***
— Джагер, — спокойно зовет юношу учитель экономики, — дорогой, подойди после уроков. Рико Серсеевна, наш преподаватель, была далеко не старой женщиной, но и не молодой. Хотя, для её знаний в области психологии и экономики, её возраст роли не играл. Человек, который разбирался в талантах, мог лишь посмотреть на неё одним вглядом, чтобы понять насколько она продвинутый специалист. Рико-сама была из тех немногих учителей, которые изучали таланты учеников не по знаниям и ответам, а по упорству и перспективам. Создавалось впечатление непонимания. Никто из учащихся никогда не мог понять как получить хорошую отметку. Знания она оценивала максимум в семьдесят балов из ста. Когда прозвенел звонок, женщина подошла к Эрену. — Простите? — неосторожно спросил Джагер, глядя преподавателю в глаза. По меньшей мере Эрен не мог знать, чего от него хотели. В школе, особенно в последнее время, он вел себя довольно тихо. Не было перепалок с Жаном, с Микасой и Армином общение было на равных. Все как обычно, только вот по выражению лица Рико было видно, что она недовольна. — Что с вами случилось? Вы на овощ похожи, мистер Джагер. — Простите ,мисс, последняя неделя была слишком трудной, усталость, не более, — отвечал Эрен довольно спокойно, ведь сути волноваться толком и не было. Учитель, тем более она, и знать не могла о бессоннице и прочей ерунде в его сознании. — Почту за правду, только вот пожалуйста, не стоит лгать себе самому, попрошу не смотреть сквозь меня на моих же уроках, и да, приведите в порядок своё лицо. Ваши синяки, размером с мой кулак, выдают вас с потрохами, — выражение лица Рико оставалось все то же, но вот взгляд менялся. С угрозы перешел в более взволнованный. — Как скажете, постараюсь быть активнее, всего доброго, — парню хотелось поскорее уйти на перерыв, впрочем, как и всем остальным одинадцатиклассникам. Как только вещи были собраны, голос учителя остановил Эрена. — И да... — она помедлила, будто вспоминая, — после занятий вас ждет учитель фехтования, мистер Ривай попросил сказать вам это лично. И что же вы сделали, что свели этого учителя с его обычного спокойствия, мистер Джагер? — О, эм, правда? — сказать, что я был удивлен — равносильно молчанию. Чтобы Ривай вызывал меня к себе, да еще и лично? Я попытался вспомнить, что натворил. Было немного обидно, так как я не знал, что именно он хотел от меня. «Ох черт, пиджак!». Ну да, я просто победитель, теперь он будет думать что я рассеянный ребенок, только этого не хватало. Жаль, что пиджак был дома. — Спасибо, ещё раз до свидания. Что же ему понадобилось? Ведь Рико сказала, что он взволнован, пиджак для него так важен? Может от близких подарок. Или что еще хуже, подарила его девушка, а сейчас он нужен для встречи с ней. Нет, точно не может пиджак быть так важен. Странно, но за месяц моего одностороннего знакомства, я никогда не видел Ривая испуганным, взволнованным, огорченным, либо веселым. Никогда не видел эмоций, никогда не видел чувств... А хотя... В воспоминания влезли события суточной давности, когда Эрен впервые понял, насколько он ошибался в этом человеке. Не часто увидеть взрослого мужчину, который разговаривает с могилами. Не часто начинаешь замечать, как меняются люди в зависимости от интонации. Не часто начинаешь понимать, что занятые, счастливые люди не приходят на кладбище с огромными букетами сами, и уж тем более на кладбище своих сослуживцев. Люди, которые имеют семьи, быстро забывают былое прошлое. Теперь у них новая жизнь, теперь они счастливы с другими. Так есть ли повод волноваться, имеет ли семью Ривай? В груди тесно сдавило, то ли от понимания, что возможно ты убил последнего близкого его человека, то ли от понимания того, насколько вы похожи, а возможно от того, что Эрен понял, насколько редко он посещает могилы отца и матери. Они, наверное, были бы очень огорчены, узнав, что их сын сошел с ума, а после бы так трагично кончил, повесившись или застрелившись от мук. Наверное, даже после смерти Эрен не увидит своих родителей, они, наверное, в раю. А самому ему дорога прямиком в ад, за грехи. Выкинув ненужные мысли из головы, Джагер продолжил свой путь в сторону зала фехтования. Карман Эрена снова завибрировал, оповещая о новом сообщении. Конечно, это тот, о ком он думает, Микасе опять не выпало провести вечер со своим любимым братом. — Господи, лучше бы я не говорил ей свой новый номер, — мысли вырывались вслух, через некоторое время Эрен понял, что его это порядком подзаебало, поэтому он не мог игнорировать сообщения. Поворачивая голову в сторону телефона, Эрен уловил краем глаза знакомый силуэт, который больше всего хотел увидеть или нет. — Эрен, — окликнул парнишу Ривай, беззаботно упираясь об дверной косяк возле зала, — я думал, что буду ждать тебя вечно. — Простите, — в замешательстве ответил мальчишка, поднимая голову на своего сира, который, как могло показаться на первый взгляд, показывал своим видом, насколько ему скучно. Мужчина был одет в форменную одежду. Все те же белоснежные брюки, которые были выглажены настолько, что ткань на коленях натянулась. Только сейчас Джагер заметил, что штаны облегали бедра. Высокие, коричневые девственно-сапоги, были из самого дорогого материала, который видел Эрен. Обтягивающая снежная рубашка, которая была вправлена в штаны и выглядела еще более аккуратно, чем сами штаны. Жабо, ох, наверное, так казалось Эрену, это была изюминка в стиле Ривая. Французкие наклонности выдавали национальность Аккермана с потрохами. Приглаженные, смольные волосы, выбритые виски, хмурый взгляд, белоснежная кожа, тонкие губы, синяки под глазами, серые, металлические глаза, бархатный голос. "Как же возбуждает...". Вот тут вот Эрен понял, что ушёл не в то русло, — сэр, вы долго меня ждали? Мужчина немного приподнял бровь. Кажется, Эрен спросил это совсем не с той интонацией, с которой был должен. — Довольно долго, чтобы наказать, — фраза из уст Ривая показалась ему слишком двусмысленной. "Черт, мои мысли уходят не в то русло...". — Прощу прощения, я забыл ваш пиджак дома, — Эрен жалостливо взглянул на Ривая. Он вовсе не давил на жалость, просто чувствовал себя слишком виноватым из-за такой мелочи. — Щенок, вместе заберем тогда. Пойдет ко мне домой? Эрен моментально покраснел, не сильно, но вблизи было заметно. — Тебе лучше не думать не о чём таком, мистер Джагер, — понял Ривай, что сказал, только после того, как сказал. Но реакции паренька он явно не ожидал от простой, взрослой, шутки. Ну куда уж там ребенку до взрослых, — пошли поговорим. Брюнет жестом пригласил Эрена зайти в помещение. Сами занятия должны были быть лишь через два дня, поэтому оба были единственными, в этом помещении. — Эрен, я хотел кое-что сообщить. — Да, Ривай-сан? — моментально ответил парень на утверждение. Посторонний бы мог предложить два варианта такой внимательности. Либо они настолько долго знакомы, что знают все вопросы наперёд, либо они читают мысли. — Я сейчас живу со своей ненормальной теткой, которая сломала ногу. Я не хочу, чтобы она подожгла мой дом, пока будет готовить есть, либо вообще ходить по дому. Поэтому я хочу чтобы дополнительные проходили у меня на дому. Мне нужно присматривать за ней, — Ривай выглядел достаточно напряженным, что весьма ярко отражалось в его походке. Мужчина сложил руки замком, и, похрустывая пальцами, шагал из стороны в сторону. Не то чтобы он волновался примет ли приглашение Эрен. Его куда больше беспокоили те две причины, которые будут мешать заниматься в полную силу. Причина первая. Ненормальная Ханджи. Понимаете, она такой человек, который проверяет каждого гостя Ривая. Особенно девушек, взять например случай, когда она проверяла единственную гостью за два года. Женщина не только поздоровалась "Здарова, красотка", она ещё и начала расспрашивать как и где у неё были мужчины до Ривая. И, узнав все что нужно, начала рассказывать минусы её племянника, хоть бы эта девушка навсегда его забыла. Так поступала женщина со всеми, кто ей не нравился. Конечно, Ривай отчасти благодарен ей за это, ведь если бы не она, то от женщин бы брюнет намучился в два раза больше, чем есть на самом деле. Но когда гости больше перестали появляться у неё в гостях с Риваем, наша милая ученая целый год начала задрачивать мужчину, что он гей. Было много времен и шансов, когда мужчина понимал, что может как и все завести семью, работать вести свою жизнь так, как видит ее люди по установленным нормам. Типичные и, по всей видимости, идентичные жизни людей никогда не привлекали.Но, к великому сожалению, не нам решать как мы проживем, где родимся и останемся до тех пор, пока наш цветок не увянет как тысячи других, таких же одинаковых и похожих. С другой стороны многие люди твердили, что именно в семье счастье, что дети - цветы жизни и стоит жить ради них. Но Ривай же считал что все дети подобно якорю, который тянет на дно. Он был не готов нести такую огромную ответственность да чью-то жизнь. Он не понимал, как люди могут врать о том, что в их детях их будущее? Ведь жизнь родителей закончилась с громким треском, подобно бьющемуся стеклу, передавая свое родство другим. С появлением семьи становишься связанным и пожизненно носящим долг, воспитать человека. И мужчина был не готов, он никогда не имел человека, которому просто мог бы довериться. Навсегда, чтобы не возникало чувства все вернуть либо окончить. Ни в едином человеке он не видел того, кто был бы с ним искренним. Все те девушки, которые встречались в школах, учебных заведениях, не важно. Не могли соответствовать единственному его маленькому требованию - бескорыстности. Мужчина всегда пользовался популярностью, как среди женщин, так мужчин. Было в нем нечто особенное, вот только ''особенное'' это найти в любом другом бизнесмене либо успешном человеке. Ривай не верил никому, кроме себя. Может причиной тому было недоверие, а может нечто иное. Постепенно, с возрастом, он учился на ошибках своих товарищах, которые частенько связывали свои душещипательные истории романа в целые трагедии. Вскоре он и сам понял, что не хотел бы чувствовать подобное. Неблагодарность и неопытность, в какой-то мере, формировали его мнение по поводу семейного счастья. Конечно, были и попытки, и провалы, но ничего хорошего из этого не выходило. Далее шли поводы для сплетен, но сам нрав Аккермана был настолько неприступен и строг, что обсуждения оставались только за глазами. Возможно причиной в нерешительности этого вопроса стало детство. Все девушки, которых встречал Ривай, огорчали его. Мать, покинувшая в раннем возрасте, тетка, всегда делавшая все исподтишка, девушки, которые использовали его доверие в корыстных целях, даже директор фирмы, и тот постарался обворовать имущество фирмы во время недолговременной замены Кенни Риваем, когда тот отлучился в командировку. Ему просто не повезло. Этот человек, как и множество людей за земле, не был создан для тепла. Поэтому он просто закрылся от отношений, неважно с каким полом. Хотя о мужчинах он так и не задумывался. Измены Ривай не признавал и не понимал. Мужчина всегда считал, что верность — превыше многих вещей на свете, а если нет, то такие отношения вряд ли назовешь искренними и закончились бы они в любом случае плачевно. Он думал что партнеры обязаны принадлежать друг другу, отдавать себя до последней капли и остатка, иметь лишь одного человека, которого можно посчитать за возлюбленного, и лишь если правдиво любить, то стоит доверять. Мужчина всегда считал, что любовь не должна иметь грязных углов, которые позже перерастают в огромные, черные пятна в отношениях. Хоть мужчина никогда в жизни и не изменял, он всегда знал, что если тебя предали — значит никогда и не любили. Возлюбленные не надоедают, от них нельзя устать. Можно устать от работы, от занятий, от дома, от проблем, но не от любимых. Когда человек отдает себя без остатка, он отдает свою душу и сердце. А вы когда-нибудь надоедали самим себе? Нет. Вы можете себя в чем-то винить или осуждать, но это нет. С возвратом, когда люди живут вместе, понимаешь какие изменения происходят в отношениях. Когда ты молод — в вашем возрасте кипит страсть, любовь, желание. Чуть постарше, когда пара становятся взрослыми, самостоятельными людьми, появляется поддержка, но все та же страсть присутствует, просто в менее больших количествах, отношения становятся более гладкими. Когда людям уже за сорок, возраст, когда близится старость, появляется уважение, понимание. Вы чувствуете себя равными, вы знаете и уверенны в друг друге, что не предадите семью. Страсть отходит на второй план, но она остается, хоть доля, но она есть. В старости же, вы становитесь частью друг друга, понимание достигает таких высот, что просто по привычкам, например, в еде, понимаешь что произошло. Отношения бесконечного доверия. Так считал Ривай, вот именно так они живут всю свою жизнь вместе. А причина вторая, по которой мужчина не привел Эрена раньше, была проста. Он казался ему слишком незнакомым, не знал как вести себя с таким человеком. Терялся. Но все равно хотел узнать что будет дальше, какими станут их отношения. Ведь с Джагером ему придется работать ещё как минимум две недели, а значит, чтобы научить — нужно понять проблему. Конечно, это о олимпиаде, которая близится. — Ривай-сан, но ведь как я буду заниматься такими вещами в вашей квартире? Это неудобно, — начал было Эрен, но понял, что фраза звучала как-то двухсмысленно. После чего захлопнул рот руками, — я имел в виду... в квартире места мало, а вдруг я что-то сломаю. — Ты ко мне не трахаться едешь. Ты меня чем слушаешь, щенок? Говорю же, я живу в доме, он достаточно большой. И живу я сам, просто именно на эти две недели ко мне приехала Ханджи. Ривай ровно на секунду глянул в глаза Эрену, который закусил свою губу, подобно хищному зверю. Это выглядело настолько привлекательно, что мысль познакомится поближе стала еще более приятней. — Конечно, простите, куда мне приехать? — уже более уверенно спросил Джагер, когда понял, что не знает адреса Леви. — Никуда, я сам подвезу тебя. Поедем вместе, подожди за дверью, я переоденусь в нормальную одежду. Послушно кивнув, Эрен поспешил выйти за дверь. Так как в зале не было теперь ни души, кроме самого Ривая, мужчина решил не заставлять ждать своего оппонент за дверью и переоделся в зале, а не в раздевалке. Тем временем Эрен все больше и дольше ходил из стороны в сторону, понимая, что будет находиться у мужчины дома. Ни одна мысль не могла предотвратить навал смущения на парня, вот только... сейчас же Аккерман раздевается за тобой. "Интересно, а у него красивое тело? Конечно красивое, только на шею и стройные ноги взгляни". Эрен прислушался, приложив ухо к двери, он начал понимать, что там происходит. По щелчку металла, можно было понять, что мужчина стягивает ремень с штанов. Интерес всё-таки выиграл, поэтому ученик приоткрыл дверь. Настолько тихо и слабо, что показалась лишь маленькая щёлочка, но этого было достаточно, чтобы увидеть ошеломляюще-возбуждающую, оголенную, без единых шрамом, спину своего капитана. Белоснежная кожа, казалось, была еще прекрасней, чем его аккуратные, пропорциональные мышцы. Эрен выдохнул горячий воздух. Ривай резко обернулся. Но, слава богам, ничего не увидел, так как дверь оставалась по прежнему закрыта. — Показалось, — тихо шепнул себе под нос мужчина. Эрен почувствовал, как его собственные штаны стали ему тесны и натянуты. Ткань, в области ширинки, стала заметно выпирать, от чего стало очень стыдно. Ноги стали ватными, а возбужденный мальчишка не мог оторвать глаз от происходящего. Ривай быстро, но аккуратно снимал вещи, будто специально поглаживая себя для Эрена. Парень тем временем тихо закусывал губу от этого зрелища. Рука сама потянулась вниз, не в состоянии совладать с собой, Эрен скользнул рукой по внутренней стороне бедра, ближе к паху, после чего к самому члену. Легко сжимая ткань штанов, Эрен наконец-таки осознал, что у него опять стоит на брюнета. В который раз? Наверное столько, сколько висят фотографии на стене его комнаты. Зрелище было воистину завораживающим. Четыреста сорок одна фотография Ривая приклеплена вдоль всех стен. Вдоль и поперек. Но в домашних условиях справится с возбуждением было слишком легко. Но этого было мало. Здесь же было слишком рискованно, поэтому парень с трудом, но одернул руку от члена. — Какой же я извраще... — Эрен? — спросил Ривай, когда открыл дверь и увидел прыгающего Эрена, — что ты делаешь? — с недоумением спросил мужчина. — Ааа... ээээ... ноги затекли, простите, - Джагер говорил как можно спокойнее, словно ребенок, совершивший детскую пакость, который увиливал от ответственности. Иногда желания парня были странными, возможно в некотором роде он их не признавал, поэтому в жизни желал все, чтобы смягчить обстоятельства вокруг себя. Увлеченный своими своими желаниями, часто стирал грани нормы, добавляя в свою и так наскучавшую жизнь немного адреналина. Но в этом случае, там, внутри себя, Эрену было настолько стыдно, что он готовы провалится сквозь землю. Поэтому делал все возможное, чтобы не показать это на виду. — Ясно, — он всё-таки кинул непонимающий взгляд на Эрена, — пошли, щенок.***
Парни сидели в машине, которую только что подогнал Ривай со двора школы. Если быть короче, Эрен ахуел, как только увидел Weber Faster One. Кто ж блядь знал, что на таких компаниях зарабатывают на такие машины. — Пристегнись, я люблю скорость, — оскалившись, будто предвкушая что-то грандиозное, произнёс Ривай, застегивая ремень безопасности.