***
Одиноко звучала скрипка посреди уличного гула. Казалось бы, на торговой улице, где всё наполнено криком и гамом, нельзя было услышать и звука, но почему-то народ, стоящий у лавок, подходил ближе и наблюдал. По большим круглым камням, врезанным в землю, порхала невысокая итальянка, играющая в большой бубен и размахивающая своим простеньким платьицем перед толпой. Даже под пышным поношенным платьем виднелась худоба девушки. Руки, украшенные множеством царапин и тонкими, почти незаметными шрамами. Её чёрные густые волосы спадали волнами вниз, развеваясь, как только танцовщица подпрыгивала или кружилась под общий радостный оклик. А когда посмотришь в её глаза, то увидишь настоящую мудрость, усталость и слабую надежду, которая заставляла её пускаться в пляс. Рядом с итальянкой стоял скрипач, играл и грустно смотрел вдаль. Дальше виднелись ларьки со специями и дорогими товарами, где толпились богатые люди. В каждом их движении виднелась грубость и жестокость, показывающая их довольно крутой нрав, шутить с которым опасно. Некоторые предельно внимательно всматривались в товар, что-то быстро шепча под нос. Но стоящие рядом с ними слуги всё время кивали, поджав плечи и теребя старую, но ухоженную одежду пальцами. Другие, что помоложе, оборачивались, когда слышали, как мимо проходят молодые и красивые итальянки в своих прекрасных одеждах. В глазах их сразу загорался заинтересованный огонёк, и они вовсе не могли думать ни о чём другом, кроме похождений. Уже было давно за полдень, но кое-кто всё ещё валялся в кровати, прячась от назойливых лучей. Её яркие волосы разметались по подушке, а сама девушка крутилась, как могла. Эта ночь прошла в полном беспокойстве. Она никак не могла сомкнуть глаз и нормально поспать хотя бы два часа. Хорошо, что никто не стучался в дверь, понимая, что это опасно для жизни. Она взглянула на светлый потолок своими зелёными глазами и прижала правую руку к сердцу. Что-то не спокойно было на душе, интуиция говорит, что случится непоправимое в ближайшее время. А возможно уже случилось, когда она решила стать настоящей актрисой и агентом под прикрытием. В тот момент, когда она крикнула своё да, ей стало не по себе, голова закружилась, а в горле запершило. Но всё решено. За счастье нужно бороться любыми способами. Даже если придётся подниматься по трупам. Даже если придётся убить собственного друга, который оказался предателем. Это один из законов её прошлой семьи. - Семья, - прохрипела девушка, будто пробуя на вкус это слово, - семья, - ещё раз произнесла она и закрылась подушкой, чтобы никто не услышал её всхлипов. В последнее время многое стало напоминать о прошлом, которого, в принципе, и не было. Всё, что она помнила, так это дикий хохот, громкий и властный. И единственную фразу с детства: "Да только бабочки парят". - Так хочется счастья. Простого счастья, - уже разрыдалась девушка, не сдерживая себя. - Никого нет! Почему!? Она чувствовала себя покинутой и убитой. Не потому, что у ней не было друзей, были, не потому, что она ненавидела своё настоящее, а потому что никому не была не нужна там, много лет назад. Сейчас, когда зелёноволосая девочка влюбилась, она начала возвращаться всю дальше в прошлое. То тепло, которое хлынуло в её грудь, согревало, делало счастливой, но не такого тепла ей хотелось. А родного. Такого, когда понимаешь, что прикасается к тебе этот человек, и этот человек твой. Который никогда не бросит, потому что является твоим создателем. И даже тёплые объятия Франа не могли сравниться с этим теплом, которое она не знала. - Мама, - снова вырвалось слово из уст, и девушка рухнула на кровать от бессилия. - Никого нет. Брошена. Одна, - продолжала повторять она, одиноко смотря на дверь. И чувствовала, что это конец. Ещё чуть-чуть, и что-то высосет из неё силы.***
- Значит так, мы сегодня же отправляемся в цирк, - сказал громко Примо за обедом, где собрались почти все жители поместья. Люди сразу зашумели, - но это не значит, что мы пойдём развлекаться. - Ой, Примо! Да кого это волнует? - отмахнулась Лада. - Пф... - вздохнул Джотто и продолжил, - будьте пожалуйста на стороже, хорошо? - Хорошо, - кивнули собравшиеся и вновь уткнулись в тарелки. Пока они мило смотрели в тарелки, Анастасия вышла из комнаты и пошла в сад, чтобы хоть как-то снять напряжение. Ей было плохо. Ощущение внутренней пустоты очень давило. Девушке просто хотелось выть от безысходности. Присев на бортик фонтана, она начала всматриваться в воду, а затем моргнула и будто проснулась. Если она в таком виде явится к барону, то он вряд ли будет этому рад. Надо менять внешность. По её зову, со всех сторон запорхали бабочки и засветились знакомым светом. Вскоре почти бирюзовый цвет волос стал чёрным-чёрным, "густым", а, как выразились бы девушки, шикарным. Они ровно лежали на спине, доходя до пятой точки. Светлая кожа чуть потемнела, а глаза стали пронзительно чёрными. Зрачок слился. И несмотря на страх, взгляд стал более загадочным и манящим, словно перед тобой сидит какая-то ведьма и очаровывает. Чуть бледноватые губки стали алыми. Вместе с этим она наколдовала себе простое зелёное платье. Когда образ был почти создан, Анастасия встала и быстро пошла, надеясь застать всех.***
В столовой была относительная тишина, пока все не обернулись на вход. Резко распахнувшаяся дверь, чуть не слетела с петель, а в проёме показалась незнакомка. Примо и остальные напряглись, не понимая, как тут оказался посторонний. - Отныне, меня зовут Конте Тизиэна, - гордо и громко произнесла девушка, выпрямив спину и встав, как полагается любой леди из знатного дома. Гроза была в шоке, она сразу не поверила, что перед ней стояла Анастасия, но голос... Только в нём больше не было ноток детства, доброты, а только раздражение, боль и безумный резкий холод. Эллетра склонила голову, понимая, что натворила. Теперь она поняла всю ситуацию. Что почти на смерть идёт человек ради неё и не только. Рёхей так сжал вилку, что та треснула и прогнулась. А Леви так и остался сидеть с открытым ртом, пока Лада с размаху его ни закрыла. - Ты кто? - спросил Джи, так ничего и 3не поняв. - Мне повторить? - уже тихо произнесла Анастасия, так, что даже он вздрогнул от тона. - Надеюсь, мне удастся завоевать его сердце, но, к сожалению, ни я, ни кто либо ещё не знает его предпочтения, поэтому пришлось стать такой. - Но зачем именно сейчас? - ласково спросила Лада, вставая из-за стола. - Надо действовать сейчас. Вчерашней ночью или сегодняшней, не знаю, я видела одного из циркачей. Он такой же как мы, тоже имеет пламя. Тем более, Джотто сказал, что нам надо в цирк. Так пусть будет цирк! Следующие два часа они вновь начали обсуждать происшествия. Некоторые были сильно поражены, что враги могут пользоваться пламенем, но это объясняло их способности. Да и стало ясно, кто ходит по крышам по ночам. Но никто не забыл о прошлом инциденте, и только Эллетра крутилась меж всех, удивлённо озираясь и ничего не понимая. Но её прогоняли, не желая, чтобы ещё один человек прознал о мафии. Вскоре они начали собираться на представление. У каждого на душе скребли кошки, а сердце Анастасии разрывалось. Не давало оно покоя ни на минуту, это не скрылось от пронзительного взора Лады. - С тобой всё в порядке? - тихо спросила девушка, садясь на кресло. - Да, только волнуюсь сильно. Того человека ни разу в жизни не видела, а тут.... - Я понимаю. Давай лучше к Кате сходим? - и они пошли к своей подруге. Та уже спокойно ходила по комнате, улыбалась как-то печально и всё время направляла свой взгляд в окно. Ей так хотелось прогуляться, но снова и снова не разрешали. "Слаба", говорили они. Но врачи не понимали, что руки соскучились по клинку, как желали они вновь сомкнуться на рукояти и вонзить в сердце врагу. И только обещание Рёхея, что через пару дней с усиленной терапии солнца, она сможет наконец-то выйти из темницы и начать жить. Но, несмотря на это, девушка держалась сдержанно, на плохую работу горничных не обращала внимание или же деликатно указывала на недостатки, а те лишь с раздражением и страхом поглядывали на руки в еле заметных шрамах. Им никогда даже в голову не приходила мысль, что так может выглядеть женщина. И только оставаясь наедине, дождь отдавалась себе, читая книги и долго наблюдаю за жизнью на улице. Новости о чокнутом докторе не радовала её. Ей казалось, что он на прямую связан с ними. А ещё, она сама видела летающих клоунов, которые оставляли почти невидимые следы на окнах и в воздухе. - Катя, мы пришли, - известила Лада и обняла её. - Вы редко заходите, - заметила Екатерина. - Неужели так много работы? Мне же скучно. - Ну, знаешь ли. Вчера Аллауди вернулся, Настя сражалась с фокусником, а сегодня мы собираемся в цирк, - начала гроза, улыбаясь. - Да-да, с вами всё понятно. Хрен, как плохо, вы не представляете. Осточертело находиться тут, я хочу на волю! - топнула ногой дождь. - Знаем, - хихикнула Анастасия, - Но всё равно, кое-кто не заметил даже изменения во мне! - Ой, прости! Не заметила. Кстать, а ты кто? - распахнула глаза Екатерина, принявшись тыкать в иллюзионистку. - Господи, что с тобой?! - Кать, ты только не волнуйся! - помахала ручками гроза, оттаскивая подругу подальше, чтобы случайно в порыве ярости не прибила.***
- И КАКОЙ ГАД ЭТО ПРЕДЛОЖИЛ, А? - крикнула Екатерина, вспоминая прошлую неделю. - Я же говорю, ты только не волнуйся. Просто так надо. Я чувствую, что это необходимо, - начала говорить Анастасия, объясняя. - Кому? - Нам. Чтобы вернуться, Кать. Этот человек связан с подпольной торговлей, а также созданием очень неприятных существ, способных с лёгкостью перебить весь город. - Та-а-ак, я что-то не догоняю, или тут дела совсем вышли из-под контроля? - Именно так. Тебе просто не всё рассказывали, чтобы ты побыстрей выздоравливала. Кать, это единственный способ вернуться назад и спасти всех остальных. - Почему? - Ты разве не поняла? Время идёт. И то, что мы тут застряли, ничего не меняет. Они умерли, Кать, без нас. Мы исчезли, они остались. После того, как ты .... Я не могу это сказать. - Говори, Лада. Я слушаю. - После того, как ты исчезла, многое изменилось. Лидия вернулась, но потеряла свои силы. Мы решили вернуться назад. Тебе, наверно, не понять, но после твоего ухода, - у девушки уже скатывались слёзы, - все начали страдать так, что мы не могли... мы ничего сделать не могли. Счастливыми? Семья? Это шутка. Без тебя нас не стало. Диана предала всех, она уже подписывала документы о соединении Рундой и Мальфиоре в обмен на разработки. Как ты думаешь, почему мы ещё живы? А я отвечу. Мы стояли на расстреле. Нас хотели расстрелять за измену, предательство, ослушание приказа, убийства своих же (союзников) и не только. Даже если мы остались в Италии, она бы добралась до нас и прикончила, только с помощью Бьякурана. Всё было подстроено для этого. И они бы убили всех, кто прикрывал бы нам спины: варийнцев, Тсуну и других. Именно она подстроила смерть Нано, надеясь убить Лидию, чтобы та не мешала её планам. Мы не могли терпеть этого, нас уже разрушили, везде окружали предатели, и мы вернулись. Нас отвели в тюрьму, а утром вывели, сожгли оружие с коробочками, подвели к стене. Мы с гордостью приняли смерть, стояли и ждали этот момент, пока она смеялась, пока мы слышали, как надрывались наши близкие, как страдали твои родители. Уже были наведены пушки, послышался щелчок, выстрел, но мы не рухнули. Обернулись, и к нам начали пробираться вонголята. Ты не представляешь, Кать, что мы почувствовали в тот момент, - и Лада, глотая слёзы, продолжала рассказ. - Они спасли нас. Заставили Диану подписать бумаги, по которым мы становились частью Вонголы. Но счастье не продлилось долго. Михаил внезапно уехал. Позже стало известно, что он с оставшимися верными хранителями Ирины ворвались на территорию Рундой. Семья исчезла. Диана, Дмитрий мертвы, как и Ветер. И на следующий день к нам ворвался Тсуна и сказал, что нас вызывает на бой Бьякуран. А дальше тебе известны события. Мы решились на одну особую атаку, которую посоветовал Реборн. Но кто же знал, что в тот момент произойдёт временной разрыв, и кое-кто окажется в этом времени, пока те останутся там и продолжат бой? Лидия же говорила, что в тот момент мы умрём? В битве с Бьякураном? Да, Катя, да. Они проиграли, и сейчас Бьякуран захватил мир. С помощью Джейн, мы можем вернуться в тот момент и всё исправить. Для этого нам нужно одолеть врага здесь. И если этого не сделать, ты больше никогда не увидишь остальных, как и Лидию, Скуало, Петра, родителей. Воцарилось молчание. Никто не смел его нарушить. Они только смотрели, как комнату наполняют лучи, как ветер развевает тяжёлые занавески. Смотрели друг на друга и чувствовали, что всё быстрей и быстрей ниточка с их прошлым обрывается. - Я не останусь здесь, - произнесла в тишине Екатерина, - больше. Мне надоело всё время вытирать слёзы и сдерживать их, надоело сражаться за свободу и за счастье. Разве я виновата, что мне это всё надоело? Надоело терять друзей и товарищей, всё время быть перед выбором, не видеть месяцами семью, утопать в этих грязных делах. Я не виновата. И никто не виноват! И я клянусь, как только мы выберемся отсюда и одолеем Бьякурана, я сложу клинок. Они были поражены, никогда прежде Екатерина такого бы не сказала, но они понимали её и приняли выбор своего товарища.***
Все они уже стояли у выхода и ждали, пока повозки соизволят показаться. И когда же все расселись, они предпочли не думать о плохом, а хоть раз за всё это время расслабиться. Солнце уже опускалось за горизонт, и на улицах ближе к главному шатру царило веселье. За много месяцев полного страха, люди наконец-то хоть на минутку смогли почувствовать свободу и счастье. Их встретили несколько циркачей, которые выступали на главной улице. Везде горели разноцветные светильники, рычали львы, клоуны танцевали странные, забавные танцы, а шарманщики приглашали на представление. В ларьках продавались леденцы и другие сладости, побрякушки и игрушки, от чего дети были в восторге и у них полыхали глаза. Представление началось. Везде было темно, никто не понимал, что происходит. Вдруг загоралась одна лампа, а затем ещё и ещё, на сцену вышел худощавый парень в круглых очках. В руках он держал длинную, но искусную трость, с помощью которой привлекал внимание. Его зелёные глаза прожигали тьму, а когда тот поправил оправу, блеснули. Человек начал говорить громко, задорно, но очень загадочно. Он взмахивал шестом, разрывая воздух, и на сцену сыпались разноцветные искры, а затем настало время волшебства. Он исчез внезапно, не оставив после себе ничего, и в тот же момент с самого верха к ним спустилась белая-белая женщина. Она начала танцевать в воздухе, обматывая руки тканью, чтобы не упасть. Будто балерина, танцуя под шатром под музыку. Она вырывала покорённые вздохи и ахи зрителей, резко устремляясь вниз, а затем останавливаясь, когда до земли оставалось лишь пару миллиметров. А девушка продолжала танцевать, кружиться, и взмахнув наконец-то полотном, скрылась, а за ней вышла маленькая девочка с небольшими голубыми и зелёными шариками. Девочка жонглировала ими, а затем принялась пускать по зрителям, а те в свою очередь нагибались, чтобы те по ним не попали. Слышался смех, эта детская забава заставила улыбнуться взрослых зрителей. А затем на сцене возникли львы. Покорительница больших кошек была одета в расшитое бордовое платье. Она вытворяла вместе со львами разные опасные трюки. Она не побоялась вознести над собой обруч, вспыхнувший пламенем. Она не боялась, когда над ней проносились львы, а лишь широко улыбалась и говорила им команды, как собакам. Один за одним представлением людишки уходили в совсем другой мир. Волшебный и загадочный. То над ними порхали белые голубки, то падали редкие заморские цветы к ногам, то сознание сносили иллюзии. Не было ни кроликов, ни летающих шаров. Была лишь настоящая магия и странные циркачи. Они танцевали и пели, творили и вызывали зрителей вместе с ними на сцену, даря радость. Такого зрелища итальянцы ещё не видели и вряд ли когда-нибудь ещё увидят. Воздушные гимнасты выполняли множество опасных трюков, получая за это громогласные овации. Им казалось, что ещё чуть-чуть и волшебники сорвутся с нити и упаду, но они шли и шли, танцевали и танцевали. А под конец вышел один из самых главных фокусников. И тут случились чудеса. Тёмный зал осветился голубым светом, послышалась незнакомая и дикая музыка. Фокусник встал в цент и запел, попутно подбрасывая шляпу, из которой вырывались хлопушки и птицы, бабочки и ленты. За время песни он моментально перемещался то к зрителям, то на сцену, то на мгновение прямо перед человеком. Он размахивал рукой и махал тростью, приковывал к себе внимание как никто. Все не могли отвести от него взгляда и улыбки. От его горящих во тьме голубых глаз. Но не только он один развлекал публику, по одному какому-ту жесту на сцене мелькали и другие артисты. Они парили в воздухе, катались на барабане, падали под ноги фокусника. Голубоглазый всё время повторял слова: "Иди по зову. Это магия". - ... Срывая маски, мы предстали пред тобой. Срывая гланды, мы пели для тебя. Пора оплатить должок и пойти по зову сладких сердец. Они наполнены магией, верой в добро. Всё, что ты видел, реальность. Всё, что ты слышал, правда. Это не твоё воображение, Это твой страх, твоё желание и жажда в добро. Да, иди же по зову, Присоединяйся к нам. Неси же людям радость, Чего ты ждёшь? Иди за мной!.. - Он туман, - прошептала тихо Анастасия, дёргая Ладу за платье. - Не поняла? - тихонько переспросила гроза. - Лада, он иллюзионист. Такой же как я. А ещё, что ты видишь, самая настоящая натуральная иллюзия. Он создаёт её, но она реальна. И тут же фокусник пронёсся мимо неё, застыл на секунду и исчез вновь на сцене. Но она заметила его взгляд. Он раскусил её. - Я вижу всё насквозь, Как вы жаждете то, чему не сбыться. Но тут ты можешь всё, Тут ты настоящий властелин!.. Терни, что преграждают пути Разрушь с помощью своей надежды. И ты поверишь в магию, Ведь она окружает тебя везде. Ты всего достигнешь! Только иди за мной. То, что ты потерял-обретёшь. Чего ты ждёшь? Иди за мной!.. Представление закончилось также внезапно, как и началось. Зал наполнился шумом, дети стали кричать от восторга, а глаза взрослых блистели. Такого волшебства они не видели никогда, они научили верить в него. Но, несмотря на всю прелесть этого зрелища, нашлись и те, кому это было не по нраву. Джотто кивнул своим приближённым и направился за кулисы, но они не ожидали того, что их там ждали. Циркачи улыбались, приглашал каждый в свой шатёр, они манили в один из главных залов, конечно, их спрашивали о пропусках или дозволенности на осмотр, но это было не столь важно. Среди столь интересных людей хранители чувствовали себя неудобно, им хотелось поскорей уйти. Везде были следы тумана, но не того, который дурманил рассудок, а наоборот, он не причинял вред, лишь просто давал актёром некую силу. Каждый из них был особенным, непохожим на другого. Его отличала то ли причёска, то ли одежда или взгляд, то ли особая грация. Волшебники были простыми людьми и изъяснялись на своих родных языках, использую свои диалекты. Даже не верилось, что они способны причинить вред детям. Её остановил чей-то пристальный взгляд. Он будто прожигал спину. Хотелось куда-нибудь деться от него, но никак не удавалось. А на неё всё смотрели и смотрели незнакомцы и прожигатель, сдирая всю иллюзию, которую она сотворила ещё утром. "Неужели, я настолько никудышный туман, что иллюзию так легко раскусить?" - повторяла она, шагая по слабо освещённой дорожке за спиной Рёхея. Но внезапно последний фонарь потух. Опустилась полная тьма. Остановившись, девушка оглянулась назад, никого не было видно, словно специально для неё сделали этот капкан. Стало тяжело дышать, плотная сдавливала лёгкие, а корсет причинял неимоверную боль. Иллюзионистка глубоко вздохнула и кинула в темноту пару слов, но как и окружала темнота, так и оставалась. - Я не боюсь вас, - сказала Анастасия. - Что вы хотите этим добиться? - Ничего, - ответила тьма, и на сцену вышел фокусник. Туман задрожала и сделала шаг назад, - а чего ты хочешь, вот это вопрос. Зачем притворяешься? - Я не понимаю вас. - Да брось-ка ты, ты всё ты прекрасно понимаешь, я вижу тебя насквозь, - уже шёпотом и перед ней произнёс Дердэ и слабо усмехнулся. - Все мы видим тебя насквозь. Думаешь, твои чары не заметны? Да ты вся пропитана ею. Зачем тебе притворяться? - Это не ваше дело! - Разве? Разве не поэтому вы пришли сюда? Думаете, что мы трогали этих детей! - пришло время злиться фокуснику. Его глаза вспыхнули, и тот пару раз взмахнул руками, чтобы выразить свою злость. - Но не я же! - крикнула девушка, а фокусник замолчал, обдумывая её слова, - Вы подозрительны не меньше, чем я. Я видела, как вы оставляли следы, как заглядывали в окна, и почти все они были детьми! Тем более, когда мы с вами сражались. Что вы ответите на это? - Я не собираюсь причинять кому-либо вред, как и мои товарищи. У нас тоже есть миссия - нести людям радость, а не печаль. Мне жаль, что дети пропадают, но мы к этому не причастны. Мы сами обеспокоены этим, поэтому и приехали сюда. Людям нужен отдых, они устали бояться. - Но вы же звали их на сцену! Своей песнью. - Нет, это не так. Мы звали присоединиться к нам. Одиноким сиротам мы даём шанс повернуть свою судьбу, много наших были из приютов и рабами злых людей. Вы можете даже увидеть следы рабства. Они бежали. И даже в этом городе есть несчастные. - Но зачем вы ходите по крышам? - Это легко объяснить. Просто я ищу кое-кого, я думаю, что этот человек находит в этом городе. Я видел его в толпе и хочу найти. Видите, я ничего не скрываю, а говорю, как есть. А вы нацепили на себя маску, лишились себя, притворившись другим человеком. Не спорю, на это на верно была какая-то причина, но.... Есть некоторые люди, которые сотрудничают с нами и иногда просят рассказать о некоторых зрителях. А теперь подумайте, чем это будет вам грозить? - И что вы хотите этим сказать? - Я предлагаю сделку. Наше молчание на вашу помощь в розыске одного человека. - Я согласна, - деваться было некуда. Да и слова фокусника были правдоподобны. - Не я соглашался, а вы. Это ваше слово, и вам за него отвечать.***
- Я не могу понять! Джотто, вы правда думаете, что они чисты? - вскочил со стула Джи. Прошла ночь с представления в цирке, а сам обыск не принёс ничего. Циркачи были самой невинностью и правдивостью. Их глава был сильным и молчаливым человеком. Он почти ничего не говорил, а отвечал чётко и уверенно. Его голову закрывала чёрная большая шляпа, а плечи накрывала такого же цвета плащ. Мужчина всё рассказал и показал, объяснил, как живёт его народ, кто он, и кем он был раньше. Мужчина упоминал о том, что иногда дети сами убегают к ним, но это были лишь рабы. Под куполом цирка они находили покой, становились иллюзионистами, акробатами. А ещё глава был туманом, и его звали Джузеппе. - Думаю да, но всё равно, их нельзя сбрасывать со счетов. Мне кажется, или они правда что-то скрывают. - Надо провести обыск, когда они будут больше всего уязвимы! - Согласен.***
Прогуляться по широкому мосту легко. Безмятежно вглядываться в далёкую полоску оранжевого света тяжело. Последние лучики света лились на крыши домов, освещали тёмные окна и лица загорелых людей. Жизнь постепенно утихала и всё потому, что страшно. Она медленно шагала по дорожке, выстланной небольшими камнями. Из головы никак не желал уходить прошедший день и разговор с фокусником. И ведь правду говорил, но от этого становилось страшней. Земля сама уходила из-под ног, когда она вспоминала выражения его лица, а ещё обещание - найти какую-то девочку. Даже её внешность неизвестна, как зовут, абсолютно ничего неизвестно, но насколько она поняла, это была девочка, возможно его сестра, которой не удалось сбежать из лап жестокого хозяина. Анастасия усмехнулась своим мыслям не от того, что выглядела смешно, сколько жалко. Девушка услышала, как к ней приближался незнакомый человек, а по шагу - мужчина. Оглянувшись назад, та заметила перед собой высокого чернобрового мужчину средних лет с тростью в руках. Он был одет богато, но в тоже время просто. Кое-где проглядывала седина, глаза тёмного оттенка и, наверняка, человек был не местный. Тот остановился и махнул рукой. Заглянув за него, иллюзионистка заметила ещё двух приближающихся людей в чёрных мантиях. - И что делает такая сеньорита в таком весьма опасном месте? - задал мужчина вопрос, принявшись рассматривать закат. Он был красив, но казалось, что это было мёртвое зрелище. Солнечные краски были тусклы и холодны, никакого тепла и надежды. - Я просто хотела прогуляться перед сном, господин, - улыбнулась девушка и сделала реверанс. - Но сейчас опасное время, - Анастасия не понимала, что хотел этот незнакомец. Он выглядел больше чем странно. - Неужели вы меня хотите запугать? - Нет, что вы. Я хотел сказать совсем другое. Могу поинтересоваться, как вас зовут? - мужчина улыбнулся, наклоняясь, чтобы поцеловать руку. - Хех, моё имя Конте Тизиэна. - И чем вы занимаетесь? - Сейчас собственно нечем. Моя папенька отправил сюда к дяде, на обучение. - А он знает, что тут твориться? - Конечно, но дома ещё опасней. - Неужели? Неужели вы не боитесь? - А должна? Могу ли я поинтересоваться? Как вас зову... - но она не успела. Её прервал истощённый крик в очередной каморке. Незнакомец сорвался с места и побежал туда, а за ним ещё двое, а за ними она. Её резко дёрнули за руку и заставили прижаться к чужой груди. Анастасии казалось, что сердце от страха сейчас выпрыгнет. Она попыталась дёрнуться, но её ещё сильнее прижали, в ушах стоял шум, ничего нельзя было разобрать. Вскоре сил не осталась, и девушка повисла, и только руки поддерживали её. - Вы глупы! Зачем? Зачем вы пошли за мной? - слышала она со стороны, - Хорошо, что вы не видели это. - Что? - Вам необязательно знать. Идёмте, специально обученные люди этим займутся, - сказал человек и повёл её прочь. А иллюзионистка не сопротивлялась, просто шла, она не могла противиться, ей казалось, что она сейчас как маленькая шкодина, которая что-то натворила, а наругать жалко, - Ходите тут. Не боитесь ничего. И попадаетесь! - он причитал, кричал, размахивал руками, и вдруг силы вернулись к ней. Крикнув "Нет", она кинулась за угол, чтобы увидеть это самой. Её саму чуть не вырвало от отвращения. Тошнота подступила к горлу. Девушка встала спиной к стене и чуть ли не осела, начала махать головой. Она ничего не могла объяснить. - Как? Как? Как?! - закричала девушка, встав лицом к трупу, к трупу молодой девушки, обезглавленной, шеей приделанной к стене, висящей не понятно на чём. - Как? Как? Как?! Как можно? Зачем? - а на земле валялась опустевшая корзинка из-под полевых цветов. - Я же говорил, - её вновь схватили за руку и потащили на глазах у горожан. - Я же говорил! - пихнув насильно в карету, тот захлопнул дверь и приказал кучеру ехать. - Адрес? Со слезами на глазах Анастасия прошептала улицу и уставилась в окно. Этот день она не забудет никогда.***
- Тише, Насть, тише. Всё будет хорошо, обещаю, - поглаживала по спине Лада подругу. Уже который час иллюзионистка не могла прийти в себя и безвольно висела на плече, плача повторяя непонятные слова. Незнакомец довёл её до дома, принялся разговаривать с владельцем, а затем вместе с Джотто они направились в кабинет о чём-то заинтересованно щебеча. Всю ночь туман не отпускала грозу, прижимаясь к ней всё время. Ей было страшно. Ладе казалось, что она действительно сходит с ума, и это пугало её. "Ей надо побороть свои страхи", вспомнила Лада слова Рады и уснула.