Дождь…»
Письма. От писем становится тепло на душе и светло. Их можно потрогать, прижать к сердцу. И становится от них легче. Тоска медленно отступала, отдавая место ностальгии. «Дорогой босс, сегодня мы очень сильно влипли. Всему виной наша шутница. Она довела заказчика, что тут нырнул под стол и кричал, чтобы мы все улепётывали куда подальше. То ли из-за некрасивой правды, то ли непонятной чуши, от которой хочется просто съездить по лицу туману. Она вообще стала какой-то дикой. Я в неё нож кидаю, а она кидается, как шимпанзе, возможно, у неё бешенство. А ещё. Максим на спор должен прыгнуть с парашютом. Он проиграл Зинаиде, и вот, готовится. Лада наша нашла какого-то мужика, теперь куролесит. Он её в Ницу приглашал. А потом в ЗАГС. Я то думаю, отчего это? Или от незабываемой ночки в стрёмной гостинице или от пятнадцати рюмок коньяка? Или от того или другого? Чёрт его разберёт! Диана метает молнии, приехала с проверкой. Кто-то доложил, что у нас тут разврат и проходят всякие оргии. Возможно, это опять руки нашего тумана. И ладно бы, вышла бы только я да Катя, ну на отчёты ввалилось наше пьяное чудо! И блеванула на Ваш ковёр. Любимый. Белый. Вы на неё не кричите, ей сейчас очень плохо, честно. А я заканчиваю репортаж <…>.Ураган»
Два года назад она получила это письмо, хохотала, когда читала. Да, её люди могли такое учудить. Приходилось бросать все дела и отправляться на разборки. Много чего произошло, как много воды утекло… И сейчас они далеко не школьники, не студенты, вполне сформировавшиеся личности.***
— Босс, с вами всё хорошо? — Да, отлично. Иди, оставь меня одну, — старуха чувствовала скорую кончину. Она уже не могла уследить за разросшимся детищем. Всё свою страсть она отдавала Рундой. Её погубило желание владеть богатством и душами, — Дмитрий, ты моя последняя надежда. Убей её, сломай.***
— Мне нужно увидеть этих хранителей, чтобы они прилетели сюда, на Сицилию, — говорил он со Скуало. Пора было ставить ещё пять пешек на шахматную доску. — Но ведь это её хранители… — Ты тупой, бошка патлатая? Тяжело её почерк подделать? Лада стояла за дверью и подслушивала. Да, это плохо, но она слишком волновалась за семью. Её раздирали вопросы. Она не могла понять, зачем ему были нужны эти хранители? Пока гроза прогуливалась по поместью, в другой комнате разыгрывалась романтическая постановка. — Пойдём, гульнём? — протянул Фран руку и залился алой краской. Анастасия стала такой же красной, но всё же пожала руку парня и согласилась. Бельфегор стоял за дверью и плакал в платочек от чувств, подозрительно шишикая. «Взрослеет, земноводное. Ещё чуть-чуть, будут у меня новые зелёные мишени. Ащь до дущи!» и нечаянно хрюкнул. Этого, к слову, никто не заметил. Молодой, земноподобный человек на крыльях любви уже сказал когда, что и где будет на свидании, чувствуя, как всё трепетало. Хотя было очень горячо, но приятно, словно ты един с этим пламенем. А затем, шатаясь, поспешил к Бельфегору, где встретил его за разговором с ураганом Вестра. Тот облокотившись, вешал сладкие речи, играя стилетом прямо перед носом девушки. Цветы мёда распускались и в сердце семпая. Уж больно сегодня красива была Сабина. Она совершенно выглядела в ярко-розовом костюме. Розовые губки и вздымающаяся грудь требовали особого внимания. Периодически поглядывая на эти места, градус в урагане поднимался. Шишиканье сменилось пьяным лепетом, на что раздражённо реагировала и пыталась по-тихому уйти девушка. Когда речь зашла до Анастасии, Сабина смилостивилась и пошла за ручку с принцем. — Ши-ши, а… разве не опасно ходить в этом в мужском обществе? — за следующем поворотом задал вопрос принц. — Предлагаешь сделать вырез ещё больше? — нахмурилась Лекова, — А если скажу, что стало вдруг жарковато? — и засмеялась, стягивая медленно пиджак, чтобы проследить за реакцией Бела. Тот потянулся за очками, которых у него не было, улыбка маньяка стала панически нервной, но мужчина ничего не сказал. К ним шли рядовые. Они дружной компанией шли в кабинет Занзаса, попутно хохоча. Руки сразу потянулись за варийской курткой, они же по инерции накрыли голые плечи хранительницы, закрывая прекрасный вид на женское тело. — О, какие страсти, — улыбнулась Сабина, хватаясь в пиджак пальцами. Весь вид говорил: «И что это такое было? Живо объясняй», но вариец тупо молчал, осматривая с интересом картину Малевича «Чёрный квадрат». А пока он пытался найти этому объяснению, балдела от мужской накинутой вещи. — Не делай так, ши-ши-ши. — Но это же мой выбор, тем более, я не монахиня, я молодая девушка, требующая внимания, чему стесняться? — в голове снова и снова проносились секунды, когда Бельфегор отдал ей куртку. Этот жест ей льстил. Постепенно сердце таяло, становилось жарко. — Иногда ты кажешься достаточно тупенькой. Внимания захотела? Это общество мужчин вообще-то! Ты-ты!.. — И что? Тем более, это не важно. Не думаешь, что изнасилование дочери Рундой сойдёт с рук? Чего рот открыл? Неужели себя мужчиной посчитал? — с каждым словом Сабина делала маленький шаг вперёд, запуская в свои сети Бельфегора, который всё ближе и ближе был к стене. Тут ладони девушки оказались прижаты к стене, они были не выше головы урагана, не суть. Желаемого эффекта всё же принцесса добилась, заставила биться чаще сердце мужчины и хватать ртом воздух, — А-ах, — вдруг она застонала в ушко принца. Одурманенный принц ловил каждый вздох и каждый звук, поведение ураганши его удивляло. В штанах стало тесно, — Так-то, адьёс! Принц остался один. На протяжении двух часов из него вылетала лишь одна фраза: «Вот это женщина!». Луссурия аж шапочки для младенцев перестал вязать, услышав это. — Сабиночка… — выла на весь особняк иллюзионистка, скитаясь из одного крыла в другое, пока ни встретила принцессу. Та обернулась и загадочно спросила: — Ну, что тебе ещё, малявка? — Что мне надеть? — щенячьим взглядом смотрела на урагана туман, поджимая руки. — Платье, каблуки, макияж нанести надо… Разве не знала? — и началась операция по превращению лягушки в царевну-лягушку.***
— СЫН МОЙ, — истощённо вопил Нано, врываясь в кабинет неба Варии. За ним следом шёл Емитцу, Тсунаёши и пара хранителей. Старик упал в кресло, не обращая внимания на шокированного Скуало, который переводил взгляд с треснувшего стакана в руке на девятого. — Вот хернь. ВРО-О-ОЙ, что происходит? — кричал бедный дождь в гомон, который издавала компашка. Все были веселы и нервны одновременно. Занзас хотел провалиться в кресло, прирасти и вообще улететь на Канары. — Ты женишься, сын? — с какими-то истерическими нотками говорил Нано, попутно обмахиваясь найденной папкой. Ноги Скуало приросли, уши нещадно заложило от шума. — Всё очень плохо, — прошептал Занзас и крикнул народу, — Мусор, сдохли быстро! И да, на ваш вопрос папаша. Всё узнали? Ну тогда сваливайте. Тсунаёши грохнулся в обморок. Настала гробовая тишина. И только муха жужжала возле уха дождя. — Вот пиздец нам привалил! — кто-то сказал за спинами собравшимися. Это была Зинаида, которая также спешно свалила в небытие к своим скляночкам. Всё спокойствие поместье кануло к чертям. Кто-то танцевал под потолком, другой рыдал под кроватью, а кто-то просто радовался своим проблемам.***
Луна играла в ночном небе. Она светила двум душам сидящих на скамейке. Огни кружились вокруг них, вдалеке играли на скрипке, а редкие парочки проходили мимо. — Смотри, звезда падает! — указал в небосвод Фран. — Где? — Вон там! — И они оба загадали желание, а затем они начали вновь болтать на разные темы: — Знаешь, какие песни у нас в России? Совсем не похожи. — Да, но я почти не слушаю. Споёшь? — этот голос вызывал ностальгию. Каким-то волшебством обладал этот парень. С ним было и тепло, и спокойно. Как прекрасна была ночь. Как ныло сердце по русской речи. — Спасибо, тебе за всё, — прошептала она ему, чем вызвала лёгкий румянец у паренька. Свидание подходило к концу. — А можно тебя кое-о-чём спросить? — Да, о чём? — Можно тебя поцеловать? — выпалил Фран, крутя голову. Ему так неловко ещё не было. — Да… — ответила девушка, опустив голову, чтобы не взорваться от смущения. Лягушонок наклонился и легонько прикоснулся к её губам. Нежный поцелуй со вкусом земляники со сливками. В голове стала в мгновение ока пусто. В животе порхали бабочки, пели соловьи, и разряды гонялись по телу. Как говорится, сердцу не прикажешь. Как прекрасны моменты, когда видишь зарождение любви.***
Как бы не изменилось прошлое, всегда произойдут события, которые должны произойти — Хрен, разбудите её! Настя, Настя! — комната наполнилась криками. — Мне с-страшно, — ослабевшим голосом шипела Анастасия, прижимаясь к Зинаиде, — Ярко. Ярко. — Тише, моя девочка, не плачь, — вторило ей солнце и гладило по голове, — Всё позади. Новость о кошмаре Анастасии дошла до всех обитателей поместья. Больше всех напрягся Занзас. Он и так толком не отошёл от встречи с Нано, а тут ещё… Но если девятый был здесь, значит… — Мусор, — зеркало в ванне раскололось. Крикнув Скуало о скором вылете, он поспешил к телефону.***
Этот день Лидия посвятила объезду семей хранителей и выявлению шпионов. Проживая день в неведении о внезапной нагрянувшей свадьбе, она кружилась в рутине, давя на газ. Так бы день и прошёл, если бы ни сообщение Екатерины. «Подруга, ну ты отожгла. Когда помолвка? Свидетельницей хоть буду?». — Чё-то взгрустнулось, — кашлянув в кулак, Лидия отправилась домой. Рухнув на кровать, девушка сразу же уснула.***
— Фран, ты до сих пор здесь? — проснулась Анастасия и с удивлением посмотрела на лягушонка. Его голова лежала на кровати, а сам сидел на стуле уже много часов и тихо дышал. — Да… — прошептал парень, поглаживая бледную руку девушки. — Спасибо… — Анастасия приподнялась и поцеловала в шапку Франа. Молодой мафиози стал красный, что скрыл своё лицо в одеяле. — Спасибо, что жива, — прошло пару минут. Тишину разрушил тихий-тихий голос лягушонка. Слишком много слов, но так мало времени. И так оно дорого.***
Утро было безмятежным и дождливым. Девушка приказала принести кофе прямо в постель, был включен телевизор, рядом валялась книга. Лидия наслаждалась покоем, пора было возвращаться в Италию. На столике стояла чашка ароматного кофе. По волосам стекала вода. Звук воды успокаивал. Так прошло её утро. Облака закрыли солнце, предвещая нечто плохое. Тут же в комнату ворвалась личная горничная, та стала кричать, что кто-то неизвестный приехал к ней. Быстро переодевшись, Лидия спустилась вниз. — Занзас? — она была готова сослаться на шизофрению, видеть эту наглую физиономию было выше её сил. За ним стоял Скуало, злой и раздражённый, — Какими судьбами? — Забрать тебя надо, срочно, — преодолев пару метров, мужчина схватил её за руку и потащил к выходу. К нему ринулись охранники, но разве они могли что-то сделать против Занзаса? Нет, конечно. — Что? Да ты… Отпусти, отпусти!!! — орала Лидия, как резанная, шипя от холода. Мужчина был непреклонен. — Надо! Доверься мне! — тихо рыкнуло небо, но это не убедило девушку. Та уже загорелась и была готова продырявить спину недо-жениха. Лидия уже оказалась на улице. Она обзывала Скариане всеми словами, которые знала, но это было, как стенку горохом. — Мои ноги, вашу мать! — взревела Лидия, оступилась и потянула на себя мужчину. Тот не удержал равновесие. Рухнув на протестующею, проехался по лестнице вместе с ней. Все замерли. Вестрийцы просто стояли с открытым ртом. Резко встав, небо взбежало по лестнице и воздвигло огненную преграду. — Занзас, не разочаровывай ме… — тут зрачки девушки сузились. Небо обеими руками притронулось к боку, оно ощутило холодную жидкость на пальцах. — Это… Лидия рухнула на крыльце поместья Вестра под всеобщий вопль. Занзаса пробрало. Все ринулись к небу. Белая рубашка была красной от крови. Скуало ринулся в лес, а с ним и пару рядовых. — Зови солнце, — взяла командование горничная неба, небо уже взяли на руки и понесли в больничное крыло. — Не стойте столбом, вызывайте хранителей. — Кричала она и на Занзаса, но тот уже скрылся в лесу, оставив вместо себя Бастера. Прошло четыре часа, медсёстры дежурили около раненой. Пулю вынять не удалось, она словно растворилась в теле неба. Лес оказался пуст, никаких следов, а отряд Вестра уже летел сюда. — Мне жаль, Занзас. Пуля жизненно важные органы не задела, кровотечение остановили, наложили швы. Но. Мы даже не знаем, что это. Похоже на какой-то вирус. У Лидии сильная температура, её что-то убивает изнутри. Мы ждём результаты анализов. За эти четыре часа было многое обговорено. Многое принято. Командир отряда Варии знал, что ничего не сможет сделать, поэтому хотел осуществить один план. — Она в сознании? — Д-да, почти, — мужчина вошёл в светлую комнату, сделанную под палату в больнице. Да, Лидия выглядело ужасно. Глаза закрыла серо-зелёная плёнка, как у умершей рыбы, волосы слиплись от пота, рука висела в воздухе. От неё несло жаром. Она была похожа на зомби, бледную, слабую, ничтожную, мягкую. — Выглядишь хреново, мусор. Продержишься ещё немного? — Занзас подошёл близко к кровати. Он увидел слабую ухмылку, девушка бросала ему вызов да ещё в таком положении, — Можешь сказать своё заветное желание. Считай, это будем подарком на свадьбу. — Море, — прохрипела Лидия и скривилась от боли. — Доживи сначала, мусор, а потом море проси, — сказал тихо мужчина и оставил девушку. Подступала ночь, она обволакивала своим спокойствием. Только в частном самолёте царил шум и гам. — Значит так, операция «Свержение Дианы» началась. Фран и Анастасия первые, тайком, проникают в поместье Дианы и находят документы, подтверждающие права Лидии на кресло босса, а также всё, что может понадобиться, чтобы у карги даже рот не открылся. Меня, Ладу и Сабину заберут, как предателей, и повезут в поместье, чтобы «босс» нас наказал. Она сразу заподозрит что-то и усилит охрану, потому что некоторых хранителей не будет. Зинаида отправится к Лидии. Рада, Александр и один пидор с некоторыми из Варии отправятся в Вендиче. Они уломают шляпников и навешают на старуху обвинения и нарушения и её посадят. Нано с этим поможет. Зинаида, сможешь изготовить противоядие? — Екатерина волновалась, такого не было даже когда впервые взяла пистолет и жахнула обойму в старика-педофила. Тогда она чуть ли не лишилась пальцев. — Будет война? — Будет, Насть, будет… — прошептал Михаил. В ладонях он держал ключик от коробочки и молился. Он чувствовал подобное, когда маму Лидии убили. Он содрогался от мысли, что это произойдёт вновь. — Ирина… — Было бы разумней из аэропорта Рима прямиком в тюрьму, Диана наверняка предупредила персонал. Нам просто небо могут не открыть. А если взлетим — занервничает правительство, нас найдут и всё. И никакой хороший план не спасёт. — вздохнула Лада, — Глупо, сорвались мы от страха. Так нельзя, это не профессионализм. — И что ты предлагаешь? Ши-ши-ши. — Даже парашют, спрыгнуть, открыть коробочки и в другом городе приземлиться. Настя закроет иллюзией пространство. Надо спросить пилота.***
Дмитрий взбежал по лестнице, а затем также быстро достиг кабинет Дианы. Распахнув дверь, даже не отдышавшись, он зашипел: «Скорее, Диана. Мы просчитались. О Лидии узнали в Италии!». — И что? Это всего лишь покушение, никто не знает, что это сделал ты, — будто сказала ребёнку, пробормотала Диана, восседая за своим столам. — Вы не поняли. Нано и другие главы семейств требуют расследование. Я думаю девятый уже всё понял, поэтому здесь уже Занзас Скариане! — Как? Как? — будто бы кровь с лица отлилась. Диана дрогнула. — Возможно, они прилетели с общего рейса, поэтому их никто не узнал. — Они? — С ним и дождь из Варии. А Вестр, кажется, в полном составе направляются сюда. В полном, даже элементы! Нам надо бежать. — Ну-ну, они сами знают, чем этом может кончиться. Уже за прилёт сюда я могу их расстрелять за предательство. Надо отправить машины за ними, пусть расхлёбывают. К тому же, я не уверена, что варийцы в курсе насчёт условия «прилёта» сюда. Если будут сопротивляться — застрелить на месте, вот этот приказ отдай Игорю и Степану. А потом возвращайся, нам нужно уничтожить сыворотку и бумаги. Когда ушёл Дмитрий, Старуха достала из сейфа завещания, договоры, ценные бумаги, рецепты растворов и список оружия, производимые в семье и всё остальное, утаенное от семьи. В этой горе бумаг на самой верхушкой оказалась совсем новый листок, только что напечатанный. Надпись стояла такова «Договор о покупке семьи Рундой». Диана не знала, что делать с ним, хотелось сбросить тяжкий груз, хотелось сохранить себе жизнь, хотелось сбежать, да, необходимо сбежать. И для начала стоило создать хаос, чтобы никто не понимал происходящее, чтобы все люди превратились в толпу, чтобы её отсутствие не заметили… Столько лет держать в руках власть… Кем она станет после продажи семьи? Богатой человечишкой с пистолетами, но без охраны. А охрана её предаст, как и все, перестанут бояться и уважать. За предательство своих товарищей накажут. — Всё сделано, босс! — доложил племянник. Ему тоже было тяжело. Надо облегчить его груз. Руки стали неметь, она не смогла удержать пистолеты, они упали. Раздался выстрел. Кресло было прострелено. Женщина была подавлена. Пистолеты стали тяжелы, пора всё бросать и бежать. Куда угодно. — Мы разберёмся с Вестром, и этой же ночью… покинем поместье.***
Анастасия, Фран приземлились в самой глуши, далеко от города и поместья. Теперь они должны на своих двоих добраться до дома и сохранить Рундой. Они не стали терять время, остановили первую попавшуюся машину, усыпили водителя и газанули. Времени собрать парашюты не было. — Нас не остановят? — спросил Фран, разглядывая ели. — Пусть только попробуют… — Анастасия находилась в не лучшем настроении, она волновалась, боялась надавить на педаль слишком сильно и не справиться с управлением. Слишком быстро всё произошло. Сначала их поднял Занзас, приказал готовиться к вылету да и вообще к серьёзному разговору. А затем со Скуало отправился в Россию. Видите ли его гипер-интуиция не давала покоя, а уже в самолёте всё прояснилась. Им позвонили командиры и рассказали о нападении на Лидию, что сейчас она полностью обездвижена, и какой-то неизвестный вирус жрёт изнутри. Нападающий даже без размышления оказался знакомым лицом. Диана. Тут даже и думать не надо. Ждать — это не их свойство, они люди действия. Тьма подступала, свинцовые облака нависли над головами путников. Непременно, самолёт уже приземлился, их друзья едут в поместье Рундой… Вечер. По радио шёл концерт, волнительная музыка заглушала шум ветра, сердцебиения, дыхания. Они приближались к цели. За пару километров Анастасия сбавила скорость и искала место стоянки. Вдруг Фран заметил тонированную машину, но даже покрытие не смогло полностью сделать незаметной платину. — Стой! — машина резко затормозила и прижалась к обочине. — Ты куда? — Сейчас, — парень подошёл к легковушке и постучал в стекло. Послышалось пронзительное «врой». — О, капитан! А вы что тут делаете? — Жду. Какого хрена ты здесь, ты должен быть уже в поместье. — Тише. Мы только что остановились, а вы почему здесь? — Жду, когда можно будет подъехать. Чёртов босс придумал афигенный, блять, план по спасению этих баб! — видок у мужчины был паршивые. — А? — Тебя это не касается, если не спалитесь, а теперь слушай, — притянув к себе парня, Скуало начал что-то говорить шёпотом, как мог. Зрачки иллюзиониста то расширялись, то сужались, кровь к голове приливала. — Это секретный ход, а теперь дуйте в Рундой! Ни пуха, ни пера! «Да, мужик, ты влип. Ради этих женщин надо рисковать свободой. Или же этой? Но я же её не знаю. Вро-ой, как бесит всё. А она улыбалась ещё пару дней назад, смеялась. Вро-ой, чёртов босс». — К чёрту, капитан, непременно к чёрту. — Туман ничего не ответил Анастасии. Они продолжили путь и за три километра пошли пешком. Стало уже совсем темно.***
— Екатерина, Лада, Сабина, и вы из Варии за мной, — встретил их человек в форме. — Где остальные? — Решили остаться, — ответил дождь. Прямиком в поместье Рундой, прямиком. Сабина смотрела на Бела, они не отрывали взгляд друг от друга. Принц вдруг начал дуть в зеркало, оно запотело, а затем царскими пальцами стал вырисовывать буквы. — Выхухоль, — под конец прошептал Бельфегор, обратив на себя внимание. На стекле была надпись «Улыбнитесь, принцесса!», и стоял смайлик. Мужчине показалось, что он увидел слезинку неожиданности. Она упала прямо в ложбинку между грудями. И что-то сильно ударило принцу в лёгкие, он буквально забыл о том, что надо дышать. За этим представлением с улыбкой наблюдала Екатерина. И немного завидовала. Ей тоже хотелось внимания и обожания. И даже если она уживётся со Скуало, даст ли он ей это?***
Их выгрузили прямо у входа поместья. Варийцы с открытым ртом смотрели на строение, на площадки, на сад. И хотя уже садилось солнце, а жёлтые листья покрывали лестницы и дорожки, и величественно стояли деревья. Мужчины не понимали русский, им переводила Екатерина. «Вас проводят в комнату, но сначала вам надо сдать оружие» — «А разве нам нельзя с ними?» — «Нет, господа. Это был приказ седьмой». Но после блеснувших стилетов Бельфегора, люди в чёрном дрогнули и начали переговариваться по рации. — Вы тоже не имеете права препятствовать нам, — усмехнулся Луссурия, — Не пропустите — будете иметь проблемы с Девятым, ясно? Но их всё равно обыскали, а на девушек и Максима нацепили браслеты, при которых они не могли использовать пламя. Диана встретила их с победной улыбкой или даже не победной. Ей было противно видеть знакомый лица. Дмитрий стоял справа от неё и нервничал. — И по каким делам, позволению вы прилетели сюда? — первый вопрос прозвучал от Дианы. — Ну? — Мы это и хотели спросить, лично, — усмехнулась Екатерина. Она видела в папках пистолет босса, который был не очень хорошо спрятан. — Мы прилетели сюда за Лидией. — Да ладно! Вы не имели права даже думать о России, дорогие мои. К тому же взять этих для подстраховки? А раньше вы более бесстрашные, — нервный смех Дианы резал уши. Варийцы не понимали, что говорили русские, они читали по губам Лады, которая переводила им. — Что вы сделали с остальными? Анастасия, Зинаида? — Интересно? Дома остались. — Дома? — Да, Вария теперь наш дом. — О, даже так! Но тут проблем-ка, у вас нет кольца на пальце, а значит вы даже не думали о женитьбе. Я не снизойду до вас, вы нарушили приказ — отплатите, и плачевное положение Лидии не поможет. Вы предали её, когда сели в самолёт. Так что… Вас проводят, — махнув в дверь, женщина победно захихикала. В кабинет вошли люди в форме. Они хотели повязать группу, но им помешал Леви. — Вы считаете нас пустым местом? — О чём ты, дорогой мой? — Мы стоим тут, с девушками и Максимой по какой-то, наверно, причине? Их босс ранен, на неё покусились, она умирает. Как любой преданный человек, он должен быть с командиром до конца, если не может помочь. Вы же препятствуете этому, препятствуете нашему движению в поместье Вестра. По какой причине? Если вы скажите о нарушении приказа — мы вас застрелим за утайку перед семьёй и не только. — Вы смеете нам угрожать? — вмешался Дмитрий. Он с содроганьем сердца слышал тиканье старых часов. Мужчина жалел, что не находится сейчас в городе, в аэропорту да и вообще в другой стране. Елизавета наверняка его ждала, вязала носочки, шапочки. Бедная, не знавшая правды женщина, её добрая улыбка, дрожащие от чувств губы, полные глаза слёз. Но сейчас у него была другая цель — выбраться живым. Возможно, сегодня всё закончится. — Леви? — Лада с опаской смотрела на грозу, прижав руку к груди. Открытое выступление, он открыто требовал объяснения. — Ши-ши, а этот усатая придурь права. Не может же просто так такое случится, база закрытая, всё прочёсывают, камеры, датчики. К тому же, Лидия приехала, значит надо быть настороже. А тут просто, вышла из здания — подстрелили. Найти же говнюка не смогли, то ли человек находится в рядах Вестра, потому и подозрений никаких, то ли человек, знающий место на «отлично». Где кустик, где секретный погреб. Любой босс своей семьи, маленькой или большой, предпринял бы всё, чтобы обезопасить жизнь наследника, а если это и произошло, то начал действовать, а не сидеть и выяснять кто что нарушил! Вы меня разочаровываете, ши, Диана, неужели вы не имеете никаких чувств к этой бедняжке? — Бельфегор переступал с ноги на ногу, что-то махал руками, чертя в воздухе всякие образны, раздражённо улыбаясь. Гнев в неё полыхал, жёг лёгкие. Отвращение к старухе переходило все границы. Почему-то вспомнилось семилетняя заморозка Занзаса. От воспоминания его передёрнуло. — Решим всё мирно? Диана сложила руки, вставая в стойку. Она приготовилась к атаке вопросов и просчитывала, какие ответы понадобятся. — Ну давайте, ши-ши-ши, когда вы стали боссом семьи Рундой? — Много лет назад, когда моя дочь и её муж умерли, а точнее их убили. — Вернулись назад? После смерти родителей Лидия должна была стать боссом, почему вы заняли этот пост? — Из-за возраста. — Но вы через некоторое время взвалили на неё похожую ношу — создали Отряд Независимых Убийц Рундой — Вестр. Это такой тип подготовки? — Да, она стала хорошим руководителем. Правда я не совсем понимаю ваши вопросы… — Ну, вы сами согласились, так отвечайте честно. Поэтому вы и носите число небо прошлого неба. Она закончила университет, прошла подготовку в боссы и могла уже занять кресло. Почему она ещё не сидит на нём? — Потому что она не жената. Это одно из условий. Дмитрий его выполнил, и теперь полноправный кандидат. — Это настолько обязательное условие? Диана, если она распишется хоть сегодня, вы освободите пост? — Что? — Диана пошатнулась. Об этом она даже не подумала. Вестрийцы и вырийцы прыснули в кулак. — Да она не может! — Почему?! — хором спросили все. — Потому… Потому что она больна! — Тогда почему вы не с ней и ничего не предпринимаете? Почему тогда вы не вызываете врачей, не бегаете?! Да она же ваша внучка! Родная! — не выдержала Екатерина и сделала шаг вперёд. — Сколько вас помню, вы ни раза её не поздравили с днём рождения при всех, никогда не называли внученькой. Для вас она была собакой без воли, без ничего. Каждый раз когда она возвращалась в поместье или уезжала, боялась, что следующий поворот окажется последним! Не из-за Вас, босс? — последнее слово девушка выплюнула с неописуемой злобой. Она дрожала от ненависти, от страха, от боли. «Я не хочу тебя терять, небо…», — звучало звонко в её голове. — Вы надоели мне, хоть встаньте на колени, но решения я не изменю. На рассвете вас ждёт расстрел, а вам, гости дорогие, мы приготовим постели. — По каком условии они должны были возвратиться в России? — дверь распахнулась, в кабинет вошёл Скуало. Феерично. Так, что у Кати ёкнуло сердечко. — Ещё один. Охрана, почему мне ничего не доложила? — Потому что не успела, врой, — крикнул дождь. — Так ответьте на последний вопрос. — Женитьба или официальное заявление о свадьбе. — Ну раз такое дело, Кать? — Мужчина разжал кулак, на ладони находилась аккуратная бархатная коробочка. — Я, конечно, по-другому представляла предложение замуж, ну и это сойдёт. Я согласна, — в туже секунду Скуало надел кольцо на палец Екатерине. Девушка затем добавила, что ждут повтор предложения в более подходящей обстановке, а так же их будет ждать очень серьёзный разговор. Ту же процедуру проделали все кроме кто был, Максим улыбался шире. Он перед вылетом из Палермо встал на колено перед Беатрисой. Та расплакалась, повисла на шее и начала сразу говорить о быстроте решения, но сказать против не посмела, понимала положение дел. Диана была поражена, сломлена. Её счастье рассыпалось, последняя надежда на спасение. А нежный и страстный поцелуй Бельфегора и Сабины окончательно выбил стул из-под ног.***
— Это очень сильный яд, Лидия. Я уверена, что вы слышите меня. Его вывести будет сложно и больно. Скоро прибудет доктор Шамал, он закончит дело, потому что я не сильно разбираюсь в этом, но облегчить мечение смогу. — Улыбалась во все зубы Зинаида и вколола желтоватую жидкость в место рядом с ранением от пули. — Сейчас все у Дианы, не знаю, что с ними будет… Ничего, всё будет хорошо. Когда она только вошла поместье, почувствовала прилив силы. Дом родной он такой… А когда девушка увидела свесившуюся Лидию, то её сердце ушло в пятки. На последнее предложение небо странно вздрогнуло. Температура стала подниматься. — Эй, тихо, тихо. Эй, люди-и-и, — Зинаида сходила с ума, вдруг, словно приступ эпилепсии напал на их боссу. Он дёргался, издавал вполне не приятные звуки, а ещё извергал пламя. Запылённые плёнкой глаза выглядели отвратительно, но постепенно сероватость проходила. Кто такой главный? Во всём? Старший? Отвечающий за каждую душу? Убитую или живую? На эти вопросы ответы знала хорошо Лидия, повторяла как молитву перед сном: «Я! Я! Я!». Но при этом она хотела жить. Да, ей было относительно плевать на себя, Рундой скоро и так развалится, без её вмешательства… Зачем тратить силы? Но вот люди, которые в неё верят, сидят на стуле и проверяют каждую минуту пульс. Вестр. Одно слово и столько воспоминаний. Она возвращалась каждый раз сюда, кричала, била, учила, любила и лес, и людей, и дракона, и Кедру. Она хочет снег и море. И хочет, чтобы её окружала семья. Столько лет прошло, а мечта так и осталась. Но сейчас члены её семьи без главы, рвут горло у шавки, которая на самом деле ничего не значит. Таких надо только застреливать и просто кидать в яму. «Е-ка-те-ри-на», и больше всех она переживала за подругу. Именно она втянула во всё это, столько раз причиняла ей боль, столько раз пренебрегала её жизнью. Она пошла за небом, она отказалась от семьи, от спокойного будущего ради неё, плачущей девочки. Она ничего почти не видела, только блёклый свет, она не хотела быть во тьме, но было так больно. На последних минутах, когда сама Смерть гладила по голове, начала бороться, выжигать отраву своим организмом. Непременно, отрава была создана специально для неё, но так хотелось жить. Подорвавшись, дрожащими руками схватилась за горло и начала кашлять. Изо рта стекала пена и слюни, горло горело, першило, резалось изнутри. Руки ватные, ноги, а что и о голове говорить. Хорошо, что ума хватило выключить свет и включить фонарики. А затем с грохотом небо рухнуло на кровать. Она бы корчилась, орала от боли, но было стыдно даже рот открыть лишний раз. Никто не смеет видеть её настолько слабой и беспомощной. Откуда же тогда горячие слёзы, капающие на её ладонь. Не солнце ли слёзы? Прекрасного солнышка, тёплого и любимого? Затапливало тьмой, Смерть не хотела расставаться с очередной жертвой. Горело внутри всё, горело, а затем потухло всё и замерло. И огонь, и звуки, и цвета, и стук сердца, и дыхание. Ей показалось, что она взлетела, а потом в мгновение упала и оказалась в абсолютно неосязаемой и тёмной комнате. Было холодно и жарко одновременно. Девушка шла, искала выход, но всё было напрасно. Не было ни боли, ни усталости. Кололо, правда, правую ладонь. «Чьи-то слёзы…», — тишина, зрачки расширились и вдруг на неё падает толща воды. Её рвёт, не может дышать, но она чувствовала себя живой. Чувствовала, потому что не могла дышать. Она помнит, она вспоминает, её ждут. — Лидия, с вами всё хорошо? Тихо, отдыхайте, всё позади, — боль вернулась, вернулись цвета и звуки. И слёзы выступили только у неё. Жизнь ценнее всех наград. — Зинаида? Солнце? — Да. Солнце, — и тёплая улыбка солнышка согрело её полностью. «Три минуты… клиническая смерть. Всё хорошо. Она скоро придёт в норму. Попьёт кое-какие антибиотики, жаропонижающее. И ей нужен покой». Слух стал необыкновенно острее. Как младенец Лидия впитывала всё, вновь пробовала шевелить пальцы ног, рук. — Нельзя, мне нельзя. Надо к Диане, — её услышали, отговаривали, но девушка на сдавалась. Да была слаба, мало что соображала, хотела спать и пить, но она была нужна своим людям! — Сделайте хоть что, но мне надо туда. Это приказ. — Хорошо, но мы сами решим насчёт перевозки. — Да, помоги переодеться. — Какую рубашку? — Белую. — Белую? Вы никогда не любили этот цвет. — А сейчас люблю, быстрее. Стояла непроглядная ночь. Вестрицы и варицы разговаривали с Дианой, а в это время к ним ехала Лидия. Туманы проникли в поместье и искали по комнатам бумаги. Занзас сидел в кафе около аэропорта. А оставшиеся летели к тюрьме Вендиче, чтобы решить до конца все дела.***
— Фран, наверно, всё в кабинете или в личной комнате, — заныла Анастасия, когда ничего не нашла в секретном хранилище семьи, ни в других комнатах. — Тогда идём туда. И о чудо, документы находились на столе рядом с урной, где рядом лежала зажигалка и стоял огнетушитель. — Она хотела сжечь завещание, — Фран разглаживал подпалившую бумагу, — но не успела. Да и сумка походная, может, она хотела сбежать? — Мы должны передать документ либо Кате, либо Лидии. Идём. — Они хотели спрыгнуть с окна, но дверь в комнату отварилась. — Я так и думал, сюда, воры! — крикнул басом охранник и начал стрелять. — Не получится сбежать, бежим в её кабинет! — Да-а! — за пару секунд комната Диана превратилась в хаос. За ними бежали. В защиту попадались вазы и иллюзии. Бабочка кружила мимо заноз на хвосте и дурила им головы.***
Как сладок был их поцелуй. Сабина чуть ли не растаяла в руках Бела. И на зависть карге даже ножку подняла. В кабинете стояла гробовая тишина. — Теперь я вижу, — она коротко кивала головой, шептала, облизывая кротко губы, словно пробуя вкус поражения. — Вы безрассудны, вы так её любите, но вы никогда не победите, потому что не выживете. Уже завтра Рундой будет продана Мальфиоре, а точнее уже сегодня! И я да, уже не капитан тонущего корабля, я его покидаю, но и вас с собой захвачу. — Диана выхватила «спрятанные» пистолеты и начала стрелять. Мужчины начали отражать пули. Девушки сходили с ума, у них не было ничего, кроме кресел и светильников. — Нам нельзя её убивать! — кричала во весь голос Екатерина. — Врой! Почему, чёрт возьми! — А-а-а! — Откуда тут вы? — влетевшие Фран и Анастасия никак не ожидали застать перестрелку. Их тут же захватил бой между ними и охранниками. — Она наш бос, мы не имеем права, нельзя, если не хотите, чтобы Нано разгребал и это. Твою-ю ма-ать! — окно разлетелось в осколки, на узком подоконнике еле стояла Лидия. Диана вжалась в стол, потому что некуда было бежать. Дмитрий пятился к выходу, целясь с лоб незваному гостью. Девушку было не узнать, абсолютно бледная, похожая на смерть. Её живость придавала чистейшая белая рубашка, что так сочеталось с алыми, кровавыми глазами. В глазах блистало презрение и ненависть. Хоть рука девушки и дрожала, но она крепко держала такие же белые пистолеты на уровне глаз бабушки. — Я… слышала выстрелы, — гримаса отчаяния, сумасшествия и боли появилось на её лице, а к этом прибавлялись вылетающие быстро слова из рта. Она заикалась, она боялась окончательно потерять голос, дыхание сбилось окончательно. — Да как ты посмела поднять на них пистолеты, скотина! — Лидия завизжала и стрельнула в бумаги, старуха прикрылась в защитном жесте. Вестр и Вария следили за каждым жестом девушки, боялись не меньше, чем она. Хранителей отчаянно сдерживала Анастасия. — Я... как же я тебя ненавижу и тебя тоже, — следующая пуля оказалась в желудке Дмитрия. Тот скрючилась и снёс по инерции шкаф, на котором стоял глобус. Глобус с грохотом разбился. Осколок прилетел в ногу Ладе. Диана не растерялась, она тут же сделала выстрел в ногу внучке. Лидия заорала и ухватилась рукой за подоконник, а так уже висела над козырём. Чуть-чуть и упала бы. — Лидия! — к ней ринулись девушки, а Диану схватили по рукам и ногам. Стрелять начал и Дмитрий, рыдая от боли, но его быстро усмирили, отправив в нокаут. Босса Вестра положили на кресло. Зинаида уже была рядом с ними и рвала штанину и приказывала достать всё из походной аптечки. Всё было в шуме, все кричали, радовались и волновались. Закончилось всё быстро. Война или нет. Но окровавленные стены, стеллажи с книгами, полы, кресла, выбитое стекло, ошалевшие охранники и хранители, которые даже пошевелиться не могли. Даже защитись своего босса. Никто не хотел смерти, они боялись дальнейших действий. Дмитрия начали прямо на полу «лечить». Месиво из людей, комната хоть и была большая, но не резиновая, а тут ещё и Девятый, Десятый и Занзас пожаловали. — Врой, чёртов босс!.. — Диана Львова Сергеевна, вы обвиняетесь в убийстве своей дочери, её детей, мужа, в подстрекательстве, в покушении на законную наследницу — Лидию Львову, за утаение завещания и в других обвинениях. Вы за это подлежите смертной казни, но вы отправитесь в тюрьму Вендиче и проведёте там весь остаток жизни. — Тут же из стен появились охранники из Вендиче, схватили за шкирку каргу и утащили в своё царство под оглушительные вопли старухи. — Дмитрий Сорокин, вы обвиняетесь в покушении на своих товарищей, мы бы с радостью и вас прикончили, но у нас есть предложение. Вы женаты, у вас скоро родится ребёнок, поэтому восемьсот тысяч и вы больше со семьей не возвращаетесь в Россию. Этих денег хватит на первое время. Ваше образование позволяет работать За границей. — Ледяной тон Нано пробирал до мозга и костей. Он справедливо судил и награждал за все деяния. Мужчина со шрамами по телу довольно ухмылялся, всё закончилось. Все эти напряжённые часы. Хотелось спать, мяса и женщину. — Лидия, — Десятый улыбался как мальчишка, подойдя к самой толпе. Девушка, не шевелясь, сидела в кресле и будто слушала. Глаза она не открывала. Теперь она дышала полной грудью. Уголки рта немного были приподняты. — Вы не очень выглядите. Вы теперь… — И наконец Лидия Львова законно становится боссом семьи Рундой! — Нано, все уже поняли, нам надо домой, — улыбнулась Екатерина. — Да, конечно, но так-то наш босс уже давным-давно уснул, — тихо рассмеялось солнышко, — Кто её понесёт? — на вопрос Зинаиды все единовременно повернулись к Занзасу, который рассматривал безмятежно спящую девушку. «И как она ходить смогла вообще?», крутилась мысль в голове мужчины. — Что, мусор? — Теперь ты официально женишок этой леди, — хлопнул по спине приёмный отец и хохотнул, — Исполняй же свой долг. Всё, молчу-молчу. Ладно, поезжайте в поместье, отдохните, а поздно днём мы поговорим. Надеюсь, Лидия проснётся. — Это вряд ли, — усмехнулся Леви. — Я останусь тут, Екатерина также, надо всё подготовить да и вообще сохранить семью, а то её «продали» Мальфиоре. Её руководитель ненасытный, ест всё, что плохо лежит. Останешься? — Да, девятый. — Ну, всё, отдых. Всё произошло быстро, многолетняя вражда закончилась. Так и началось время царствования нового неба, который довольно сопел на груди Занзаса, почти утопая в мужских руках. Он по-своему аккуратно держал тело, теплый, горячий и ароматный мёд согревал внутренности, такого умиротворения он не испытывал давно, тогда, когда он в последний раз видел ту Лидию, прикасался к телу. — Врой, вы чуть не опоздали, нам пришлось использовать секретную уловку. — Не хочешь — отмени предложение, мусор, не маленький уже. — Врой! — Смотрю, Бельфегор и Сабина поладили. Что мешает также поладить с ней? — Ничего, — выдохнул глубоко Скуало, — Ты из-за этого устроил столько шума с этой персоной? — Да. Так получилось. Всё, я спать. — Врой! — на удивление Скуало кричал тихо и никого не потревожил. И сам отрубился. Самое ценное — жизнь, лучшая жизнь. С этими мыслями она проснулась, закутанная в зимнее одеяло. Солнце уже заходило за деревьями, заливало оранжевым светом. На душе было спокойно, как это было необычно. Тело хоть и ломило, оно трещало, но трезвость и свежесть мозгов присутствовало. Так подействовал двенадцатичасовой сон. Девушка пролежала ещё час, пока о ней никто не вспомнил. Солнышко пришло с подносом еды, новых полотенец и каких-то бумажек. Они начали разговаривать, язык неба заплетался, хоть это и было понятно. Так Лидия узнала о новом ответственном посте, о том, что она наконец-то стала кем-то в жизни. В голову начали лесть всякие мысли, они портили настроение, опять бессоные ночи, кипы бумаг, новый кабинет. «Ненавижу», простонала она, когда с помощью хранительницы дошла до туалета. Уже позвонил девятый, он попросил срочно дать трубку новому небу. — Прости за беспокойства, но только ты можешь отсрочить покупку семьи или отказаться от сделки. — Что? Какая покупка? — и ей рассказали о секретном плане Дианы. Девушка взвыла от головной боли: «Отменяй к чёртовой каракатице, а-а». И отрубилась. Проснулась к ночи, на тумбочке лежал договор о разрыве, ручка и печать Неб. Позвав Зинаиду, они поставили подпись и закрепили печатью, а затем она вновь провалилась в сон, болезненный и тяжёлый. Вестр готовил поместье к окончательному пробуждению Восьмой. Тортики, плакаты, хлопушки, рядом с её комнатой начинали аккуратно идти, а не бежать, под окнами комнаты нового неба не тренировались да вообще ни крика, ни грохота, ничего не происходило пару дней. Хранители-элементы прибыли в полном составе, так они и познакомились. Скуало сжимал кулаки от ярости, узнав об отношениях с Петром. Вид мужчины стал болезненным, как только он увидел кольцо на пальце Кати. И тут варийский дождь заликовал, кольцо стало клеймом, меткой женщине, которая вызвала в нём паническую ревность. Им надо было поговорить. И они поговорили. Долго продолжался разговор, девушка уже хотела отдать кольцо и поблагодарить за то, что он заступился, но дождь положил целую руку на её ладонь и сказал: «Оставь, будет ещё время». Осень — это осень, лило. Проснулась Лидия на пятый день. Боль относительно прошла, раны затягивались, видок был не из лучших, поэтому она отправилась в ванную и проторчала там всё утро. С блаженным стоном вошла в горячую воду, словно в ней изгоняли дьявола, очищали ум, сердце и душу. Усталость растворялась. На месте неё появилась бодрость и хорошее расположение духа. Накинув непривычную ослепительно белую рубашку, натянув штаны, встав на каблуки, она наконец-то почувствовала себя в тарелке и сильной. Мучительная неделя закончилась. И только сейчас она заметила, что на столике рядом с балконом стояла ваза с цветами. Осеннее солнце блистало, окатывало с полна цветы, герберы, разноцветные. Она вдохнула еле уловимый аромат и блаженно прикрыла глаза. Пора спуститься к народу. О пробуждении уже знали, ждали, аплодировали и свистели. Здесь были все, и все они улыбались искренне. Шире всех Бельфегор, он подержал её за плечи, приобнял и прошептал: «Поздравляю. И ещё, у меня скоро свадьба». — Вы знакомы всего неделю. — И что, Лидия? От жизни надо брать всё, так вы говорили, — усмехнулась Сабина, обнимая принца. — Когда я такое говорила? — вспыхнула Лидия. Её попросили дать благословение на брак, и, конечно, юное небо его дала и поцеловала подругу. Екатерина стояла за спиной и печально улыбалась, сколько взвалилось на её плечи знала только она. И то, что уже о пробуждении узнал Бьякуран, который жаждал встречи. А пока все ликовали, пили и поздравляли, в гаме, шуме, в молекулах шампанского и вина, стояли на балконе Занзас и Лидия. — Спасибо. — Не за что. — Я стала боссом, теперь нет нужды брать в жёны, — выдохнула Лидия. Ей препирала мысль о том, что только из-за сохранности ей надели кольцо на палец. И пускай оно было сделано искусными мастерами и было выгравировано его имя. Занзас почему-то не разозлился, его скорее расстроили слова Лидии. Он понимал, какую ошибку она совершала, что сама лишала себя мечты о семье. Он как никто понимал её, столько лет прожито… Ему было тяжело остаться в своём амплуа и дать нужный ответ. Хотелось и разнести всё в гневе, и впиться в губы, сорвать одежду прямо здесь, чтобы все видели, что она его. — Ты правда думаешь, что только из-за этого я дал тебе это кольцо? — Да, тебе нет нужды терпеть меня, больше. Моих девочек тоже. Всё произошло из-за меня… У нас разные характеры, вряд ли мы сойдёмся и не поубиваем друг друга. Тем более, даже, если бы я хотела, то не смогла. — Почему? — У меня много дел, пару лет я точно не смогу думать о замужестве и отношениях. — Встретимся ещё, мусор? — Какие вы сегодня разговорчивые. Да, на свадьбе, — Лидия улыбнулась. Да, такой исход лучший из всех возможных. Даже если бы она любила, никогда бы не сказала это человеку, на которого повешено клеймо «бесчувственного пьяницы», боясь отказа. «Что ты творишь Лидия? Что ты творишь, сука? Неужели ты была такой?», орал в своём сознании небо и сходил от ярости с ума, но он не мог и пальцем тронуть девушку в белом — «Забыла ли ты о море? О том, что так хотела его увидеть?». Да, забыла. И забыла она, что он сидел рядом с ней. Не знала, что герберы принёс он через Скуало. Что ещё он мог сделать для этой слабой дуры? Юная мазохистска. Анастасия прощалась с Франом холодно, будто бы между ничего не пробегала. Тьма окутывала девчушку и душила, сны звали в огонь, в пропасть. Не хотелось ранить иллюзиониста, смотрящего на неё с преданностью, с нескрываемой лаской. До того он был к ней добр и мил, что от этого становилось противно. Разговоры с Радой не помогли. — Я поступлю в институт, мы не увидимся где-то пять лет. Потом уже посмотрим, хорошо? — Понимаю, береги себя, — они шли по парку, вдыхали холодный тяжёлый воздух после дождя. Девушка шла впереди, Фран с грустью смотрел за красивой спиной, за упругими ягодицами, за полюбившейся походкой, внимание привлекала больше всего шея, заострённые ушки, родинка на лопатке. В порыве чувств он накрыл её сзади и обнял крепко, — Кажется, я в тебя влюбился, сильно, что это? — он не мог понять, космическая между ними была связь или какая. Как можно было объяснить влечение, страх потери, страх быть отвергнутым? Что их ждёт в будущем? Не забудут ли друг друга? Первый поцелуй? Он же пофигистический, растягивающий гласные, паренёк, который из коробочки может достать только надоевшего семпая. Но мысли были не об этом. Какая-то боль вонзилось в его грудь, душила, он потянулся за её пальцами. Жест был знаком, он так хотел прочувствовать каждый миллиметр её пальчиков, каждую складочку. Забытый, прошлый в будущем жест, потерянный и главный за всю его жизнь, — предвестник смерти, предвестник яркой надежды. Что это было? «Не проживаем ли мы не ту жизнь?», он увидел её глаза, как они сверкали, как в них отражалась буря чувств, но девушка отшатнулась, сделала шаг назад и ещё один. Она дрожала, она боялась обидеть, она боялась уничтожить парня своей тьмой, но не могла. Она разрушала двоих, сразу, без объяснения. Может простой разговор спас бы их от мучений, но переступить через своё эго туман не смог. — Прости… — девушка убежала. Фран остался один. «Почему так больно? Что я сделал не так?», иллюзионист потерялся во времени, его умывал опять начавшийся дождь. Его лихорадило, это ещё сильней разжигал в нём жар. Он хотел ощутить вновь прикосновения её губ, которые всё бы ему рассказали, тот день забывался. Будто это произошло много лет назад. Леви накрыл его зонтиком, попытался завязать разговор, но не смог. Слишком сильные впечатления были у лягушонка от первого расставания, от первого отказала, от первого настолько сильного чувства. Наверно, поэтому он так тихо роняет слёзы и страдает, сидя на холодных плитах, облокотившись о прямоугольные клумбы. Анастасия орала в горло, сносила всё в своей комнате, кричала от раздирающей боли. Тень пожирала, вспоминались отрывки из пошлого, одни и те же «Семья — красное — детдом — Рада — бабочка». «Что я делаю не так, Боже? Что? Я не хочу заставлять его страдать, он мне нужен», девочка легла на колени Сабины и плакала. Ураган гладила по голове и утешала, пока та не уснула страшным сном. Снилась машина в огне, крики и вспышки. Всю ночь Рада простояла около Насти, пыталась встроить новый барьер, но сил не хватало.***
— Посвящение мы проведём чуть позже, если вы не против. Не перетруждайтесь, можете в любое время ко мне обратиться. Как-никак, вы мне очень нравитесь, — улыбался Нано. — Спасибо за всё, Девятый, — пожав в руки Лидия рассадила всех по машинам. Из Варии остался только Бельфегор, который действительно хотел провести свадьбу как можно скорее. Анастасия не вышла даже проводить, со слезами на глазах она провожала Франа через окно. Как жаль, что он этого не знал. Может быть, отогрелась бы душа после вчерашнего, от мысли «что она помнит, что она верит». Теперь Лидия взялась за переезд. Малая часть Вестра и её хранители должны были переехать в главное поместье Рундой. На место босса Вестра девушка рассматривала одного из элемента-хранителя. Для них началось ещё одно испытание.О, небо, ты всемогуще, С тобою мы все разделим и грусть, и печаль. Мы окрасим для тебя и всю землю в красное, И в белое, и в чёрное, небо. Веди же нас небо, карай и суди, Люби нас и охраняй от напастей. Небо, будь справедливо, умно и хитро, Защищай своих слуг, защищай семью, Без неё ты не стоишь ничто. Так запомни же это, небо, на век!