***
Блейн что-то недовольно пробурчал себе под нос, сильнее кутаясь в одеяло. Себастьян в очередной раз решил его разбудить. И зачем, спрашивается? У Блейна установлен будильник на полвосьмого, в любом случае он не проспит. А Смайту, видимо, заняться нечем, раз он пришел - Блейн приоткрыл один глаз и посмотрел на часы - в семь утра. В семь! Он что решил Андерсону отомстить за то, что он прервал их с Хантером секс по телефону вчера вечером? Это жестоко лишать человека сна лишь потому, что из-за него ты не достиг разрядки с бойфрендом. - Смайт, свали в сумрак, у меня еще есть законные полчаса сна, - пробурчал Блейн, снова пытаясь натянуть одеяло. - Хоббит, я же не просто так, наверное, пришел к тебе в такую рань. Я и сам бы с радостью еще поспал, - Себастьян зевнул, прикрывая рот рукой, и это помогло Блейну забрать одеяло. - Блейн Девон Андерсон, поднимай свой ленивый зад, пока не поздно! Я знаю, где у тебя смазка лежит, чувствуешь, на что я намекаю? Блейн устало вздохнул и перевернулся на спину. Во-первых, так у Себастьяна не будет доступа к его заднице, и во-вторых, он решил все-таки сдаться и встать. Все-таки теперь Смайт его в покое не оставит. - И чего тебе от меня-то надо? Заставил вставать, а причину так и не сказал, - недовольно произнес Блейн, выключил будильник, понимая, что поспать ему больше не дадут. - Собирайся и чтобы через десять минут тебя на территории лагеря не было, - Себастьян встал напротив Блейна, со скрещенными на груди руками, и самодовольно хмыкнул. Блейн непонимающе уставился на друга. Его же не могли уволить. Ведь он на "отлично" выполнял свою работу. Но тут в голову Блейна закралась мысль, почему его все-таки могли уволить. Курт. Кто-то заподозрил - если не сам Курт, - что у вожатого появились чувства к мальчику. Сначала Блейн и сам не мог разобрать, что же с ним творится, откуда такая странная тяга Курту. И только вчера до него дошло, что эта, так называемая, тяга называется влюбленностью. Вот почему Блейн вчера исполнял песню "Please be mine" и вел себя как полнейший идиот, бегая за Куртом и пытаясь узнать, что случилось. Но даже если и Блейн готов был смириться с этой "влюбленностью" (хотя в глубине души он надеялся, что ошибался), то как кто-то смог узнать обо всем раньше него самого и настучать на это. Или Курт такой догадливый и сообразительный мальчик, коим Блейн всегда его считал, что прознал обо всем раньше и решил настучать на вожатого-педофила? Нет, Андерсон не педофил. Во-первых, Курту шестнадцать, возраст согласия уже наступил. Во-вторых, у них разница всего четыре года, а для того, чтобы считать влечение педофилическим, нужна разница не менее пяти лет. Вот и все, Блейн не педофил, но кому какая разница, если на него все-таки настучали? - Я не понял, меня что, уволили? - Блейн потер переносицу, не отрываясь смотря на Себастьяна, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Все-таки по Смайту всегда трудно было понять, шутка это или нет. - Уволили? Ха, Андерсон, директор считает тебя одним из лучших вожатых этой смены, - недовольно фыркнул Себастьян. - Поэтому твой выходной с конца недели перенесли на начало, то есть на сегодня. Так что собирайся и чтобы через десять минут тебя здесь не было. У Блейна от удивления даже рот открылся. Лучший вожатый? Ну, надо же. Он надеялся на самое худшее, а получилось все наоборот. Да и выходной пораньше был очень даже кстати. Блейн сможет развеяться, немного разобраться в себе, в чувствах к Курту, которые, он надеялся, что всего лишь придумал. Конечно, Андерсон не собирался избегать мальчика, ведь это просто детский сад. И более тесное общение наоборот могло помочь во всех этой неразберихе разобраться. - О, вот как... Ладно, я тогда сейчас соберусь. Мне хоть к отряду подняться можно? - с толикой надежды спросил Блейн. Ему хотелось увидеть Курта, его счастливое личико. Ведь улыбка мальчика такая прекрасная. Да и сам он такой же... Но Себастьян кивнул головой, бросая короткий взгляд на часы Блейна. - Нет. Подъем только через час, нечего их будить, - ответил Смайт и направился к выходу. - Короче, Андерсон, твой выходной заканчивается в десять вечера. Значит, начиная с этой минуты и заканчивая в десять вечера, ты отстранен от отряда. И вышел, оставив Блейна одного. Ну, выходной и отстранение на это время от отряда лучше, чем увольнение и заявление в полицию. А без Курта и день можно пережить. Хоть они и непросто вожатый и подопечный, а друзья, в любом случае нужен отдых. Даже от друзей. И Курт меньше чем через два с половиной месяца уедет, может, они больше никогда и не встретятся. Поэтому, Блейн считал, что ни он, ни Курт не должны привязываться к друг другу. Но почему от этой мысли на душе становилось так тоскливо? Блейн еще немного посидел на кровати, окончательно просыпаясь, и только потом направился в ванную, чтобы привести себя в порядок перед выходом в город.***
Как Курт узнал позже, Блейну дали выходной и поэтому он не смог пожелать им доброго дня. Не сказать, чтобы эта новость его расстроила. Просто от осознания того, что целый день Курт не увидит Блейна ему становилось тоскливо. Значит весь день Рейчел будет выносить ему мозг. А это еще хуже, чем отсутствие Блейна. Но даже на Рейчел можно было закрыть глаза. Да на все Курт был готов закрыть глаза, лишь бы Девид Карофски наконец от него отстал. Подколы по поводу внешнего вида и ориентации начались еще в самые первые дни лета. Курт стойко продолжал не обращать на Дейва внимания, старался не пересекаться с ним. Но Карофски как будто преследовал Курта. Куда мальчик не шел - горилла (как он про себя называл Дейва) уже был там. И каждый раз не упускал возможности поддеть Хаммела. Конечно, Блейн просил Курта говорить, если начнутся с кем-то проблемы. Но Хаммел не любил ябедничать, да и рано или поздно Карофски должен был от него отстать. Ведь Курта всегда учили не обращать внимания на оскорбления, обидчикам надоест равнодушие с твоей стороны и они оставят тебя в покое. Да и лишний раз Блейна не хотелось напрягать. Он и так вчера переживал из-за Курта, не хватало, чтобы вожатый еще больше переживал. Все-таки Блейн хороший, он готов был всего себя отдавать отряду, а в особенности Курту. И мальчик бы даже решил, что его чувства взаимны, но это глупо. Двадцатилетние парни не влюбляются в шестнадцатилетних запуганных мальчиков. Курт нанес на волосы небольшое количество лака и оценил свой внешний вид в зеркале. Неплохо. Блейн бы оценил. Так, Курт должен был хотя бы на один вечер забыть о вожатом. Да, Курт решил не избегать Блейна, но со своей влюбленностью он мириться был не намерен. Хаммел вышел из ванной и пошел в холл, где уже никого не было. Все давно ушли на дискотеку. Даже Рейчел. Что ж, это даже к лучшему. Сантана и так дала им сегодня свободу. Только попросила не заниматься сексом (от ее слов кончики ушей Курта покраснели) и не поджечь ничего. А так все могли заниматься чем хотели, что все и делали. Сегодня Курт был в рубашке нежно-голубого цвета и белых джинсах, которые прекрасно сидели на нем. И хоть в этот вечер Курт никого не собирался очаровывать, ему хотелось хорошо выглядеть. Хаммел вышел на улицу и прикрыл глаза, дыша свежим воздухом. На душе становилось так легко, все ненужные мысли забывались. Курт даже забыл о Дейве, который сегодня словно с цепи сорвался и при любом удобном случае называл его гомиком. Но Курт терпел, хоть и было безумно обидно. И стоило Курту на секунду вспомнить издевательства, как рядом послышался такой ненавистный голос: - Эй, гомик! - Дейв. Ну, почему он не мог хотя бы вечером оставить его в покое. - Нечего глухим притворяться. Курт нехотя посмотрел на Дейва, который шел ему на встречу. На лице Карофски застыла странная гримаса из-за чего Курт не сразу разобрал, что же она выражает. Но то, что это не дружелюбие, было понятно сразу. Хаммел поспешно направился в сторону танцевальной площадки, надеясь, что Дейв не пойдет за ним. Правда он ошибся. Карофски шел следом. - Эй, гомик, язык проглотил? Или тебе язык нужен лишь для того, чтобы петь или чью-то задницу лизать? Курт до боли закусил губу. Было безумно обидно. Обидней, чем когда-либо. А ведь он и в школе сталкивался с издевательствами. Но Дейв даже хулиганов МакКинли смог переплюнуть. И даже в тех случаях Курту удавалось молчать, надеясь, что толчки в шкафчики закончатся. Сейчас же Курт из последних сил себя сдерживал. Ему хотелось накричать на Карофски, высказать все что накопилось за эти недели. Но, по всей видимости, Дейв только этого и ждал. Курт сильный, он справится. - А, может, тебе рот зашили? - не унимался Карофски, постепенно нагоняя Курта. - Чтобы члены в рот не брал, да? Не смог. Сдался. Курт резко затормозил и сморгнул подступившие к глазам слезы. Дейв переходил все границы. Еще бы шлюхой Курта назвал, чтобы дополнить всю происходящую картину. Но ведь все, что говорил Карофски было неправдой. Курт ни разу не делал никому минет. Да и он, черт возьми, ни разу не целовался! Вот только, видимо, Дейва это мало интересовало, и он решил окончательно добить бедного Курта. Но не успел парень вымолвить еще одно обидное слово, как Хаммел развернулся к нему лицом и начал громко (хоть из-за музыки это было трудно понять) говорить: - Что тебе от меня надо? Нашел себе грушу для битья? Нет уж, спасибо. Мне таких идиотов, как ты, в школе хватает. Почему именно я? Да, я гей, но я горжусь этим. Хочешь - ударь меня, но это не изменит то, кем я являюсь. Курт тяжело дышал, глаза блестели от слез, а Дейв молчал. И когда Карофски наконец собрался, как показалось Курту, ударить его, он сильно зажмурился. Но вместо удара Хаммел почувствовал, как большие ладони легли на его лицо, а потом его... поцеловали. Курт от удивления даже распахнул глаза. Но стоило Дейву отстраниться, как на глазах мальчика заблестели слезы, а рукой он закрыл губы. И когда Карофски снова потянулся за поцелуем, Курт вырвался из его хватки. Они некоторое время смотрели друг на друга. В их глазах читался страх, а у Курта еще и обида. Он не хотел, чтобы его первый поцелуй был таким. Ведь Курт всегда мечтал запомнить этот момент, а тут он будет стараться его забыть. Неожиданно Дейв сорвался с места и убежал, оставляя Курта одного в сумрачной аллее. Никого поблизости не было. Все на дискотеки и никто даже не догадывался, что где-то рядом ломался человек.***
Весь день Блейн провел в хорошем расположении духа. Надо же, за эти недели в лагере он и забыл, что такое по-настоящему отдыхать. Никаких тебе детей, правил, остальных вожатых. И все было вроде бы хорошо, но словно чего-то не хватало. Не самому Блейну, а его душе. Вот только он никак не мог понять чего. Блейн ходил по магазинам, покупал все необходимое. Все-таки следующий выходной у него будет так же через две недели. Он даже зашел в книжный магазин и купил подарок для Курта. Блейн надеялся, что мальчику понравится книга, которую он выбрал. Все-таки за все время в лагере Курт раза два точно перечитал "Приключения Гулливера", что Блейна удивляло и восхищало. Ну и подарок еще был вызван желанием увидеть счастливую улыбку Курта. И это нисколько не было связано со странной тягой Блейна к мальчику. День Блейна действительно был насыщенным, так что он только-только успел вернуться в лагерь в десять вечера, перед самым закрытием ворот. Андерсон хотел сразу же пойти к отряду на "свечку", но решил для начала принять душ и переодеться. Блейн даже сам себе удивлялся: не смотря на усталость, он все равно хотел увидеть отряд. Кто ж знал, что мы-уже-не-дети станут ему так дороги. Все-таки лагерь это действительно страна детства, похожая на Неверленд, где даже взрослые на время становятся детьми. Выполнив все свои дела, Блейн прикрепил на футболку бейджик - выходной закончился. Здравствуй, работа вожатого! - и, взяв подарок для Курта, вышел из комнаты, сразу направился к корпусу, где жили "Новые Направления". Стоило Блейну войти в здание, как он понял, что чего-то не хватает. Тишина. Шума детей. Блейн даже испугался, что во время его отсутствия Сантана убила отряд (с нее станется) и, расчленив, продала на черном рынке. Но Андерсон додумался посмотреть на наручные часы. Почти полночь. Неудивительно, что стояла тишина. Все уже спали. Что ж, с подарком придется подождать до утра. Но в любом случае Блейн хотел подняться на этаж "Новых Направлений". Медленно, чтобы не разбудить шумом ботинок подростков, Блейн поднялся на второй этаж. Пробежавшись взглядом по холлу, Блейн кое-что заметил. На диване кто-то лежал под теплым пледом и шмыгал носом. Этот кто-то плакал. Блейн сразу же поспешил к дивану, прикасаясь к плечу фигуры. Кто это - он не видел. Даже если это ребенок из чужого отряда Блейн готов был его утешить и отправить в постель. Все-таки никто не должен спать в холле и уж тем более плакать. Это лагерь - город веселья. - Эй, ты чего, что случилось? - тихо поинтересовался Блейн. Такой знакомый голос заставил Курта вылезти из под пледа и открыть глаза. Всю дискотеку он ходил по территории лагеря, оглядывался, боясь, что Дейв где-то по близости. Но, к счастью, Карофски больше так и не появился. Вот только на дискотеку Курт так и не пошел. Ему хотелось плакать, но он не мог. Была мысль даже в медпункт сходить и попросить успокоительного, правда тогда бы Курт не избежал расспросов о том, что случилось. Именно поэтому он решил сам справляться со всем. Сантана отменила "свечку", сказав, что не намерена проводить ее одна, без Блейна. Что ж, Курт ей был даже благодарен. После отбоя он сразу же забрался в постель и попытался уснуть, но Майк и Джесси увлеченно разговаривали, что мешало Курту забыться. Поэтому, под удивленные взгляды соседей, Курт вышел в холл и прилег на диван, желая хоть немного побыть в одиночестве. И даже когда Хаммел понял, что все уже спали, он не захотел возвращаться в комнату. А потом пришел Блейн и Курт быстро утер слезы. - Курт, это ты? Почему ты в холле, а не спишь в своей постели? - встревожено спросил Блейн, видя заплаканное лицо. - Что случилось? Курт шмыгнул носом и сел, чтобы и Блейн смог уместиться на диванчике. Он не хотел, чтобы вожатый видел его в таком виде. Да и Курт не привык кому-то показывать своих слез, также как и привык со всем справляться сам. Он закрыл лицо руками, чтобы Блейн не видел его таким... слабым. - Я сейчас пойду и лягу, - только и сказал Курт и попытался встать, но Блейн придержал его за футболку. - Сначала ты мне расскажешь, что случилось. Мы решим твою проблему, а потом я уложу тебя спать. Сердце Блейна сжималось от тревоги и волнения за этого хрупкого мальчика. Он видел Курта разным: счастливым, задумчивым, веселым, даже грустным. Но он впервые видел Курта разбитым. И от этого Блейну становилось тяжко. - Все хорошо. Блейн, пусти меня, - Курт еле сдерживал рвущиеся из груди рыдания. Еще никогда в жизни он не был так разбит. Неожиданно, даже для самого себя, Курт уткнулся Блейну в плечо и заплакал. - Блейн, мне так плохо. Я не хотел, чтобы все было именно так. Блейн был напуган, что могло с Куртом случиться? Кто довел этого чудесного мальчика до такого состояния? Блейн был готов порвать любого за Курта. Андерсон положил руку на талию Курта, прижимая к себе, пытаясь успокоить. - Курт, пожалуйста, расскажи мне все, без утайки. И я постараюсь тебе помочь, - нежно произнес Блейн, проводя кончиком носа по каштановой копне волос. Курт содрогался в рыданиях, от чего противный ком встал в горле вожатого. Курт еще в первые дни лагеря почувствовал, что Блейну можно довериться, он поймет, поддержит. Ведь Блейн такой хороший. И Курт рассказал: о Карофски, об издевательствах и даже о поцелуе, хоть и хотел этот момент скрыть. А Блейн внимательно слушал, прижимал Хаммела к себе, гладил по волосам и это дарило хоть какое-то успокоение. - Блейн, я не хотел, чтобы мой первый поцелуй был... таким. Я хотел его запомнить. Но... теперь я хочу все забыть, - Курт поднял заплаканные глаза на вожатого. Блейн чудесный, прекрасный и понимал Курта. Вот с таким человеком Хаммел бы хотел, чтобы был его поцелуй. Такого парня он бы ни за что не смог забыть. - Прости меня, Курт, - виновато произнес Блейн, утыкаясь носом в макушку Курта. - В первый день я обещал, что буду тебе помогать, поддерживать. Но, когда ты оказался в такой ужасной ситуации, меня не было рядом. Прости... Сердце Блейна от боли сжималось. Бедный Курт страдал, пока Андерсон прохлаждался в городе. И от осознания этого Блейну становилось тошно. - Блейн... - тихо произнес Курт. Мальчик волновался, он собирался озвучивать наиглупейшую мысль, которая когда-либо приходила ему в голову. Он заранее мысленно готовил себя к тому, что Блейн его оттолкнет, скажет лечь спать и больше никогда не просить подобного. Но Курт хотел хотя бы попытаться... - Можно тебя кое о чем попросить? - Конечно, Курт. Все, что хочешь, - Блейн повернул Курта за подбородок к себе лицом. Хаммел нервно кусал губы. Он волновался. Безумно. Но один шаг уже сделан, отступать некуда. Глубокий вздох и Курт выпалил: - Блейн, ты можешь... меня поцеловать? Я хочу забыть поцелуй с... Карофски. Но, думаю, второй первый поцелуй мне поможет это сделать. И я хочу, чтоб это был ты. Пожалуйста, Блейн... Обещаю, что не буду об этом даже говорить с тобой, как-то напоминать. Это только... для меня. Блейн удивленно смотрел на Курта. Он ждал какой угодно просьбы: выгнать Карофски из лагеря, что-нибудь принести. Но не поцелуя... - Курт, я не могу. Ты несовершеннолетний и это все неправильно, - начал Блейн, но Курт его перебил: - Пожалуйста. Я никому не скажу. Обещаю. Мне это нужно... Уж лучше я запомню поцелуй с тобой, чем... с Карофски, - чуть ли не умолял Хаммел. Некоторое время они просто смотрели друг другу в глаза. Блейн взвешивал все "за" и "против", а Курт ждал ответа. Все так странно, неправильно, но оба хотели этого поцелуя. Особенно Курт, он так хотел забыть и помнить лишь вожатого Блейна, поцелуй со своей первой влюбленностью. Блейну же было безумно трудно решиться на это. Ведь если он поцелует Курта, пути назад уже не будет. Этот момент навсегда запечатлеться в памяти обоих. Но ведь Блейн обещал, обещал выполнить любую просьбу. Облизав пересохшие губы, Блейн положил ладони на покрасневшие от слез и, наверно, от смущения, щеки Курта. "Пожалуйста", - услышал Блейн тихое, прежде чем сократил остатки расстояния и ощутил губы Курта на своих.