Параграфы

Поезд набирал ход, а я тем временем перемещался, как пешка по черно-белому полю, внутри стремящегося вперед титана. То странное чувство. Я смотрел вперед, но там картины сменялись настолько стремительно, что я не мог уловить связь. Распахнувшиеся двери впускали меня внутрь очередного вагона. В этот раз это были знакомые лица. Я их знал, они тоже - меня. Мы все встретили друг друга рукопожатиями и тёплыми, почти родными объятиями. Смотрели друг на друга, улыбались и шутили. Глаза у людей сверкали огоньком, с маленькими искрами, с маленькими эффектами отражения лиц в них. В одной из пар глаз я увидел себя. Таких вагонов было много. Я шёл из одного в другой, но встречали в каждом из них по-разному. Где-то больше уделяли моей внешности, а где-то оспаривали каждое моё слово, но нигде я не остался без внимания. Много людей. Так много… Я продолжал идти. Дверь за дверью я открывал и закрывал за собой. Некоторые по инерции захлопывались сами. Стук моих ног об пол превращался в рекурсию. Раз за разом все повторялось. В одно из мгновений я вообще потерял ощущение пространства. Схватившись очередной раз за ручку, я посмотрел в сторону окна. «В какую сторону я иду? Из начала в конец или же из конца в начало?» - подумалось мне. Отошёл от двери. На эти секунды уставился на окно. Что-то новое. Оказалось, что я не знал, куда иду. На удивление, поезд двигался в любую сторону. Как это объяснить? Это зависело от того, с какой стороны окна я вставал. Если слева, то поезд этот стремительно рвался вперед, если же справа – то неуклонно ехал обратно. Решил пойти на эксперимент. Подшутить над этим и встал ровно по середине окна… Всё замерло и не шевелилось. Я открыл дверь и сошел с него. Но оказывается – картина только внутри поезда имела цвет. Здесь же, вне поезда, все было полностью белым. Белая пустыня, не имеющая границ. Горизонт исчез после того, как я закрыл глаза. Открыв - уже его не было. Из чистого любопытства я обернулся назад, но поезда уже не было. Получив все нужные мне ответы, двинулся дальше. Всё верно: не знал куда я иду, но это уже не так важно. Это не играло такой роли. Засунув руки в карманы, я насвистывал разные мелодии. Что-то такое, чего не мог выстукивать былой поезд.