На поводке

      Спайк стоял на границе леса. Знакомый голос в голове приказывал шагнуть вперёд и встретить наступающий рассвет. И жалкий Уильям, отвергнутый влюблённый, рыдающий где-то в глубине его сердца, потому что их снова отвергли, предали, отказали в доверии, – он был согласен с этим голосом.       Но сам Спайк не желал смерти.       Он с возрастающим страхом смотрел, как в небе густая синева сменяется сиреневым, бордовым, розовым… И всей кожей ощущал, как вдали, за горизонтом, медленно поднимается налитый золотом смертоносный шар.       Нужно было убежать, спрятаться, зализать раны… Уехать и надеяться, что у пульта ограниченный радиус действия, и его не вернут, не дёрнут за обманчиво ослабевшую цепь.       Если он только справится с последним приказом.       Спайк почему-то отчаянно хотел верить, что грохочущий в голове голос принадлежит не Баффи.       Первые лучи солнца прорезали небосвод, окрасили верхушки деревьев. Совсем скоро они обрушатся на него.       – Спайк!       Его обхватили за плечи и оттащили назад.       – Спайк, этот приказ… его отдал Райли. Уиллоу сейчас пытается починить пульт, так что ты только продержись немного. Идём, тут неподалеку вход в лаборатории, там темно, – сбивчиво бормотала Баффи и тянула его за собой в глубь леса.       В мозгу стучали молоты, спина горела огнём. Спайк неосознанно изогнулся – он хотел выдрать, выцарапать из тела источник боли – и наткнулся на испуганный взгляд Истребительницы.       – Держись, Спайк, пожалуйста, держись.       Что это, слёзы? Она плачет из-за него?       На миг это так ошеломило его, что он почти забыл о поводке. Внезапно в голове вспыхнуло белым, из носа что-то потекло… и Спайк обнаружил себя лежащим на земле. Баффи склонилась над ним, в её руке было зажато что-то, подозрительно напоминающее рукав её собственной блузки – заляпанный кровью.       – Ты ранена? – шёпотом спросил Спайк. Почему-то это показалось таким важным, куда важнее любого приказа.       Баффи покачала головой:       – Это твоя кровь, Спайк. Должно быть, лопнул сосуд.       – Почему ты не дала мне умереть? Это бы разом решило твои проблемы. – Спайк опустил веки – солнечный свет, пусть и рассеянный листвой, резал глаза.       – Просто не могла. Я пока не готова жить в мире, где нет хотя бы одного действующего на нервы белобрысого вампира. – Баффи тихонько хмыкнула.       – Что значит – хотя бы? Я уникален.       Кажется, даже на краю гибели они не могли перестать дразнить друг друга.       – Идем, уникальный. Я помогу тебе подняться.       Спайк стоял, покачиваясь, поддерживаемый Баффи. Его тянуло развернуться и пойти туда, где разливалось сияние зарождающегося дня. Кажется, он даже развернулся…       – Борись! – Баффи упрямо дёрнула его на себя, ухватила за отвороты плаща.       – Я… – Спайк чувствовал ужасную слабость. Он устал. – Я… больше не могу.       Внезапно лёгкий поцелуй коснулся его губ.       – Можешь, – выдохнула Баффи ему в рот. – Ты – самый сильный воин из тех, что я знаю. Такой же, как я.