Когда мы вместе

Осень постепенно подходила к концу, дни становились холоднее. Мисаки, Акихико, Джеймс и Эрика пользовались последними теплыми деньками вместе со своими неизменными сопровождающими: Махиро, Нарузе и Аминой. В субботу решено было устроить пикник с товарищеским футбольным матчем. В одной команде играли Джеймс, Эрика и Махиро, а в другой - Акихико, Нарузе и Амина. Мисаки жарил шашлыки и выполнял роль судьи. Наблюдая за детьми, он еще раз удивился, насколько они разные. Увлеченный процессом Джеймс бегал, смеялся, из-за чего часто упускал мяч. Казалось, мальчика совершенно не волновало, кто выиграет. Эрика, наоборот, вела себя довольно агрессивно, но при этом внимательно следила, кому можно отдать пас. Девочке нужна была победа. В своей команде она стала авторитарным командиром, требуя от братьев быстрого исполнения команд. Эрика постоянно дергала задумавшегося Джеймса, а с Нарузе у них пару раз дело дошло до драки, впрочем, не очень серьезной. Во второй команде бегали, в основном, Акихико и Нарузе. Амина предпочитала держаться от мяча подальше. Понимая, что перед ним дети, писатель рассчитывал силу ударов. В итоге со счетом 10:8 победила команда Эрики. Гордая собой, девочка получила заслуженную награду в виде небольшого кекса. Соревнования продолжились за картами. Здесь Акихико не считал нужным поддаваться. Будучи прекрасным игроком, он слегка посмеивался над своими неопытными соперниками, но не забывал их учить. Эрика слушала его внимательнее остальных. В глазах девочки читался вызов: "Подожди. Вот вырасту - ты у меня попляшешь". Мисаки давно понял, что его дети будут хорошо уметь играть в карты и водить машину. К своим годам они знали принцип работы двигателя и легко различали разные марки и модели. На свободной дороге Акихико с радостью демонстрировал свои навыки гонщика. После следовал неизменный сеанс дружного нытья "Я тоже хочу порулить". В ответ писатель в очередной раз повторял свое обещание пустить начинающих автомобилистов за руль, как только им исполнится хотя бы по 14 лет и они смогут свободно доставать до педалей. После появления детей автопарк семьи Усами пополнил внедорожник Порше Кайен, а Мисаки начал постепенно осваивать дороги, надеясь к лету сдать на права. По возвращении домой супругов Усами ждал сюрприз. В своей обычной манере Мичиро открыла дверь ключом и стала дожидаться хозяев, не посчитав нужным предупредить о визите. Акихико собирался прочитать матери нотацию, но та начала первой: - Зачем глухим телефон?! - Мы были за городом. Там не берет, - раздраженно ответил писатель. - Бабушка!!! - близнецы хотели обнять Мичиро, но та закрылась диванной подушкой. - Сначала отмойтесь! Это мой любимый костюм, - объявила женщина. - Где вы валялись? - В футбол играли, - рассказал Джеймс. - В угольной шахте? - переспросила Мичиро. - Нет, в бутике Прада, - съязвил Акихико. - Повежливей с матерью, - осадила его Мичиро. Когда Мисаки увел детей мыться, она продолжила. - Твой отец серьезно болен. Сегодня его забрали в больницу с предынфарктным состоянии. Мог бы навестить. Писатель выглядел так, словно ему врезали дубиной по голове. Желание шутить сменилось беспокойством. Акихико хотел немедленно отправиться в больницу, но Мичиро уговорила его подождать до утра, так как приемные часы уже закончились. Женщина стала рассказывать сыну, как месяц назад у Фуюхико стало прихватывать сердце, но он долго не обращался к врачу, а теперь доктора беспокоятся за его жизнь и не дают никаких гарантий. Впервые Мисаки увидел своего мужа выбитым из зоны комфорта. После ухода матери Акихико почти все время молчал, а на вопросы отвечал бессвязно. Стрелки часов перешли за полночь, а писатель все сидел у телевизора, нервно переключая каналы. - Не мучай себя, - Мисаки сел рядом с мужем. - Хочешь, я принесу тебе виски? - Не хочу, - последовал короткий ответ. Расстроенный юноша собирался оставить супруга одного, но Акихико повернулся и осторожно его обнял. - Котенок, ты не виноват, - писатель поцеловал любимого в лоб. - Я сегодня все равно не смогу заснуть. Мы с отцом никогда особо не ладили, а теперь мне страшно. - Я могу что-нибудь сделать? - спросил Мисаки. - Будь рядом. - Хорошо, - юноша положил голову на плечо мужа. Акихико уткнулся носом в густые темно-каштановые волосы своего возлюбленного. Близость теплого, искренне переживающего Мисаки успокаивала лучше любых слов. С утра все вместе они отправились навестить дедушку. По традиции Джеймс и Эрика несли апельсины. В больнице их встретил Нобу Ватанабэ, главврач и друг Фуюхико. Мужчина объяснил, что состояние старшего Усами стабилизировалось, но ему требуется продолжительное лечение. В конце длинного коридора в отдельной палате лежал сам Фуюхико. Из его носа торчали прозрачные трубки, бледное лицо выглядело изможденным. Джеймс и Эрика принялись в один голос рассказывать, как они любят дедушку и не хотят, чтобы он болел. Фуюхико в ответ вымученно улыбался, принимая заботу внуков. Чуть позже Мисаки вышел вместе с детьми, оставив отца наедине с сыном. - Как же я рад, что смог увидеть внуков, - мягко заговорил Фуюхико, - теперь можно спокойно умереть. - Папа, ты что такое болтаешь! - Акихико взял его за руку. - Лучше думай о выздоровлении! - Я всегда смотрел правде в глаза, - Фуюхико отвел взгляд. - Нобу не хочет сообщать вам настоящее положение дел, но не беспокойся. Я прожил длинную, насыщенную жизнь и жалею только о том, что не был достойным отцом. - Это неправда, - прервал Акихико, - ты многому меня научил, прежде всего, жить своими мозгами и не сдаваться. - Покойный дед завещал холдинг Усами твоей матери. Она ни за что на свете не согласится отдать ее Харухико. Пообещай, что не дашь делу всей моей жизни погибнуть. - Даю слово, - уверенно ответил Акихико. - Если будет нужно, я помирюсь со сводным братом или займусь бизнесом сам. - Я горжусь тобой! Отец с сыном говорили, пока доктор Вананабэ их не прервал, сказав, что больному нужен покой. Едва Акихико вышел и закрыл дверь палаты, Фуюхико сел прямо и вытащил трубки из носа. - Неудобно-то как, - мужчина потянулся, - все затекло. Нобу, ты зачем влез? Я от сына за всю жизнь столько добрых слов не слышал. - Фуюхико, ты сам просил, чтобы выглядело правдоподобно, - ответил врач. - К сердечным больным родственников надолго не допускают. - Есть хочу, - попросил старший Усами. - Сейчас обед принесут. - Нет! Только не больничную пищу! - испугался Фуюхико. - Вот от нее действительно можно ласты склеить. Никакого вкуса. - Зато полезно, - возразил Нобу. - Скажи спасибо, что я вообще согласился на твою аферу. Тоже мне, Голливуд местного разлива: "Я прожил насыщенную жизнь и т. д. и т. п". - Не забывай, это я оборудовал твою больницу по последнему слову медицинской техники. - Да разве ты, старый мошенник, дашь забыть! - парировал врач. - Я всего лишь хотел услышать от сына правду и очень доволен результатом. Через пару дней скажешь им, что мне помогло какое-нибудь экспериментальное лекарство - и все! - Фуюхико стал одеваться. - Куда намылился? Ты же при смерти. - Я на пять минут. Тут через дорогу есть замечательный морской ресторанчик. Поем по-человечески и вернусь. Фуюхико вытер с лица тональный крем. Уже через полчаса, румяный и довольный, он дегустировал в ресторане свежего палтуса, запивая его белым вином из Франции. Закончив трапезу, мужчина оставил официанту большие чаевые, затем вышел на улицу. В следующее мгновение его лицо окрасилось реальной белизной: в нескольких метрах стоял Акихико. На полпути домой близнецы поняли, что так и не отдали апельсины. Пришлось возвращаться. Нобу постарался задержать семью, заявив, что больной спит. Мисаки остался ждать вместе с детьми. Акихико, чтобы не расстраивать близнецов своей кислой миной, решил немного пройтись. На противоположной стороне улицы он увидел своего отца выходящим из ресторана. - Ой, сердце! - Фуюхико слегка подогнул колени в попытке выкрутиться из неловкого положения. По пристальному взгляду сына мужчина понял, что афера раскрыта. Акихико стал медленно приближаться, но на этот раз его намерения были далеки от благородных. - Стой! Ты все не так понял! - Фуюхико выставил руки вперед. Предупреждая действия писателя, старший Усами бросился наутек. Акихико стал преследовать. - Пень трухлявый! - орал писатель. - Я тебе сердце ложкой вырву! - Сначала поймай, задохлик! - не остался в долгу Фуюхико. Спасаясь, старший Усами бежал в сторону больницы. "С дороги!" - мужчина едва не опрокинул тележку какой-то бабки. Перед самым зданием он наскочил на куст и упал, но сумел подняться, прежде чем подоспел Акихико. На лавочке около центрального входа всю картину с изумлением наблюдали Мисаки и близнецы. Родственники других больных и случайные прохожие мигом достали мобильные телефоны с видеокамерами. - Вернись, симулянт! – в гневе кричал младший Усами. - Бегать научись! – отвечал старший, ловко перепрыгивая через небольшой забор прямо в деловом костюме. Чтобы отбиться от сына, Фуюхико опрокинул лавочку, но Акихико через нее перескочил. Расстояние постепенно сокращалось. Фуюхико на бегу схватил охапку листьев и запустил ими в преследователя. Перекидываясь ругательствами, Усами наматывали вокруг больницы уже четвертый круг. Наконец Акихико догадался остановиться и повернуть в обратную сторону. Через несколько секунд выскочивший из-за угла Фуюхико был пойман. - Твое последнее желание! – Акихико прижал отца к стене. - Если убьешь меня, тебе придется заниматься делами компании самому, - Фуюхико изо всех сил старался освободиться. - Верно, - писатель отпустил отца. Оба после своего марафона тяжело дышали. - Я же тебя знаю, а все равно попался! Как глупо! – возмущался писатель. - Тебе, сынок, еще учиться и учиться. Сам подумай, я соблюдаю диету, занимаюсь спортом. С чего моему сердцу портиться? Вот интересовался бы жизнью родителя почаще, сразу бы раскрыл обман. - Я еще и виноват?! – воскликнул Акихико и, больше ни слова не говоря, направился к своей семье. Рядом с Мисаки стояла Мичиро. - Я ничего не знала, - начала оправдываться женщина, завидев сына, - он один все придумал. - Мама, не вешай мне лапшу на уши. Вы друг друга стоите! Мисаки, дети, попрощайтесь. Мы уезжаем. Апельсины сотворили чудо – дедушка исцелился, - сквозь зубы говорил Акихико. - Вы как Брюс Ли и Джеки Чан, - восхитился Джеймс, - так здорово через ограду прыгаете! - Рад, что понравилось, - уже спокойнее произнес Акихико. Постепенно его праведный гнев стал остывать. Трюки в исполнении отца и сына Усами развеселили не только близнецов. В семь вечера в доме писателя раздался телефонный звонок. - Алло, Мисаки, - приветствовал Исака, коммерческий директор издательства «Мурукава». - Да, это я, - ответил юноша. - Акихико дома? - Эй, оскорбленная невинность, Исака звонит! – крикнул Мисаки. - Скажи, чтобы шел в болото! – раздалось из кабинета. - Его Величество в настоящее время не может подойти к телефону, так как находится в глубокой обиде на весь свет, - прокомментировал Мисаки. - У них с отцом нереальный рейтинг в YouTube! – сообщил Исака. – Вот это настоящая реклама! Даже я не смог бы придумать лучше. Самые классные моменты, включая падение в куст, даже по телевизору в юмористическом шоу показали. Я тоже скачал себе видео на телефон. Фотка, где Акихико поймал отца, теперь у меня на заставке. Шикарно, а главное, бесплатно. - Спасибо за заботу, - поблагодарил юноша. - Ну, пока, передай привет Акихико, - Исака повесил трубку. На следующий день улаживать конфликт приехала Мичиро. Писатель заперся у себя в кабинете, заявив матери, что слишком занят. Мисаки повез Джеймса в музыкальную школу, а Мичиро осталась с Эрикой. - Как дела у дедушки? – поинтересовалась девочка. - Дуется так же, как твой папа, - сообщила Мичиро. – Гены – это на всю жизнь. Знаменитое видео, где оба выставили себя полнейшими детьми, теперь служит заставкой почти на всех компьютерах холдинга Усами. Тоже мне, звезды интернета! - Что это у тебя? – Эрика показала на довольно большой старинный медальон с хризантемой. - Об этом я как раз хотела поговорить. Присядем. По легенде эту вещь подарил моему предку сам император в качестве награды за спасение жизни. Впрочем, кто знает, может, он купил медальон на базаре. Как бы то ни было, с тех пор началось восхождение династии Усами. Сменялись эпохи. Сейчас вместо войны мы занимаемся бизнесом, хотя там не меньше сражений и коварства. Мой отец и дед были преданы своему делу все сердцем. Увы, моя покойная мать отличалась слабым здоровьем и после моего рождения не могла больше иметь детей. Все семейные надежды легли на мои плечи. Однако вечеринки, театры и путешествия интересовали меня гораздо больше счетов-фактур и процентных ставок. В университете я встретила амбициозного студента – Фуюхико. Он понравился отцу, и мы поженились. Согласно традиции, по которой управлять холдингом может только Усами, Фуюхико взял мою фамилию. Мы оба получили возможность вести тот образ жизни, какой всегда хотели. До определенного момента взаимные договоренности строго соблюдались. Увлечения на стороне разрешались с одним условием – никаких внебрачных детей. Однажды Фуюхико за этим не уследил. От одной певички у него родился сын, Харухико, сводный брат твоего отца. Мой муж не мог бросить ребенка, поэтому дал ему свою фамилию и обеспечил будущее. Но в Харухико не течет кровь Усами. Через два года на свет появился Акихико. Как же я была счастлива, когда он впервые взглянул на меня своими фиалковыми глазками. Как потом оказалось, вместе с моей красотой и обаянием он унаследовал вредный характер своего отца. Упрямый, как стадо баранов, Акихико стал писателем, но я поклялась на могиле родителей, что ни этот незаконнорожденный зануда Харухико, ни его мать никогда не получат дело, на которое мои предки положили свои жизни. Покойный отец завещал холдинг мне, и мой долг найти достойного наследника. Медальон в нашей семье означает преемственность поколений. - Он очень красивый, - похвалила Эрика. - Слышала, ты участвуешь в олимпиаде по математике? - Весной, - подтвердила девочка. - Если выиграешь, медальон твой, даю слово, - серьезно произнесла Мичиро. - Выиграю, - Эрика приняла брошенный вызов. - Отлично! Теперь рассказывай, как дела в школе, - женщина сменила тон на более непринужденный. – Мальчишки тебя не обижают? - Не рискуют, - усмехнулась Эрика. «Дочь своего отца, - подумала Мичиро, - пусть и приемного».

***

Домывая посуду, Манами с нетерпением поглядывала на антресоль. Думая о том, что там спрятано, женщина ощущала приятное возбуждение. Пару месяцев назад она приехала в дом супругов Усами забрать сына. Махиро попросил еще полчасика доиграть в компьютер, так как к штурму замка он и близнецы готовились всю неделю. Будучи в хорошем настроении, Манами согласилась и стала ждать в кабинете Акихико. От нечего делать она принялась рассматривать обстановку. Женщина заметила, что одна из верхних полок закрыта задвижкой из непрозрачного стекла. Движимая любопытством, она встала на стул и потянула за ручку. - Акикава Яёй «Поддаваясь искушению», - Манами взяла с полки небольшую книжку, на обложке которой были изображены двое обнимающихся мужчин, затем открыла ее на первой попавшейся странице. – Шелковое кимоно упало с юноши, открыв юное, давно ждущее ласки тело… Что за?! – Манами вспыхнула. – Пошлость какая! Женщина быстро закрыла полку, но взятую книгу убрала не на место, а к себе в сумочку. По дороге домой она пообещала себе не прикасаться к книге и при первой возможности вернуть вещь обратно. Однако когда муж и сын уснули, Манами не удержалась и прочитала пару страничек, затем главу. В итоге эротический роман был проглочен за пару часов. После прочтения женщина чувствовала, как приятно кружится голова, кровь по телу бежит быстрее, а сердце бьется чаще. На выходных она действительно вернула книжку на законное место, но при этом взяла еще две. Так началась своего рода двойная жизнь. Манами много раз говорила себе, что ей, взрослой замужней женщине, матери, не подобает интересоваться такими вещами, но устоять она не могла. За очередной попыткой разорения верхней полки ее застукал Акихико. Покрасневшая от стыда Манами застыла на стуле в нелепой позе. - Бери, если нужно, - писатель смотрел на нее без тени осуждения. - Извини, твоя личная жизнь и увлечения меня не касаются, - медленно произнесла Манами, опустив глаза. - Помимо серьезных книг я пишу бойлав истории под псевдонимом. – Ты разве не знала? Там, в запертом шкафу еще есть. Сейчас ключ достану. - Значит, Акикава Яёй – это ты, - догадалась Манами. - Я родился в марте, поэтому и выбрал такое имя. Вообще сначала я хотел оставить свою фамилию, но Айкава настаивала, что у писателя Акихико Усами должна сложиться серьезная репутация. Хотя, кому надо, тот знает. Особого секрета из своего второго творческого направления я не делаю. Книги прячу исключительно от детей. Им такое читать еще рано. - Я как же твои драмы? В них столько философии, глубины. А твои фантастические повести переносят в другую реальность. - Человек – многогранное существо. Это разные стороны жизни. Иногда случаются кризисы, приключения или, наоборот, достигаешь вершин успеха. Но есть и животная сторона, от которой лично я не вижу смысла отказываться. - Где ключ-то? – Манами успокоилась. - Прошу, - Акихико открыл шкаф. – Вся моя коллекция к твоим услугам. Получив разрешение, Манами набрала себе полный пакет бойлав романов. Чтобы не привлекать внимание мужа, она прятала их на верхней антресоли. Каждый вечер намеченные к прочтению «пара страничек» превращались в несколько книг. Не в силах остановиться, женщина иногда читала до четырех утра, но на работу все равно вставала отдохнувшая. Эротические описания действовали на нее, как допинг. На страницах книг женщина находила то буйство страсти, единение с полным отключением сознания, которого в реальности у нее никогда не было. Сделав непрозрачные обложки, осмелевшая Манами стала брать занимательную литературу на работу, чтобы пополнять запасы энергии, когда дела совсем достанут. Вернувшись с очередного совещания, женщина обнаружила, что забытую на столе книгу внимательно читает ее любопытная коллега. - Ну, ты, подруга, даешь! – воскликнула Койко, закрывая книгу. - Это сильнее меня. Не могу остановиться, - объяснила Манами. - Где купила? - Их Акихико пишет. - Тот самый?! – Койко даже подпрыгнула на стуле. - Да, - подтвердила Манами, - говорит, это еще одна сторона нашей жизни. - Ничего себе! – Койко хитро посмотрела. – Было бы здорово стать госпожой Усами. А это я конфискую, - женщина осторожно убрала книжку в свою сумочку. - Бери, - согласилась Манами, чувствуя себя опытным наркодилером, - только предупреждаю, подобное чтение вызывает привыкание.