Снег шел всю ночь

— Соня вставай, солнышко уже давно взошло, — Эрик тряс Славу за плечо, — Я тебе одежду принес с барского, то есть с моего плеча. Видишь ли, в замке нет никого твоего роста и комплекции, кроме меня, поэтому пока милорд не появится, будем с тобой носить одни и те же вещи. Короче, распорядок дня следующий: подъем, водные процедуры, завтрак, занятия географией, историей, математикой, музицирование, обед, занятия на плацу с наставником, позже, когда лекарь разрешит, спарринг с воинами, ужин, свободное не от меня время. Я к тебе приставлен навсегда, можно сказать навечно, без меня никуда, только спать будешь один. Да, еще, из ворот замка только со мной или со старшим по караулу на прогулку можешь ходить, или ездить на лошадке, как тебе нравиться. Но один ни-ни. Все понятно, вопросы есть? Если нет, то вставай, умывайся, завтрак в Малом зале, а потом в библиотеку шагом марш. Короче, жду. Слава усмехнулся: «А Эрик такой же разговорчивый, как и его сестра. Это он в походе все больше молчал, а тут, дома, как его, а». Слава нахмурился, дома, это место, этот замок он уже домом называет, а может все правильно, другого дома у него теперь нет, и не будет. Милорд за всю зиму так и ни разу не появился. Дни шли за днями, недели за неделями. Занимались они втроем: Эрик, Эрика и Слава. Эрика не принимала участие только в спарринге, но с юношами она с удовольствием махала мечом. Слава полюбил свободное время после ужина, когда с Эриком он совершал пешие прогулки по берегу реки до ближайшей рощи. По пути у них встречался старый одинокий дуб, под которым они любили отдыхать. Эрик обычно болтал без перерыва. От его словоохотливой сестренки Слава узнал всю подноготную обитателей замка. Во-первых, милорд в этом замке не жил. Все свои распоряжения, он присылал с курьером. Милорд обычно жил в столице, поближе к королю, чьи поручения в виде набегов на приграничные районы он и выполнял. Во-вторых, все обитатели замка, включая Эрика с Эрикой, лекаря и угрюмого распорядителя, приходились родственниками милорду, близкими-дальними, но родственниками. Даже гарнизон замка состоял из родственников. Славе это показалось странным, но Эрика, рассмеявшись, сказала, что он мотается по стране, собирает всех, кто нуждается в его помощи и защите, хочет ее от него получить, и привозит сюда. В-третьих, милорда можно ожидать в любое время, он приезжает без предупреждения. В-четвертых, он в каждом письме интересуется здоровьем и успехами Славы. Все это было странно и непонятно. Почему он его не убил на ристалище, а привез сюда? Он ему не родственник. И если права и обязанности всех обитателей замка были более-менее определены и узаконены, то оказалось, что Слава, хоть и являлся пленником милорда, но обладал гораздо большими правами, чем кто-либо, а обязанностей, кроме обучения, не имел никаких. Все это вместе не давало ему покоя, что ему делать, как себя вести, если вдруг милорд появится в замке. Прошла зима, весна. Был теплый летний вечер, когда жары уже нет, но ночная прохлада еще не наступила. Слава предложил Эрику прогуляться до ручья. Он обнаружил этот ручей в роще несколько дней назад. Ручей впадал в реку, вода в нем была ледяная, а в реке она нагревалась и была теплой. Слава не умел плавать, ну, не было у них реки, не было, он и здесь не плавал, ему просто нравилось переступать из ледяных струй ручья в теплые речные потоки, и наоборот, контраст был поразительный. Эрик пытался отговорить друга от прогулки сегодня вечером или прогуляться с начальником караула, но Слава настоял на своем. Ему совсем не хотелось обнажаться перед посторонним мужчиной, чтобы зайти в воду, и Эрику пришлось без особого энтузиазма согласиться сопроводить его в рощу. Слава заметил, что Эрик ведет себя как-то странно, обычно болтающий без перерыва друг молчал и хмурился. Плаванье в реке тоже не добавило Эрику настроения. На вопросы Славы, что случилось, он отмахивался. Солнце село, быстро становилось темно, друзья поспешили в замок. Шли молча, не разговаривали. Когда они подходили к воротам, Слава не выдержал: — Эрик, что с тобой, что происходит? Я же вижу, что что-то не так. — Милорд сегодня приедет. Вот я и нервничаю. — Почему ты нервничаешь? Ты в чем-то провинился? Что-то сделал не так? Это я должен нервничать. Он меня вам сдал, когда я был чуть живой. Я его не видел полгода, не знаю, как себя вести с ним. — Вот поэтому я и нервничаю, он написал в письме, чтобы ты его встретил с радостью. Я мучился, как тебе сказать об этом, он ведь тебя чуть не убил. Слава рассмеялся: — Ну, чуть не считается. Он ведь полгода меня поил, кормил, обучал. Я думаю, свой чуть он честно искупил. Я постараюсь ему обрадоваться, не нервничай. — Слава, прошу тебя, когда милорд приедет, выйди вместе со всеми его встречать, во сколько бы он ни приехал, пожалуйста, и будь поласковей и порадостней, как будто самого любимого человека встречаешь. Пообещай! — Обещаю. Слава все ждал и ждал, когда приедет милорд, и не заметил, как его сморил сон. Он подскочил как от удара, когда услышал стук копыт по мосту, ночью звуки сильней слышны. Поправил рубашку, штаны, пригладил растрепавшиеся во сне волосы и рванул вниз встречать милорда. На крыльце уже стояли старый распорядитель, улыбающаяся Эрика, Эрик, лекарь, вдруг помощь кому-нибудь понадобиться, какие-то слуги. Слава протиснулся и встал рядом с Эриком. Милорд спешился, на слова распорядителя об ужине ответил «потом, потом», взбежал на крыльцо, схватил Славу в охапку и крепко поцеловал. Все увидели как волосы цвета соломы и воронова крыла перепутались, переплелись, слились в порыве страсти. Слава растерялся, его кроме матушки никто не целовал, сестра чмокала в щеку, братья могли слегка приобнять за плечи, а отец никогда даже не обнимал. А сейчас крепкие руки его прижимают к мускулистому телу, а мягкие губы терзают его сомкнутый рот. Сердце бухнуло куда-то вниз, да там и осталось. А дальше шепот около уха: «Ты скучал по мне? Думал обо мне?», и мурашки по спине. Милорд аккуратно поставил Славу, но руки не убрал, продолжая обнимать его за талию: — В дом, все в дом, ужинать и спать. Слава пытался поймать взгляд Эрика, понять, правильно ли он себя ведет, но тот упорно не смотрел на него. После ужина все быстро исчезли, как и в тот первый приезд Славы, оставив его и милорда одних. Слава не знал, что делать, что сказать, как себя вести. Продолжать изображать радость, но ему легче удавалось недоумение. Милорд поднялся, потянулся с грацией сытого хищника, притянул к себе Славу и прошептал: — Пошли спать, маленький. — Пошли, — почему-то пискнул Слава, сердце бухало за ребрами, готовое выскочить из грудной клетки, ноги отказывались держать. Они поднялись на второй этаж, остановились возле дверей Славиной комнаты, милорд легонько втолкнул его внутрь, а сам исчез за дверью соседней комнаты.