Холодный январь в Париже

      Действительно, метель и снегопад того январского дня изменили судьбы людей, даже не подозревавших до этого о существовании друг друга. Что общего могло быть у девочки-плясуньи со Двора Чудес, архидьякона Собора и затворницы из Роландовой башни? Однако, так случилось и принесло счастье и удачу всем.       Спустя две или три недели архидьякон и его приёмный сын расстались с Эсмеральдой, Гренгуаром и Пакеттой. Как и предполагал Фролло, поэт, ставший теперь королевским архивариусом, получил во владение небольшой особняк с садом на улице Феру. Там даже был небольшой сарайчик, в котором козочка Джали стала полноправной хозяйкой. А уж Эсмеральда и Пакетта с восторгом начали обустраивать новое жильё, хотя сами пока оставались, как и Гренгуар, обитать в кельях. Особняк был двухэтажным, построенным совсем недавно, и принадлежал одному из дворян, покинувшему Париж. Уезжая, он поручил своему другу де Коммину распорядиться домом, и тот выкупил его в казну, а теперь в нём поселился Гренгуар с семейством. Начав работать в королевской библиотеке, Пьер был несказанно благодарен Фролло, ибо он имел теперь доступ к редчайшим книгам и историческим хроникам. А дни Эсмеральды и её матери состояли теперь из приятных хлопот: мебель, посуда, одежда и украшения для дома - всё это требовалось подбирать тщательно. Девушка, прожившая большую часть жизни, не имея дома, сначала растерялась, не зная, с чего начать, но её выручила новая подруга Флёр. Во время одного из их с матерью визитов в дом де Гонделорье Эсмеральда посетовала, что дом теперь есть, но что с ним делать, она толком не знает. Пакетта же ещё не отвыкла до конца от затворнической жизни и готова была лишь соглашаться со всем, что ей скажут и предложат, лишь бы рядом была дочь. Флёр и её мать тут же взялись за дело, поручив тем же краснодеревщикам, столярам и портным, что обслуживали их дом, взяться за дом господина королевского архивариуса.       Вечером накануне того дня, когда Эсмеральда, Гренгуар и Пакетта должны были перебираться в свой дом, девушка робко постучалась в келью Фролло. - Войдите, - ответил архидьякон, сидевший за каким-то фолиантом и делавший пометки на его полях. - Простите, господин кюре, если помешала... Просто мы... Мы завтра переедем и... будем реже видеться с Вами и Квазимодо. Знаете, может, неправильно так говорить, но я буду скучать о Вас... - Но вы не в другой город уезжаете, дитя. Мы всё равно будем видеться, да и ты... Ты ведь будешь приходить ко мне для изучения Слова Божия? - Да, буду, - девушка опустила головку. - И мне немного стыдно, что за время жизни в Соборе я не ходила к Вам за этим. - Ничего страшного, девочка. Ты была занята устройством своего дома, а это очень важно, - он улыбнулся и встал, отложив книгу. - Завтра мы с Квазимодо проводим вас, а пока... У меня есть для тебя подарок. Я думал вручить его перед вашим отъездом, но раз ты зашла, сделаю это сейчас, - Фролло подошёл к одному из стеллажей и достал оттуда небольшую книгу с крестом на потёртом кожаном переплёте. - Вот, Эсмеральда. Это Евангелие, книга, повествующая об Иисусе Христе. Постарайся почитать её, и, если что-то непонятно, я разъясню тебе. И вот, возьми ещё тексты двух основных молитв: "Отче наш" и "Радуйся, Мария". Наверняка, твоя матушка и поэт знают их, попроси прочитать с тобой вместе. - Спасибо, господин кюре, - девушка бережно прижала к груди книгу и листы тонкого пергамента, на которых были написаны молитвы. - Вы... Вы очень добрый и хороший, я никогда не забуду того, что сделали для всех нас. - Да благословит тебя Господь, дочь моя, - священник протянул руку и осенил девушку крестом. Она улыбнулась, прошептала: - Спасибо, и... доброй ночи... - и тихо выскользнула из кельи. Фролло же попытался вернуться к своей работе, но не мог, мысли его были об этой девушке, почти ребёнке, к которой Провидение оказалось так беспредельно благосклонно.