Встретимся на Бульваре несбывшихся надежд.

Я снова оказался перед тем огромным цветком, но не было маленькой девочки. По бокам широкой улицы стояли белые скамейки. Я сел на одну из них и уставился на цветок, который не хотел распускать свой бутон, но все равно был красивым. Вдруг, к нему подошла та самая девочка. Я не знаю, как она выглядит, хотя отчетливо смотрю ей прямо в глаза. - Этот цветок я вижу каждую ночь, и каждую ночь он впускает меня к себе, где я отдыхаю. - В смысле? – Мой голос прозвучал очень тихо, но девочка услышала, хоть и была в метрах пятнадцати от меня. - Я в коме, а он дает мне силы и надежду выбраться из нее. - Но ты сейчас передо мной. - И ты скоро умрешь, Джерард. – Она растворилась в воздухе и бутон наконец-то распустился. - Закрой глаза, идиот! – знакомая на ощупь ладонь в один момент накрыла мои глаза. Стало темно. Все звуки исчезли, и вместо восхищения ко мне постучался страх. - Можешь открывать. Я не мог поднять свои веки, но чувствовал – этого не требовалось. - Я сказал открой! - Нельзя. - Я лучше знаю. - Нет. - Джерард, не подводи меня. Эта фраза больно кольнула меня в самое сердце и я, борясь с невыносимой болью в голове, открыл их. Ничего. Пустота. - Это твоя жизнь. – Почему я не вижу Энтони? – Она темная как ночь. Смотри, Джерард, видишь светлое пятно? Тот паук, который у тебя на запястье… ты поборол свою фобию и свой старый стиль жизнь, и у тебя появился смысл не умирать. Ты живешь, а не просто существуешь. Но как говорится, мы учимся жить – умирая. А вот еще одно пятно. Это я. Потому что я нужен тебе, как ты нужен мне. - Ты нужен мне. – Прошептал я. - А ты мне. Снова эта пугающая темнота. Когда это все закончится? Я хочу уснуть и больше никогда сюда не возвращаться. Но вдруг, будто по моему заказу пространство (или помещение?), где мы находились, осветили маленькие светлячки. Они были разных цветов и размеров. Самый большой, размером с вишенку, приземлился у меня на плече. Я нервно дернулся, но Энтони, вместо того чтобы согнать его, крепко обнял меня. - Все хорошо, Джерард. Поверь мне. Картина быстро сменилась и вот, мы стоим на ромашковом поле. Совершенно голые, но Энтони как будто этого не замечает, а мне немного неуютно. Навстречу нам двигались люди, не знаю откуда они взялись. Им совершенно плевать на двух обнаженных парней. Черт, почему мне так сложно поворачивать головой? Но я смог посмотреть на тело Энтони, которое так и манило к себе. Там была всего одна татуировка. Надпись «I’m with you, G». Он посмотрел мне прямо в глаза и произнес свое заветное «не подведи». Я снова один. И голый. Это знак к чему-то, но к чему? Медленно бредя по полю, я не заметил огромной черной ямы, в которой шипели ядовитые змеи, и упал в нее. В ее огромную пасть, из которой никто не сможет выбраться. - Джерард, - произнес голос той старушки из библиотеки, - я бы хотела заказать у вас Ш—ш-шекспира. Лица менялись одно за другим, а холодная змея обвивала мою ногу, поднимаясь все выше. Прошло пару секунд, а она обвила мою шею, начав душить; я посмотрел на нее, и в ее глазах увидел жалость. Ту жалость, которую я видел в глазах Энтони. - Ты умрешь, Джерард. Я ничем не могу тебе помочь. – Что-то острое впивается мне в шею, и разливается по всему телу, как дым сигарет. Чувствуется запах горелой кожи, кажется моей, но боли нет. Умирать не больно. - Как ты себя чувствуешь, милый? – Снова библиотекарша. – Нарисуешь мне Шекспира? – Прошипела она. – Как ты себя чувствуешь? Как? - Нет. – Только и смог произнести я. Снова много обещающая темнота, но ее озаряет вспышка света. - Я и ты – мы пятна, мы не можем друг без друга. Где одно пятно, там и другое, и так всю жизнь, представляешь? – Маленькая девочка с силой пнула меня в бок. - Где я? - В цветке. - Зачем? - Ты умираешь. - Нет, я буду жить. Врачи… - Они лгут. Хоспис не поможет. - Надежда и… -… вера. – Закончила она за меня. – Их у тебя нет. Ты смирился и не хочешь продолжать бой. Все твои выходки и планы – лишь иллюзия настоящей жизни. Жизни, которую ты хотел бы вести. Врачи дают тебе надежду не из-за того, что им жалко тебя, Джерард, а из-за того, чтобы ты покупал у них лекарства. Всем плевать на тебя, Джерард. Ты одинок, Джерард. Энтони лишь иллюзия, Джерард. Он не любит тебя, Джерард. Твои мечты тоже игра твоего воображения, Джерард. Вся твоя жизнь иллюзия, Джерард. Ты гонялся за успехом, забывая о том, что есть счастье, Джерард. Ты забыл о том, что имение при себе вещей или друзей не так важно, Джерард. - Как именно я должен мучатся, чтобы все стало хорошо? - Я не могу дать тебе ответ на этот ворос. – Очень умный ход. Она не не знает ответ, она не может его дать. – Но скоро всему придет конец. Даже этот твой сон – иллюзия, которую ты видишь из-за антибиотиков. Ты – иллюзия. Все люди одна сплошная иллюзия. Кажется, что человек вечен, но пуля в сердце – из живого он превращается в мертвого, который прекращает свое существование. Скоро ты станешь иллюзией. - Не слушай ее, Джерард! Это просто сон, спи! – Раздался скрип, как будто стеклом провели по стеклу. Крик Энтони заглушал мой собственный. Я не хочу в темноту.

* * *

Я никогда не падал с кровати, так что сегодня был мой дебют. Кошмар, а не сон. Просто кошмар. Мне никогда такое не снилось. Не хочу засыпать, чтобы снова увидеть это. Я встал, потер ушибленную ногу. Везунчик. Опять лег на кровать, подоткнув под ноги одеяло, и уставился в потолок. - Не спать, - простонал я. - Черт, голова раскалывается. Не спа… кхм… мм… спать. – Сон вернулся против моей же воли. Единственное, что я помнил на утро это то, что мне было хорошо и не было темноты. Был лишь свет.