В награду за боль

Очутившись в тепле и относительной безопасности, я вновь принялся оглядываться. В машине, кроме меня, находился водитель. Мужчина с любопытством поглядывал на меня в зеркало заднего вида, наверное, потому что я в одеяле. Горестно вздохнув, я устремил свой взгляд на улицу. К дому уже подъехала скорая и теперь пыталась как можно ближе подобраться к распахнутой настежь двери подъезда. Здесь же рядом с микроавтобусом парковался серебристый милицейский Форд. Людей у подъезда тоже прибавилось, помимо ментов и ОМОНа, здесь стали собираться зеваки. Я попытался взглядом отыскать в толпе рыжую. Ирина Сергеевна… Кажется, так называл ее омоновец. Красиво звучит. Ей идет это имя. Странно, но я почему-то не испытываю перед ней страха. Даже не побаиваюсь, как дядю Стаса. Нет, наоборот, она кажется мне доброй. Я думаю, ей можно доверять. Так и не найдя женщину в толпе, еще раз вздохнул. Я уже успел окончательно согреться, и теперь меня клонило в сон. Именно поэтому, продолжая разглядывать толпу, я не заметил, как уснул. Разбудил меня запах еды. Спросонья не сразу сообразил, где нахожусь, но увидев на стуле милицейский китель, вспомнил события минувшего утра: выстрелы, ОМОН, убитый, белый Мерседес и огненно-рыжую женщину. Я сел на диване и с удивлением отметил, что так и остался в своем одеяле. Будто уловив мои движения, из кухни показалась и сама хозяйка кителя. - Проснулся? – я невольно вздрогнул. Ее голос прозвучал на удивление мягко, без металлических командных ноток. – Не бойся, ты в безопасности. Она подошла к дивану и осторожно присела на самый краешек, ожидая моей реакции. На всякий случай я кивнул. - Меня зовут Ирина. А тебя? – рыжая протянула мне руку. - Леня, - тихо ответил я и, с трудом выпутавшись из одеяла, потянулся к ней. Только ощутив тепло ее ладони, я вдруг понял, что эта женщина, скорее всего даже не зная, кто я, привезла меня к себе домой, не стала будить и совсем не собирается кричать, как это последнее время делала бабушка. Сам не осознавая, что делаю, я вдруг прижался к ней и заплакал. Заплакал от пережитого страха, от непонимания и бессилия, от собственной злобы на весь мир, ополчившийся против меня. Сквозь поток слез я совсем не заметил, что уже сижу у нее на коленях, а она прижимает меня к груди и ласково гладит по голове. Молча, не произнося при этом ни слова. Не встретив с ее стороны жалости и утешений, я лишь убедился в своем выводе: ей можно рассказать все, не утаивая ничего. Поймет и примет так, как есть. Уже затихая, я вновь услышал ее мягкий, бархатный голос. - Пойдем на кухню. Ты ведь хочешь кушать? Слабо кивнул в ответ, спустился с ее колен. Поднявшись вслед за мной и не отпуская моей руки, Ирина направилась к столу. Посадила на табурет, осторожно заглянула в глаза, разжала руку и еще раз погладила по голове. Поставив передо мной полную тарелку супа, протянула мне ложку. - Приятного аппетита, Леня.