Любовь Белого волка. Любовь Волков

— Значит, он твой сын? Но как это возможно? — не понимал Арен. Вожак пребывал в крайнем шоке. Мужчина мог подумать что угодно: старый друг, враг, неприятель, знакомый, ученик, племянник, но только не сын. Как и когда у Бейона мог родиться сын, если лекарь смолоду жил, как одинокий филин, ни на кого не глядя? Бейон рассказал вождю все: про молодость, женщину по имени Миранда, то, как Андреас сообщил новость, что свалилась, как снег на голову. Арен молча слушал, лишь изредка кивая, будто что-то отмечая, и, решая для себя. Закончив рассказ, кареглазый сел в кресло, обхватив голову обеими руками. Повелитель смотрел на него, после чего резко засмеялся.  — Знаешь, я думал ты потерял девственность с Дири, а ты оказывается, гораздо раньше успел, — хохотнул король.  — Да ты что! — покраснел мужчина.  — Серьезно, Бейон. Ты все делал тихо, стараясь, чтобы никто не заметил и не узнал про твою интимную жизнь. Я даже поймал себя на мысли, что хочу отблагодарить этого шустрого омегу, — хихикнул, прикрывая рот рукой.  — Очень смешно, — буркнул Бейон. — К тому же это было гораздо раньше, еще даже до рождения Дири, ведь когда омега появился на свет, Андреасу было три года.  — Да уж, не весело, — вожак в одно мгновение стал серьезным. — Ты хотя бы понимаешь, что будет, если Дири узнает обо этом? Вернее, КОГДА узнает? — сделал акцент на слове.  — Ты же не расскажешь ему? — умоляюще взглянул на мужчину. — Арен, прошу тебя. Он и так меня ненавидит. Я не хочу окончательно его потерять после этой новости.  — Но ты не сможешь это скрывать всю жизнь. Что если у вас все наладится, а Дири каким-то образом прознает истину? Он ведь опять закроется в себе и вообще перестанет тебе доверять, — пытался достучаться до лекаря.  — Я понимаю, но ничего не могу поделать. Я запутался, — схватился за голову. — Мне сложно, когда Дири пытается убить себя. Еще сложнее слышать его крики ненависти.  — Тебе сложно, потому что ты привык, что он бегает за тобой, как верная собачонка. Неожиданные события нарушили обыденность и тебе стало скучно? Или же человек соскучился по глупой собачке, а? — усмехнулся Арен.  — Что ты имеешь ввиду? — нахмурился лекарь.  — Дири собачонкой бегал за тобой, Бейон. Теперь же из-за потери сына, он возненавидел любимого человека. Тебе плохо, потому что твоя стабильность нарушена. Дири не ходит за тобой по пятам, а ты скучаешь, не так ли?  — Что за чепуху ты высказываешь? Он никогда не был для меня собакой.  — Тем не менее, это всегда выглядело именно так, — признался Арен.  — Почему мне кажется, что я говорю не с тобой, а с Кайлином? Ты меня осуждаешь? А сам? Собственного омегу избивал и насиловал не раз, да и к фавориту особого уважения не имел, — разозлился старший.  — Я прекрасно помню о своем грехе, — вздохнул вожак. — Я был ослеплен местью, не понимая, что Кай ни в чем не виноват. Я был настроен серьезно. Получая удовольствие от слез омеги, пугая того словами о смерти его родителей, я считал, что выполняю волю Богов, поклявшись когда-то отомстить за смерть отца. Бейон, — посмотрел на мужчину. — Как же я был глуп, однако. Чуть не потерял собственного истинного. Бейон, я очень люблю Кая. Я нуждаюсь в нем всем своим существованием, — признался альфа.  — А я говорил тебе, что он твой омега, но ты не верил, — отозвался лекарь.  — Да, не верил, — согласился синеглазый. — Не верил, так как был идиотом. Я чуть не потерял его и не позволю тебе совершить такую же ошибку. Дири — твоя пара.  — Я знаю, — выдохнул Бейон. — И я принял важное решение. Прошу тебя дать свое согласие и благословение, как короля, — посмотрел прямо в глаза удивленному вожаку.

***

Николас с трясущимися руками накладывал ужин в тарелки. Мик продолжал играть в гостиной, а Андреас сидел на кухне, что-то читая, и, дожидаясь ужина. Положив в тарелки обжаренный картофель и курицу, омега поспешил подозвать всех к столу. Позабыв об игрушках, ребенок потянул Лирого за руку, приглашая к столу. Мужчина поцеловал волчонка в лоб, оставляя книгу на диване. Пожелав альфам приятного аппетита, юноша встал, уходя к себе. Глава семьи проводил его непонимающим взглядом. Мик улыбнулся мужчине, после чего продолжил доедать картошку. Спустя полчаса, когда стол был убран, посуда помыта, Андреас попросил волчонка не шуметь. Маленький альфочка спросил можно ли выйти погулять. Получив одобрительный кивок, мальчик поспешил во двор. Андреас направился в спальню. Не обнаружив там супруга, поспешил в другую комнату, считающейся личной для омеги. Аккуратно приоткрыв дверь, Лирый заметил сидящего спиной Николаса. Омега сутулился, будто что-то пряча и читая. Нахмурив брови, Андреас в очередной раз стал все переваривать. В голове образовалась целая история, основанная на секретах, тайнах и обмане супруга. Мужчина боялся, что Николас опять лжет и что-то скрывает. Подобные тайны глубоко раздражали. Альфа ясно дал понять, что тайна с ребенком была последней и в следующий раз он либо подаст на развод, либо Ника вновь ждет избиение плеткой и тому подобное. Войдя, черноволосый попытался не спугнуть юношу и постараться заметить, что у того в руке. К несчастью альфы, пол скрипнул, и большие, испуганные глаза уставились на мгновенно загоревшиеся холодные. Ничего не говоря, Андреас двинулся навстречу супругу, пытаясь поймать его руки.  — Муж мой, что ты делаешь? Не надо, прекрати, — Николас сопротивлялся до последнего, но выхватить письмо так и не удалось. Андреас даже не взглянул на омегу. Молча взяв листок в руки, принялся читать. «Твой муж убил ребенка Дири. Он изнасиловал несчастного, после чего смазал ступеньки. Дири поскользнулся, покатившись вниз. Случился выкидыш. Ребенок умер, а Дири уже второй раз пытался совершить самоубийство. Мне жаль, что у тебя такая судьба, и ты вынужден жить со зверем. Будь осторожен и старайся не беременеть. Вдруг, это чудовище и твоего ребенка убить захочет.» Лирый утробно рыкнул, скомкав письмо, после чего выбросил его куда-то в угол. Холодные глаза уставились на супруга, который сжался, сидя в другом углу комнаты.  — Подойди ко мне, — рыкнул Андреас.  — Муж мой, — задрожал Николас, закрывая лицо руками. — Пожалуйста, не надо, — парень был явно напуган.  — Ник, — хмуро произнес Лирый, подходя к омеге, и, беря того на руки. Николас испугался. Юноша боялся подумать о дальнейших действиях мужа. Лирый мог взять силой, ударить, избить, пригрозить жизнью сына и тому прочего. Ник сжался в руках мужчины, не зная чего от него ожидать. Андреас вздохнул, мягко положа любимого на постель. Ник затих, боясь открыть глаз.  — Никки, — вздохнул черноволосый. — Посмотри на меня. Парень кое-как приоткрыл один глаз, выполняя просьбу мужу.  — Что ты замышляешь, родной? — нервно выдохнул, кладя голову на плоский животик.  — Ничего, — всхлипнул Николас. — Клянусь тебе, ничего, — омега не выдержал накалившейся обстановки и расплакался.  — Никки, родной, — Лирый заботливо прижал супруга к себе. — Ну что? Чего ты плачешь?  — Думал, что ударишь меня, — признался омега, отворачиваясь. Андреас вздохнул, глядя на юношу. Ник молчал, будто боялся сказать чего-нибудь лишнего. Вернее, уже сказал, как думал омега. Лирый гладил своего мальчика по волосам, что-то шепча, прижимая к себе. Ник молчал, прикрыв глаза. Юноша боялся, что муж разозлится и ударит, как это бывало ранее. Вместо этого же, Андреас молча полулежал на супруге, прислонившись лицом к плоскому животу. Альфа целовал животик, что-то для себя отмечая. Николас понимал, что Лирый очень сильно хочет стать отцом. Мужчина шептал о желании ребенка каждый день и ночь. Ник молча кивал, будто соглашаясь.  — Как же я хочу, чтобы ты забеременел, — признался мужчина, целуя животик.  — Я тоже хочу этого, муж мой, — выдавил улыбку.  — Правда? — альфа улыбнулся, глядя на любимого. — Кого ты больше хочешь?  — Омежку хотелось бы. И альфу, — хихикнул Николас, когда муж наградил его нежным поцелуем.  — Подари мне детей, малыш. Я хочу стать отцом, — искренне сообщил Андреас. Николас не произнес и звука. Омега не знал какого ответа ожидает от него муж. Если б Ник ответил: «Постараюсь.», то Лирый не был бы удовлетворен, а сказать: «Да! Я все сделаю, чтобы родить.», у омеги язык бы не повернулся, тем более после такой информации. Андреас, видимо, понял о чем задумался молодой супруг, отчего с силой сжал юношеские бедра. Мужчина был зол и в эту минуту готов был разорвать того самого подлеца, что сообщил его любимому такую новость.  — Ты действительно веришь какому-то анонимщику? Мало ли завистников, желающих оказаться на твоем месте? — рыкнул мужчина, поднимаясь.  — Мой муж, без сомненья, красивый, благородный и достойный альфа, — прикрыл глаза, разочаровавшись такой самоуверенностью Лирого. — Но что если это написал не какой-нибудь омега-завистник?  — Что? — обернулся, испепеляя супруга взглядом. — Ты хочешь обвинить меня в убийстве волчонка? Совсем разум помутился? Сдался мне этот Дири — шлюха королевского двора.  — Шлюха? Откуда тебе известно его прошлое? Ты в замок попал, когда он беременным ходил вместе с Бейоном, — Ник с большим подозрением уставился на мужчину. — Откуда ты знаешь про это? Отвечай! — встал с кровати.  — Не повышай на меня голос, — Андреас рыкнул, показывая супругу его место. — О нем легенды ходят по всем племенам и царствам.  — Ложь! Даже если и так! Повелителю неизвестен ни один распутник племени Рыжих, Белых, Шакалов и Лиров в том же числе. Хочешь сказать, что Дири знают даже те, кто его никогда не видел? Как абсурдны твои слова, муж мой, — оскалился на альфу.  — Убери свой оскал, пока не получил по зубам, — разозлился Андреас. — Все было хорошо между нами. Зачем ты опять все портишь? Ты веришь какому-то идиоту, что поссорить нас решил, нежели мне. Ты даже понятия не имеешь кто и зачем написал эту записку.  — Но почему-то сердце мое тянется к словам этого незнакомца, нежели к твоим, — опустил голову вниз.  — Ты такой же, как и Дири, — выплюнул Андреас. — Если б я вел себя, как Бейон, ты бы тоже помчался задницу подставлять всем, кому не лень. Начал бы со своего любимого Гастона и закончил бы путниками, мимо проезжающими, — усмехнулся, глядя на сжавшегося омегу, что услышал имя бывшего возлюбленного. — Признайся, стал бы! Тебе все равно с каким альфой, лишь бы не со мной. За что ты издеваешься так, Николас? Что я сделал?  — Ты ничего не делаешь для того, чтобы я полюбил тебя, — выкрикнул Ник. — Я боюсь, подчиняюсь. Я не отрицаю, что ты стал добрее и нежнее ко мне. Я благодарен тебе в первую очередь за Мика. И я стараюсь полюбить тебя хотя бы из-за этого. Я век буду помнить, что ты сделал для нас. Я стараюсь полюбить тебя, Андреас, — в глазах непроизвольно скопились слезы.  — Прекрати, — вытянул руку вперед, приказывая супругу замолчать. — Это Я делаю все, дабы ты полюбил меня. Я не обращаюсь с тобой, как деспот. Не веду себя, словно тиран, заставляя тебя рожать мне волчат и никуда не выпуская. Я нежен с тобой и днем и ночью. Я стараюсь, чтобы во время соития тебе не было больно. Стараюсь, чтобы тебе не было больно, чтобы нравилось и ты сам пожелал меня. Ник, я делаю все для тебя. Я не знаю, что еще я могу сделать. Ты постоянно тоскуешь о нем. Чем я хуже этого Гастона, ответь! — зарычал Лирый.  — Ты сам это делаешь. Ты сам напоминаешь мне о нем, не давая забыть. Если между нами случится ссора, то кричишь о моей неблагодарности и любви к нему. Возможно, я уже даже забыл об этом мужчине. Зачем ты вновь ворошишь прошлое? Ты сам поднимаешь эту тему, заставляя меня все помнить, муж мой, — обиженно посмотрел на старшего.  — Не смей обвинять меня, — глаза сузились, презрительно глядя на омегу. — Я бы поверил, что ты забыл, но ведь не так. Зачем хранишь ту заколку, которую он тебе подарил? Боишься, что совсем ничего от него не останется? Ты когда родишь тоже будешь хранить ее? А когда дети подрастут и найдут ее, то что ты им ответишь? Скажешь, что это подарок от любимого альфы, который даже не удосужился за тебя драться, дабы свадьбу сделать и семью создать? — гадко усмехнулся, желая сделать супругу больнее.  — С тобой бессмысленно разговаривать. Но все же, — вздохнул, пытаясь сдержаться. — Я не исключаю, что ты мог совершить такое по отношению к Дири.  — О бездна! — закричал Андреас, хватая стоящую вазу и кидая ее в стенку. Ярость мгновенно окутала мужчину. Такого безразличия и разочарования в глазах Николаса он не видел еще, пожалуй, никогда. Все в один миг стало неважным и омерзительным. Недоверие и сомнение супруга сделали свое дело, заставив Андреаса взорваться и закричать, что есть силы:  — Да, о бездна! Да, это я забрал волчонка Дири. Это я смазал лестницу, зная, что именно он будет спускаться по ней. Этот путь был близким к комнате лекаря. Дири ходил лишь по нему, и я это прекрасно знал. Это я убил его волчонка! — мужчина получал огромное удовольствие, глядя как Ник зажимает рот рукой, смотря округленными глазами на мужа. — Это еще не все. Я изнасиловал его в лесу. Мне это доставило огромное удовлетворение. Подстилка Бейона теперь же остался без ничего. Старик благодарен мне быть должен: Теперь их ничего не связывает и Бейон-таки может быть свободен, избавившись от ноши в виде ребенка от нежеланного омеги. Ну что, супруг мой? — усмешка на лице. — Ты доволен или мне стоит уточнить, как я вбивался в него? Николас ничего не ответил. Парень был мягко говоря в шоке. До последней капли он пытался объяснить себе, что Андреас не такой плохой, хоть слова вылетающие изо рта омеги говорили об обратном. В голове крутились сотни мыслей: муж сказал это назло, пошутил, решил проверить реакцию супруга, поиграть в злодея. То, что Лирый мог взять какого-либо омегу силой, влепить пощечину, унизить, Ник прекрасно знал, ибо испытал это все на своем опыте. Но ведь… Разве можно было убить ребенка? Невинного, маленького ребенка, что развивался в утробе и должен был вот-вот появиться на свет? Убить малыша, рассорить его родителей и сделать каждого из них несчастным на всю жизнь. С тех пор ведь, Бейон ходил сам не свой. Разговаривал он только с вожаком племени, а находясь с кем-то другим вел себя, подобно рыбе: глазел, слушал, но не отвечал. Не отвечал, потому что просто не мог этого сделать. Ужасное осознание своей вины, никчемности, как отца и мужа, неспособного защитить любимого приводило в омерзительное, жалкое состояние. Хотелось рвать, метать, убивать. Лекарь желал уничтожить того, кто так безжалостно обошелся с беременным человеком, а после и самому себе вонзить в грудь кинжал. «Я ужасный, ни на что неспособный кусок мяса и крови. Я не человек, не волк, я ничтожество. Альфа заведомо рождается для создания семьи, для защиты своего возлюбленного. Я никого никогда не любил. Ни с кем не хотел семью создавать, потому что мне просто было не до этого. Я потерял разум с этими заметками, банками и травами. На что я потратил столько времени? На то, чтобы всю жизнь растения в лесу собирать и проверять невинность омег? Никто, кроме Дири не предложил мне отношений. Лишь этот омега пожелал видеть меня своим любимым и отцом волчонка. Я не ценил того, что у меня было. Боги подарили мне счастье. Мне — слепому кроту, что ничего не видел или, может, не желал видеть. Засыпая с Дири на одной кровати, я вспоминал о его прошлом, глядя на живот. Вспоминал о прошлом, не замечая настоящего. А ведь настоящее ушло и никогда не вернется. Он не простит меня, а я… Я, пожалуй, сам себя никогда не прощу. За что меня называют мудрецом племени? Я давал советы многим волкам, не позволяя им разрушить счастье из-за одной незначительной ссоры, а сам? Я не углядел свое счастье, упустил его, сам того не поняв, и, не заметив. Я не человек. Всего лишь жалкий урод, бездарь и ничтожество.» — такими словами Бейон часто убивал самого себя.  — Он же носил ребенка. Как ты мог убить волчонка? — кричал Николас, заливаясь слезами.  — Как-то же я смог это сделать с позволением Богов, — равнодушно пожал плечами. И тут омега не выдержал. Отчаянно закричав, он бросился на мужа с кулаками и словами ненависти. Андреас, не ожидавший подобного, получил в скулу. Зло зарычав, мужчина бросился на супруга. Николас, придавленный к кровати мужским телом, пытался вырваться с криками о ненависти.  — Я уйду, — кричал юноша. — Не хочу жить с убийцей. Не хочу рожать от убийцы, — признавался омега.  — Уйдешь? А как же Мик? — горячо шептал в затылок супруга.  — Отпусти меня. Я пойду к принцу. Кайлин поймет и повелитель расторгнет нашу свадьбу, — яростно выкрикивал Ник.  — Ты никому ничего не расскажешь. Ты никогда от меня не уйдешь, — рыкнул Андреас, расстегивая ремень.  — Пусти, — всхлипнул бывший слуга. Но ответа не последовало. Разозленный мужчина легко справился с застежкой, принимаясь за супруга. Стянув с омеги белье, Лирый пристроился сзади, ликвидировав хрупкие ручки одной рукой. Второй же, альфа стал помогать себе проникать в желанное нутро. Резкий толчок и громкий вскрик. Андреас двигался в теле омеги, выплескивая всю злобу и ярость. Черноволосый думал лишь о предательстве супруга. Если Николас решил все рассказать и «сдать» собственного мужа, значит он предает любовь Лирого. От подобных мыслей гнев становился все больше и больше. Толчки усиливались. Сын лекаря двигался с бешеной скоростью, сопровождая акт оскорблениями. Пара минут, и альфа бурно изливается в своего омегу. Все повторяется. Андреас одевается, с презрением глядя на Николаса, которого в очередной раз унизил родной муж. Лирый покидает комнату, а Ник вновь лежит на ковре, заливаясь слезами.