Бланш
Треск пожара и полные ужаса крики женщин вырвали меня из сна тем ранним утром. С улицы доносился лязг оружия и топот лошадей. Я поняла, что на селение напали грутты. Защитить деревню было некому, ведь все наши мужчины уже давным-давно сложили головы у границ Вайленса. Когда я поднялась с соломенного тюфяка, моей первой мыслью было спрятаться в подпол и переждать кровавую бойню. В свои десять лет я подрабатывала у доброй женщины конюхом за кусок черствого хлеба и бобовую похлебку, чтобы как-то выжить в те суровые времена. Родителей у меня не было, впрочем, как и крова, но окружающие поговаривали, что мой отец был гордым человеком и отправился на войну, оставив меня и мать одних. После этого пришло известие о его скорой кончине. Мать сошла с ума и покончила с собой, бросив меня у порога соседского дома. Я, конечно же, не помню этого, ведь я была младенцем. Не знаю, стоит ли верить слухам, ведь наболтать лишнего мог каждый, но в то утро это не имело значения. Нахлынувшие воспоминания о нападении груттов внушают мне ужас и по сей день, хотя я уже давно не ребенок. Запах гари и паленых тел ударил в нос. Я вжалась в самый дальний угол маленькой комнатушки, моля Богов, чтобы меня не обнаружили вражеские солдаты. Бежать куда-то было слишком поздно. Либо я выйду на улицу, и меня сразу же схватят, либо я останусь в конюшне и сгорю заживо. Для тех лет я соображала сносно, думала, уж лучше умру, чем попаду в рабство. Рассказами о рабстве меня пугали практически все взрослые, и уже тогда я знала, что это такое. Мои молитвы прервал звук вышибленной двери. Грохот латных доспехов отдается в моей голове, будто это произошло вчера... Притихнув словно мышь в мешке с зерном я перестала дышать. Сердце колотилось в груди, будто вот-вот вырвется наружу. Но мои молитвы Боги не услышали. Захватчик схватил меня за предплечье и рывком поставил на ноги. По моим щекам потекли горькие слезы, а тело обмякло, как шкура лисицы. - Пошли! – рявкнул налетчик, грубо потянув за собой. С тех пор я потеряла веру во всевышних.***
Жителей селения согнали в общий двор, окружив со всех сторон. Немощных стариков и больных людей воины уводили, и те, кто шел с ними, больше никогда не возвращались. Также поступали и с младенцами, отнимая их у матерей. Груттам не нужны лишние рты. Они приходили сюда за рабочей силой и только. Уже и не помню, что я чувствовала в этот момент, но людям, рыдающим и скорбящим об утрате близких, хотелось одного – смерти. Некоторых отчаяние доводило до самоубийства. Они вырывались из толпы и бежали прямиком к своим семьям, потому что беглецов убивали на месте, без сожаления. Могу ли я говорить о жалости груттов? Нет. Эти выродки не знали ни любви, ни тоски, ни жалости к тем людям, чьи жизни нещадно были сгублены. Мы – каны, никогда не забудем их зверства, и даже со временем эта рана никогда не затянется. От некогда мирной страны – Мафоса, остались одни руины. Грутты разрушили наше королевство и поработили мой народ, за что я никогда их не прощу. После отсева нас заковали в тяжелые цепи по рукам и ногам, выстроили в длинную шеренгу, и мы пошли на встречу со своими новыми хозяевами. Отныне мы - живой товар. Отныне мы мертвы, как люди, как раса. Я брела по каменистой местности, спотыкаясь о каждый камень. Цепи были слишком тяжелы для моего юного тела, и через день без еды и воды оно вконец ослабло. Слабые рабы не нужны. Кто падает, тот больше никогда не поднимется. Из последних сил я вставала и шла, снова и снова, даже когда ноги были сбиты в кровь. Вперед меня двигала лишь необъяснимая тяга к жизни, умирать я отказывалась. Спустя два дня мы добрались до Костяного Хребта. Вид был прекрасный, так как город находился в заливе Шиканского моря. В бескрайней гавани стояло великое множество кораблей от самых маленьких рыбацких лодок до огромнейших судов под разными парусами. Этот город был необычайных масштабов и роскоши. Улицы пестрили благородными и дорогими тканями, пряностями, свежеиспеченным хлебом, заморскими овощами, фруктами, рыбой и мясом. Я никогда прежде не видела столько еды в одном месте. Мой желудок пронзительно заурчал, когда я загляделась на свежий кусок мясной вырезки. Поводырь, дернув за общую цепь, спустил меня с небес на землю. Каны все это время вели себя тихо и покладисто, пока не заметили съестное. Ведь мы шли около трех дней, и за все это время в наших желудках не побывало ни крошки. Сопровождающие солдаты то и дело отпихивали нас от палаток с провизией, щедро награждая ударами хлыста. Нескончаемый плач детей, примерно таких же, как и я, заставлял груттов злиться. Женщины же, видя это, пытались подбодрить словами деток, но они были голодны, и все, что те говорили, проходило мимо ушей. Оставалось совсем недолго до того, как канов выставят на продажу и некоторые из нас обретут новый дом в сытости и роскоши.***
Мы прибыли на аукцион под открытым небом. Покупатели слонялись вокруг, осматривая живой товар, тыча нас хлыстами. Я стояла, склонив голову, и пыталась не смотреть на груттов. Почти любой житель Костяного Хребта мог позволить себе раба для обслуживания своего дома, так же не редко рабынь могли купить в качестве шлюх в соответствующие дома. Надо мной нависла большая тень, и я почувствовала назойливый взгляд. Цепи нещадно тянули вниз мое юное тело, заставляя сутулиться от непривычно тяжелого железа. - Смотри на покупателя, когда к тебе подходят! – скомандовал работорговец. Я из последних сил приподняла голову, щуря глаза. Передо мной стоял толстый мужчина средних лет. Взмокший от жары лоб сверкал бусинками пота. Он схватил меня за подбородок, поворачивая в разные стороны, будто разглядывая. Я выдернула свою голову из толстых пальцев и уставилась ему прямо в глаза, молча показывая всю свою ненависть к этим людям. - Девчонка-то с характером! – произнес мужчина, убирая руку. – Сколько просишь, торговец? – добавил он, потянувшись за тугим мешочком с монетами. - Пятьдесят серебра. – назвал цену другой грутт. - Я ее беру. Мне как раз нужна помощница на кухне! – засмеялся толстый покупатель. Его живот затрясся, словно рябь на воде. Прошло несколько минут до того момента, как с меня сняли оковы. Покупатель расплачивался монетой за свое новое приобретение, перекидываясь парочкой шуток с торговцем. Стражник раздобыл ключ и освободил мои затекшие израненные конечности. В тот момент я не знала, радоваться мне или плакать, ведь работа на кухне не так уж плоха! Всегда может подвернуться возможность стянуть лишний кусок хлеба. Закончив с покупками, мой тучный хозяин взял меня под руку и повел в новый дом, шаркая кожаными сапогами по пыльной дороге.***
Хочу сказать честно: жилось мне не плохо. Первые пару месяцев. Меня отскребли до блеска, помыли и расчесали спутанные волосы. Я даже забыла, что такое чувство голода, ведь нас хорошо кормили. Но все прелести рабства закончились, когда во время приема к нам нагрянул король Оден со своей свитой. В тот день я была их чашницей и наполняла кубки отборным заморским вином. После того, как этот выродок меня увидел, он проникся грязной симпатией. Он желал меня и поэтому купил у моего хозяина за большую сумму денег. Тот, конечно же, не смог отказать королю и отдал меня на растерзание этому животному. С тех самых пор я была подстилкой короля Одена. Он насиловал меня и избивал, когда ему вздумается. Кто же знал, что эта сальная морда имеет слабость к маленьким девочкам. Так прошло два года. Я тысячу раз думала о смерти, мне не хотелось жить и видеть то, во что меня превращает это ничтожество. Даже пыталась покончить с собой, спрыгнув из окна замка, но после моей неудачи ко мне приставили круглосуточную охрану. Так сильно я была дорога этому отродью. Голодающий народ за пределами столицы его не волновал, волновали только грязные помыслы и извращенные фантазии, которые он воплощал в жизнь при помощи меня. Его поступки отпечатались в моей памяти, словно ожоги от раскаленного угля. Я поклялась вспороть ему брюхо, после того, как вновь доберусь до столицы. Но об этом позже… В один прекрасный день меня сморила неизвестная болезнь. Лекари разводили руками, не зная, что со мной происходит. Королю Одену пришлось сделать нелегкий выбор, он отказался от меня, приказав продать бродячему торговцу, так как беспокоился за свою груттскую задницу - мало ли, какая зараза. И так я познала мир, скитаясь по всему королевству Вайленс. Узнала даже самые потаенные закутки - леса, озера, реки. Вскоре после того, как я оставила Костяной Хребет, мое состояние улучшилось, жаль, что я так и не смогла узнать, чем была больна. Старик Фреир, мой новый хозяин, хоть и не был добряком, но по крайней мере не насиловал меня. Бывало – бил, за непослушание, после чего я вновь становилась покорной. Чистила его коня, разводила костры на привалах и готовила похлебку. Он не оставлял меня одну со своими пожитками, так как боялся, что я стащу их и скроюсь в густом лесу. Именно так я бы и поступила, будь у меня шанс. К тринадцати годам мне осточертело быть живой игрушкой, я замкнулась в себе. Говорила только тогда, когда спрашивают, тщательно взвешивая и обдумывая слова. Ведь слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Однажды вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, мы сделали привал. Наш путь лежал в небольшую деревеньку Арнгейр. Она находилась почти у границы с некогда бывшим моим домом – Мафосом. Если верить слухам, наш народ грутты полностью поработили, а нашу столицу – Утес Ноорий, выжгли дотла. Чувствовала ли я тогда обиду за свой народ? Да. Я чувствовала горечь за все те страдания и смерти, которые принесла армия Вайленса в наше миролюбивое королевство. Мы были слабы, за что поплатились полным уничтожением. Оден, эта старая, похотливая свинья, должен сдохнуть от моей руки, и я сделаю все, чтобы до него добраться. - Кто-то идет! – прошептал старик Фреир, вскочив с места и оглядываясь по сторонам. Я же никаких посторонних звуков не слышала вовсе. - Вам показалось, хозяин. – тихо произношу в пустоту. Старик шикает на меня и хватает горящую ветку из костра. - Кто здесь? Я знаю, что ты тут! – не унимался он. Наверное, старческое. Лязг наточенного оружия разрезал давящую тишину. Из тени появились около дюжины разбойников, все вооружены короткими мечами, кинжалами и луками, их головы покрывали черные капюшоны, а добротные доспехи из вываренной кожи защищали тела. Как я могла не услышать такое количество людей? Я отползла к тележке с товарами и вжалась в нее как можно сильнее, будто это сможет защитить меня бандитов. Мужчины по-хозяйски прошли в наш лагерь, ступая мимо разгоревшегося костра прямиком к старику Фреиру. - Так, так, так, что тут у нас? – подал голос один из них. – Видится мне, торговец, в наших-то краях! Ребят, да нам несказанно повезло! – добавил мужчина, от восторга разводя руки с кинжалами. Мое дыхание сбилось, сердце заколотилось в грудной клетке от страха. Я была не готова умереть здесь и сейчас, впрочем, как и мой хозяин, не сделавший ничего дурного этим людям. - Смотри-ка, да еще и девчонка с ним! Папаша что ли? – зыркнул на меня другой разбойник, подкрадываясь ближе, словно рысь на охоте. Тусклый свет от костра осветил его лицо под капюшоном. Отсутствующий правый глаз и шрам, рассекающий губы сбоку заставили меня заплакать. Конечно, чего же еще он ждал от маленькой девчонки? Я разревелась, как дитя, которому устроили серьезную порку. - Брокк, оставь ее. – похоже, за меня заступился их командир. Тот самый, который заговорил первым. - Послушайте, мы торговцы, наш путь лежит в Арнгейр. Мы можем вам заплатить или поделиться припасами, только, пожалуйста… - не успел договорить старик Фреир, как возле него оказалась черная тень, подставив нож к горлу. - Ты, видимо, не понял, папаша, нам нужно все, что у тебя есть. – прошипел одноглазый. Мой хозяин застонал от отчаяния, он знал, что ему конец. Я забралась под телегу, вцепившись руками в траву, и стала наблюдать за происходящим. Я была так напугана, что не могла мыслить здраво, да и пытаться убежать от стольких человек было бы абсурдным поступком. - Забирайте все и девчонку в том числе. Я купил ее по дешевке! – кряхтел Фреир, стараясь не задеть острого лезвия своей кожей. - Она рабыня? – спросил командир разбойников, взглянув в мою сторону. - Да, да! – ответил старик. - Спасибо! – сказал Брокк, сделав резкое движение. Из шеи Фреира брызнул поток крови. Так просто? Так легко и без сожалений отнять жизнь у невинного? Я громко вскрикнула от происходящего и тут же заткнула рот ладонью. Страх выедал во мне огромную дыру, теперь я знала, чего стоит ожидать от этих людей. Они меня схватят и убьют или еще хуже, будут мной пользоваться, точно так же как и Оден! - Эй, кис-кис! Вылезай, маленький мышонок! – шептал мужчина в капюшоне, подходя к телеге все ближе. В его голосе не было ничего, кроме доброты. Не было и намека на злобу, корысть и ехидство, таких привычных за все эти годы в Костяном Хребте. - Вы меня убьете, как старика! – крикнула я из-под телеги, сотрясаясь всем телом от ужаса. - Нет, я обещаю, мы тебя не тронем. – проговорил ласковый голос, располагающий к доверию. Я выглянула из-за колеса и попыталась рассмотреть того человека, говорившего со мной. Он оказался предводителем разбойников. – Вылезай, дитя. – добавил он, подавая мне руку, обтянутую в перчатку. Я взглянула в тень его лица под капюшоном и, собрав всю волю в кулак, приняла его руку. - Я догадывался, что ты канийка. – произнес мужчина, потянув на себя. Я поднялась на ноги, держа его руку. - Я рабыня Вайленса. – мой голос был дрожащим и полным горечи. - Больше нет.***
В тот день я выбрала свой путь. Я последовала за головорезами в надежде обрести смысл жизни. Эта шайка была скитающимися разбойниками, которые грабили торговцев, мелкие деревни и заблудившихся людей. Так они выживали в этом ужасно несправедливом мире, отбирая у других людей еду и припасы. Всего в группе было пятнадцать человек. Каждый из убийц владел определенным оружием и мог постоять за себя. Главным правилом этой общины являлась скрытность. Мы не высовывались, не заводили друзей, не передвигались днем. Только тень была нашим верным спутником, а ночь нашей матерью и Богом одновременно. Заправлял здесь всем Риг, именно тот мужчина, заступившийся за меня и разглядевший во мне испуганного ребенка. Я поняла, почему он не убил меня, он и сам был канийцем, бывшим военным, но после - дезертиром. Он смог выбраться из неравной схватки между сокрушающей армией Вайленса и горстки крестьян со стороны Мафоса. Именно Риг собрал всех этих мужчин ради одной цели – выжить в эти суровые времена за счет других.***
- Маленькой девчонке не место среди нас. – как-то однажды сказал мне Брокк, освежевав кролика для похлебки. Он был недоволен нахлебником. Его раздражало то, что я была бесполезным грузом для их шайки. - Заткнись и свари, наконец, этого чертового кролика! – разъярился Риг. Ему уже надоело объяснять всем им, что мы оба каны и что наши предки никогда не оставляли друг друга в беде. - Иногда мне кажется, что это у тебя глаза нет, а не у меня! Ты не видишь, что эта мелочь нас объедает? – не унимался Брокк. Как же он был мне противен. Я наблюдала за происходящим со стороны, поглядывая то на одного, то на другого. Подобные споры происходили чуть ли не каждый день, а все из-за меня. - Следи за языком, иначе ты и его лишишься. – хладнокровно выдал Риг, держа ладони на рукоятках кинжалов. Хоть он и всегда заступался за меня, мне было не по себе находиться в их лагере и питаться за их счет. Я хотела что-то изменить, а не быть беспомощной соплячкой. - Научи меня сражаться! – пропищал мой детский голос, нарушая напряженную обстановку между разбойниками. - Тебя? Сражаться? Не смеши! Тебе еще мамкину сиську сосать и сосать! – тут же отозвался Брокк, с коварным ехидством. - Сражаться? Ты еще ребенок. – все так же с холодом вещал предводитель. - Вот-вот! – поддакивал Брокк. Я сникла, ощущая свою слабость и никчемность. - Лучше займись похлебкой. – напоследок бросил Риг, разворачиваясь ко мне спиной. Он уже собирался уходить, когда я, собрав всю гордость и силу в кулак, произнесла: - Ты не сможешь вечно заступаться за меня. Ты не сможешь обеспечивать мне безопасность, когда тебя не будет рядом. Даже этот сброд, который ты так любишь, в конечном итоге убьет меня или изнасилуют, пока ты будешь грабить деревни в поисках еды. Научи меня владеть оружием, и ты не пожалеешь. – мой голос звучал с острой решимостью стать кем-то, и я была готова к любому повороту событий, только не отказу со стороны Рига. Казалось, он думал вечность. - Ладно, дитя, – два слова от которых захотелось жить и стать сильной. Наконец-то я обрела твердую решимость стать не просто человеком, а убийцей.***
Риг стоял напротив меня с двумя видами оружия в руках. В одной у него был тонкий, расписанный узорами кинжал, в другой руке длинный лук и колчан со стрелами, свисающий с запястья моего наставника. - Выбор за тобой, но помни, что у каждого оружия есть сильные и слабые стороны. С луком будет тяжело в ближнем бою и против брони, а с кинжалами тебе нужна колоссальная выносливость, ловкость и незаметность, тебе будет сложно вести групповые битвы. Также тебя могут легко ранить, ведь владение кинжалами требует подвижности, ты не сможешь носить броню, лишь вываренную кожу, Бланш, – наставник серьезно взглянул на меня. – Давай же, выбирай! Меня терзали сомнения, я сглотнула вязкую слюну и принялась размышлять, какое оружие меня больше влечет. Поскольку я посчитала лук слишком медлительным оружием, требующим постоянной перезарядки и возможной нехватки стрел, мой выбор пал на парные кинжалы. Они легки для женской руки, и скорость атак будет зависеть только от моего тела, от быстроты реакции, подвижности и проворности. Я подошла к Ригу и указала на кинжал. Он одобрил мой выбор, кивнув головой, и отложил лук в сторону. Теперь мое будущее решено, наконец-то я стану достойным воином и частью группы.***
Как-то однажды мы напали на людей, поставляющих разные товары для близлежащего городка. Все прошло успешно, свидетели были мертвы. Меня больше не пугал вид крови и умерших людей. Если мы будем милосердны, только грабя, когда-нибудь откроется чей-то рот, и он расскажет о шайке разбойников. Поэтому мы не рисковали своей безопасностью. Пока я собирала съестное в мешки, Риг осматривал какие-то безделушки. Я не сражалась, только ступала за своим наставником по пятам, наблюдая его манеру правления в нашем небольшом «королевстве». Риг был сильным человеком, волевым. Всех своих людей он держал в страхе и под постоянным контролем. Наш предводитель отличался хладнокровием и в то же время справедливостью, на его месте я больше не могла представить никого из этих пятнадцати человек. Он идеально справлялся со своей задачей, и я не могу скрывать тот факт, что восхищаюсь им. Однако недоверие к остальным членам группы терзало меня изнутри. Уж больно хитрые были эти разбойники и постоянно чего-то не договаривали, обходили меня стороной, кидая в мою сторону непонятные взгляды. Время покажет. Вечерело, мы отлучились из лагеря для очередной тренировки. Риг молча нес с собой какой-то сверток. Наблюдая за поведением своего друга и наставника, я всем сердцем хотела стать такой же, как он. Меня вдохновлял этот человек тем, что даровал мне защиту, убежище и, наконец, свободу, которая дорогого стоила. Все детство я нуждалась именно в этом, и мне повезло. Мы выполняли легкие упражнения на гибкость, когда Риг оказался возле меня и наклонил мою голову еще сильнее к земле. Казалось, все мои кости хрустнули, а мышцы разорвались от резкого движения. - Ниже! Ты должна быть гибкой, словно крыса, ловкой, как крадущаяся кошка, и хитрой, как лисица, выследившая свою добычу. Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Бланш! – проронил мой наставник. От его слов заниматься захотелось еще сильнее, ведь передо мной тот, на кого я хочу быть похожа. - Да! Я буду стараться еще больше! Время пролетело незаметно. Закончив с упражнениями, мы преступили к сражению. Взяв в руки свои деревянные кинжалы, заботливо вырезанные Матсом – другом Рига, - мы затеяли бой. Он уворачивался от всех моих атак, словно тень. Я никак не могла по нему попасть, хотя бы задеть его кожаные доспехи. Риг был очень быстр и подвижен. Мы занимались уже довольно долго, и вскоре я совсем выбилась из сил, упав на траву. - Ты хорошо потрудилась, у меня для тебя кое-что есть. Ты уже неплохо осваиваешь технику ведения боя и чтобы улучшить твой навык, я хочу кое-что тебе подарить. Уверен, тебе понравится. – мужчина очень заинтриговал меня. Поднявшись с земли, я взглянула на сверток в его руках. Он был для меня. Мне еще никогда не делали подарков. - Это мне? – произнесла я, разгадывая, что же скрывается в мешке. - Тебе, – ответил друг и развернул сверток. В нем находились два тонких и изящных кинжала с рукоятками из слоновой кости. Их необычная форма завораживала, а роспись из непонятных знаков украшала лезвия. Эти кинжалы стоили не одну золотую монету, а сталь их отличалась заметным качеством. Острота лезвий была просто фантастической, а вес оружия – легким. Я поняла, насколько дорога этому человеку, как сильно он ко мне привязался за прошедший год. Он был не просто моим защитником, но и отцом, которого у меня никогда не было. Внутри все кипело от счастья и нахлынувшие эмоции не заставили себя долго ждать, выразившись в ручье из слез. Это был последний раз, когда я плакала, обнимая дорогого мне человека, моего спасителя, моего друга. - Спасибо, Риг…