1
Лето в самом разгаре. Солнце стояло высоко и светило так ярко, что даже небо вылиняло от его ослепительных лучей. На светло-голубой его глади не было видно ни облачка. Все тихо и спокойно. Даже самый легкий ветерок не колыхал луговые травы. Тихо и жарко. Лишь изредка загудит в траве мохнатый шмель. От сильного запаха подмаренника голова шла кругом, а воздух казался медом - жидким, светлым цветочным медом. Летиции казалось, что коснись сейчас губами капелек пота на руках, они окажутся не солеными, а сладкими. Ехать в сей медовой сладости было тошно, даже чуть горьковатый аромат подсыхающих трав не перебивал сладкий вкус на губах. Женщина натянула на лоб шляпу – не хватало еще обгореть на солнце. В карете по такой жаре и духоте ехать - сущая мука, да и дорога через луга существенно сокращала путь. За несколько лет супружеской жизни было изъезжено столько дорог, что жена регента стала уверенной и умелой наездницей. Теперь она могла поладить почти с любой лошадкой. Хотя Рокэ всегда очень внимательно относился к выбору лошади для супруги. Сейчас герцогиня Алва ехала на очень спокойной каурой кобылке. Фиалка же была оставлена в Олларии. Рокэ решил, что жене будет тяжело проделать такой долгий путь верхом на лошади. Это сейчас жара, да и чего скрывать, стремление быстрее попасть домой, вынудили герцога позволить супруге весь остаток пути ехать верхом. Женщина посмотрела на ехавшего рядом мужа. Её синеглазый герцог, судя по виду, дремал, сидя на лошади, так же как и его отряд. Впрочем, герцогиня и не сомневалась в том, что при малейшем намеке на опасность их дремота сменится быстротой и ловкостью. Так пушистый сладко спящий, кот способен в любой момент стать безжалостным и стремительным охотником. Вот и её любимый подчас так напоминает кота: грациозного, гибкого, красивого и смертельно опасного для всех, кроме своих близких. Летиция улыбнулась своим мыслям и еще раз бросила взгляд на супруга. В синей рубашке, завязанной под грудью, с волосами, стянутыми черной косынкой, Рокэ сейчас так смахивал на кота-разбойника – грозу всех улиц. Только точеные черты лица да посадка на лошади выдавали в нем аристократа. Впрочем, и аристократы иногда тоже становятся разбойниками. Да и весь отряд Алвы выглядел точно так же - типичные разбойники, правда, чуть романтичные. Дидерих бы точно позавидовал. Кэналлийцы, и так никогда не утруждавшие себя чрезмерным исполнением велений этикета, быстро последовали примеру соберано. Жара, что поделаешь! Бессмысленно мучить себя нелепыми правилами. А Рокэ никогда не делал ничего бессмысленного. Все его поступки и действия имели смысл, и не один. Размышления забавляли и отвлекали от одуряющей погоды. Герцогиня продолжила развлекаться. А кто же она в этом разбойничьем сборище? Хотя, какое сборище?! Предводитель строг, и дисциплина в отряде отличная. Летиция представила, как выглядит со стороны. Синяя, выгоревшая на солнце льняная широкая юбка, батистовая рубашка, отороченная дорогими кружевами, явно с чужого плеча, то есть совсем не с чужого, а с самого наироднейшего. Алва пожертвовал её своей кошкоданной - платья плохо подходили для верховой прогулки в такую погоду. Волосы надежно упрятаны под широкополую шляпу мужа. За широким шарфом, заменяющим пояс, торчит пистолет. Такую особу никто не примет за жену регента, а вот за жену атамана - легко. А скорее, за его подругу, у разбойников ведь жен не бывает. Еще наблюдательный человек может подумать, что не так давно их шайка ограбила некоего богатого и благородного господина. Почему не так давно? Батистовая рубашка с расшитыми серебром кружевами на женщине еще слишком бела. От аристократа ей досталась и шляпа, а главарь взял сапоги и оружие. Остальное, надо полагать, было поделено на всех или пошло в общую казну. Женщина не выдержала и захихикала: вот бы их сейчас увидел кто-нибудь из знати! Проезжавший мимо Жюль опасливо покосился на герцогиню: уж не над ним ли она потешается?! А вот оруженосец, пожалуй, портит всю картину. В родовых цветах герцога, аккуратно причесан, костюмчик тщательно застегнут. И даже не скажешь, что он заложник. Вон как носится взад-вперед. Неужели ему не жарко?! Женщина вздохнула. Услышавший её вздох супруг тронул поводья, и Серая послушно пошла куда-то вбок по еле видной тропинке. За ней потянулась и каурая, а дальше и весь отряд. Алва привел их к узенькой речушке, скромно спрятавшейся под серебристыми ивами. От воды тянуло прохладой, а ивы давали тень. От их серебристых, печально колышущихся ветвей пахло чем-то горьковатым и щемящим. Летиция с благодарностью посмотрела на мужа. Рокэ улыбнулся и снова прикрыл глаза. У воды было приятно, а горечь ив перебила запах меда. Остальные также не скрывали облегчения. Послышались шутки, смех. Лишь оруженосец был недоволен. Тоненько звенящие у воды комары нашли себе жертву. Герцогиня еще с утра благоразумно натерлась резко пахнущей смесью из трав. Остальные были, видимо, тоже предусмотрительны. Рокэ вообще кусали редко, а вот Арамоне не понравился запах чудодейственного средства, а может быть, мальчик побоялся насмешек. Теперь же юноша чуть не падал с лошади в безуспешных попытках прихлопнуть мелких и вертких кровососов. - Натритесь копыткой, - Рокэ лениво приоткрыл один глаз. - Она пахнет! – обиженно сообщил Жюль. - Зато не кусается, - отозвался герцог, видно, ему уже надоело слышать бесконечные хлопки и возгласы своего оруженосца. - Вам хорошо, монсеньор, - молодой человек все же умудрился прихлопнуть комарика. – Вас они не кусают. Ох, если бы меня никто и никогда не кусал, я был бы так рад! - На вашем месте я не радовался в таком случае, юноша! - кажется, Алва соизволил открыть оба глаза. – Я бы даже забеспокоился. - Почему? – опешил оруженосец. - Подумайте на досуге, - отмахнулся от него герцог. – Но если копыткой не натретесь, то он вряд ли у вас появится. Комары иногда так отвлекают. Жюль немного отстал. Наверно, все же решил воспользоваться советом. Через некоторое время, нагнав отряд, он молча поехал чуть вдали от Летиции. Весь вид юноши выражал крайнюю задумчивость. Потом он начал то и дело бросать встревоженные взгляды на своего господина. Алва упорно делал вид, что ничего не замечает. Герцогиня заинтересованно наблюдала за столь странным поведением обычно жизнерадостного юноши. - Монсеньор! – не выдержал Жюль. - Да, юноша? – обернулся к нему герцог. Молодой человек подъехал ближе. - Я э-э… - растерялся молодой человек. Тон герцога был не слишком дружелюбен. - Что с вами, Жюль? – участливо спросил его Алва. – Вы лишились дара выражать свои мысли? Неужели использование головы по назначению привело вас к столь печальному результату? - А? Э?! То есть, не привело, - справился со смущением оруженосец. – А по какому назначению я должен был её использовать? Летиция фыркнула: жара явно плохо сказалась на умственных способностях обычно сообразительного юноши. Теперь Рокэ на нем отыграется. Женщина навострила уши. - Да, я был не точен, - супруг явно вознамерился оправдать её ожидания: его тон был так печален. – Мне всегда казалось, что назначение головы – думать. Но многие со мной не согласятся. Кто-то использует её для показа искусства куафера, кто-то в качестве подставки для шляпы, иные пробивают ею стены. Да, я был не прав. - Монсеньор, а с вами все хорошо? – обеспокоился юноша и подъехал еще ближе. - Благодарю вас. А что заставило вас задать сей странный вопрос? - Вас же комары не кусают! – воскликнул Жюль. - Я подумал и решил, наверно, это не очень хорошо. Комары, они же, наверно, плохое есть не будут… То есть, не плохое, а… они же о себе заботятся… - юноша запутался окончательно. - Вы же мне сказали, что, если бы меня не кусали… - Спасибо, Жюль, - улыбка герцога затронула и глаза. – Но право же, не стоит всех мерить по себе. Оруженосец нахмурился и через некоторое время согласно кивнул: - Я понял, а еще завидовать нехорошо. Я был не прав. Рокэ поехал вперед. Жюль за ним не последовал, а, покрутившись рядом с герцогиней, спросил: - А с нашим соберано точно все хорошо, дора? - Точно, ему только домой быстрей попасть хочется, - Летиция ласково посмотрела на юношу. Хороший мальчик. Добрый, заботливый, преданный. Немного тугодум, но не глуп, совсем не глуп. Успокоенный юноша помчался куда-то назад, потом он снова пролетел вперед. Вот ведь мальчишка! Женщина покачала головой. Скорей бы домой! Сколько же она своих лапочек не видела, но брать с собой детей в столь долгую поездку было бы неблагоразумно. Как же сейчас она соскучилась. Рокэ тоже соскучился, недаром так гонит отряд.2
Путешествие регента по северной части страны, а также в Дриксен и Гаунау прошло удачно. Новые договора подписаны, связи укреплены. Талигу еще не скоро придется опасаться войны с недавними противниками. Излом покончил с древней враждой. Надолго ли? Хотя сказать, что граница спокойна – значит соврать. То мятежники, то фанатики, то разбойники. В кесарии тоже не все благополучно: то чудесно спасшийся невинноубиенный принц Ольгерд объявится, то принц Фридрих воскреснет вместе с Гудрун. Дескать, тогда двойников убили, а теперь они собрали армию и идут возвращать свое. Счастье лишь, что армии той - горстка мародеров. То еще что приключится. Хорошо, хоть в Талиге таких проблем нет, да и в Гаунау все спокойно. Хайнрих не из тех, кто позволит своим подданным чересчур активно беспокоиться, но Хайнрих и на троне давно. Молодому кесарю тут явно не повезло. На троне он совсем недавно. А еще ему не повезло с маменькой. Волшебница Фельсенбурга - волшебница трудно выносимая. Юная королева с такой опаской смотрит на свекровь. Аглая и то краше покажется этой прелестницы томной. По крайней мере, Аглая своя, и она не графиней родилась. Может быть, бывшая тесемочница просто многого не понимает. Дворянка же должна превыше всего ставить долг, а не свои желания. Дворянка должна быть опорой для мужа и сыновей, а не помехой. Герцогиня Алва досадливо поморщилась. Прекрасная Лотта умудрилась достать и её. Пока регент Талига общался с королем и его советниками, жену регента развлекали дамы. Герцогиня Фельсенбург почему-то предпочла поверить старой сплетне о том, что Алва женился на танцовщице из портовой таверны. Изящная красавица Лотта Фельсенбург и слова не сказала об этом высокопоставленной гостье, да и ни малейшей нелюбезности не выказала. Только вот обращалась, будто та в первый раз в столь знатном обществе оказалась. Иногда Летиции думала, что матушке нового кесаря кажется, что она разговаривает не с женой регента Талига, а с дохлой крысой. А вот некоторые придворные дамы пытались и уколоть попавшую в их круг выскочку. Жена регента до сих пор помнила, как на званом обеде, одна дебелая особа спросила её: - Ваша светлость, я очень часто размышляла, но так и не смогла понять, что же чувствует женщина, танцуя перед всякими недостойными людьми на столе. Как после этого можно смотреть в глаза приличным людям? Тишина воцарилась воистину оглушающая. Кто-то опустил глаза, кто-то открыл их пошире, кто-то навострил уши. Летиция мысленно поблагодарила Создателя за то, что здесь нет ни Рокэ, ни кесаря. Королева побледнела и выпрямилась. Кажется, девочка решила дать отпор. Не стоит – герцогиня Алва прекрасно справится и сама. Летиция недоуменно посмотрела на фрейлину. - К сожалению, не могу разрешить ваши сомнения. Подобные мысли меня никогда не посещали. Честно говоря, я даже понятия не имею о таких женщинах. Мне всегда думалось, что их придумали авторы низкопробных романов. Но вам, наверное, виднее. Дебелая особа залилась краской. Прекрасная Лотта томно откинула голову на спинку стула – наверно, ей стало плохо. Но никто не заметил. Беседу в свои руки, пользуясь долгой паузой, взяла королева. Разговор зашел о кошках. Его поддержал и присутствующий здесь Аристид. Кардинал прекрасно понимал, что жена регента Талига способна постоять за себя. Летиции показалось, что он был даже разочарован, что её противники оказались столь неумелы. Мужчина предвкушал развлечение. Священникам тоже ничто человеческое не чуждо. Наконец-то все позади. Она, конечно, сумела поставить на место зарвавшуюся женщину, смогла она поставить на место и мать кесаря. В конце концов, они даже смогли найти общие темы для разговора. А юная королева была благодарна своей высокой гостье за то, что она умудрилась убедить Лотту отправиться в поместье. Ведь столица так вредна для здоровья. Герцогиня Алва вполне могла бы поздравить себя с победой, но радости не было. - Летти, что так вас огорчило? – она и не заметила, как подъехал Рокэ. Синие глаза мужа смотрели с тревогой. - Я размышляла о моральных победах, - призналась женщина. - Да, они очень утомляют, - отметил муж. - Вы умница Летти. Умеете и на место поставить и врага не нажить. Похвала Алвы была неожиданно приятна. Муж никогда никого не хвалил просто так, даже любимую жену. - Рокэ, - она все же решилась его спросить. – Зачем ты вечно насмехаешься над Жюлем? Он же еще маленький. - Маленький? – поднял бровь муж. – Что вы, Летти, он в два раза больше меня. - Я не в этом смысле, - поморщилась Летиция. – Кстати, ваши слова о комарах вообще никакого смысла не имели. - Летиция, все имеет свой смысл, просто иногда он так далек, что не виден невооруженным глазом. Но в отношении Жюля, разумеется, ты права – ум у него еще слишком мал, - не замедлил сообщить ей муж. - Иногда он даже совсем не заметен. - Рокэ! - Я весь к вашим услугам, моя дора! - Вы уверены, что от насмешек его ум увеличится? – женщина подавила раздражение. - Я уже давно ни в чем не уверен, кроме вас, моя дора, - муж был так учтив, что герцогиня приготовилась к какой-нибудь его выходке. Но Алва не оправдал ожиданий, очень серьезно добавив: – Мои насмешки заставляют его задумываться, а ему подобное совсем не вредно. Рокэ снял косынку, волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Смахнув черные пряди со лба, он продолжил: - Он не глуп, но немного ленив. Умом. Мне бы хотелось, чтобы он умел хоть иногда правильно оценивать ситуацию сам, а не верить на слово другим. - Все-таки ты к нему привязался, - одобрительно отметила Летиция. Мужчина тут же отверг её предположение. - Я беспокоюсь исключительно о себе, Летти, и о своих рубашках. - Рубашки-то тут причем? - Как же?! Если его по его же дурости убьют в Торке, то вы, моя радость, зальете слезами всю мою одежду, не говоря уже обо мне. - Почему его должны убить в Торке? - Жюль мечтает попасть туда. Ему очень хочется подвигов, он, несомненно, постарается доказать свою смелость. Вот и приходится ему внушать, что тупость и храбрость не одно и то же, - с досадой сказал герцог и, поморщившись, добавил. – Я еще забыл про Селину и Луизу. Бедный Лионель, ему тоже будет нелегко. Как же это печально! - Вечно вы превратите все в балаган! – женщина и не подумала проникнуться трагичностью момента. Рокэ несвойственно было жаловаться, он просто решил поморочить ей голову и отвлечь от тяжелой дороги и неприятных мыслей. – В Торке сейчас нет никаких боевых действий, и не предвидится. - Но вдруг – шальная пуля! - А вдруг шальной булыжник! А может быть, кирпич! - А, может быть, кинжал! Жизнь так опасна! - посетовал Алва и рассмеялся. Общение с Марселем его сделало несколько легкомысленным, но сам Росио утверждал, что в этом виновата она и дети. С ними он словно десяток лет скинул. - Летиция, я просто хочу понять к чему лучше его приспособить, - уже серьезно сказал Рокэ. – Военной карьеры он не сделает. Летиция кивнула. Герард, несомненно, будет генералом, хотя маршалом ему не быть. Слишком уж он правильный, слишком старательный, ему не хватает некоторой бесшабашности, интуитивного порыва, стремления выйти за рамки. А вот Жюль…. Жюль совершенно лишен честолюбия. И ему ничто не интересно: ни планы военных действий, ни различные маневры, как это называет Рокэ, - стратегия и тактика, кажется. Он не будет даже стараться. Ему бы доказать себе, что он не трус, на этом мальчишка успокоится. Возможно, до капитана он дослужится, выше вряд ли…3
Чем ближе они подъезжали к столице, тем более взволнованным становился оруженосец. Он то вглядывался настороженно вдаль, то пристально изучал дорогу, то с тайной надеждой смотрел назад. Но надежда быстро сменялась тревогой. - За нами погоня? Или вы потеряли локон своей возлюбленной? – лениво осведомился регент. - Монсеньор, у меня нет возлюбленной и погони за нами тоже нет. Я беспокоюсь о карете! - А что с ней не так? - Её еще не видно. Мы слишком быстро едем. А вдруг нападут разбойники на неё. А потом, она же здесь застрянет, - юноша печально вздохнул. - Ваши опасения, молодой человек, совершенно напрасны. Все перечисленные опасности нашей карете не грозят. Её сопровождает хорошо вооруженный отряд , и на эту тропку они сворачивать не будут, - успокоил его герцог, решив хоть сейчас быть серьезным. Только Жюль совсем не успокоился, напротив, юноша еще больше огорчился: - Значит мы будем её ждать у ворот Олларии? - Разумеется, нет, - удивленно вскинул бровь Алва. - Но тогда как же?.. Мы же… в столицу… - Никогда не слышал, что без карет в столицу не пускают, - Рокэ пожал плечами. – Но регента в любом случае задерживать у ворот не станут. - Но мы же не можем , монсеньор… Там же одежда, а мы сейчас в таком виде! И дора тоже… - Вполне достойный вид, - недоуменно посмотрел на оруженосца господин. – Все одеты… Не понимаю вас, юноша. - Но в столице люди… стража… - Жюль был совершенно обескуражен. - Стража нас узнает, а торжественной встречи нам не приготовлено. И приедем мы еще затемно, - Рокэ был, как никогда терпелив. Жюль, насупившись, молчал. Герцог бросил взгляд на жену, в синих глазах мелькнула светлая искра, красивые губы изогнула усмешка. Небрежно откидывая назад прядь волос, Алва посмотрел на оруженосца и строго произнес. - Да, юноша, ваш вид портит весь облик нашего отряда. Извольте соответствовать полученному вами званию. - Мой?! – вытаращился на господина молодой человек. – Как соответствовать?! Я… - Вы же не на параде и не во дворце. Смените одеяние! – тон был приказным. - Слушаюсь, монсеньор! – ошарашенно произнес юноша. Вскоре Жюль снял с себя куртку, подвязал рубашку, повязал голову косынкой и уже ничем не отличался от остальных. Как ни странно, настроение у него улучшилось.4
В Олларию они въехали в тот час, когда ночь неохотно начинает уступать место дню. Небо было серым, с чуть заметным проблеском голубого. Дома и деревья, словно вуалью, окутала сероватая дымка тумана. В углах еще таились густые темные тени. На улицах столицы не было ни души. Стражники и то были молчаливы, непривычно молчаливы. Внезапно раздавшиеся откуда–то сбоку стук копыт и ржание лошади даже напугало - столь внезапно эти резкие звуки нарушили тишину. Из узкого переулка на площадь выехали всадники. Робер Эпинэ и трое стражников. На миг они замерли, увидев отряд Алвы. Узнав регента, герцог Эпинэ тут же направил к нему коня. Если комендант Олларии и был удивлён видом оного регента, то он очень умело скрыл свои чувства. Церемонное приветствие герцога не помешало Летиции заметить, что Эпинэ вздохнул с облегчением при виде Алвы. Что-то случилось? Герцогиня постаралась скрыть тревогу: что бы ни произошло, они сейчас об этом узнают, а Рокэ в состоянии решить многие проблемы. Приветливо улыбаясь, женщина спросила о здоровье герцогини Эпинэ: Марианна опять ждала ребенка. Робер надеялся, что у них будет еще одна девочка после троих сыновей. Старшую дочь он назвал Жозиной в честь матери. Если родится еще одна девочка, то будет Катариной, в честь покойной кузины Робера и королевы Талига. Ах, да и святой оного Талига. Но даже вопрос о любимой супруге не вывел уставшего мужчину из задумчивости. Отделавшись пустыми фразами, он опять с надеждой посмотрел на Алву. Да что же все-таки произошло?! Робер Эпинэ вполне разумен, здравомыслящ и опытен, чтобы решить и без регента многие важные вопросы. До сего времени он прекрасно справлялся. Летиция поправила вдруг начавшую сползать набок шляпу и покосилась на супруга. Рокэ был безмятежен. - Проверяете подчиненных, герцог? – вежливо осведомился он. - Нет, я им доверяю, - отозвался Эпинэ и замолчал. - Неужели вы решили встретить меня? – изумился Алва. – Право же не стоило, хотя я очень польщен. И сколько же ночей вы не спали?! – последняя фраза прозвучала неожиданно резко. - Три! - не успев подумать, честно ответил комендант Олларии и чуть ошарашенно посмотрел на регента. – Я вас не встречал. Я же не знал, когда вы вернетесь. - И правильно делали, что не встречали, я и сам не знал, когда вернусь, - поведал ему супруг Летиции таким тоном, будто сообщил государственную тайну. – Так в чем же причина вашей бессонницы? Эпинэ молчал: то ли собирался с мыслями, то ли на самом деле слишком устал от бессонных ночей. Рокэ направил коня вперед. Комендант поехал рядом, Летиция также не отстала. - Мне нужно с вами поговорить, Алва, - соизволил, наконец-то, нарушить молчание Робер. - Говорите, - милостиво разрешил ему регент, не останавливаясь. Комендант Олларии крепче сжал поводья и бросил взгляд на супругу регента. - Наедине! - Наедине? – поднял бровь Рокэ. – Право, не стоит. У моей герцогини отличная выдержка и слишком богатое воображение. - При чем тут это?! - Она не упадет в обморок, что бы вы не поведали, - соизволил пояснить Алва. – Зато может вообразить нечто неизмеримо более ужасное, нежели произошло на самом деле. Вы можете спокойно доложить, кого вы тут выслеживаете. - Пегую кобылу, - обреченно ответил Эпинэ, опустив голову. Женщина чуть было не щелкнула пальцами: вот это новость! - Вот как? И зачем она вам? – Рокэ все же остановил коня, дав знак отряду оставаться в отдалении. Окутанная предрассветной дымкой пустынная площадь с фонтаном посредине была очень подходящим обрамлением для столь увлекательной темы. Не хватало лишь еле слышных, крадущихся шагов да завывания ветра. - Зачем она мне?! - переспросил Робер чуть раздраженно. Кажется, он уже очнулся от своего морока, что немудрено: манера Алвы вести беседу способна довести и святого. – Я хочу обезопасить от неё горожан. - Вы уверены, что она им угрожает? - Рокэ, её видели на улицах города. Она опять появилась! Ходит и пугает горожан. - Вы уверены? – регент внимательно посмотрел на него. - Уверен, - Робер Эпинэ и впрямь был уверен – взгляд регента он встретил бестрепетно. – Её видели даже стражники. - Она кого-то увела? - Точно неизвестно, но есть пострадавшие. - Что с ними? - голос Рокэ сейчас был серьёзен. - У двоих стало плохо с сердцем, один начал заикаться. Две барышни теперь постоянно рыдают, а один из стражников и крестьянка немного помешались. - В чем выражается их помешательство? Они в сумасшедшем доме? - Нет, - замялся Робер. – Они не захотели. Особенно пожилая женщина возмущалась, отказываясь от помощи врачей. - А почему вы решили, что они спятили? – Алва начал изучать свой перстень с сапфиром. - Стражник утверждал, что кобыла обернулась прекрасной девой и нежно приласкала его. А крестьянка заявила, что пегая кобыла её ограбила. - Как интересно! Надо же, как много я упустил! – посетовал регент. – И что же украла кобыла у почтенной селянки? - Корзинку с ягодами, которую та принесла на продажу. Причем женщина утверждает, что кобыла все их тут же съела вместе с корзинкой, - скептически проговорил комендант. – Наверно, испугавшись, женщина сама бросила корзинку, а остальное ей померещилось. - Кобыла теперь уже является днем? – не выдержала Летиция. - Нет, ночью. - А что же тогда почтенная селянка делала ночью на улице? – женщине вся эта история начала казаться диким бредом. - Женщина заявила, что приехала к своей свояченице, но той не оказалось дома, и тогда она решила переночевать у фонтана. А тут появилась кобыла и ограбила её. Мы проверили: в отношении свояченицы женщина не соврала. А ягоды она привозит постоянно для продажи на рынке. - Изумительная история! – восхитился Алва. – А барышни тоже не смогли попасть домой. - Какие барышни? - Те, которые до сих пор рыдают! - герцогиня и не подумала скрыть свое осуждение: барышням полагается спать ночами, а не гулять у фонтанов. - Они цветочницы, - ответил Эпинэ, словно это что-то объясняло. – Они увидели лишь голову кобылы. А один почтенный горожанин видел лишь её зад, светящийся в темноте. - Какая прелесть! Светящийся зад! А от чего он светился? Надеюсь, это можно произносить при дамах? – оживился Рокэ Алва. - Кобыла за это время немного изменилась, Алва, - с укором произнёс герцог Эпинэ. Можно подумать, Рокэ виноват в её изменениях. В конце концов, кобыла сама решает, что ей делать! - Она слегка светится. Так утверждают очевидцы. Трудно сказать почему. - Многое меняется, но суть остается неизменной, - пробормотал регент непонятную фразу. - Горожане теперь бояться выходить на улицы. Даже ограбления прекратились, - мужчина печально вздохнул. - Печально, воры остались без работы. Их заменяет кобыла, - фыркнул Рокэ. - Это не смешно. Может начаться паника, - еще раз вздохнул комендант. - Я уже не знаю, что делать. - Панику мы не допустим, а как давно появилась эта лошадь? - Как только кансилльер уехал, - герцог Эпинэ выглядел таким несчастным, что Летиции захотелось отправить его домой к жене, пообещав, что все будет хорошо. - Вы думаете это как–то связано? - Нет, конечно! Просто совпадение, - Робер был слегка ошарашен предположением регента. - Понятно, - Алва направил лошадь в сторону улицы Мимоз. Герцогиня и отряд двинулись за ним. - Что вы собираетесь делать, герцог? – комендант вскоре догнал регента. - Приеду домой, помоюсь, поем и лягу спать, - Рокэ еле сдерживал зевоту. – Полагаю, вам тоже следует соснуть, Эпинэ. - А кобыла?! - Кобыла?! – Рокэ уже выглядел сонным. – С ней ничего не случится. Не стоит беспокоиться, герцог. - Да я и не беспокоюсь о ней. Хоть бы она провалилась пропадом, - возмутился Робер. Его раздражение передалось и лошади. Конь так и косил глазами. – Меня интересуют люди! - За что вы так не любите бедное животное? Вы же так сердобольны, - укорил его Алва. – С людьми, тем более, ничего не случиться. - Вы уверены? - Конечно, - утомленно сообщил регент и посмотрел на небо. Солнце потихонечку окрашивало сероватый свод в теплые золотистые и розоватые тона, через которые пробивалась лазурь. – Смотрите, уже рассвет. Вам стоит поспать. - Я не могу спать, когда такое происходит. - Ваше бодрствование проблемы не решит. Впрочем, раз вы не собираетесь спать, займитесь делом. Подготовьте список всех свидетелей столь знаменательных встреч, список мест оных встреч и рассказы очевидцев, - немного подумав, он добавил. – А также наиболее распространенные сплетни. - Вы собираетесь выследить кобылу? - Эпинэ, или спите или работайте, а я собираюсь привести себя в порядок и лечь. Живностью я займусь к вечеру. Кланяйтесь прекрасной герцогине, - регент не желал больше ни с кем общаться.5
Комендант Олларии и стражники вскоре остались далеко позади. Летиции, несмотря на потрясающие известия, было смешно. В очередное явление Пегой кобылы она не поверила, а вот некий шутник или злоумышленник мог устроить подобную каверзу. Они с подружкой в детстве набрасывали на себя простыни и пугали редких ночных прохожих, изображая привидение. Такого размаха, конечно, у их шалостей не было. Растут чьи-то проказники. Хорошо бы их хворостиной или на горох, чтоб поняли и осознали содеянное. А может быть, и вправду злоумышленник? Но в это не верить не хотелось. Бедный Эпинэ! Вся эта мистика его совсем замучила. Рокэ придержал лошадь и посмотрел на жену: - А вы так спокойны, моя дора. - Не вижу смысла для особого беспокойства. Скорее стоит негодовать! - Умница! – похвалил её муж и обернулся к оруженосцу. Жюль не пропустил ни слова из донесения коменданта, но не выглядел растерянным или испуганным. Еще один трезвомыслящий человек. – А вы что скажете, юноша, по этому поводу? – Алва уже не выглядел сонным. - Я полностью согласен с вами, монсеньор! – бодро отрапортовал молодой человек. – Так и надо поступить. - А с чем вы согласны? - спросил его герцог. - В том, что следует поесть и поспать. Сколько ехали-то – притомились! - Безусловно, - синие глаза посмотрели одобрительно. – Поесть для вас - святое. Отрадно, что все эти истории не лишили вас аппетита, молодой человек. Но я имел в виду не отдых, а историю с кобылой. - Нелепая история, - ответил Жюль. – Кобыла-то есть, да вряд ли та самая. - Почему вы так решили? - Да та бы не стала ягоды и корзинки таскать, - чуть подумав, ответил оруженосец. – Папенька уж на что был до еды охоч и то, как выходцем стал, о пище нашей и не думал. У них там другая пища есть, наверняка. А эта и ягоды и корзинку за так схрумкала. - То есть вы не верите, что пожилая крестьянка помешалась? - А чего ей мешаться-то? - Может быть, она испугалась и бросила свой товар, а все остальное придумала? - Да такие тетки помрут, а выгоды своей не упустят. Она ж ягоды рвала, она, поди, и деньги уж все распределила, а тут - кобыла. Нет, быстро эта тетка не сдалась! - А стражник? - Пьяный, наверно, был. Папенька никем не оборачивался. А кобыле-то с чего девицей становиться? - Что ж, логично! – похвалил его Алва. – То есть, в столице действует или шутник или злоумышленник? - Конечно, монсеньор! А вы уже знаете кто? – заинтересованно спросил мальчик. Его вера в способности герцога просто поражала. - Догадываюсь, - Рокэ загадочно улыбнулся и снова спросил: - А как вы думаете, почему герцог Эпинэ об этом не догадался? А ведь он далеко не глуп и опытен. Жюль Арамона почесал затылок и растерянно посмотрел на своего эра. - Герцог Эпинэ, он такой, как бы это сказать, возвышенный, - наконец-то выдал юноша. - Он сразу о чем-то таком высоком мыслит. Летиция не удержалась от смеха. Регент тоже улыбнулся и не удержался от возможности поддразнить юношу: - А мы тогда с дорой какие? - Вы? – в задумчивости остановил коня оруженосец и воодушевленно сообщил. – Вы такие разнообразные и многогранные! «Разнообразные и многогранные» не выдержали и дружно рассмеялись, напугав сидевшую на дереве ворону. Птица заполошно взмахнула крыльями и, неодобрительно каркнув, понеслась в более спокойное место. - Вообще-то я имел в виду, Жюль, - отсмеявшись сообщил Алва, - что каждому человеку необходимо отдыхать. Чрезмерный труд ведет к переутомлению и лишь вредит делу.5
Дома встретили кошки, собака, слуги. Дети, услышав шум на дворе, проснулись и в одних рубашонках тоже выскочили встречать блудных родителей. Благоразумная Мерседес не стала им мешать. Инья уже висела на шее у отца, Луис обнял мать, присевшую на ступеньку лестницы. Маленькая Тина забралась к ней на колени. Сероглазая девчушка, несмотря на тихий и спокойный нрав, была очень быстра. Жюля радостно приветствовал Цветик. Сначала, разумеется, пес попытался пробиться к хозяину, но Инья его опередила. Оруженосец же был счастлив побороться со старым другом. Тут же у лестницы они и устроили потасовку. Но взятые в плен детишками, герцог и герцогиня даже не замечали этого. Мерседес все же решила вмешаться и напомнила детям, что родителям надо дать возможность отдохнуть с дороги. Но Тина и близнецы словно и не услышали её слов. Рокэ, сказав, что отдохнуть они всегда успеют, уселся рядом с женой на ступеньку. Чадушки словно ждали этого и тут же наперебой бросились рассказывать о своих приключениях. - А мы белку видели в Старом парке! - сообщила Тина, дергая отца за прядь волос. Рокэ даже не морщился, а лишь счастливо улыбался. - А мы хотели поплавать на лодке, а Мерседес и Бернардо запретили! - пожаловалась Инес. - А я снял котенка с дерева! – поведал Луис. - Пуша опять котяток принесла. Троих. Они такие хорошенькие! - младшая еще крепче прижалась к матери, не выпуская из цепких пальчиков прядь волос отца. Алва, не возмущаясь, сел ближе. - А Мур крысу поймал – преогромную. Как белка! – старшая дочь решила удивить родителей. - Какая белка! Сама ты белка! Обычная крыса! – возмутился сын. Близнецы были необычайно дружны и всегда заступались друг за друга, будучи пойманы на шалостях. Но иногда шалуны любили и подраться, и поспорить. Крику тогда было на весь дом. - Откуда это ты знаешь, какая обычная крыса? – фыркнула Инья, не любившая когда с ней спорили. - А на картинке видел в книге! - На картинке! – презрительно сморщила хорошенький носик дочка. - Мам, а мне Карл котенка из дерева вырезал! – похвалилась Тина, наконец-то выпустив волосы Рокэ. - А мне кораблик! - сообщил Луис. – Батюшка, а можно я, когда вырасту, стану пиратом? - А мне пушку! - не дала ответить отцу Инья. – А я пиратом не буду, я буду Первым маршалом!- девочка гордо вскинула голову. - Мы еще книгу Мерседес молоком облили. Только нечаянно! – призналась Тина. - А еще у нас простыня исчезла. Внезапно! – сообщила Инья. - Даже две. Они сами, мамочка, исчезли. Не сердись, пожалуйста. Наверно, им скучно стало, и они сбежали, - сын придумывал на ходу. - Еще у нас гости были. Тетушки Селины матушка и Родриго с Диего! – похвасталась старшая дочь, залезая на колени к матери. Тина уже перебралась к отцу. Четыре пушистые кошки вились у ног, оставляя клочья светлой и темной шерсти на одежде. - Они нам краску достали! Уй! Чего ты дерешься? – взвыл сын, которого Инес изловчилась стукнуть по колену. - Я не дерусь! Я тебя обучаю уму-разуму! – сверкнула синими глазищами девочка. - Ах ты! – Луис вознамерился стукнуть сестру по голове, но был ловко перехвачен отцом. - Женщин не бьют! - Рокэ неодобрительно посмотрел на сына. Луис, уважавший и любивший отца, тут же устыдился. - Я не буду, - мальчик потупил глаза и тут же быстро и прямо глянул на сестру. – Извини, Инья! - Прежде чем учить кого-либо чему-либо, не мешало бы и самому обрести сие, - Летиция задумчиво посмотрела на старшую дочь. Инья порозовела и опустила глаза. - А что за краску достали вам Диего и Родриго? - Для картинок, матушка, - слишком быстро ответила дочурка. - Для каких это еще картинок? – пристально посмотрела на неё мать. Инья глаз не опустила, но постаралась спрятаться за Рокэ. Знает, поганка, что из отца можно веревки вить. Хорошо, хоть младшая тихая и послушная девочка. Разбалует муж любимых доченек! Если бы не она, наверно, уже и дома бы лишился из-за чрезмерных шалостей своих отпрысков. - Вам в подарок! - синие глазища Луиса были так же невинны, как и у сестры. Почему-то это не вносило никакого успокоения в сердце матери. Что-то сотворили! Знать бы что?! - Спасибо! Точно для картинок? – выразила сомнение женщина. - Ну не совсем, - опустили глаза близнецы и, переглянувшись, скорбными голосами поведали. – Мы с Карлом хотели перекрасить трон. Только наставник его запретил это делать. - Он был прав, - строго сказала герцогиня и спросила еще строже. - Что еще сотворили? Признавайтесь! Строгий тон не напугал ребятишек. Они были не из робких, да и улыбка в глазах матери смягчила строгость её тона. - Да матушка, - покаянно опустили голову близнецы, еще раз лукаво переглянувшись. - Кашу есть не хотелось, - поведала Инья, прекрасно знавшая, что лучше самой рассказать родителям о проделках, нежели им поведают о них Кончита или Мерседес. - А Мерседес сказала, что если не съедим, то не пойдем гулять в Старый парк, - добавил Луис, бросив быстрый взгляд на сестру. - А нам так хотелось, - грустно сообщила Инья. - И кашу решили в окно выбросить, - Луис внимательно посмотрел в лицо матери. Мальчишка прекрасно понимал, кто сейчас из родителей больше всех рассердится. - Кто решил-то? - еще строже спросила герцогиня. - Я! - Луис гордо поднял голову. - Нет, я! - Инья выпрямилась. - Значит, оба, - покачала головой мать. – Безобразники. Дальше что произошло? Ребятишки пошушукались и, покосившись на дверь, в которую ушли слуги, признались: - Каша, мамочка, на шляпу упала. - На чью шляпу? - осведомился Рокэ, пряча улыбку. - Кансилльера, - скорбно поведала Инья. Алва рассмеялся. Летиция нахмурилась. Смеяться тоже хотелось, но не следовало, иначе с этими шалунами покоя не будет. - Как вам не стыдно! – укорила она детей. - А господин кансилльер не ругался. Он лишь сказал, что его дети тоже не любят кашу, и теперь он будет держаться от окон подальше во время завтрака. - Ну что ж! – Летиция посмотрела в окно – было еще слишком рано. - А теперь вам пора идти досыпать! - Мы не хотим! – дружно завопили чада. - Матушка права! - поддержал её муж. – В это время все дети еще спят! - А мы не все дети, мы - ваши дети! - Мы уже не спим! - Мы потом доспим, сразу за все! - Ну, пожалуйста! - Ну, папенька! - Маменька, пожалуйста! К детскому хору добавились и кошачьи вопли. Цветик, закончив бороться с Жюлем, подключился к всеобщему хору. Летиция подумала: а не завыть ли и ей? Рокэ вздохнул и разрешил не спать, если дети обещают вести себя тихо после завтрака и не мешать родителям. Дети еще громче завопили – теперь уже от радости. После завтрака пришлось играть, рассказывать, слушать. До своих покоев герцог с герцогиней добрались лишь после полудня.6
Влажные от воды волосы Рокэ слегка вились на концах. Подарив жене скупую улыбку, он растянулся прямо поверх одеяла. Летиция, еще раз промокнув волосы полотенцем, нежно посмотрела на мужа. - Отдыхайте, Летти, - сонно пробормотал он. - Волосы никак не высушу, - извиняющимся тоном произнесла женщина, но Росио уже спал. Проснулась она от того, что муж уже встал. Рокэ одевался совсем бесшумно, но Летиция всегда просыпалась, когда он вставал. - Во дворец? – женщина села на кровати, зевая. - Да, ты спи, Летти. - Ну, уж нет, - герцогиня спустила с постели ногу и нашарила домашние туфли. – Ты будешь ловить кобылу… - А я не буду, - Алва не дал ей договорить. – Её уже, наверно, привели домой. - Куда?! – поразилась Летиция. - Летти, не уподобляйтесь Эпинэ. Вам это не идет! – покачал головой муж. - Никому я не уподобляюсь. Я прекрасно поняла, что это не та кобыла, - женщина возмутилась и, сообразив, охнула. – Неужели Фиалка?! Надо было её с собой взять. - Наконец-то вы проявили столь свойственную вам сообразительность, - похвала прозвучала двусмысленно, но жена Рокэ уже привыкла к его манере вести разговор. - Нет, Инья с Луисом слишком малы, - она словно разговаривала сама с собой. – Кто же?! - Вы уже знаете. Просто верить не хотите, - хмуро произнес муж и подсказал. – Кто не так и мал, и где была кобыла… - Карл! – охнула она и прикрыла рот рукой. – Зачем мы тогда ему пообещали… - Карл, - кивнул Алва. – Такое предугадать было сложно. - Что теперь с ним будет? - А что может быть с ним? А вот у Талига хороший будет король! - герцог поправил волосы. Тон его был чересчур спокоен. - Нет, Рокэ, ты не прав. Он не мог! Как он смог бы достать краску? Или что это было? Нет! И потом – зачем?! - Диего, Родриго, их приемная матушка, а точнее, родной батюшка… - опять подсказал муж. Летиция согласилась. Маркиз Карденас был ученым, но не книжником, его привлекали всевозможные вещества. А его дети были редкими озорниками. Так они и познакомились с госпожой Арамоной. Луиза выловила их в тот момент, когда парнишки подкладывали какую-то штуку, оказавшуюся впоследствии взрывчатым веществом, под стену её сада. Мальчишкам захотелось испытать созданную собственноручно смесь из веществ, утащенных из рабочего кабинета отца. От строгой дамы они получили хорошую головомойку, их отец тоже остался недоволен поведением отпрысков и запер на ночь в подвале. Там разбойники просидели недолго – ход за пределы родного замка давно был отменно изучен. Вскоре Диего и Родриго повадились в гости к строгой соседке. Наверно, им не хватало женской заботы. Мать умерла рано, отец то воевал, то изучал вещества и изобретал новые. От изобретений и изучений не такой уж и старый маркиз оторвался лишь, чтобы обратить внимание на новую соседку. Золотые косы и голубые очи ранили его в самое сердце. На гитаре маркиз не играл, песни не пел, но зато стал помогать прекрасной даме с виноградниками. Увлечения увлечениями, а в выращивании винограда и прочих кэналлийских фруктов он разбирался превосходно. Впрочем, и фехтовал отлично, и даже сонеты Антонио Карденас писал неплохо. Только вот несколько странные сонеты. Летиция в одном, посланном ей в письме Амелией, разобралась с огромным трудом. А если точнее, то разбирался Рокэ. Взглянув на четко выписанные строки, Алва пожал плечами и недоуменно сообщил: - Обычный сонет: любимая нужна больше, чем земля, вода и воздух, а сердце может разорваться на части, не выдержав столь пламенных чувств. И что так удивило дочь вашей подруги, я просто не понимаю. - Да, но вместо всех этих банальных слов, здесь какие-то цифры и буквы большей частью. - Вот эти цифры и буквы и означают то, о чем я только что сказал, - отстранено отметил супруг. Летиции очень захотелось стукнуть его чем-нибудь тяжелым по голове, но она сдержалась. - Не все же такие знающие, как вы, Рокэ! Я не так уж и мало прочла, и, разумеется, слышала о тех сьентификах, которые утверждают, что все сущее состоит из частей, которые в свою очередь делятся еще на другие. Подобного мнения придерживаются немногие, и уж подобные обозначения я и не видела. - Летти, вы правы – подобное известно не всем. Но я полагал, что даму сердца и её дочь маркиз познакомил с такими вещами. А иначе какой смысл в этом сонете? Воистину влюбленные глупеют! Таинственные сонеты и упорное ухаживание, а может быть, прекрасные черные глаза маркиза, или, скорее всего, неустроенность его быта (ведь всем известно, что участие и сочувствие для женщины верное начало дороги, ведущей к любви), сделали свое дело. Луиза Арамона стала маркизой Карденас и хозяйкой большого поместья. Дел у новоявленной маркизы было много: воспитание отпрысков мужа, ведение обширного хозяйства, забота о вечно погруженном в научные изыскания супруге. Как вскоре выяснилось, жену за делами маркиз не забывал. Через некоторое время Луиза осчастливила его белокурой и черноглазой дочерью. Антонио был безумно счастлив и назвал в честь жены какой-то, как он говорил, элемент. О бриллиантах, изумрудах и пышных букетах он тоже не забыл. Когда-то Летиция мечтала стать женой или экономкой у сьентифика и жить тихо и уединенно, но это желание не исполнилось. Кто знает, о чем мечтала Луиза, но именно она получила увлеченного наукой мужа и тихую жизнь в провинции. Летиция и Луиза часто обменивались письмами, но встретиться у них не получалось. То ли бывшая госпожа Арамона не хотела видеть женщину, ставшую женой её когда-то любимого, то ли виноват был маркиз, избегавший Алву. Рокэ хотел привлечь его к делам королевской Академии Талига, но Антонио Карденас совсем не стремился к подобной чести. Вот и теперь маркиз с женой посетили Олларию, когда чета Алва отсутствовала. А ведь Росио прав, мальчишки вполне могли добыть у отца светящееся зеленым светом вещество. Луиза как раз год назад писала им с Арлеттой о подобном веществе. Только как же такое пришло в голову глупому мальчишке?! Пришедшая в голову мысль заставила женщину прикусить язык. Если все так, как она думает, то косвенно виноваты именно они четверо. Рокэ был прав, когда заявил словно бы в шутку, что их истории могут подать идеи преступникам. - А зачем? – муж словно бы и не заметил её смущения. - Наверно, чтобы произвести впечатление или доказать свою смелость. Книги, конечно, не зло, - неожиданно он сменил тему. – Зло - дурная голова. Алва протянул жене книгу в темно-коричневом переплете с тиснеными буквами на корешке. Историями, которые распутывала мудрая вдова судьи, зачитывался весь Талиг. Но лишь Рокэ Алва знал, что за мужским именем автора скрываются четыре дамы. Собственно сам текст писала обычно Арлетта, иногда ей помогала Летиция, а Луиза и Кончита придумывали вместе с ними сюжет и характеры героев. Писали дамы долго - мешали расстояния. Последний роман вышел без Летиции, но именно её рассказы о собственных детских проказах навели на мысль. В «Истории о сокровище старинного замка» привидение мешало наследникам вступить в наследство. Благодаря действиям почтенной вдовы был разоблачен преступник, изображающий потустороннее создание. Для пущего эффекта «привидение» обряжалось в светящийся саван. Герцогиня Алва дернула себя за кончик косы. Кто бы мог подумать, что книга доберется до малолетнего величества и внушит ему такую идею. Наверно, читала гувернантка, Мерседес вот тоже читает! Мерседес! Конечно, Инья и Луис! Ах, проказники! Краска Родриго и Диего! Трон они красить собрались! Да, покрасили! Она им сейчас все что только можно покрасит! Паршивцы! - Летиция, я всегда подозревал, что число четыре несет в себе глубокий смысл, но кто бы мог подумать, что четыре дамы, объединенные одной идеей, поспособствуют такому беспорядку на улицах Талига, - грустно проговорил Росио. - Дамы тут ни при чем, - отрезала женщина, спешно одеваясь. - Вы решили отправиться со мной во дворец? – поднял бровь Рокэ. – Право, не стоит. Обещаю вам, Карл останется цел. - Нет, я не во дворец, - Летиция дернула колокольчик. Ей нужно было переговорить с Кончитой и Мерседес, а во дворец она прибудет позже. Регент мелкое величество в любом случае не убьет, а там разберемся.7
Сначала Инья и Луис отрицали все, но Летиция отлично знала своих чадушек. Подловив их в разговоре, она сумела выяснить, что книга ими прочитана была. Дочь призналась, что очень хотела бы изобразить такое привидение, Луис сообщил, что он предложил на эту роль Фиалку, но своего подельника и главного исполнителя они не выдали. Все ясно было и без этого. Против синих глаз малолетней разбойницы Карл не устоял и решил порадовать оную. Пугать прохожих, скорее всего, они и не помышляли. Детали оставалось выяснить у короля. Возможно, он еще цел! Герцогиня Алва мрачно усмехнулась и отправилась во дворец. Регента, к счастью задержали дела, и к Его величеству он только что отправился. В комнаты короля её пропустили беспрекословно. Кроме Карла и Рокэ, там никого не было. - Нет! Я все сам придумал! Нет, мне никто не говорил! Я все сам! Похвальное единодушие. Герцогиня тихо прислонилась к стене. Алва радости при появлении жены не выразил, но и выгонять кошкоданную тоже не стал. И то счастье! Она пока тихонечко постоит в уголочке. - И зачем же позвольте узнать, Ваше Величество, вы сотворили такое? - регент был безукоризненно вежлив, настолько вежлив, что захотелось залезть под стол. - Я.. не зачем… я просто, - замялся мальчишка. – Я прочитал и решил узнать, то есть попробовать… - Понятно, - слово прозвучало, словно камень упал. – И как, узнали? - Я не… я виноват… - В чем же позвольте узнать, Ваше величество, вы виноваты? - Я не подумал, что может так получиться, - опустил голову Карл. - И что же Ваше Величество имеет в виду? Опыт не принес ожидаемого удовольствия? - Я не… Я… не опыт… Просто не подумал, что лошадь отправиться гулять в таком виде по городу… Я думал, что она просто постоит в темноте, - Карл сжал руки так, что костяшки пальцев побелели. - То есть всю неделю, крася лошадь какой-то гадостью и выпуская на улицу, вы каждый раз полагали, что она будет смирно стоять? - Фиалка бы не пострадала. М… я, - поправился король. – Я сделал такую маску из простыни и её намазал, чтобы лошадь не испачкалась. Я её вывел через ход ночью… Она просто пошла в другую сторону. Там она что-то унюхала… - Но одного раза вам показалось мало, - сухо отметил герцог Алва, изучая синий сапфир в фамильном кольце. - Да, я думал, она потом пойдет куда мы… то есть я хотел, а она не пошла. И потом она все не шла туда, - грустно вздохнул Карл. – А теперь вы приехали… - Право же, вам должны быть досадно, что слишком быстрый приезд регента помешал продолжению столь увлекательной шалости, - отстранено проговорил мужчина. Мальчик побледнел и тут же покраснел. - Я бы не стал, я просто не знал, что люди видели и испугались. Я не хотел… - Понятно, - холодно обронил герцог. – Вы не подумали, вы не хотели, вы пошли на поводу у своих желаний. И что же Ваше Величество, намеревается делать теперь? - Я больше так не буду! Господин регент, я клянусь вам! – истово проговорил мальчишка. - Отрадно! Впрочем, нет смысла повторять уже сделанную шалость. А что же мы будем делать со всеми слухами, что сейчас ходят по городу? И что мы будем делать с пострадавшими? - Я все объясню! Я скажу, что это не пегая кобыла, а я! Я попрошу у пострадавших прошения! - У Талига замечательный король! - регент развернулся на каблуках и стремительно покинул комнату. Карл ошарашено замер. - И чем же ты думал, дурашка?! – набросилась на мальчишку Летиция. - Я… Тетя Летти… оно само все так получилось! – потерянно прошептал он. - Карл, ты хоть понимаешь, что будет, если хоть кто-то узнает, что король - виновник этого переполоха?! - Меня никто не видел, тетя Летти, я осторожно, потайными ходами, - голубые глаза наполнялись слезами. – Я не подумал… - Это-то я поняла, - фыркнула герцогиня. – Зачем ты предложил покаяться-то прилюдно? - Хотел как лучше, - мальчишка закусил губу и прошептал. – Не получится из меня короля. Я отрекусь. Монсеньор пусть лучше будет! Он… лучше сможет. - Разумеется. Алва все хорошо делает. Так и давайте на него все свалим, а сами предадимся лени и самобичеванию, ведь мы же ошибаемся, да и не можем ничего сделать, - горько бросила женщина. – Удобная позиция. - Что же делать?! - прошептал мальчишка, с надеждой вглядываясь в лицо жены регента. - Не быть впредь таким неосмотрительным, - Летиция вышла из комнаты и пошла разыскивать мужа.8
По широкой мраморной лестнице герцогиня спустилась чинно: придворные не должны заметить ничего из ряда вон выходящего. Рокэ она нашла в конюшне. Лицо герцога было белее свежее выпавшего снега, даже губы лишились краски, и лишь глаза яростно горели синим огнем. Изящные сильные пальцы судорожно сжимали плеть. В каком же он бешенстве! Конюха не было. Двоих служителей, стоявших у дверей, она послала с каким-то незначительным поручением прочь. К своему герцогу Летиция подошла не спеша и прижалась щекой к плечу. Он дернулся, она обхватила за плечи: цепко и нежно. - Вам следует вернуться домой! – голос его прозвучал спокойно. Но Серая шарахнулась в сторону. - Нет, - она прижалась еще крепче. – Он еще слишком мал. - Нет, Летти, не мал. Это иначе называется. - Что вы с ним сделаете? - А что с ним следует сделать, моя мудрая жена? Всего лишь выдрать, - пальцы еще сильнее сжали плеть. – Некоторых, как ни прискорбно, следует драть. - Нет! Не надо! – Летиция вцепилась ему в руку. – Не надо! Прошу вас, Рокэ, он ради Иньи! - Разумеется! - зло усмехнулся муж. – Если он сейчас из-за каждой… - Не каждой, - мягко оборвала его женщина. – Накажите его иначе. Пусть он сам убедится, как было плохо другим. - Предлагаете мне накинуть простыню и выть ночами под окнами королевской опочивальни? – плечи мужа чуть расслабились. - Нет, зачем же?! Тем более его этим уже не пронять! Может быть, ему посетить пострадавших? - Умная моя дора! – Алва уронил плеть и обнял жену за плечи. – Что ж Его Величество посетит всех пострадавших, а также все больницы и впредь будет периодически навещать их. Он задумался на миг и добавил: - А еще он научится готовить успокоительные и сердечные настойки! Хоть чем-то займется полезным. А наставника, видимо, следует сменить! Король творит невесть что, а никому и дела нет! - А кобыла? - Ну, мало ли кому что привиделось ночью. Скоро все забудется! - Особенно если учесть, что вернулись в Олларию вы, мой герцог! - Летиция лукаво улыбнулась. - Ох, Летти! И это сыграет свою роль! Но я же здесь ни при чем! - кажется, муж совсем успокоился и даже развеселился.9
Его величество вскоре посетил пострадавших и больницы. Люди благодарили маленького короля и восхищались его добротой. А Карл краснел, бледнел и готов был провалиться сквозь землю. Только вот господин регент, сопровождавший его, не дал бы ему избежать выполнения долга. Теперь мальчишка не на шутку казнил себя за сотворенную глупость. Незаслуженные похвалы жгли сильнее любой пощечины. После подобных посещений Карл с радостью принимался за приготовление лекарств – это было настоящим делом и могло помочь людям. Еще мальчишка переживал за Инью и Луиса: видеться им не разрешили. Герцогиня Алва хорошо знала о всех переживаниях мальчика. Именно ей он поверял свои секреты. Регента он несколько побаивался, а точнее, чувствовал себя перед ним виноватым. Однажды по совету Летиции, он все же попросил прощения, признав, что сказал огромную глупость, а сделал еще большую гадость. Еще мальчик поведал регенту, как ему, Карлу, стыдно от похвал горожан. Алва, слегка сощурив свои кошачьи глаза, дружелюбно сказал: - О понимании проступка свидетельствуют дела, а просить прощения у меня смысла нет. Я прощу, а вот Талиг… Вы король, Карл, и думать должны о своей стране, - помолчав, он добавил. – И в первую очередь, и во вторую и в третью… Всегда. - Я буду! – очень тихо прошептал мальчик. Слова прозвучали, словно клятва. Летиция ему почему-то поверила. А близнецы, помучились некоторое время неизвестностью о судьбе своего приятеля. Воображение рисовало им страшные кары, постигшие Карла. Инья даже горько плакала и просила за друга. Диего и Родриго получили свое от отца, когда в Кэналлоа прибыли письма. Ни они, ни Антонио с Луизой так не узнали, на что пошла на самом деле светящаяся краска. Но сам факт воровства возмутил маркиза до глубины души. Кажется, и Луизе пришлось отнимать у мужа плеть. Истинная история появления пегой кобыла почти для всех осталась тайной. Больше она не появлялась и жители стали утверждать, что некоторым не очень умным и не очень трезвым людям она просто привиделась. Даже селянка, потерявшая ягоды (ей возместили ущерб) и то стала говорить, что де кобыла была обычной, а просто в свете луны нечто не то ей самой примерещилось. Некоторые правда, утверждали, что лишь своевременное прибытие Рокэ Алвы спасло их от возможных бед. Рокэ и Летиция вместе с детьми еще успели в этом году посетить Алвасете. После возращения из Кэналлоа детям разрешено было опять играть вместе. За лето они повзрослели и поумнели. Только теперь во все поездки чета Алва всегда брала с собой своих шкодливых чадушек. Росио считал, что лучше предупредить шалость, нежели потом пожинать её последствия. Соблазн - великая сила, а несколько юных созданий собранных вместе всегда сподобятся на хитроумную проделку. Летиция была с мужем полностью согласна.