На поводке

      Как ни странно, Истребительница не отменила своего приглашения, хотя Спайк был уверен – это первое, что она сделала после его преисполненной жалости к себе эскапады на кухне её матери. И пока он топтался в холле, внимательно прислушиваясь к происходящему на втором этаже, то невольно забавлялся мыслью, что миссис Саммерс, пожалуй, единственный человек в мире, которого ему совершенно не хотелось осушить. Несмотря на то, что она оприходовала его топором по голове. Зато миссис Саммерс – Джойс, если он правильно помнил, – готовила совершенно изумительное какао.       На секунду Спайк позволил себе отвлечься от груза проблем, так неожиданно свалившихся на его плечи, и помечтать, что мама Истребительницы может снова угостить его этим чудесным напитком. И как раз в этот момент голоса наверху стихли, и по лестнице спустилась упомянутая Истребительница – несколько взъерошенная и нахмуренная.       – Идём, – бросила она. – Пока посидишь в подвале, а там посмотрим.       – Баффи, – в лестничном проёме показалась голова Джойс. – Ты уверена, что нам не стоит приготовить гостевую комнату для этого милого мальчика?       – Абсолютно, мама, – чуть резковато ответила Истребительница.       – Я бы не отказался, – ухмыльнулся Спайк, вновь ощущая, как в нём поднимается симпатия к этой милой леди.       – Обойдёшься! – уже не сдерживаясь, рявкнула Истребительница, рывком распахивая дверь подвала. С грохотом протопав вниз, она указала ему на старый матрас, который, очевидно, использовала для тренировок. – Можешь спать здесь. Завтра я решу, что делать дальше.       – Как насчет ужина? – Спайк насмешливо посмотрел ей в глаза. – Ты ведь не рискнёшь спать в одном доме с голодным вампиром?       – Я бы с удовольствием поспала в одном доме с пеплом голодного вампира, – огрызнулась Истребительница. Потом тяжело вздохнула и развернулась к лестнице. – Принесу тебе крови. Но не рассчитывай на обильный ужин – большая часть того, что отдал Ксандер, свернулась от горячей воды. Посидишь на диете.       – Если я умру с голоду, это будет на твоей совести.       – О, это я переживу.       – Даже если при этом лишишься главного козыря в борьбе с коммандос?       Истребительница зарычала и пулей вылетела из подвала. Спайк громко выдохнул и ссутулился. Без привычных плаща и тяжёлых ботинок он чувствовал себя голым, а жуткое тряпьё, которое от щедрот пожертвовал ему щенок, увело остатки его достоинства в глубокий минус.       А ещё была усталость.       Усталость от постоянного голода, от ощущения чего-то чужеродного в собственном теле. От унижения, которое приходилось терпеть от смертных. Совсем недавно он бы, не задумываясь, свернул шею нахальному щенку – тот бы и рта раскрыть не успел. Да и не осмелился бы. Рыжая… ну, Рыжую он бы убивать не стал. Может, даже обратил бы. Хотя нет, только ведьмы-вампира ему и не хватало. С Рупертом он бы сперва поговорил. О да, поговорил бы по душам. И, конечно, Истребительница. Это был бы прекрасный танец.       Чёртовы коммандос!       Спайк растянулся на матрасе и прикрыл глаза. Всё вокруг было пропитано её запахом, звавшим сразиться и победить. Снова бросить вызов. Это возбуждало. Пожалуй, даже слишком.       Всё-таки она не только Истребительница.       Наверху скрипнула дверь.       – Ужин с доставкой!       И на живот Спайку плюхнулось что-то мокрое и холодное.       На следующий вечер в резиденции Саммерс собрался очередной «военный совет» этой банды неудачников.       На повестке дня стояло два вопроса: что делать с ним и как вести себя с этим Райли.       – Не уверен, что мы можем ему доверять, – раздражающе-менторским тоном заметил Руперт – конечно, имея в виду «капитана Америку». Насчёт Спайка у него сомнений быть не могло.       – Но, возможно… возможно, он не знает? – Истребительница смотрела на Руперта почти умоляюще. – Ведь по сути они не делают ничего плохого: охотятся на демонов, изучают их, ищут способы обезвредить.       – Они не знают толком, кто ты такая, – поддержала её Рыжая. – Наверное, думают, что ты тоже демон, только убивающий демонов.       Спайк не удержался от смеха.       – Поверь, Рыжая, я рассказал им достаточно, чтобы они уяснили, что Истребительница – человек.       – А я согласен с Джайлзом, – сказал щенок. – Неизвестно, почему Райли вообще стал с тобой встречаться, Баффи. Может, его приставили к тебе, чтобы следить.       На секунду Спайк почти пожалел Истребительницу – до того та побледнела.       – Мы не… когда мы познакомились, он вообще ничего обо мне не знал, – выдавила она.       – И всё же нельзя сбрасывать со счетов эту версию, – подытожил Руперт, снял очки и принялся рассматривать их с преувеличенным вниманием.       – Значит… – Истребительница выпрямилась, – я буду следить за ним. Есть шанс, что благодаря ему мы тоже можем получить информацию. И пока не станем ничего ему рассказывать. Если Райли действительно… приставлен ко мне, попробую его расколоть. – И это прозвучало как окончательное решение.       В гостиную вошла Джойс с подносом:       – Кто-нибудь хочет чаю?       Погрузившийся в невеселые размышления о следующем пункте «совета», касающемся одного очень дорогого ему вампира, Спайк не сразу заметил, что разговоры смолкли. И лишь потом понял почему.       Он стоял перед Джойс с вытянутыми руками, будто хотел помочь ей с её ношей. Очень смешно.       Некоторые прижизненные привычки поистине были неискоренимы.       Поколебавшись, Джойс улыбнулась и вручила Спайку поднос, который он с излишней торопливостью пристроил на журнальном столике.       – Спасибо… Спайк, – Джойс слегка кивнула.       Он вернул кивок и поспешно ретировался в самое дальнее от этой Скуби-команды кресло.       – Кстати, о Спайке, – вновь подал голос щенок, кажется, первым обретший дар речи после разыгравшейся перед ними мизансцены, – Райли может его узнать и сообщить начальству о беглеце. На Спайка-то плевать, но они ведь ворвутся сюда…       – Думаешь, Райли его запомнил? – Истребительница выглядела встревоженной.       Щенок выразительно кивнул на голову Спайка, и тот не мог с ним не согласиться. Даже если этот бравый солдат не запомнил его лицо, то выбеленные волосы – чертовски приметная штука. На нём скрестились внезапно все взгляды, и Спайк постарался всем своим видом выразить презрение и уверенность. С первым проблем не возникло, а вот второй он уже давно не испытывал. Сейчас эти идиоты предложат его замаскировать.       – Я могу его замаскировать, – сказала Рыжая. – Наложить заклятие, меняющее…       – Ни за что! – выпалил Спайк, явственно представив себя с волосами интенсивно синего цвета – в лучшем случае.       – Зачем же заклятие? – коварно улыбнулась Истребительница. Похоже, она вполне оправилась от мысли, что её бойфренд – вероятный шпион. – Можно просто покрасить его. Джайлз, у вас ведь наверняка найдётся лишний костюм? А ещё понадобятся очки с простыми стёклами…       – Да его родная мать не узнает, – идиотски захихикал щенок.       Спайк с горечью подумал, что как раз в очках только мама бы его и узнала. Или Дру. Но, как ни противно ему было это признавать, маскировка была нужна. Потому что он ни за что не вернётся больше в ту лабораторию – по крайней мере, в качестве подопытного кролика. И если для этого понадобится нарядиться в костюм Человека-Паука, он не возражает.       – А в качестве кого вы хотите его представить? – вдруг спросила Джойс, которая всё это время стояла, прислонившись к стене возле входа в гостиную.       Придурки переглянулись. Ну да, об этом, конечно, никто не подумал. Спайк с интересом посмотрел на Истребительницу, ожидая её ответа.       – Ну… скажем, что он мой кузен. Сын папиного брата, приехал погостить из Англии, – задумчиво начала та. Потом её лицо просветлело. – И поэтому мне пришлось временно переехать из кампуса обратно домой, чтобы показать ему город.       Спайк картинно вздохнул:       – Всегда мечтал о сестрёнке, – и насладился целой палитрой цветов, проявившихся на физиономиях Скуби-команды.       – Значит, решено. – Истребительница встала с дивана.       – Тогда я всё же пойду и приготовлю гостевую комнату, – Джойс оттолкнулась от стены и, поймав удивлённый взгляд дочери, пояснила: – Не можем же мы держать моего дорогого племянника в подвале.       Нет, положительно, Спайк обожал эту женщину.       Когда дверь в подвал вновь распахнулась со страшным скрипом, Спайк проснулся почти мгновенно. Старый матрас не помешал сну – за последние сто лет где только он не спал? – но постоянное ощущение, что он находится под одной крышей с Истребительницей, сделало сон крайне чутким.       Поэтому делегацию, состоящую из двух женщин клана Саммерс и одной рыжей ведьмы, Спайк встретил, сидя по-турецки и лихо прикуривая от зажигалки.       – Спайк, ты с ума сошёл?! – воскликнула Истребительница, мигом преодолев последние ступеньки. – Ты нам дом спалишь!       Он обвёл взглядом груды коробок и пыли и подумал, что, наверное, действительно погорячился с сигаретой. Не хватало только превратить себя в грёбаное Рождественское полено.       – Да, Спайк, пожалуйста, не кури в доме, – мягко проговорила Джойс, и он тут же притушил окурок об пол. Её он почему-то мог слушаться без ущерба для гордости. Или для упрямства.       – Кстати… – Истребительница посмотрела на него с насмешкой, – мы не можем называть тебя Спайком.       Он вскинул бровь:       – Это почему же?       – Это не имя, а собачья кличка. Отныне ты Уильям Саммерс… – Спайк поморщился при звуках своего старого имени, – сын Джона Саммерса, брата моего отца, – Истребительница ухмыльнулась. – Так что идём краситься, братец.       – А завтрак? – Спайк посмотрел на Джойс щенячьими глазами, уверенный, что та не позволит ему голодать.       Джойс ожидаемо всплеснула руками и забрала у Рыжей термосумку.       – Вот. – Она подошла к нему и опустила сумку возле матраса. – Специально сходила утром за свежей кровью.       Спайк поймал её ладонь и прижался губами к тыльной стороне:       – Спасибо, Джойс.       Краем глаза глянув на Истребительницу и заметив, как она морщится, Спайк решил, что, в целом, день начался неплохо.       – Ждём тебя в ванной, – сухо проинформировала его Истребительница и развернулась к лестнице.       – Цепи будут? – невинно уточнил Спайк, выуживая из сумки один из пакетов.       В ванной его усадили на стул, обмотали полотенцем – хотя самому Спайку была глубоко безразлична судьба ненавистной гавайки – и отошли к раковине, где принялись в шесть рук священнодействовать над пачкой краски. Спайк фыркнул: он уже лет пятьдесят справлялся с этим нехитрым делом – и даже без помощи зеркала. И даже когда осветлитель продавали в таблетках. Но если им так хочется принять участие, то пускай.       Закончив с приготовлением, женщины вернулись и начали кружить вокруг него, как гарпии, вооружённые флаконом со смесью, расчёской и кисточкой. Спайк изобразил на лице недовольство и закрыл глаза. На самом деле это было даже приятно – сидишь, тебя красят, причём довольно аккуратно, и ничего не надо делать.       – Всё, теперь ждём сорок минут, – резюмировала Истребительница, окидывая дело рук своих критическим взором.       – Ой, «Страсти» начались! – спохватилась Джойс, и Спайк живо заинтересовался:       – Как думаете, Томми правда умер?       – Нет, думаю, она просто снова его заштопает. Это же кукла.       И, не обращая внимания на закатившую глаза Истребительницу, они с Джойс спустились к телевизору.       Ещё полтора часа спустя, когда Спайк высушил волосы, снял с ногтей остатки лака и облачился в одолженный Рупертом костюм – отвратительное мешковатое нечто жуткого горчичного оттенка, – преображение завершилось.       – Должно быть, я выгляжу, как какой-нибудь хренов учитель химии, – с тоской протянул Спайк, пытаясь вытянуть прядь волос подлиннее, чтобы разглядеть, во что эти коварные создания его покрасили.       – Скорее, как учитель английской литературы, – захихикала Рыжая, но тут же осеклась, поймав его взгляд.       – Ой, у нас же есть «Полароид»! – воскликнула Джойс. – Хочешь увидеть себя?       Спайк кивнул, правда, без особой уверенности, и Джойс зарылась в комод.       – Погоди. – Истребительница остановила свою мать, уже нацелившуюся на Спайка фотоаппаратом. – Мы забыли про очки.       Кажется, он застонал вслух.       На миг вспышка ослепила его, отразившись в стёклах, отчего он возненавидел эти чёртовы очки, без которых спокойно обходился более века, ещё сильнее, а потом Джойс протянула ему медленно светлеющий снимок.       Спайк помахал квадратиком в воздухе, чтобы ускорить процесс, и опустил взгляд на изображение.       На него смотрел Уильям Пратт.