Глава пятьдесят четвёртая Сквозь на параллель
Было темно. Тело ужасно ломило, а рёбра словно горели. Постепенно взгляд сфокусировался и стало не так уж темно, как казалось, можно было различить тусклые звёзды, качающиеся ветки, как ветерок прижимал к земли сухую траву. Слышались звуки природы. Трава падала на лицо, словно расцеловывала. И вскоре одно из тел зашевелилось от неприятных ощущений. Человек опирался одной рукой об землю, пытаясь встать. Действия сопровождались нечленораздельными звуками. Бесконечное поле. Кое-где одиноко стояли деревца. Высокая трава. Всё это соединилось в одну картину — небо слилось с землёй вместе с человеком. С частью историей. Первый шаг, ноги подкосились. И снова упёрся человек, желание встать превышало всё. Прострел в плече. Безмолвный крик. Холод. Со всех сторон послышались шорохи. Слабая улыбка озарила лицо человека. Он был не один. Они были вместе. — Леви-и-и, — кричал кто-то издалека, — На-а-астя, Ла-да-а, Рёхе-ей…***
Она их оставила до того, как они очнулись. Проклятая Джейн. Они даже не знали какой сейчас день. Бредя по злополучному полю истощёнными, ребята поддерживали друг друга. Всё же эти перегрузки были очень сильны, что вышибало их полностью. Ох уже это путешествие во времени! По крайне мере они верили, что находились в Италии, отсюда вытекает ещё один плюс, во-вторых, прошло чуть больше недели, ничего произойти не должно было по расчётам ребят, но зная, что это дело гиблое, просто молчали и надеялись. Медленно из горизонта поднималось солнце. Оно освещало бескрайнее поле, макушки офицеров и капитанов. Где-то вдалеке виднелись невысокие шпили блок-постов. Обрадовавшись, что они наконец-то добрались до цивилизации, поспешили прямо туда, но там их ждал сюрприз. — А шо это за выродки, ребята, карнавальные? — усмехнулась полная женщина, в крохотном домике, где раньше находился надсмотрщик. Рядом стоял мужчина лет пятидесяти — настоящий итальянец, но за спиной висело ружьё, лицо было перепачкано грязью, а взгляд свирепый-свирепый, что хотелось самому к петле пойти. Он посмотрел на пятерых и начал задавать вопросы. Рёхей уже хотел выдать их с головой, но Екатерина вовремя его заткнула и начала плести про то, что они ничего не помнят. Помнят, что их кто-то схватил, дал по голове и в поле увёз подыхать, а они проснулись и ничего не помнят. Женщина покачала головой и глянула на мужчину. Тот махнул рукой и повёл за собой, веря в своё сердце. — Война, ребята, война, — дойдя до старого сарая, начал говорить мужик. — Как? Что? Когда? — в один голос вскрикнули они. — Как бы вам объяснить? Почти месяц назад повылазили мафиози, захватили СМИ, заставили передраться шайки в странах, правительства, грубо говоря, ну, а людей, выступающих за отмену военных действий, сначала кинули за решётки, потом сослали куда-то. Ещё и границы оцепили, города - всё, везде эти мальфиоре снуются, пропади они пропадом. Мою дочку, мою кровинушки сначала избили, а затем надругались, а у неё самой ребёночек был. А эти твари и сиротой сделали ребёнка, и так ещё зарезали мою кровиночку. Твари. Мне-то ничего. Потерял всё, вот и подался сюда, подальше от действий. Подпольниками мы зовёмся теперь, идём. Подпольник открыл железную дверь и пригласил квинтет внутрь. Там расположился самый настоящий штаб скрытых военных действий (ШСВД). Хоть и выглядело всё мрачно, не красиво, но это место стало домом для сотни человек. Огромный сарай, переделанный под подпольный консер был последней надеждой для выживших и сбежавших. — Это война, говорят, что Третья наступила, — с горечью, будто выплюнул, произнёс мужчина, затем он велел подождать, а сам ушёл вглубь. Даже дети были тут. Они выглянули с верхних полок и глянули на новеньких и рассмеялись. И правда, пятеро выглядели как размалёванные косплееры с фестиваля. В платьях девушки смотрелись, как пришельцы из прошлого. Анастасия придумала умелую уловку — актёры. В прошлом они были актёрами и аниматорами. Дети сначала подурачились над нарядами, но потом скрылись из виду. Теперь же к ним стали подходить и другие: мужчины, женщины разных возрастов. Им пришлось отвечать на сотни вопросов, язык был завязан, ни одной тайны не вырвалось из них. Когда же терпение иссякло, подошёл и тот мужчина, повёл к двухъярусным кроватям. — Надо вам переодеться, а затем накормить, а то вид у вас больно паршивый… — задумавшись подпольник вновь ушёл, оставив ребят одних. Они смолчали. Сложно переваривалась информация. Их трясло лишь от одной мысли — война. Как? Прошло ведь чуть больше двух недель, неужели всё же они поменяли ход времени? Екатерина обхватила голову руками, ей до смерти хотелось увидеть Скуало и Лидию. Девушка не знала, живы они или нет. Ничего не знала. Она вспоминала, как отдавала клинки Джотто, отрекаясь от самой себя, от убийцы. Желала начать новую жизнь, прийти к матери и попросить прощения, но… теперь. Что будет теперь? Анастасия молча смотрела в узкое под потолком окно, пытаясь увидеть небо. В её душе наконец поселилось успокоение с живой болью внутри. Она душила девушку, она не мирилась с ней, но была спокойна. Только сейчас начала её грызть мысль об убийстве отца. Она убила его. Того, кто должен быть её семьёй. Убила, не оставив даже праха, собственными руками. Сожгла фиолетовым пламенем. «Убийца» клеймо навсегда. Что касалось Рёхея, так его гложила страсть вперемешку с любовью к Элеттре. Ему хотелось вновь встретиться с ней, но это было невозможно. Каково любить сквозь время, если можно было назвать это любовью? Лада рассматривала свои волосы, они уже начали седеть. Слишком много стресса. Слишком много страха. Встряхнув ими, гроза встала и пошла разведывать обстановку. Они вышли на заброшенный городок Италии, похожий на современную деревню, но куда именно? — До Палермо далеко, вы на полуострове, — сказала ей смуглая женщина, что стирала бельё в чане с блёклой водой, — А что? — Я не знаю… Нам надо туда, срочно, — выдохнула Лада и решила помочь. За общим делом они разговорились, информация полилась в руки грозы, — Нам срочно надо туда.***
Уже к вечеру план был готов. Первым делом надо было разузнать о друзьях, где они, но без помощи своих товарищей, которые скрывались по всей стране, было невозможно, поэтому путь стоял к резиденции Вонголы. Это было единственное место в Италии, где боялись ходить даже мальфиоре. Хотя, это было, наверно, следующим шагом Бьякурано. Второе, найти оружие, боеприпасы. Третье, узнать о базе Мальфиоре, и где она находилась и подорвать. Четвёртое, а о четвёртом они не думали. Для полного счастья нужно было пока что три пункта. Времени оставалось мало, да и их не хотели отпускать. Говорили, что не проживут в кошмарных условиях ни дня, на что Рёхей провёл воспитательную беседу, чтобы показать, что спорить с ними бесполезно. За своих порвать он был готов любого. Но предводители подпольников не верили и пытались узнать побольше скрываемой правды. Тут не сдержалась Анастасия: — Вы не представляете, кем мы являемся, — начала она тихо, взирая на людей с презрением, — Мы лишь хотим спасти наших друзей и нам плевать на вас, если наш босс даст команду — поможем, если нет, скажет убить свидетелей — убьём. О, мы не из Мальфиоре, они нашли злейшие враги, мы из более крутой организации, — сказала Анастасия, прижимая к стене старикана, — Дайте нам уйти спокойно и без жертв. Тем более, вы толком винтовку не держали. Дать вам вилы — даже с ними не сможете и ранить, — девушка внезапно захохотала, удивляя своих товарищей, — Вилы. Ах-хах… Слышишь, старикан? — и сверкнула своими зелёными глазищами. И они ушли. Полные энергии и ненависти.***
Раду закинули в клетку и заперли, женщина была полностью истощена. Тени поглощали её тело, оно немело и не слушалось. С губ слетали слова на неизвестном языке, как проклятия, её сознание растворялось, а глаза стали краснеть. Силы тьмы бесились в хрупком теле. Тени и души мёртвых его разрывали. Александр отчаянно бился о стены, он не мог видеть смерть любимой. Даже она дала слабину, но долго пиршество не продлилось. Смертельные дозы успокоительного свалили его и заставили находиться между смертью и жизнью. В ужасном состоянии был и Гокудера, он не бился, не кричал, он изничтожал себя сам мыслями о полной бесполезности и никчёмности. Парень ничего не мог сделать, выглядел слабаком, мусором, молекулой. Как он мог стать правой рукой Джудайме, если даже сопротивляться не в силах? Крики Скуало вынесли камеры наблюдения уже давно, поэтому рядом с его камерой всегда находился кто-то. И его не спасали затычки для ушей, это были настоящие ушераздирающие вопли, что проникали в душу.***
Было светло, как и всегда. Здесь не выключали свет, чтобы пленники путали ночь и день, сходили с ума от нескончаемого потока света. По коридору шла молоденькая докторша по своим делам, но вдруг она замерла. Прямо у двери порхала на уровни глаз бабочка, красивая, волшебная. Она завораживала дух. Докторше захотелось узнать, какова она на ощупь, её крылья, узнать из какого это материал. И как только пальцы соприкоснулись с крылом, произошёл взрыв. Клуб фиолетового цвета заволок весь коридор, все лампочки лопнули, а остатки некогда живой девушки стекали с прозрачных стен, по коридору валялись разорванные части тела. Это прозвучало сигналом. Заиграла сирена, в коридор вбежали мальфорце, очнулись пленники, прижались к стенам, чтобы увидеть весь спектакль. Шум. Гам. Крики. Самые слабонервные грохнулись на пол, по ним сразу же прошлись другие, началась паника. Тело на тело падало, придавливало. Заиграли язычки пламя офицеров, послышались тихие выстрелы. Мальфорце не знали куда стрелять, пули пронзали друг друга. Темнота поглощала. Ару прижалась к стенке, готовясь к неминуемой смерти, так и она и замерла навеки с открытыми от страха глазами, с сузившимися зрачками. Перестрелка длилась около пятнадцати секунд, но этого было достаточно. Последний живой в чёрном рухнул, и на кишащий коридор трупами опустилась полнейшая тишина. Горела лишь табличка «не курите» и «запасной выход», и всё. Вонгола замерла в ожидании. Послышались щелчки, двери сами разъехались, выпуская пленников на свободу. Они вышли осторожно. Они вновь услышали жизнь, звуки, они будто глохли от забытых слов. Они готовились к худшему, но ничего не следовало. Смельчаки, выбравшись на свободу, уже убежали, вопя от радости, а Вонгола собралась вместе, узнав своих по голосу. На руках Бельфегора была Сабина, Петра поддерживал Александр, а Раду — Фран. Остальные выглядели менее измученными. — Надеюсь, это за нами, — прохрипел Ямамото, разминаясь. — Твою мать, головёшка, не маши руками, — заорал сразу Гокудера, схватившись за нос. — Странно это как-то, семпай, — поделился своими чувствами Фран и начал оглядываться по сторонам. Его напрягали святящиеся таблички и тишина. — Нет, это необычное явление. Это очень аккуратная работа, — последние слова Лидия произнесла медленно, обшаривая трупы руками в поисках оружия, — Целые — за оружие, оно нам понадобится. Тсунаёши, не стой дубом, давай, действуй! — Я?! — Блять, ну не я же, — крикнул Занзас, чувствуя, как закипала в нём ярость. — Ку-фу-фу, кто мог так поступить? Выступить перед Мальфиоре? — Босс, — позвал Максим, — Знакомые следы. Аккуратная работа, говоришь? С метками причём. — Что за намёки? — спросила Лидия, вновь начиная обследование, — Кто это сделал? — крикнула, повернувшись к заветной спасительной двери, женщина. — Тихо и красиво? — раздался хриплый голос за спинами ребят. Вонгола вздрогнула. Видимо из камеры вышел ценный «экспонат», ведь светящиеся тускло зелёные глаза объяснить по-научному невозможно, — Кто же это мог быть? Дождь, может похвастаешься своей работой? — тон человека завораживал, будто это существо никогда не чувствовало радости, горький, безрадостный. И сейчас оно ухмылялось. — Кто вы? — сделал шаг вперёд десятый. — Не узнали свою подругу по оружию, как грубо, хех, — рядом с незнакомкой послышались движения ещё одного. Лидию прошибло, она облокотилась о стену и была согласна на шизофрению, паранойю, на любые глюки, но только не на это, — Освети хоть, а? Тут же первый незнакомец извлёк из своей ладони шар, и длинный-длинный коридор наполнился зелёным светом. Первые секунды все стояли неподвижно, они не могли толи насмотреться друг на друга, толи подобрать нужные слова. Один Фран смотрел вперёд и не верил своим глазам, он стал подходить с поднимающейся рукой к потерянной, надеясь, что это лишь иллюзия. Ведь… не могло быть это правдой. — Настя, — прошептал он, уже возжелав прикоснуться её щеке, но девушка резко отшатнулась и скрылась за спиной седовласой. Иллюзионистка была не готова, она тихо ненавидела всех, не могла понять от чего, боялась, сильно боялась и боялась больше всего этого юношу с протянутой рукой. — Н-не надо, не трогай её, — сказала ожившая Екатерина, перезаряжая пистолет, — Чего встали? Расслабляться нет времени. Все вопросы потом. Идём, — командным тоном крикнул дождь, оживляя мёртвую атмосферу, — Надо вывести вас. Скорее! Что почувствовал Скуало и Пётр, увидев, что их любовь была жива? Стояла рядом с ними с уверенным огнём в глазах, полными надежды, готовая сражаться не за жизнь, а на смерть. Она вела их сквозь запутанные коридоры на свободу. Коротковолосой Скуало она нравилась больше, она стала будто бы другой, новой, пережившей нечто такое, что не представлялось ни ему, никому вообще. Он увидел её тонкие шрамы, как они украшали её лицо, как и голые руки, шею, всю. По пути встречались люди мальфоре, но они все ложились к ногам двум, Вонгола не замечала, как они стремительно рушили преграды. Как всё горело огнём. Группка меньше двадцати человек вышла на улицу и обомлела, главное здание полыхало в ночи, как тогда, при смерти Нано. Оно искрилось, окутывало немыслимым жаром. Рядовые семьи Тсуны и не только сражались с Мальфоре на смерть. К десятому бежали и враги, и союзники, он перегрызали друг другу глотки, чтобы добраться до цели. В рядах Вонголы бежал Рёхей с большой сумкой. Он резко затормозил и кинул её Ямамото. — Давайте, там ваши коробочки, пистолеты, стилеты, ножи, скорей, а то нам экстремально будет плохо. Скорее! — уже заорало солнце, чтобы заставить их действовать. — Так мы же в наручниках, — помахала над головой Беатриса, приковывая к пиликающим кольцам на запястьях. Анастасия раздражительно фыркнула, встав посреди всех, взмахнула рукой, наручники стали расширяться под действием внешнего пламени, а затем попросту развалились. — Спасибо. — Ты победила её, да? — спросила Рада, подойдя к ученице, та кивнула, — Будь осторожна, иначе тебя поглотит тьма. — Я знаю, — тихо произнесла иллюзионистка, уводя взгляд, — Если она меня первой не поглотила. — Я так рада, что ты жива, — женщина кинулась к Анастасии, и та приняла её. Всё же женщина заменила ей мать, и надо быть настоящей тварью, чтобы проигнорировать этот знак. — Почему? — лишь выдохнул Фран, видя, как они обнимаются. — Тебе этого не понять, ей сейчас очень плохо, — с сожалением ответила Екатерина и повернулась к Лидии. Та смотрела на неё, как на врага, и это пугало. Она знала, что теперь у них будут напряжённые отношения, пока Лидия ни примет её. Но ошалелый взгляд, будто бы она мёртвую увидала, заставил её сомневаться. Где-то прозвучал взрыв, главное здание разорвало, облака накрывали всех, где-то виднелись молнии, а значит Леви тоже был здесь. Маленькая корова вцепилась в руки Тсунаёши и не отпускала его, жмурясь от страха. Ещё один взрыв застиг их совсем рядом, и Вонголе пришлось спасаться бегством. Тсуна кричал, пытался заставить себя услышать, Киока была там, но его грубо схватили за шкирку и поволокли подальше от разворачиваемых боевых действий. И самое странное в этой гуще крови было отсутствие Бьякурана и его шайки. Или они сбежали, как последние трусы, или их не было в это время в поместье. Прибыли вертолёты, накал страстей возрастал. Вонгола подорвала второе здание, столб пламя вырвался в небаса, задев один из летающих аппаратов врагов. Окружали группу, бывшие пленники также вступили в бой, только десятый боялся, слишком много крови, слишком много трупов. Он не мог видеть, как его люди сражались на стороне семьи, прикрывая спину, те люди, что когда-то обвиняли его в смерти девятого. Ему многое было непонятно. Пламя посмертной воли спасало его шкуру и Гокудеры, который уже выдыхался. Динамит взрывали налево и направо, точно попадая в цель и разрывая противников на части. Уже близился рассвет, битва стремительно утихала, слишком много было потерь и сбежавших. В полном молчанье Тсуна и его союзники наступали аккуратно на тела, чтобы увидеть полную разруху, останки богатой базы Бьякурана. Абсолютно всё было разрушено, не считая большой части уцелевшего третьего здания. К десятому шли, поздравляли, выдавливали речи сожаления, взваливая на плечи юного главы непосильную ношу. Одно было ему понятно, это был не конец, а начало войны. Это открытое противостояние двух семей, ввязавших в погоню за властью и другие семьи, страны и даже материки. И если они проиграют, этот мир падёт, настанет эра Очищения, когда Земля полностью окунётся в кровь и отчаяние. Их действия повлияли на ход вполне безобидной истории, обострили конфликты разных стран, вызвали волнения внутри других государств, а значит, настаёт время восстаний, революции и военного режима. Следовательно, многие предводители сорвутся с цепи и, в конечном счёте, могут применить атомные бомбы. Война… Война началась внезапно. А во всём виновато рождение двух людей — Бьякурана и его. От его решения погибла любимая женщина. От его. А если бы он сразу пошёл войной, можно было избежать этого боя? «Идиот, повзрослей наконец. Это не игра — жизнь!» говорили ему, а он оставался в своих розовых очках, боясь принять правду. Он шёл потрясённый и сокрушённый. Он страдал. Он еле сдерживал слёзы. Никому нельзя было даже рассказать об этой боли, ведь все, абсолютно все, чувствовали то же самое. И тихо ненавидели его. «Если бы десятым стал Занзас, он бы победил?» задался этим вопросом Тсунаёши и взглянул в уверенного мужчину, который с безразличием смотрел на устеленную землю погибших, «Он сильный, он держал в страхе многих, стремился к своей цели, а ведь был никем. Его подобрал Нано, воспитал. А он сделал с ним такое. Но если подумать, я понимаю его. Узнать, что любящий отец не отец вовсе, а жалкий, безжалостный старикан с открытым сердцем, прочтя дневник, это жестоко. Он верил в правду, готовился к этому бремени, а затем внезапно потерял абсолютно всё. И озверел. И повзрослел, почувствовав реальность на вкус. А затем он получил Варию, сам стал одним из киллеров элитных убийц, благодаря их работе казна Вонголы не была пуста, хоть они и рушили много. Вария впитала в себя сильных людей, хотя и странных, другие, наверняка, закрыли бы двери перед ними, побоявшись необратимых последствий. Его люди верны боссу, готовы идти на всё, ведь он является для них примером. Даже Скуало смерился и стал верным помощником, соратником, другом, до сих пор он продолжает терпеть нападки Занзаса, ведь есть за что. И именно Занзас взял шефства перед Вестером, он спас их, хотя мог этого не делать. Дал им надёжное имя, опору. Если это всё — правда, почему я здесь? Ведь я никто, без друзей я — ничто. Без них моя сила — не сила. Я не смог сохранить Вонголу, только за первый месяц убито больше пятисот человек. Почему я? Занзас хоть и вспыльчивый человек, но знает, что делает. Кто я? Почему не он?» Они сели по вертолётам и взмыли в небо, в серое небо. Их путь лежал в поместье девятого. Им надо было собраться духом и начать составлять план по уничтожению Бьякурана. Как жестока судьба была к ним.А дальше только смерть…