Четвёртая часть «Финал»
Глава пятьдесят восьмая «Открытые сердца»
Коль заново история началась, пора напомнить о наших милых дамах.
***
Их дела, увесистые папки, они завалили стол. Всё о них и ничего. Он решил прочесть. Ему было всё равно на явные попытки Скуало привести босса в порядок. — Врой, я думал, что тебе на них плевать! — Я не доверяю им, мусор… — выдохнул устало Занзас и откинулся на спинку кресла. Ещё не прошёл день, девушки в комнатах, а единственный парень ноет из-за гея в их рядах. О, эти стены. Он по ним скучал. Скучал по этим звукам, большому окну. Ему вернулось место. — Там всё равно ничего интересного не написано. Рост, вес, вид пламени, оружие, краткая биография, увлечения, но что-то мне подсказывает, что там всё приврано, — дождь глядел на своего командира. Правая рука читал эти листки, но ничего собственно не нашёл. — А ты что думал? — хохотнул мужчина, взяв в руки очередную папку, — Анастасия Шелест — восемнадцать лет, туман. Родилась неизвестно когда, кто родители также, круглая сирота. Возможно, она из поколений мафиози, догадка не подтверждена. Приёмные родители — Александр и Рада Шелесты. Патлатый, выясни кто это. Следующий — Сабина Елухина — двадцать два года, ураган. Возомнила себя принцессой. О прошлом ничего неизвестно, только что её нашли в тюрьме. Узнай об этом тоже поподробнее. Екатерина Острова — правая рука босса Вестера, двадцать четыре года, дождь. И как тебе она, видел её размеры? — заржал Занзас, наблюдая, как пепельноволосый еле сдерживается, чтобы ни заорать, — Да успокойся ты, к тому же, мечник из простой семьи. Интересно? Познакомься хоть. — Да иди ты к чёрту, чёртов босс! — заорал всё же Скуало и вылетел из кабинета, хлопнув дверью, — Познакомься, блять, а ты познакомься!***
— Почему именно Вестр? — задал вопрос Луссурия, разливая по чашкам чай в гостиной. Напротив сидела Лада и загадочно улыбалась. Эти люди определённо нашли друг друга, ведь гроза успела показать весёлые фотографии с членом их команды. Та пожала плечами и взяла фарфоровую чашечку. — Кто его разберёт. Если убрать «с» и между «т» и «р» поставить «е», получится ветер. Может так? — девушка с интересом разглядывала весь интерьер поместья, — У нас всё побольше и менее красивей, ведь мы там собственно не живём. — А расскажи… Мне безумно хочется узнать о вас! — Ладно-ладно!***
— Расступись! — бежала по коридору Анастасия, пытаясь скрыться от разъяренной Сабины. — Тварь! — вслед ей кричала принцесса, размахивая скалкой в стороны, а за ними спешил немного помятый Фран. — Тётенька… — Тётя?! — ураган запнулся о ковёр и распластался на полу звёздочкой. Послышался заразительный смех, к ним присоединился внезапно появившись Бельфегор. Тот подал руку принцессе, кивнул и отправился на поимки воровки, и весь коридор оказался в незаметных нитях. Началось серьёзное противостояние. — Ши-ши-щи, поиграем? — блеснули стилеты принца. Лягушонок улыбнулся и отпрыгнул в сторону, чтобы вновь не пришлось зашивать шапку. Четверо вроде бы взрослых людей стали бегать друг друга и догонять, это было похоже на второе пришествие детей. Остальные, кто остался в комнате, боялись выходить, дабы не убиться и не запнуться. Но как на зло, как всегда бывает, мимо проходил Скуало. И из-за того, что настроение было не ахти — попортить кому-то жизнь захотелось. Оглушив квартет, довольной миной прошёлся мимо них, зачитывая, наизусть, правила проживания в поместье. Анастасия, наколдовав себе белуши, уселась на подставку для дорогой вазы, которая оказалась на полу. Бельфегор стал обдумывать план по обрезанию волос, недовольно почёсывая затылок стилетом. Тут к всеобщей радости подошёл ещё один капитан. Он окинул взгляда первого, усмехнулся и сделал шаг вперёд, уткнувшись прямо в грудь. — Мешаешь, — выдала Екатерина, рассматривая свои пальцы прямо перед носом мужчины. — Это я мешаю, малявка?! — в ухо заорал Скуало, не стерпев столь неожиданной наглости со слабой стороны. Хранители очнулись ото сна и были расстроены тем, что не было ничего пожевать, наблюдая за разгоравшейся битвой. — Харю закрыл и в сторону пиздуй! — тихо прошептал дождь, ему уже нравилось окружение. Столько много интересных лиц и одна харя. Одна довольно симпатичная харя, — Я сказала — в сторону! — крикнув так, что задребезжали окна, пнув в колено, правая рука Вестра с высоко поднятой головой прошагала к себе в комнату и также гордо захлопнула дверь. — Врой! Но тихо присвистнув себе под нос, у Скуало промелькнула впервые за сознательную мысль адекватная мысль «Вот это женщина». — Хи, да ты не переживай, — хлопнула по спине дождя ураганша, — У нас много таких кадров, вспомнить хотя бы Диану, — схватив под мышку иллюзионистку, они отправились в комнату, оставляя мужчин наедине. — Ахуеть, — развёл руки в стороны Фран, как при первой встрече.***
Характер они показали не плохо, сразу заняли некое положение в обществе мужчин. Рядовые сразу напридумывали новые анекдоты, байки и делились в своих рядах. И пускай день был достаточно тяжёлый, новое место, люди, природа, но весёлый и значительный. Новая глава для каждой из сторон. Вечер вестрийцы встретили даже очень хорошо. Для кого как, конечно, но для некоторых просто замечательно. Посмотреть хотя бы на единственного парня в команде. — Может не надо? Зина-а! — кричал Максим, пытаясь противиться силе женщины, — Я хоть и устал, но не до такой степе… — и впечатался в стенку. — Тебе надо расслабиться! — сказала, как отрезала Леково, распахнув дверь ванны, затолкнула парня и захлопнула их, — Тем более, — уже прошептала, — Мне парни, как до луны, не интересны. Я отношусь тебе как брату. — Ладно. Хотя стоп. Но я то к ним не равнодушен! Инцест! — выло небо, пятясь. Руки девушки уже были под футболкой, — У меня встал! Но уже через пятнадцать он нежился в горячей воде с пеной, между двумя большими грудями, и их окружал пар. — А ты боялся, мой мальчик… — ласково произнесло солнце, создавая мыльные пузыри. Вскоре на глади воды появилась небольшая уточка, но слишком милая и няшная, тогда румянец Максима дал знать себя с новой силой, и тот радостно гонял её и улыбался, как самое дитё. — Мальчик, бр-р. Уточка. — Плю-плю, нравится? — Хватит!***
— Мне страшно, Лил, — налив себе простительную долю алкоголя, Екатерина рухнула в кресло и отдалась ночи. — А думаешь мне нет? Ты видела, этот взгляд, — перебирала одеяло девушка, потупив взгляд, — Он пробирал. Он знает. Это незнание меня пугает. О, отбросы… Да, было слишком поздно, Луна освещала комнату, горела одиноко одна лампа. Тишина так мимолётна. Его рука. Он сам подал её, сделал первый шаг, но мог бы и не давать, если бы противился. Может, он смирился? Пошёл по воле приёмного отца? Или решил поиграть, поэкспериментировать? — Завтра тяжёлый день, тебе пора спать. И никому не смей говорить о наших посиделках, ясно? — Да-да, слушаюсь мой босс! — усмехнулась Екатерина, забирая со столику недопитую бутылку виски, стакан и лёгкой походкой прошагала к двери, — Спокойной ночи! — Не выпить, не напиться, скотина! — прикрикнула Лидия и тихо рассмеялась с дождём, — Спокойной.***
…И впервые мы проснулись рядом смутным утром будничного дня. Синим-синим, тихим-тихим взглядом ты глядел безмолвно на меня. Есть минута счастья и печали, и черты меж них не провести… Именно об этом мы молчали первым утром страдного пути.
Он до того привык, что кто-то всегда с ним был, посапывал в его постели, настолько, что это утро стало каким-то серым, странным и чужим в его жизни, будто не его вовсе. А он раньше так жил. Ему стал противен виски, он не заглушал тоску, а наоборот с новой силой давил на его грудь, вырывая горестные вздохи. Как пусто это утро. Так непривычна тишина. Мужчине показалось на миг напрасным вернуться в прошлое, слишком свинским поступком, вернуться туда, оттуда, где все умерли без него. Может и не все, но он не знал. Видел пепел, видел кости, видел разбросанные коробочки. Вот, что делает власть и сила. Десять часов. Уже давно все проснулись, отправились по своим делам, один только он одиноко сидел в своём кресле и смотрел, как клевали птицы зерно. Анализируя все свои шаги, Занзас понимал, он вырос, стал взрослее, сильнее. Он изменился. Нет больше непутёвого человека, который с ленью делал идеально работу за деньги, хотя часто нарушая правила. Небо бы с радостью вновь окунулось в рутину бездействия, но… самое смешное в сложившейся ситуации, командир отвык от такой жизни. Пять лет он руководил боевыми действиями в разные странах, был в таком говне и увидел столько за эти лета, что рассказав это, никто бы не поверил. Они бы не поверили. А зачем? Чтобы показать свою значительность? Нет, чтобы показать, что жизнь не стоит того. Он видел себя же в других, когда оказывался в самом эпицентре. Видел детей, которые потеряли всё. А у него, хоть и не сладка была жизнь тоже, но была, и ему никто не говорит нет. Его самим делали идеалом в глазах. К нему тоже приходили женщины, которые хотели спасти свои сокровища, придумывая такие байки, что его мать могла позавидовать фантазии. И глядя на такие картины, ненависть к прошлому притуплялась. Наверно, опыт всё же и понимание приходит с годами, его нельзя накопить, читая сказки и слушая рассказы инвалидов. Ты можешь знать это, мотать на ус или просто плевать, можно этим воспользоваться и понять, что это было правдой. Как холодна постель. Как тускло небо. Как бессмысленна на данный момент жизнь. Виски не заглушает боль. Мужчина пошёл вниз, было скучно. И всего. Он меньше всего желал встретить взгляд Лидии. Чужой. Она ненавидела его. Сейчас. В её голосе звучала нескрываемая злость и горесть. Только сейчас он заметил это. — Отбросы… — солнце Вестра медленно повернуло голову, на лице застыла гримаса ужаса. Гроза женского отряда и Екатерина стояли за Лидией не в очень хорошем виде, а сам босс горел от ярости, направляя пистолет прямо в лоб товарищу. — Отбросы, семью предали, а вы тут отдыхаете? Молите, — проорала уже она и вышибла всех через окно с помощью пламя неба. Девушки защищались, как могли, но они были не в силах противостоять своему командиру. Варийцам тоже досталось, и несмотря на громогласные «Врой» и другие слова, ничего не помогало, только ярость усиливалась и боль. Только страх за семью и скрываемый страх за друзей. — Мусор, — пришлось ему крикнуть, чтобы его наконец заметили, — Повернись ко мне. Эти лживые алые глаза. — Не смей меня так называть, — прорычала она и ринулась к нему. В прошлом он бы достал коробочку и стал драться, но смысл? Доказать силу и власть? О да, он непременно этим воспользуется только тогда, когда они встанут на одну линию и внимательно друг друга разглядят. Девушка замахнулась для удара, выставила руку, но перехватив её, завернув и ногой прижать к полу было задачей вполне лёгкой, и этим мужчина как раз-таки воспользовался. Эта сила, эта ярость, этот нескончаемый поток энергии. Первое, что привлекло его. Жар, который исходил от неё, лидерские способности. И шея без шрамов. Он увидел это вновь, и закипела в жилах кровь. Как долго он ждал этого! — А теперь слушай меня внимательно, любительница разрушать. Это дом мой, всё, что находится в этом месте - моё! — зарычал он, всё сильнее вдавливая тело, — И ни одна женщина, в том числе и её мусор, не смеет его разрушать. Это ясно? — он чувствовал под ступнёй старое Лидии оружие — белые пистолеты, подаренные её матерью, — Запомни. Одно из правил киллера: убить или быть убитым, а с таким характером и мёртвой оказаться легко. С открытыми ртами хранители уставились на Занзаса. Было неожиданно. Было странно слышать после этой фразы смех. Лидия дрожала. Где её храбрость? Где её сила? Неужели она уже успела лечь под мужчину? Где? Когда? А потом приезд Тимотео. Новость о новом облаке. Он играл роль дурачка, ему нежен был этот человек, пока что, но уже пошли сдвиги. — Я Беатриса, новое облако Варии. Ночь. Второй день. Уже второй день. Осталось шесть дней, чтобы показать Диане, кто сильней. Осталось шесть дней, чтобы спасти его приёмного отца. Успеет ли он? Или дождётся похорон? Нет, он вернёт к жизни ещё одну фигуру истории, а Бьякуран будет грызть локти усердней. Но если это получится, объявится ли эти сильные хранители? Как много мыслей в голове! Ему нужна Лидия. Сейчас. Пора приблизить их встречу наедине. Он тихо заварил кофе. Он надеялся её встретить, и когда услышав знакомые неслышные шаги, в нём разлилось необычайно тёплое и приятное чувство. — Босс Варии варит кофе? Как интересно, — пыталась она задеть, но эта была лишь женская задетая гордость. Скрипнул стул. — И с какой целью ты пришла сюда? — мрачно ответил Занзас, разливая по чашкам своё творение. — Могу спросить тебя о том же, — хмуро ответила она, скрестив руки. Девушка требовала извинений, — Кто-то испортил мне пиджак, — и действительно, небо было лишь в красной рубашке. Приглушённый свет. Приятный аромат, исходящий от напитка. — Так отдай в прачечную, мусор, — тут он не сдержался и рыкнул. Глубоко вздохнув, чтобы ненароком не сорваться и не облить будущую жену от «просто», мужчина поставил чашки и сел напротив. — Спасибо. — А может это мне? — Как низко и подло однако, — он видел быстро погасший озорной огонёк, её ухмылку. — Бери, — хохотнул Занзас, подвигая ближе, — Сними линзы. Небо вздрогнуло, ноздри расширились, само оно задрожало. Это было немыслимо! Как он мог узнать? Она столько лет скрывала, и где успела проколоться? — Как? — прошипела Лидия, напрягаясь. — Мусор, не беси — сними, иначе выдру их, не спрашивая. — Как? Откуда? — крикнула она уже, вскакивая. — Я же не тупой, нашёл старую фотку, красноглазая, — пришлось соврать, но этот ответ более или менее пришёлся ей по душе. Один секрет исчез, осталось за остальными. На этом над ними нависло неловкое молчание. — Почему ты тоже протянул руку? — девушка всё же задала этот вопрос, чем озадачила мужчину. Лучше бы смолчала, — Не послал, не скрылся. Как добренький, смерившийся король, у которого выбора нет. — Тебе не понять. Лучше расскажи, что ты будешь делать со своей семьёй? Вернуться на родину не можешь, как и вы все, что вы тут ждёте? Пить будешь? — Я не пью. — Все могут пить. — А я нет. Меня уносит. — Давай, не ломайся, будто целка на базаре, — и он поставил бутылку виски. Может, это развяжет ей язык? Даст выговориться? Ему помогало, и пускай все шлюхи потом умирали. Тем более, Занзас и так всё знал. Это прозвучало как оскорбление и приговор одновременно. Неужели это плохо быть такой? Хранить себя, пока принц не придёт и не завоюет? Да где же ты такого волшебного найдёшь? Повесишь плакат в ванной и будешь рыдать от дерущего одиночества. — Отброс, — шепнула она и сделала глоток. Для неё это было уже слишком, один только сок себе позволяла, а теперь и виски. Сразу вдарило в голову, всё замельтешило, вырвался кашель, — На слабо взял, — который раз Занзас заржал, как конь? Вроде из-за простой вещи. Или он за смыслом сказанного не следил, или из-за непонятности окружающих. Разве мужчина брал на слабо? Лишь только сказал правду. Ещё один глоток и ещё. Всё горело. Хотелось безумно охладиться. Ему стало интересно, что собиралась сделать девушка дальше, когда встала и направилась наверх. Ворвавшись в ванную, она включила ледяную воду и села прямо в одежде. И пускай замёрзнет, пускай хандрит, но это выбьет всю дурь. Небу Вестра было плохо, как никогда. Она взвыла в голос, уткнулась в колени и тихо зарыдала. Занзас не мог пошевелиться, так и остался смотреть на содрогающуюся спину. Как всё запутанно, а ещё не прошло и месяца. Вдруг он вспомнил, когда Лидия окончательно сломалась и разрыдалась при нём. — Ты похожа на старуху. — А мне насрать! Плевать. — Да заткнись ты уже, надоела со своими воплями. Ты целыми днями молчишь. — Я молчала всегда. — Пфр, вот только обижаться не надо. Терпеть это не могу. — Я женщина в первую очередь, могу хоть раз себе в этом признаться? У меня тоже слабые стороны есть, я не из гранита сделана! Я ЧЕЛОВЕК, Занзас! Я женщина. Я уже за свою жизнь натерпелась, я не знаю, что будет впереди, я… Тут Лидия замолкла, уставилась в стену и изрекла: — Я хочу Рундой. Я хочу отомстить. И я трус, самый настоящий. Тебе не понять, прожив пару лет ты попал в руки Нано. Хоть было ложью, но ты жил спокойно, а я в это время стала взрослой. Каждый божий день вставать и понимать, что тебе никто не поможет, что ты один, и тебя ненавидят. Я боюсь и не боюсь одновременно Дианы. Иди прочь, — и девушка прислонилась к стене и закрыла глаза. Тело привыкло к холоду, голова наконец прочистилась, она смогла вновь задышать нормальным темпом. И меньше всего хотелось, чтобы кто-то находился рядом. - Так отомсти, - мужчина широко улыбнулся, он понял, что всё, настал переломный момент. И она отомстит. Он чувствовал это. - Тогда, выходи за меня.