POW Rivaille
Начинался дождь. К этому времени я уже закончил свою маленькую "беседу" с товарищами, которые как раз-таки совсем не хотели поддерживать разговор. Мышцы стали затекать, а времени оставалось всё меньше. Ханджи попросила возвращаться не позже пяти, так как ей больно и неудобно передвигаться по квартире. Так уж сложились её печальные обстоятельства. И не только её. С первого же дня моей карьеры учителя по фехтованию я начал жить вместе с ней. Я ни в коем разе не хотел, чтобы она мучалась. Когда-то в детстве она тоже мне оказала услугу, забрав из этой чертовой армии, в которой я прослужил пять с лишним лет. Нет, не потому что я хотел или меня заставили. Так сложились обстоятельства. За мою паскудную жизнь... я отработал на многих профессиях. В том числе и в армии. Жил я в так называемых трущобах, поэтому армия — единственный путь к заработку. Но после того как меня втянули в более ответственные работы, мне пришлось уйти в отставку. Я всегда знал, что армия не моё, но товарищи всегда внушали мне желание защищать их, наверное, я остался из-за чувства к долгу. Я не мог выбраться оттуда сам. Нет, не потому что меня не отпускали, а потому, что мне нужно было куда-то идти. Кенни уехал по работе, а после вечной ссоры с ним мне пришлось искать место моего проживания, там, где я мог бы жить. Армия была идеальным вариантом. И вот сейчас мне приходится ехать домой, только ради ждущей меня там работы и занудной болтовни Ханджи. Я поднялся, в надежде на то, что быстро смоюсь с этого душераздирающего места. Я не раз бывал на кладбищах, но этого хватило для того, чтобы ощутить раз и навсегда то, какая тут темная и мрачная аура. Ты проходишь среди могил, видишь знакомые тебе фамилии и имена, понимаешь, что кто-то в данный момент сейчас жутко страдает, неважно морально или физически. Но есть кто-то, кому сейчас хуже чем тебе. Интересно, как долго он будет думать, что я его не заметил? Как долго будет сидеть под деревом? Знаете, как только я его увидел, мне показалось, что он очень необычный. Возникло ощущение, что ты где-то видел этого человека. И самое странное, что ты не понимаешь где именно. От таких разъяснений у меня засосало под ложечкой. Сначала мне показалось, что это всё сущий бред, но сегодня, буквально пару часов назад, я ощутил на собственной шкуре, что шестое чувство меня не подвело. Эта манера общения, непоколебимые решение и цель, таких людей тяжело не запомнить. Они выглядят как белые вороны в окружении чёрных. Такие же разные и отличающиеся не только характером, но и внешностью. Я редко встречал людей со столь большими и яркими глазами, куда-куда, но в первую очередь я всегда обращаю внимание на глаза. Это была ещё одна причина задуматься над своими воспоминаниями. Чувствую себя заложником времени, оно будто не дает мне понять где я, и сколько прошло времени с того момента, когда я видел Эрена. В своем подсознании я давно называю его по имени. Но только из-за того, что надеюсь на память и её возвращение ко мне. Поднимая голову вверх, я всмотрелся в серое небо, которое вовсю затянули тучи. Начался гром. Но даже несмотря на шум природы, я все ещё слышал тихие всхлипы, которые были слышны от сидящего под деревом паренька. Я часто видел, как плачут люди, часто слышал их расстроенные голоса. Но эта интонация, звуки и тембр говорили только о том, что парень не просто расстроен. Он подавлен и унижен внутренне, я не слышал такого никогда, наверное только в фильмах, когда люди теряли надежду на продолжение счастливой жизни и пытались забыться в небытие. Я правда не знаю, что могло случится у восемнадцатилетнего подростка, который потерял свою семью много лет тому назад, так свидетельствовала дата смерти на могиле матери и отца Джагера. Я был не уверен, стоит ли подходить к нему, и хотел бы я знать что-то о личной жизни парня. Но знаете, иногда возникает такое ощущение, что ты уже все знаешь, ты общался с ним, тебе уже изливали душу. Отрывки из былого времени врезались в мою голову, с грохотом приземляясь в мой мозг, и, походу совершенно не хотели покидать его. Я определенно хотел разобраться в себе, мне хотелось помочь Эрену. Теперь мы были учителем и учеником, напарниками в фехтовании и, наверное, на этом всё. Я медленно ступал по мокрой траве, наблюдая за приближающимся к моему взору силуэту. Мне совершенно не хотелось, чтобы меня заметили. Я хотел понаблюдать за ним, за его поведением и характером, мне жутко желалось узнать его поближе. Нас объединяла смерть, раз мы были в таком месте. Нас объединяли воспоминания прошлого и фехтование, нас объединяли проблемы. Он и не заметил меня. А я всё наблюдал за тем, как Эрен уткнулся носом в мокрый, быть может, от дождя, а может от слёз рукав. Сжимаясь и сидя в углу, я видел как он прижался к дереву, а его каштановая шевелюра продолжала мокнуть от капель дождя, я не чувствовал жалости, скорее понимание. Это было странно для меня, мне всегда было плевать на всех и каждого, даже на тётку, которая сейчас нуждается в моей помощи, а тут — нет. Чтобы не спугнуть, я аккуратно положил свою ладонь на плечо Эрена. Я хотел показать, что я рядом, я могу помочь, раз ему плохо. Но на понимание с его стороны я даже и не надеялся. Он был таким замкнутым и идеальным, а я был простым учителем фехтования, который просто свалился от куда-то с неба на голову. Немного сжав плечо, я увидел личико Эрена. Подняв голову, он смотрел на меня своими ярко-изумрудными глазами, в которых читались страх и неожиданность одновременно. Господи, как он красив. Радужная дуга была просто восхитительной, я такие глаза видал только в сказках. Наверное, я сейчас похож на очарованного двенадцатилетнего пацана, который соблазнился под взглядом Эрена. А слёзы только придавали яркости этой картине. Гамма цветов не могла сравнится ни с чем, ни с небом, ни с землей, казалось, мальчишку наградили даром заглядывать в душу. Никто даже и близко не мог заставить меня смотреть на кого-то постороннего более пяти секунд, если, конечно, это не были какие-нибудь гляделки. Я явно чувствовал симпатию по отношению к внешности. Для меня Эрен был идеальным. Тонкие губы, лёгкие черты лица, бледная, но более темнее моей кожа. Длинные ресницы и очаровательная причёска, мило растрёпанная, которая падала на глаза. Мне очень хотелось провести рукой по его волосам, но это было бы явно лишним, он мог и не понять. Я не удержался и отдал ему свой чёрный пиджак. Он бы замечательно смотрелся в моей одежде. Я не мог ему улыбнутся, эта эмоция умерла во мне давным-давно, но я мог помочь, встать и обнять. Мне много кто говорил про то, что мое лицо никогда не показывает эмоций. Хотя я считаю совсем иначе. Я уже вышел из того возраста, чтобы кричать и плакать. Я взрослый человек, у меня есть проблемы, несогласия и много вещей, с которыми я отказываюсь соглашаться. Конечно, не такое я уж и эмоциональное бревно, как кажется многим. Я слишком закрыт, чтобы показывать эмоции прилюдно. Я не имею такого человека, которому бы доверял. Я не имею близких и родных, которые могли бы помочь мне. Я должен быть примером для своих учеников, которые смотрят на меня как на начальника. Я должен казаться строгим и неприступным директором офиса. Не давать слабости захватить себя очень тяжело. Иногда мне становилось очень плохо, как мальчишке, который сидит сейчас под деревом. В таких случаях я побыстрей избавлялся от не нужной работы, быстрее ехал к себе домой, проклинал каждую минуту, когда меня кто-то окружал, а когда становился на порог своего дома, то позволял себе расслабится. Сжать нашивки Фарлана и Изабель, которые хранились у меня пятнадцать лет и погрузиться в отчаяние. Я позволял себе слабость, о чём не жалею до сих пор. Я всегда считал, что эмоции показатель человечности. У меня было слишком тёмное прошлое, чтобы не оступиться хоть раз. Окончательно я упал, когда почувствовал себя брошенным и одиноким. И какого хрена я вспоминаю это сейчас? Сам не знаю. Возможно на меня влияет так дождь или это место, а может что-то другое. — Что случилось, Эрен? — как-то по-наивному спрашиваю я у мальчишки, который удосужился обратить на меня внимание. Я вовсе не считал, что он ответит мне. Было бы очень странно рассказать всё тому, кого видишь в третий раз. Кстати о количестве встреч. Я не верю в такую хрень и никогда не верил, в глупый этот бред со сказками. Вы видели что-то смешнее, чем повести о взаимной любви с первого взгляда, ну, или о людях, которые помогут когда будет плохо? Также и я. Я никогда не верил, не верю и не собираюсь верить в реинкарнацию и тому подобное. Но даже сейчас, когда я минуту смотрю на него, вижу, что знал его и раньше. Я думаю, что видел его не раз. Мне что-то подсказывает, что это было не десять и не пятьдесят встреч. Такое чувство, что знал его всю жизнь, а когда смотришь на лицо, опять понимаешь, что бредишь. Я соглашался со своей интуицией, а мозгу не доверял. Когда я видел Ханджи, ощущение было точно такое же. Но через три года от мыслей и места не осталось. Такие вещи пугают. Больше всего я терпеть не могу непониманий или тормозной реакции. Поэтому в кадетском корпусе я всегда был отличником. Из моих размышлений меня вывел голос Эрена. — Только что умерла моя надежда, — произнесло существо, которое было похоже на одну из тех могил, которые я видел пару минут назад. Джагер сидел неподвижно, сгорбившись, и только иногда уводил взгляд в сторону, чтобы вытереть лицо, мне так казалось. Он был ужасно красный и смущенный, складывалось ощущение, что у него жар. Так и было, потому что когда я помог встать, он потупил взгляд, еле встав. Только больной человек может так себя вести, ну или слепо влюбленный. Но второй вариант казался мне настолько смешным, что если бы не обстоятельства, я бы определенно посмеялся. Какой придурок может вообще даже симпатизировать человеку, которого видит третий раз. Если, конечно, у него нет таких же идиотских воспоминаний, как и у меня. Я старался не дотрагиваться до него лишний раз. Так как он может подумать, что я насильник или дяденька пидорас, который насилует малолетних парней. — Пойдём, сомневаюсь что твоим роди... близким понравится, что ты замёрз и заболел, — вот тут я почувствовал себя действительно неловко. Я ведь только что видел могилы его родителей. Очень весело было бы, если я заставил бы расстроится того, чьё душевное спокойствие для меня сейчас важнее всего. Такое чувство, что я утешаю не его, а себя. Возможно, так оно и есть. Отдав свой чёрный пиджак, я немного приобнял Эрена. В надежде, что он этого не заметит. Мы были уже мокрые. Одежда неприятно липла к телу, ограничивая свободу действий. Я чувствовал, что передвигаться стало намного тяжелее прежнего. Из-за дождя промокла одежда, а значит и её груз возрос в пару раз. Я посильнее прижался к мальцу, чтобы хоть кто-то из нас не простудился. За ним было смешно наблюдать, он действительно был смущен, возможно из-за того, что рядом с ним мужчина, может из-за жара. Но я отчетливо слышал биение его сердца, которое норовило сломать ребра обоим. — Не прикасайтесь ко мне, — говорит совсем не убедительно. Поэтому я лишь немного ослабил хватку, но не отпустил. Наверное, я действительно перешёл черту дозволенного, поэтому отхожу в сторону. — Щенок, я не желаю отчитываться перед твоими близкими за то, что не сберёг твою задницу. Ведь я последний учитель, с которым ты виделся на сегодня, и только мне нести ответственность за твою жопу, — говорю грубо и чётко, хотя на пол тона ниже, чем обычно. Я сказал вовсе не то, что хотел, поэтому пожалел о содеянном почти сразу же, но извиняться не стал, — я просто не хочу, чтобы такой талантливый ученик заболел. Кто меня тогда на олимпиаде выручит? — хотел подбодрить, а вышло как обычно. По его кислой мине можно было сказать лишь одно — он думает, что я делаю это из корысти. — Тогда не стоит обо мне заботиться, я не ребенок. И близких у меня нет, потому можете с чистой совестью идти домой, сир, — всё так же безэмоционально и опустив голову вниз, произносит Эрен. По его виду было понятно, что теперь ему не только неловко, но и противно. Мне стало очень неприятно. Такое ощущение, что меня выгнали из дома в мороз. Да ещё и заставили ночевать на улице. Доигрался, блять, ухажер хуев. Стал противен тому, чьё внимание хотел привлечь больше всего. Когда грохнула гроза, я увидел как сжался Эрен, который минуту назад казался мне настолько стойким, что смог бы убить человека, лишь посмотрев на него своими глазами. Боится молнии? — Давай я провожу тебя, — более мягко произношу я, заново закидывая свой мокрющий пиджак на Эрена, который отворачивается в сторону. На долю секунды мне показалось, что он счастлив, но кто знает от чего... Эрен — это доказательство того, что даже самым настойчивым и упорным людям свойственно рано или поздно оступаться. Рано или поздно испытывать страх или неуверенность. Реже, чем все остальные, но точно так же, как и все. Даже такие измученные, как он, могут быть более чем брошенными или сломанными. Скорее выкинутыми и ненужными, но это сути не меняет. Даже такие, как он, подростки, которые задают вопросы или бывают не выслушанными, даже такие имеют сердце. Поэтому когда я видел в подземельях убийц или рабов, я никогда не осуждал их. Каждый из нас по своему грязный и выкинутый. У каждого есть проблемы и эмоции. У каждого есть чувства, только некоторые зарывают их дальше обычного. — Только если я вам не буду обузой, — уже более свободно и легко, отвечает Эрен. Я слышал как он вздохнул, видел то, как он поднял глаза. Такое чувство, будто он к чему-то пришёл или что-то решил. А все это время он был озадачен. Я тоже, как и он сейчас, моргаю в два раза медленнее, когда заканчивается рабочий день. Я тоже закусывал нижнюю губу, когда расслабляюсь. Я точно также закрываю мимолетно глаза, облегченно вздыхая. Я тоже. — Конечно, с чего ты взял, что обуза для меня, мелкий? — отдаю ему заслуженный подзатыльник. Да разве я бы возился с тем, кого не могу терпеть или от кого хочу избавиться? Да мне было бы абсолютно насрать. У меня, между прочим, есть куча работы и ненормальная тетка на хате, которая может подорвать дом в любой момент! А я тут с тобой сюсюкаюсь. Ох, как бы я ему хотел всё это высказать, но думаю подзатыльник теперь сказал всё за меня.***
Остаток пути мы так и прошли вместе, немного приобнявшись, теперь и не зная зачем. Дождь не переставал лить, а мы уже давным-давно промокли до нитки. И ни один из нас не был сухим, даже на четверть, поэтому это даже и близко бы не помогло. В голову лезли самые разные мысли. О той тетке, которая, наверное, уже сломала и вторую ногу. О олимпиаде, которая близилась с каждой минутой. О нас, потому что если бы не дождь, то сомневаюсь, что мы бы пристойно выглядели. Но, как показалось мне, это выглядело как обычная поддержка и не более. Большего и не хотелось. Но ни один из нас не прибавлял шагу и не пытался отстраниться от другого. А тем временем, я не без оскала наблюдал за людьми, которые метались из угла в угол, лишь бы найти укрытие получше. — Постираешь и отдашь, — в приказом тоне скомандовал я, когда мы подошли к улице, на которой жил Эрен. Привычки с армии остались те же, даже интонация, в которой я отдавал приказы или поручения. Просьб у меня не было, ибо чем строже, тем дисциплинированнее. Посмотрев на меня в последний раз, Эрен вежливо согласился. Я видел его взгляд на себе, а позже и улыбку. Было более теплее, чем час назад. Поэтому ушел я со спокойной душой. Проходя по этой улице, я удивился тому, как тут вообще можно жить. Пустые улицы, одинаковые дома, множество заборов, особенно у Эрена. Все было настолько холодным, что мне стало неприятно здесь находиться, я старался как можно быстрее покинуть это место. Ночь была теплее, чем раньше. Но это всё равно не повлияло на мой сон. Я никогда не спал спокойно, и, в отличии от тех ублюдков, которые спали по десять часов в сутки, я спал примерно три-пять. Поэтому, разувшись, закончив дела, я сел в своё кресло и заснул.***
(музыка: Ramin Djawadi – The Rains of Castamere).
— Ты ненавидишь меня? — спрашиваю я у солдата, сидящего рядом на диване. Он смотрит на меня с непониманием и испугом, будто я только что избил его и пытаю насильно. Возможно, так оно и было. Мальчишка лишь слабо повёл бровью, после чего расслабился и ответил: — Нет, капрал. Я понимаю, что это было нужно, спасибо вам, — сказать, что я удивлен — ничего не сказать. Я мог различать, когда человек врал, а когда нет. Этот человек смотрел на меня с доверием, поэтому меня придавила совесть за содеянное. Я не хотел его избивать, меня заставили. Мне впервые хотелось перед кем-то извиниться. Но здесь были посторонние, поэтому я лишь кивнул и расслабился на диване. — Я хочу помочь! Капрал, умоляю, разрешите мне помочь им! — кричал человек, ехавший сзади меня. Он показывал на кровавое месиво из людей, которые погибали раз за разом, оставляя после себя лишь безжизненную тушку из мяса и костей. Я видел их смерти, понимал, что родственники уже больше никогда не увидят их тела, я видел, но ничего не предпринимал. Я боялся потерять людей сзади себя, боялся, что они превратятся в это самое месиво. Я боялся оступиться, сделать неправильный выбор. Я не хотел выбирать, как раньше. Поэтому отдал свое бремя парню сзади. — Это твой выбор, даже я не могу предугадать результат. Решай сам, довериться или бороться, — ровно через пару секунд я понял, своей интонацией я его лишь подтолкнул к первому варианту. Ошибка. Просыпаясь, я резко поднимаю голову и смотрю с ужасом на свой стол. Это было слишком реалистично, поэтому, если бы меня спросили, какой сейчас год, я бы затянул с ответом. — Сон... — не удерживаюсь и произношу вслух. Я надеялся, что кто-нибудь услышит и объяснит мне, что это было. Но меня мучило не это Кто это был? Я потерян во времени, я её заложник. _______ http://cs607218.vk.me/v607218387/7afe/zUAX_97BsTQ.jpg