Сказка о "жадном" короле, прекрасной "драконихе" и наложнике.

Глава 17. Солнце медленно поднималось над землей, окрашивая небо в ярко-желтые тона. Облаков почти не было. Птицы сонно запевали свои привычные трели – природа просыпалась. Выспаться Давиду не удалось: едва-едва ночная прохлада ушла, в его покои ворвался Вулфрик: - Ваше Высочество… Кирстан хочет вас видеть. Просил передать, что это срочно… Мужчина лениво потянулся на кровати и сел, прикрывая простыней собственную наготу. Феликс рядом ворчливо застонал и перевернулся на другой бок, чтобы неяркий утренний свет не бил ему в глаза. - Что-то случилось? Он хуже себя чувствует? – отбросив прочь всякие стеснения (в конце концов, новый Глава Совета тоже мужчина), Давид поднялся и стал торопливо одеваться. - Он бредит, господин. Лекари говорят, что ему осталось совсем немного. - Я понял, - король кивнул и уселся в кресло, переплетая волосы. – Ступай. Передай ему, что я подойду через пару минут. Вулфрик поклонился и поспешил удалиться, незаметно поморщившись возле кровати с лежащим на ней обнаженным парнем. - Что случилось? – Феликс приподнял лохматую голову и, сонно щурясь, поглядел на своего короля. – Что-то с Кирстаном? - Нет, он просто хочет меня видеть, - Давид грузно поднялся и потрепал парня по волосам, проходя мимо него. – Отдыхай. Я прикажу не беспокоить тебя. Феликс кивнул и снова опустил голову на подушку. Давид долго блуждал по однообразным серым коридорам, немного побаиваясь идти к старцу. С одной стороны, конечно, следовало поторопиться – кто знает, сколько ему осталось; с другой…он хотел повременить. За последние несколько недель Кирстан превратился в настоящий живой труп – его кожа пожелтела и казалась еще более сморщенной, чем обычно, глаза непривычно глубоко залегли в глазницах, а седые волосы почти исчезли с головы. Он перестал узнавать тех, кого знал и практически постоянно твердил о какой-то «правде». В конце концов, в комнату к старику зайти все же пришлось. В воздухе витал запах старости и затхлости. Дышать было тяжело. Давид прошел к небольшому окну и открыл его настежь, чтобы впустить в помещение немного свежего воздуха. - Я же просил… - неожиданности громко проговорил старик, жадно хватая ртом. – Я же просил позвать его… - Я здесь, Кирстан, - Давид сел на край кровати. – Я пришел. - Давид… - рука старца беспомощно замерла в воздухе, словно бы пытаясь зацепиться за что-нибудь. – Коронованный мальчик… Сухие длинные пальцы коснулись щеки мужчины и легко провели до подбородка. - Я… я должен рассказать тебе правду… Вот только язык отказывается говорить… И сердце стучит так, как будто бы хочет вырваться из груди, - Кирстан схватился руками за тощую грудь, словно желая защитить его. - Полежи, отдохни, - тихо сказал Давид, прикрывая глаза. – Я никуда не уйду, буду здесь, рядом. - Спасибо… - старик закрыл слепые глаза и сипло застонал. – Я все тебе расскажу, клянусь. Вот только… отдохну немного… Мужчина удрученно вздохнул и посмотрел на старца. Он с каждым днем все больше напоминал мертвеца. Всем было ясно – долго он не протянет. Но практически каждому в замке хотелось как можно дальше отстрочить момент его смерти. Давид тоже не хотел, чтобы старик умирал. В конце концов, Кирстан в свое время сделал для него гораздо больше, чем собственный отец. Отчего-то накатила непонятная Давиду тоска. Он чувствовал себя как никогда прежде уязвимым и одиноким. Хорошо хоть, что Феликс, единственный собеседник, понимающий и разделяющий его взгляды, рядом. Хотя, недавно он обмолвился, что Моргана в скором времени собирается ехать домой, к больной матери. Будет очень печально, когда и он уедет из Вайтревена. Грустно вздохнув, мужчина поднялся и подошел к распахнутому окну, вдыхая морозный прохладный воздух полной грудью. Как же здесь красиво, подумал он. В полдень прошел небольшой дождик. Немного покрапал на скамейки в саду, словно бы сомневаясь, показать этим мелким людишкам всю мощь своей природы или уйти. В конце концов решив, что они этого все же не стоят, он медленно двинулся на запад, пугая лесные чащи редкими грозными раскатами. На улице было паршиво, в замке – еще паршивей. Давид ненадолго вышел прогуляться, размять затекшие от долгого сидения конечности. На свое удивление, в саду он нашел Феликса. - Я думал, ты еще спишь, - он удивленно посмотрел на парня и присел рядом с ним, в невысокую деревянную беседку – единственное сухое место, оставшееся после дождя. - Солнце давно встало, - парень улыбнулся, вплетая пальцы в свои волосы. – Зачем спать, когда вокруг такая красота? Высплюсь после смерти. Давид немного помрачнел и глянул на темное, затянутое тучами, небо. - Что здесь красивого. Дождь да слякоть. Сидел бы себе сидел в замке, у камина. - Тогда почему вы здесь? Мужчина не ответил. Молча глядел на небо, изредка переводя взгляд на собеседника. - Знаете, мама всегда рассказывала мне сказки в такую погоду. И одна из них рассказывала о двух удивительных людях, которые полюбили друг друга, но не могли быть вместе, - Феликс прикрыл глаза, вспоминая нежные мамины руки и добрую улыбку. - И почему же они не могли быть вместе? Они принадлежали к разным мирам? - Можно и так сказать, - парень кивнул и снова улыбнулся. – Он был королем, а она – обычной служанкой. Она увидела его на реке, стирая белье. Он скакал мимо на своем прекрасном вороном коне, с храбрыми друзьями. Охотился. Эта была любовь с первого взгляда. Он никогда прежде не видел столь прекрасных юных дев, чья красота была бы настолько чиста и непорочна. А она никогда не видела такого красивого мужчину. Она знала, что он ее правитель, но все равно мечтала о нем темными ночами, когда густой летний воздух мешал ей спать. Она молила Творцов об еще одной встрече, об еще одном миге, когда их глаза смогли бы встретиться и пересказать друг другу все свои чувства. Стоит ли говорить, что он мечтал о том же, мечтал еще раз увидеть белизну ее кожи и прекрасные рыжие волосы, прямым водопадом струящиеся вдоль тонкой спины. И – о чудо! – их молитвы были услышаны. Творцы подарили им еще одну встречу – в церкви. Она пришла помолиться за душу умершей матери, он – покаяться священнику в своих грехах. И там, прямо у алтаря, они признались друг другу в вечной любви, держась за руки и не сводя глаз друг с друга. Они любили так, как никто никогда прежде не любил. Встречались, где могли – на берегу реки, на охоте. Но счастье их длилось недолго…их прекрасному, мирному королевству объявили войну. Он не находил себе места от отчаянья, почти перестал есть и пить. Король, который не может помочь собственному народу, - много ли стоит? Но он нашел выход. Придумал, как заставить противника отступить. Он решил жениться на принцессе одного могущественного и процветающего государства, чтобы враг не осмелился напасть на них. Отец той принцессы сам лично благословил их брак и пожелал молодым счастья. Горю короля можно только посочувствовать! Казалось бы, он спас королевство! Но он погубил себя… Его прекрасная, милая возлюбленная перестала приходить на встречи, перестала отвечать на жаркие любовные послания. Что же с ней? Неужели разлюбила? Нет… она умерла от горя, узнав, что ее король женился на другой, пускай и не любимой. - И что стало с королем? – лениво спросил Давид. - Он тоже умер от тоски по ней. Королевство перешло во владение той принцессы, которая довольно скоро снова вышла замуж. - И в чем смысл? – мужчина посмотрел на Феликса. – Почему эта служанка оказалось такой..дурой? - Почему сразу дурой? – обиделся Феликс за героиню. - Была бы умной – помалкивала бы да жила себе спокойно. Родила бы королю наследника, он бы сделал ее своей наложницей, признал ребенка… - Она не была дурой! – горячо возразил парень, вскакивая со своего места. – Она была настолько благовоспитанна и так сильно любила его, что не вынесла такого горя! Давид пожал плечами и посмотрел на небо. У него на этот счет были свои мысли. - Вот и я как эта служанка, - грустно вздохнул парень, усаживаясь обратно. - В смысле? Собираешься умирать? – Давид хмыкнул. - Нет. Влюблен в своего короля. *** Старик, задремав, так и не пришел в сознание в этот день. И в следующий тоже не пришел. Лекари украдкой подносили к его носу зеркало – проверяли, жив ли он. Кирстан, назло всем, жил. Просто он…устал. *** Несколько дней пролетели незаметно. Моргана потихоньку начинала собираться, постоянно переписываясь с матерью. Королеве становилось получше, но она все равно боялась, что в скором времени королевству потребуется новый монарх. А это значило, что принцессе пора было подыскивать короля. Феликс все эти несколько дней провел в своих покоях, не выбираясь из постели, сославшись на плохое самочувствие. На самом деле он просто не хотел видеть короля, признание с которым вышло немного торопливым, скомканным и неловким. Давид тогда поднялся, не сказал ни слова…и просто ушел, задев тем самым самые нежные чувства юноши. Чувства короля тоже были задеты. Робкое, искреннее признание пробудило в нем те эмоции, которые давно спали где-то далеко в душе. На самом деле, мужчина просто боялся, что если он впустит в свое сердце кого-то еще, тот этот кто-то обязательно разделит участь Марка, который так горячо любил собственного короля. Давид вышел на балкон и посмотрел на народ, семенящий по двору. Королевство готовилось встречать праздник справедливости, улицы украшались флагами и гербами. Мужчина на протяжении многого времени пытался разобраться в себе. Прислушиваясь к собственным мыслям и ощущениям, он понимал, что ни одного отголоска любви к Марку не осталось. И это…это его пугало. Он привык жить с постоянным чувством тоски и горя, привык жалеть себя. А теперь… теперь в его душе было что-то новое. Украдкой потерев глаза, он резко выдохнул. От грустных размышлений короля отвлек громкий, требовательный стук в его покои. - Войдите, - не отвлекаясь, крикнул он. - Ваше Величество, - на пороге стоял мужчина в достаточно теплом пальто. Его волосы были грязными и свалявшимися. Он тяжело дышал. – Меня зовут Димитрий. Я прибыл из приграничного княжества. - Из того, что на границе с Западным Королевством? – Давид повернулся к гостю. – Я удивлен. Что-то случилось? Мортель умер? - Нет, князь жив и здоров, благодарю за беспокойство, - мужчина чуть поклонился и достал потрепанное письмо. – Он написал Вам. Взяв его, потрепанное долгим путем, в руки и сорвав княжескую печать, король начал читать: «Мой дражайший правитель! От лица всего княжества я вынужден просить Вашей помощи. Уже несколько месяцев на территории, доверенной мне, бушуют страшные пожары, один за другим. Даже частые дожди не являются им помехой – боюсь, западники изобрели какую-то редкостную гадость, легко воспламеняющуюся даже при высокой влажности. Урожай уничтожен больше, чем наполовину. В народе растет паника. Есть нечего. За минувший месяц меня пытались убить четыре раза. Мне кажется, Западное Королевство таким образом хочет развязать войну. Прошу Вас скорее прибыть! Люди боятся и хотят видеть своего короля. С надеждой на скорый ответ, Князь Мортель». - Передайте князю, что я прибуду так скоро, как только смогу, - Давид посмотрел на гонца и кивнул. - Благодарю, Ваше Величество. Поклонившись, Димитрий вышел, оставив короля наедине с собственными мыслями.