Вспоминая это, будем улыбаться.

Snow Patrol – Chasing Cars. Месяц спустя. -Фрэнк, я надеюсь, что ты не сочтешь нужным умирать с голоду и поешь по-человечески, - верещала мама. -Мам. Женщина, стоявшая тогда передо мной, кокетливо поправляла волосы, не отрывая взгляд от собственного отражения. Я лениво наблюдал за ее действиями, прислонившись к стене. -Ну все, я побежала. Вечером буду. Не скучай, - и, чмокнув меня напоследок, она упорхнула за дверь, цокая каблуками, оставив за собой запах ненавязчивых духов. Зевнув, я отправился вглубь дома. Моя мама абсолютно не умеет врать. Наплела мне, мол, идет к подруге пить чай. Ага, как же, в облегающем атласном платье. Небось нашла себе кого-нибудь, вот и светится вся от счастья. Что ж, тем лучше, может, будет хоть немного счастливее. Улыбнувшись своим мыслям, я заварил себе чай и устроился на высоком стуле, около окна. За окном кружили редкие снежинки, спешащие укрыть эту голую, грязную землю. Ветер подхватывал их и жестоко бросал в стеклянные витрины, горячие ладони прохожих. Вы, вероятно, захотите узнать, что же стало с Майки. Ведь любая история должна иметь свой конец. С того дня прошел месяц. И основой всей тяжести этого месяца была правота Джерарда. Майкл действительно оказался наркоманом. Тогда это казалось таким странным и... интересным. Знаете, будто я просто смотрел фильм, или же читал книгу, просто наблюдая за развитием сюжета, за персонажами. Меня к нему не допускали. Да и я особо не рвался, ведь если быть честным, мне совсем не хотелось видеть его в таком состоянии. Родители Майки говорили, что их сын отправился учиться в некий колледж, что находился в Германии. Кто-то верил, кто-то нет, слухи, которые змейкой расползались по всему городу, были так далеки от истины, что порой становилось смешно. Мне было противно. Мне было гадко. От этой истории, от Майкла, от самого себя в конце концов. Но все это сломало обычный круговорот в моей жизни, нарушив мое стабильное состояние - депрессию. Выбив из привычной, накатанной колеи, она просто вышвырнула меня из внутреннего равновесия, чувства спокойствия и комфорта. После этого все пошло наперекосяк: я перестал контролировать свои действия, потерял ту тоненькую ниточку, что связывала мои поступки с разумом. Если раньше я был полным олицетворением самоконтроля, размеренности и рассудительности, то теперь я явно сошел с ума. В меня словно вселился демон. И что самое смешное - мне нравилось это. Клянусь, я чувствовал себя заключенным, которого, наконец-таки, выпустили на свободу после долгих лет, проведенных в замкнутом помещении, до тошноты пропахнувшее сыростью и крысами. Я освободился от оков, дав волю, дурманящей голову, свободе и собственному Я, которое пылилось в апатии. Я был наполнен желанием начать все с начала. И я оборвал все связи с прошлым еще тогда, стоя перед зеркалом, шипя от боли, и предоставляя иголке возможность глубже проникать в нежную кожу под нижней губой. *** Я больше не боялся собственного отражения, рассматривая себя в зеркале с явным интересом. На нижней губе красовалось маленькое колечко, а на шее небольшая татуировка в виде скорпиона. Кожа была еще раскрасневшаяся и неприятно зудела, но в скором времени это должно было пройти. Я был полностью удовлетворен. Взяв с полки ключи, я вышел из дома, захлопнув за собой дверь, нырнув в объятья холодного ветра, что так неприятно коснулся кожи щек. Натянув шарф чуть ли не до носа, я ускорил шаг. Улицы пахли праздником. Огромное количество людей, спешащих кто куда, гирлянды, огромные плакаты с поздравлениями, красовавшиеся на стенах торговых центров. Все это автоматически приподнимало настроение, чему я был чертовски рад. -Фрэнки! Я обернулся, услышав звонкий голос за спиной. Ко мне бежала девушка с раскрасневшимся от мороза носом, волосы,выбившиеся из под шапки, развевались на ветру, придавая ей некую трогательность. Подбежав, она повисла на моей шее, и я заключил ее в объятья. -Ты опоздал, - произнесла она обиженным тоном, но улыбка выдавала ее с головой. Не выдержав, я рассмеялся, выпуская изо рта клубы белого пара. -Прости, - я даже не думал отпускать ее. -Ты замерзла? -Немного, - она пожала плечами. Что-то было в этом жесте такое детское и милое, что я поддавшись порыву, коснулся кончика ее носа губами. -Что это с тобой, Айеро? - она посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, словно видела в первый раз. Я так же пожал плечами, и сомневаюсь, что тогда это вышло у меня так же мило. -Понятия не имею, - мои губы растянулись в глупой улыбке. -Но с меня горячий капучино, идет? -Идет. *** Я толкнул дверь оледеневшими пальцами и вошел в дом. Носа коснулся запах свежей выпечки, и я невольно улыбнулся. Тихие голоса, доносившиеся из гостиной, заставили меня замереть. У нас гости? И тут я услышал голос человека, который просто не могу находиться в этой комнате. В этом доме. На этой улице. Слух резал мягкий баритон отца. Что оказалось самым странным, так это милая беседа, льющаяся из комнаты, мягко обволакивающая коридор и всё свободное пространство, вызывая затруднения с поглощением кислорода. Если в доме отец, то я рассчитывал услышать крики, ругань. Отчего-то тихо ступая по паркетному полу, я пробрался ближе к двери, ведущей в гостиную. -Линда, он уже взрослый парень, все поймет. Я насторожился, поняв, что речь идет обо мне. -Я боюсь, что нет, милый. Милый? Мне послышалось? Может, это вовсе не моя мама, а какой-нибудь инопланетянин, захвативший ее тело? А что с отцом? Какого черта они сейчас сидят и перекидываются очаровательными фразочками, от которых слезы на глаза наворачиваются? -Ему не обязательно знать о наших, кхм, отношениях.Хотя бы на первое время. Я до сих пор удивляюсь, как мои глаза не выкатились, и не прокатились по полу в гостиную, тем самым с потрохами выдавая меня.