Согласие на мечту

Уилл сидел в приемной Ганнибала и читал работы студентов. Он слышал низкий гул голосов за дверью кабинета, голоса Ганнибала и его единственного пациента, назначенного на утро субботы. Дверь открылась и закрылась, а затем наступила тишина. Когда Уилл оторвал взгляд от работ, Ганнибал стоял в дверном проеме, наблюдая за ним. — Доброе утро, Уилл. Пожалуйста, входи. — Ты говоришь так, словно я пришел на прием. — Это работы твоих студентов? — Да, не читай их. Некоторые грамматические ошибки будут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. Ганнибал взял в руки одну из работ, пока Уилл убирал оставшиеся в сумку. Ганнибал, нахмурившись, уставился в текст. — Я же тебе говорил, — сказал Уилл. — Я писал с меньшим количеством ошибок, когда мне было шестнадцать. И английский был моим третьим языком. — Справедливости ради, не все такие, как ты. — Или ты. — Им просто все равно, — сказал Уилл, проследовав за Ганнибалом в кабинет. — Они пришли не грамматику изучать. — И что же они изучают? Механизмы работы злого разума? Уилл закатил глаза. — Джек никогда бы не назвал это так. — Зло, ты не веришь в него? — Как в философскую концепцию — возможно, — сказал Уилл. — Но не в ее применение на практике? — Практическое применение не имеет смысла. Эта концепция не скажет тебе ничего о человеке, к которому ты ее применяешь. Она больше расскажет тебе о себе самом. — Ты считаешь, что любой способен на такие поступки? Уилл ходил взад-вперед под перекрытиями галереи второго этажа, от лестницы до статуи оленя и обратно. — А ты нет? — спросил он. — Конечно. Если бы мы привлекались к ответственности за свои мысли, а не поступки, никто из нас не был бы в безопасности. Может, и хорошо, что так мало людей получают то, что заслуживают. — И чего заслуживаешь ты? — спросил Уилл. — Тебя. Чтобы взглянуть на Ганнибала, Уилл развернулся, не полностью, но все же достаточно, чтобы увидеть, как он склонился над столом, прижав руки к его деревянной поверхности, его голова и торс подсвечивались потоком льющегося из окна утреннего света. — Ты в этом уверен? — Да, уверен. — И что же ты наделал? Наверное, что-то очень плохое. — То же самое, что и ты, чтобы заслужить меня. Уилл моргнул, и рисунок, стоящий на каминной полке, предстал перед его внутренним взором. Но олень, которого выпотрошил Ганнибал, когда был ребенком, теперь не был оленем. Труп, подвешенный к дереву, все еще носил корону из оленьих рогов, но тело было человеческим. Уилл увидел, как убили семью Ганнибала, дом в языках пламени, побег в сердце леса. Последовавшее за этим ожидание и терпеливое преследование. Ганнибала на дереве рядом с ручьем, к которому пришел убийца, чтобы утолить жажду. — Ты бы назвал его злым, — спросил Уилл, — человека, который убил твою семью? — Было приятно убивать его. Правильно. Уилл шагнул к Ганнибалу. — Это не ответ. Почему он это сделал? Ты, наверное, думал об этом. — Как говорится, он был не в своем уме. Как и я, когда убивал его. Безумие — это заразная болезнь. Уилл подумал о Гаррете Джейкобе Хоббсе, о теплых брызгах крови на своем лице и руках. — Переносимый с кровью патоген. Ганнибал стоял, склонив голову, впервые не глядя Уиллу в глаза. Возможно, именно из-за этого стало проще подойти ближе, или же это произошло из-за осознания той тайны, что они только что разделили. Забравшись ладонями под пиджак Ганнибала, Уилл положил их ему на бедра, ощутив его тепло, и приятное чувство обладания окутало его. — Ты кому-нибудь рассказывал? — спросил Уилл. — Я рассказал тебе. Ганнибал все еще не смотрел на Уилла, и это было так непривычно, что тот забеспокоился. Уилл наклонился ближе, так, чтобы их лбы соприкоснулись, и ни один из них не мог смотреть другому прямо в глаза. С такого расстояния Ганнибал виделся как размытое пятно. Ганнибал стоял так близко, и он все еще пах домом Уилла. Его собаками, слабым запахом дыма от камина. — Ты не принимал душ утром? — спросил Уилл. — Нет. Так легче вспоминать прошлую ночь. Уилл притянул Ганнибала еще ближе и поцеловал в шею. — Тебе и не нужно вспоминать. Ничего не мешает нам повторить ее. — Даже после того, что я тебе рассказал? Это не было самообороной, Уилл. Мне бы не хотелось, чтобы ты так думал. Я охотился на него. Довольно неумело, но всей душой желая убить. — И чего ты хочешь? Чтобы я вынес вердикт? — Да, вердикт жюри присяжных, равных мне. Или, по крайней мере, единственного, которого я встретил. — Спасибо, — сухо произнес Уилл. — Хотя ты сам знаешь, что виновен. И тебе не нужно, чтобы еще и я сказал тебе об этом. — Не могу сказать, что сожалею о том, что совершил. — Мне не жаль, что я убил Хоббса. И я не жду, что почувствую что-то подобное. Наконец Ганнибал коснулся Уилла, он взял его лицо в ладони и впился в губы таким яростным поцелуем, будто вырывая его силой. Грубые, ранящие прикосновения губ и зубов Ганнибала к его языку, губам, челюсти. Одной рукой Ганнибал скользнул по шее Уилла, провел по груди, затем опустил ее ниже и прижал между ног. Уилл толкнулся навстречу ладони, низко постанывая в губы Ганнибала. — Черт, — сказал он. — Мы сделаем это прямо здесь? — Это место тебе не подходит? — Думаю, я буду очень странно себя чувствовать, когда приду сюда на сеанс. — Тебя это волнует? Ганнибал потер ладонью твердеющий член Уилла, и тот яростно затряс головой. — Нет. Мне плевать. Что… Как ты хочешь это сделать? — Позволь мне, — сказал Ганнибал и потянул с Уилла рубашку. Одной рукой он коснулся обнаженной кожи живота, а второй расстегнул ремень и джинсы, дергая молнию до тех пор, пока не забрался внутрь. Ганнибал уткнулся лицом в изгиб между шеей и плечом Уилла и вдохнул его запах, начал лизать и посасывать кожу, одновременно поглаживая член Уилла. На несколько секунд интимность прикосновений настолько ошеломила Уилла, что он замер. Его разум скользнул в воспоминания о прошлых встречах и расставаниях, о неудачах, и все, что он мог сделать, это вцепиться пальцами в пиджак Ганнибала и держаться за него как можно крепче. — Мне нужно знать, что это реально, — сказал Уилл, сам не понимая, именно ли это он имел в виду. По крайней мере, происходящее казалось столь же маловероятным, как и его видения о Гаррете Джейкобе Хоббсе. — Что угодно может быть так же реально, — пробормотал Ганнибал. — Ты и я, мы более материальны, чем тени, которые ты видишь в своих кошмарах, или бесцветные отражения загубленных жизней, которые заполняют тебя, когда ты проникаешь в сознание других людей. Мы более реальны вместе, чем по отдельности. Уилл прижался к Ганнибалу сильнее и закрыл глаза. Рукой он огладил широкую спину Ганнибала и, дойдя до плеча, ухватился за него. Ганнибал размеренно двигал ладонью в ритме биения их сердец. Его прикосновение было сухим и чуть грубоватым, возможно, так нравилось ему самому, и Уилл взял это на заметку. Он предпочитал это знание, нежели стерильную непринужденность движений собственной руки. — Поцелуй меня, — сказал он и потянул Ганнибала за волосы. Уилл поднял брови. — Ну же. — Сильнее, — сказал Ганнибал. Уилл потянул сильнее, заставляя Ганнибала запрокинуть голову, увлекая его в поцелуй, но тот так и не убрал руки с его члена. Напротив, движения стали более быстрыми и плотными, выворачивая кисть, он скользил по члену ладонью, надавливая на головку большим пальцем, так что Уилл почти рычал от ошеломляющих ощущений. Он судорожно выдохнул в рот Ганнибала, прикусил его нижнюю губу и начал с силой ее посасывать. Ганнибал издал негромкий звук и сдвинулся так, что бедро Уилла оказалось между его ног. Дыхание Ганнибала сорвалось, когда Уилл рванул его за волосы, и от этого гортанного звука член Уилла запульсировал еще сильнее. — Ну же. Давай, отпусти себя. Кончи вместе со мной. Я уже на грани, а ты? Ганнибал кивнул и толкнулся промежностью в бедро Уилла судорожным порывистым движением, в противоположность размеренности движений его руки. Тяжело дыша, они разговаривали, едва размыкая влажные губы. — Знал, что будет так хорошо. Ты так хорош… — Ты даже не представляешь, как… — Черт, Ганнибал… —…Как сильно я тебя хотел. — Понимаю. — Я думал о тебе… — Знаю, иногда мне кажется, что я не могу думать ни о чем другом. Уилл засунул руку в штаны Ганнибала и обхватил его за задницу, притягивая ближе, вынуждая двигаться быстрее, жестче. Затем потянул его за волосы и укусил в шею, и в этот момент он почувствовал, как напрягся Ганнибал, кончая. — Боже, Уилл, — голос Ганнибала стал низким и тягучим, но он продолжал дрочить Уиллу, пока тот не начал скрипеть зубами, казалось, что ощущений слишком много, а прикосновения слишком грубые, почти обжигающие, и затем Уилл тоже кончил. Уилл схватился за Ганнибала. Они цеплялись друг за друга, окутанные запахом секса, пропитывающим их одежду под тихое тиканье часов. — Ты в порядке? — спросил Уилл. Хватка Ганнибалла не ослабевала. — Да, конечно, — ответил Ганнибал и отпустил Уилла, но не сразу. Постепенно, нежно погладив шею Уилла напоследок. В последнюю секунду он вновь прижался для еще одного поцелуя, прежде чем отстраниться, и подождал, пока Уилл отступит. В тишине они проследовали в маленькую ванную комнату, прилегающую к приемной Ганнибала. Когда они оказались в закрытом пространстве вместе, Уилл задался вопросом, должен ли он был позволить Ганнибалу пойти первым? Спереди на брюках Ганнибала было пятно. Он с отвращением взглянул на свое отражение в зеркале. — Я могу чем-нибудь помочь? — спросил Уилл. С его одеждой все было не так уж плохо. Большая часть спермы осталась на ладони Ганнибала. И совсем немного попало на рубашку Уилла, когда они потом стояли, вцепившись друг в друга. — У меня есть запасной комплект одежды в сумке в машине, — произнес Ганнибал. — Ключи в ящике стола. Ты мог бы принести сумку? — Да, конечно. Уилл ожидал увидеть спортивную сумку или, возможно, только что забранные из химчистки вещи. Вместо этого в багажнике он обнаружил полностью упакованную сумку, в которой лежали туалетные принадлежности, нижнее белье, рубашка и простые (для Ганнибала) брюки. — Ты планировал побег? — поинтересовался Уилл, когда вернулся. — Я собирался остаться у тебя прошлой ночью, — ответил Ганнибал. Он снял брюки и нижнее белье, и Уилл пытался не пялиться так откровенно на его член. — Оооо, — протянул Уилл. Получилось мягче, чем он хотел. Он хотел сказать что-то о Ганнибале, так тщательно обдумывающем их… свидание. Это должно было быть свиданием. И оно закончилось обжиманиями на диване. Этот факт практически стопроцентно переводил вчерашний вечер в разряд свиданий. Ганнибал повернулся к нему лицом и протянул руку. Уилл протянул Ганнибалу сумку, но тот просто подался ему навстречу и привлек его к себе. Уилл мог чувствовать дыхание Ганнибала, его сердцебиение. — Ты злился, когда убивал его? — спросил Уилл. — Я злился после. На отсутствие у себя необходимых навыков. На свою неспособность уничтожить его так, как я полагал, его надо было уничтожить. Изрезать на кусочки. — А ты злишься сейчас? Хоть когда-нибудь? Ганнибал сделал паузу. — Когда позволяю себе злиться. — Ты радуешься, грустишь, раздражаешься? Возбуждаешься? — Опять же, когда позволяю себе это. — А что насчет того, что произошло сейчас? — Иногда что-то прорывается. Редко. С непредсказуемыми последствиями. — Так вот кто я? Непредсказуемое последствие. — Ты бы обиделся, если бы я сказал «да»? — Нет, не обиделся. — Возможно, даже почувствовал себя польщенным. Мысль о том, что нечто, позволенное только ему, может проскользнуть сквозь защиту Ганнибала, обескураживала. Ганнибал поцеловал Уилла в лоб и отступил, чтобы одеться. Закончив одеваться, он пригладил волосы и промокнул лицо влажным полотенцем. — Ну, мы можем идти? — спросил он. — И куда мы направляемся? — Покупать тебе френч-пресс и пальто. — Мне правда не нужно пальто. Ганнибал окинул его довольным взглядом. — Но ты не будешь спорить по поводу френч-пресса. — Я уважаю твое мнение насчет кофе. — Но не насчет пальто? — И насчет пальто тоже. Но пальто волнует меня не так, как кофе. — Одно является условием для другого, — сказал Ганнибал и направил его в сторону двери, прикоснувшись к локтю так деликатно, будто они только что не занимались грязным, отчаянным сексом на столе. — Пойдем. Можешь оставить машину здесь. Я поведу. Они вышли на подъездную дорожку, и Ганнибал обернулся, чтобы запереть дверь. — Ты ведь знаешь, что не обязан мне ничего дарить, правда? — спросил Уилл. Ганнибал бросил на него взгляд. Если бы это был кто-то другой, Уилл подозревал, что он закатит глаза. — Мне просто нужно знать, — сказал Уилл. — Убеди меня, и я заткнусь. — Я никогда не считал, что наша дружба каким-то образом зависит от подарков. — Он сделал паузу. — Но я думаю, трудно отрицать, что они оказали влияние. Твоя эмоциональная реакция на них сблизила нас. — Ты поэтому дарил мне все это? — Ты меня переоцениваешь. Я не Макиавелли, хотя, возможно, и в отдаленном родстве с ним. Я уже говорил тебе о своей единственной мотивации. — Ты в родстве с… — Уилл покачал головой. — Знаешь, меня это даже не удивляет. Твоя единственная мотивация. Эстетическое удовольствие. — Шарф был импульсом. Мне понравилось, как он на тебе смотрелся, и, более того, я наслаждался тем, с каким удовольствием ты его носишь. Ты прекрасен, Уилл. Тем более, когда сбрасываешь со своих плеч всю тяжесть мира на мгновение или два. — Черт побери, — пробормотал Уилл и опустил голову. — Ты не можешь говорить такие вещи. — Думаю, что теперь могу. Это почти требование, не так ли? — Ты делаешь предположения. Ответ Ганнибала последовал на долю секунды позже. — Прошу прощения, — сказал он. Уилл взглянул на него. Ганнибал направил его вниз по подъездной дорожке и к машине. Он не прикоснулся к Уиллу, не дотронулся даже ладонью до спины. Уилл и не заметил, что в какой-то момент стал воспринимать такие прикосновения как должное. Когда они остановились у машины, Уилл поймал руку Ганнибала прежде, чем тот обошел машину и сел на место водителя. — Я не должен был этого говорить. — Это не более, чем правда. Я делал предположения. — Делай. Я хочу, чтобы ты делал предположения. Я сморозил глупость. Мне очень жаль. — Ты слишком волнуешься обо мне, Уилл. — Думаю, что недостаточно волнуюсь. Думаю, большинство людей недостаточно волнуется о тебе. Ганнибал сохранял непроницаемое выражение лица. — Возможно, это правда, хотя и не обязательно в том смысле, что ты имел в виду. В любом случае, я не расстроен. — Как правило, лучше напоминать людям, чтобы они не подходили слишком близко. Не совсем применимо в твоем случае. — Правда? Уилл пожал плечами и отпустил руку Ганнибала. — Поздновато для этого. — Да. Полагаю, что так. Для нас обоих. Сперва Ганнибал разблокировал дверь со стороны Уилла, придержал ее открытой для него и положил руку на локоть, помогая забраться в машину.