец она заявила, что вместе с Аминой немедленно переезжает жить к потрясающему парню. Впрочем, выйдя за порог, Эсу решила не являться на порог с дочерью в три часа ночи и направилась в гостиницу. Утром Мисаки собирался отвести детей в школу, потом поехать в издательство. Акихико всю ночь писал, а часов в шесть лохматый и не прибранный завалился спать прямо в одежде. Юноша не стал беспокоить мужа. Во время завтрака безмятежное настроение прервал звонок. Мисаки открыл дверь. На пороге стояли Эсу и Амина с наспех собранными чемоданами в руках. - Я решила переехать к тебе, - сообщила женщина. – Этот козел вымотал мне последние нервы. Я нужна ему только для секса и скандалов! - Но… - Мисаки застыл, как статуя. - Я понимаю, что все слишком быстро, но это судьба. Мы так похожи, и дети хорошо ладят. Понимаю, тебе сложно смириться с потерей первой жены, но нужно когда-нибудь начинать жить. Юноша чувствовал себя так, будто на него свалилась наковальня. Выбитый из седла, он не нашел ничего лучше, как сказать: - Дети могут опоздать в школу… - Конечно, отведи Джеймса, Эрику и Амину, а я побуду здесь с маленьким Акихико. От шока Мисаки потерял способность мыслить и действовал на автопилоте. Взяв с собой детей, он отправился в школу. По дороге все трое замучили юношу вопросами, но Мисаки отвечал что-то невразумительное. Оставив ребятишек в классе, он поехал в издательство, надеясь, что ситуация разрешится сама собой. Погрузившись в литературные страсти офиса «Мурукава», юноша стал думать, что все случившееся утром просто сон. Тем временем Эсу осматривалась в новой квартире. «Как простой служащий может позволить себе двухэтажный пентхаус? – спрашивала себя женщина. – Выходит, я многого не знаю. Ладно, пойду наверх, посмотрю на младшего сына Мисаки». Она стала по очереди проверять комнаты: сначала кабинет, затем детскую. Наконец Эсу добралась до хозяйской спальни и осторожно потянула дверную ручку. В полумраке на большой кровати прямо в одежде лежал мужчина. «Караул, вор!» - испугавшись, она на всякий случай взяла с полки украшавший комнату самурайский меч. - А ну, вставай! Ты как сюда забрался?! – закричала вооруженная Эсу. Акихико медленно открыл глаза. - Кто это? – лениво произнес писатель. - Нахал! Извращенец! – ругалась Эсу. – Отвечай, что ты сделал с ребенком?! Я уже вызвала полицию. - Каким ребенком? – Усами пытался сориентироваться в ситуации. – Дама, вы как сюда попали? - Я теперь живу с Мисаки, - Эсу наступала, держа перед собой самурайский меч. – Где его младший сын, Акихико? Если ты что-то с ним сделал, готовься к смерти! - Акихико Усами – это я, - писатель старался не делать резких движений, подумав, что имеет дело с сумасшедшей. – Паспорт в секретере. Могу показать. Там же документы на квартиру. - Но…как это…я не понимаю, - женщина замешкалась. - Осторожнее, он настоящий, - Акихико забрал у нее меч и повесил обратно на полку. - Я…я… - Эсу не знала, что сказать. – Мне…так…стыдно. Я не знала. Как неудобно, - она закрыла лицо руками. - На мне ни царапины, так что обошлось, - Акихико мягко улыбнулся. - Все эти фразы насчет мужей… Я думала, у Мисаки такой специфический юмор, - Эсу покраснела. - Почему во множественном числе, «мужей»? Я у него только один. По крайней мере, я так думаю, - Акихико пытался шутить. - Мне показалось, вы младший сын Мисаки. Понимаете, я поругалась со своим гражданским мужем, была не в себе, - оправдывалась женщина. - Эсу, - мягко обратился Акихико, - историю про несчастную любовь я внимательно выслушаю чуть позже, а сейчас выйдите, чтобы я мог спокойно побриться и привести себя в порядок. Воспитание не позволяет мне стоять перед дамой немытым и заспанным, - писатель жестом показал гостье удалиться. Эсу послушно спустилась вниз. Ей все еще было очень стыдно. Мисаки возвращался из издательства в крайнем волнении, словно вот-вот должна была решиться судьба. Попасть ключом в замочную скважину ему удалось только с восьмого раза. В гостиной Мисаки остановился и сделал глубокий вдох. Пройти дальше он не решался. - Заходи уже, - с кухни раздался голос Акихико, - труп твоей любовницы я в шкафу спрятал. За столом Мисаки увидел мужа и Эсу, мирно пьющих чай. - Шуточки на уровне детского сада! – возмутился юноша. - Я же твой младший сын, так что все нормально, - спокойно ответил писатель. - Случайно вышло, - Мисаки отвел глаза. - Не переживай, - Акихико притянул его к себе и поцеловал в щеку, - мы все обговорили. Эсу с Аминой останутся с нами до выяснения обстоятельств. - Гора с плеч, - честно признался Мисаки. - Кстати, почему ты не рассказал мне о конкурсе в музыкальной школе? – поинтересовался писатель. – Если бы не Эсу, мы бы не успели записать Джеймса. - Он говорит, что еще не готов. Слишком большая нагрузка, - запротестовал Мисаки. – Подумай, что если мальчика раскритикуют по полной программе? - Никто из нас не бывает готовым. Меня за первый сборник рассказов линчевали как минимум полгода и ничего, живой. Джеймс участвует. - Потому что тебе так захотелось?! – разозлился Мисаки. - Да, - последовал краткий ответ. – Сегодня же скажу ему об этом, когда буду забирать из музыкальной школы вместе с Аминой. - Время! – прервала Эсу. - Одним колесом здесь, другим там, - согласился Акихико. – А вы заберите Эрику с единоборств. Мисаки снова попытался возразить, но писатель только показал на часы. Юноша понял, что решение по поводу участия Джеймса в конкурсе принято и обсуждению не подлежит. Благодаря маневренности своего спортивного автомобиля, Акихико был у дверей музыкальной школы через полчаса. Ему удалось довольно быстро отыскать Джеймса и его подругу. - Амина, пока твои взрослые не определятся, кто в доме хозяин, поживешь у нас вместе с мамой. Возражения? – приветствовал девочку писатель. - Неееетт… - протянула Амина. - Вот и хорошо, - Акихико повел детей к выходу. На парковке Амину задержала учительница. Писатель и Джеймс остались ждать в машине. - Скажи-ка мне, когда ты узнал о конкурсе в вашей школе? – спросил Акихико. - Неделю назад, - мальчик заподозрил неладное. - А мне Эсу только сегодня рассказала. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Так что готовься. - К чему? – в глазах Джеймса отображалось удивление вперемешку со страхом. - Понимаю, что ты, как творческий человек, не удосужился подумать о такой мелочи как официальная заявка. Хорошо, что твой продюсер, то есть я, вовремя узнал. - Но я не хочу участвовать! – воскликнул Джеймс. - Почему? - А вдруг никому не понравится, и я буду последним? - Значит, сделаешь выводы и работу над ошибками, - прервал Акихико. – Пока это всего лишь маленькое любительское мероприятие в рамках одной школы. Более того, на кону не стоит твоя карьера или деньги. Придет время – ты будешь давать концерты перед более взыскательной аудиторией, где в роли критиков выступают не учителя, а звезды мирового уровня. Ошибка на таком мероприятии может стоить музыканту будущего. И с этим ничего не поделаешь, такова участь людей творческих профессий. Можно только выработать иммунитет к волнению. Начинаем прямо сейчас с небольшого конкурса. - Почему ты так поступаешь? – угрюмо спросил Джеймс. - Потому что я в тебя верю, - твердо сказал Акихико. Через несколько секунд дверь автомобиля открыла подошедшая Амина. - Джейми, ты такой грустный. Что случилось? – поинтересовалась девочка. - Он переживает из-за конкурса, - объяснил Акихико. - Ты же играешь лучше всех в классе, - поддержала друга Амина. - Вот и я о том же, - кивнул писатель. – Видишь, - он посмотрел на Джеймса, - нас уже двое. Общим голосованием вынесен вердикт – ты участвуешь. Весь вечер мальчик ходил, как в воду опущенный, на все вопросы отвечал что-то непонятное. После ужина девочки отправились играть наверх. Эрика с видом знатока объясняла Амине, что в поединке важно контролировать дыхание и держать равновесие. Эсу и Акихико увлеченно обсуждали план зимнего сада. Мисаки заметил, как Джеймс закрылся в комнате с плюшевыми медведями. Беспокоясь, юноша последовал за ним. Мальчик сидел посередине комнаты в обнимку с мягкой игрушкой. - Расстроился из-за конкурса? – ласково спросил Мискаки. - Я хочу отказаться от участия, но Акихико не разрешает. - Да уж, он может кого угодно довести до белого каления. - Сказал, что верит в меня, - Джеймс в точности передал разговор в машине. - И это тоже верно, - Мисаки гладил Джемса по волосам. – Не важно, победишь ты или проиграешь, мы все равно тебя любим. - А если я сфальшивлю? - Зачем настраиваться на плохое? Как и любой человек, ты можешь ошибиться. Думаешь, творчество Акихико всем и всегда нравится? Сейчас, держи карман шире! – Мисаки пытался развлечь мальчика. – Да его в передаче на центральном канале известный литературный критик обозвал «бульварным писакой» и «бумагомарателем». Сейчас вспомню точную цитату: «Стиль Усами – первый класс, вторая четверть». - Забавно, - Джеймс улыбнулся. - А через месяц Акихико присудили Национальную литературную премию. - Выходит, критик ошибся? - Он высказал свое мнение. У любого творчества, будь то литература или музыка, не может быть однозначной оценки. Хотя одно могу гарантировать: Акихико от тебя не отстанет, так что лучше будет пойти на конкурс. - Я попробую…папа, - Джеймс обнял Мисаки. Настроение юного музыканта стало улучшаться. Мальчик активно готовился к своему дебюту: оставался на дополнительные занятия в школе, часто репетировал дома. Один раз Эсу спросила, не надоедает ли играть одно и то же. Джеймс объяснил ей, как маленькой девочке, что не успокоится, пока не добьется совершенства и что именно так начинали все великие композиторы. В доме супругов Усами Эсу чувствовала себя, как в отпуске. За попытку помочь Мисаки приготовить ужин, женщина была тут же выпровожена из кухни. Впервые в жизни парень читал ей нотацию о том, какая кастрюля для чего нужна. Эсу вспомнила своего гражданского мужа. Последняя ссора постепенно забывалась. «Может, он и не такой аккуратный, - подумала женщина, - но хотя бы не указывает, сколько варить мясо». В субботу вечером Эсу вместе с остальными смотрела новую версию Золушки. Женщина позволила себе заметить, что такое бывает только в сказках. - В наших силах изменить реальность, - возразил Акихико. - Да ладно, куда уж на третьем десятке, - отмахнулась Эсу. - Но у нас есть все необходимое, - настаивал Акихико. – Вот добрая фея Эрика, рядом принцесса Амина. Маэстро Моцарт, - писатель обратился к Джеймсу, - смиренно просим вас подойти к старинному роялю, который заменяет наше пианино, и сыграть вальс. Конечно, только с разрешения короля, Его Величества Мисаки. Поддерживая игру, юноша сел в кресло, как будто бы это был трон, и легким взмахом руки повелел начать бал. Эрика сделала вид, что произносит заклинание. - Ну, а на меня приходится роль принца, - Акихико поклонился, приглашая Эсу на танец. – Не согласится ли современная Золушка стать моей дамой? Проникнувшись атмосферой, женщина положила ладонь на плечо писателя. Джеймс стал играть. Эсу не танцевала со времен свадьбы. В паре с Акихико она чувствовала себя странно. Впервые мужчина не пытался воспользоваться танцем, чтобы тихонечко погладить ее чуть ниже спины. Несколько раз Эсу пыталась устроить романтический вечер для своего любовника, но уже на первых нотах Куро начинал ее целовать и дело заканчивалось либо ссорой, либо постелью. Танцуя с Акихико, женщина чувствовала себя уважаемой, красивой, но нежеланной. Когда музыка закончилась, писатель снова поклонился и поцеловал кисть руки своей партнерши. - Можно сейчас я буду Золушкой? – попросила Амина. - А я принцем, - предложил Джеймс. - Тогда я волшебным диджеем, - заявила Эрика, - играть не умею, но могу поставить диск в музыкальный центр. Игра в сказку продолжилась с переменой ролей. Только к полуночи Мисаки и Эсу смогли уложить всех маленьких фей, принцев и волшебников спать. Поцеловав дочку на ночь, мама Амины собиралась лечь сама. Она почистила зубы, переоделась и легла на футон. Внезапно в голову пришла мысль выпить перед сном зеленого чая. Привыкшая следовать своим желаниям, Эсу накинула халат и вышла из комнаты. В гостиной у окна, любуясь ночным городом, стояли Мисаки и Акихико. Чтобы не беспокоить пару, Эсу осторожно спряталась за лестницей. - Мне недавно соседка на своего сына жаловалась, - рассказывал Мисаки. - И что с ним? – поинтересовался Акихико. - Никого не спросив, уехал жить в Бразилию. - Ясно, отправился искать свое счастье, - с сарказмом в голосе прокомментировал писатель. - А ты когда-нибудь думал о том, чтобы отправиться на поиски счастья? - Мое счастье стоит рядом. Мисаки в ответ тесно прижался к своему любимому. Юноша чувствовал, как его сердце начинает биться в одном ритме с сердцем Акихико, а дыхание постепенно замедляется. На улице проносились автомобили, яркими огнями переливались рекламные вывески, мегаполис вертелся в своем бешеном темпе. На верхнем этаже одного из домов потерявший ощущение реальности Мисаки грелся в руках своего мужа. Он был готов стоять так вечно. Вернувшись в постель, Эсу задумалась о своем положении. «Странно, - рассуждала женщина, - я жила с человеком, который видел во мне женщину, но не личность. Теперь живу с двумя потрясающими парнями, каждый из которых ценит мою личность, но ни тот, ни другой не видит во мне женщину. Правду говорят, невозможно получить все сразу». В понедельник после работы Эсу позвонила в дверь квартиры своего гражданского мужа. На пороге ее встретил широкоплечий мужчина среднего роста с коротко стриженными волосами и довольно большими серыми глазами. - Куро, надеюсь, ты не станешь вызывать против меня полицию? – Эсу улыбалась, демонстрируя свои мирные намерения. - Учитывая, что ты разбила пять тарелок, именно так и следует поступить, - мужчина жестом пригласил свою любовницу войти. – За вещами или обратно? – Куро привык спрашивать напрямую, а периодические ссоры с Эсу являлись своеобразной традицией. - Как бы ты хотел? – женщина нахмурилась. - Возвращайся, а то мне скучно, - предложил Куро. - А как же слова, что мне следует получить диплом ведьмы и летать на метле? - А фраза, что я скоро ног за животом не увижу? - в той же манере произнес мужчина. – Кстати, что с тем потрясающим парнем, кажется, Мисаки? И детей то он любит, и готовит, и аккуратный, и внимательный, - на лице Куро появилась хитрая ухмылка, - жаль только, замужний. - Ну, посмейся еще! – рассердилась Эсу. - Но это действительно смешно, - возразил Куро. – У моего шефа Усами Акихико любимый писатель. Он-то и вспомнил, кто такой Мисаки. - Подожди-ка, ты жаловался на мой уход шефу? - Ты заявила, что переезжаешь к другому. Я ревновал. - Тогда, может, зароем топор войны и снова будем вместе? - До следующего раза, - с этими словами Куро поцеловал свою гражданскую жену. К концу недели Эсу и Амина перевезли все свои вещи обратно. А в субботу вся компания поддерживала Джеймса на первом в его жизни музыкальном конкурсе. Мальчик стал только десятым, но расстроенным не выглядел. - Ты в порядке? – Мисаки волновался за эмоциональное состояние сына. - Да, конечно, - Джеймс кивнул головой. – Накаяма-сенсей, наш преподаватель сольфеджио, говорит, что я чувствую музыку, но иногда слишком увлекаюсь, поэтому техника страдает. - Учитывая, что ты самый маленький участник, я думаю, победа станет делом времени, - подбодрила Эсу. - А ты не сердишься? – Джеймс посмотрел на Акихико. - Я горжусь, - ответил писатель. - Десятым местом? – усомнился мальчик. - Твоим спокойным отношением к критике и готовностью развиваться, - пояснил Акихико. - Я даже не заснула, - Эрика внесла свою лепту. - И я тоже, - присоединился Махиро. - На такой оптимистичной ноте едем кататься на вертолетах, - предложил писатель. – Настоящие звезды предпочитают не мотаться по пробкам, а использовать более быстрый транспорт. - Не слишком поздно? – Мисаки показал на часы. - Сами вертолеты будут завтра, - сообщил Акихико. – нужно ехать за город. Остановимся в одном симпатичном отеле, потом целый день проведем в аэроклубе. Самые смелые могут даже с парашютом спрыгнуть. А, Эсу? – писатель дразнил подругу. - Я, пожалуй, воздержусь, - ответила мама Амины. - А мне можно? – вмешалась Эрика. - Только после восемнадцати, - писатель погладил девочку по голове. – Махиро, за твоими родителями есть смысл заезжать? - Нет, - уверенно сказал мальчик. – Папа играет в бильярд с коллегами, а мама теперь ходит по выходным на танцы. Говорит, ей нужно что-то только для себя. «Музыкальный конкурс, поездка за город, вертолеты, парашюты, - рассуждала Эсу, - настоящая богемная жизнь. У Джеймса есть все составляющие успеха: талант, упорство и скромность. Но его главное преимущество - в поддержке близких».