Вовлеченный

Кюхен потерял счет тому, сколько раз он уже был, можно сказать, третьим на свидании. Он внимательно, но скрытно следил за своим одногруппником в университете, и если тот собирался уходить, Кюхен тоже забирал куртку из гардероба и через где-то пять минут после Шивона выходил на улицу. Ему нравилось это, нравилось наблюдать за парой, находя в них что-то интригующее, что-то волнующее сознание. Кюхену нравилось открывать с каждым разом что-то новое и ране им не виденное воочию. Да, он прогуливал также часто, как и Шивон, в одно время и в одном месте он был уже около того дерева. Да, могли бы пойти слухи. Да, родители Кюхена не из самых лояльных по отношению к учебе, и вдобавок им в любой момент могли позвонить для разбирательств. Но парень был не приклонен перед последствиями и все равно продолжал наблюдать за странной парочкой. В какой-то степени, это стало его хобби. Кюхен ушел после первой пары (некую закономерность встреч он уже вычислил), предъявив лжезаписку от медсестры. Парень сам не догадывался, что можно легко распечатать шаблон с Интернета и в два счета заполнить поля. Находясь под уже знакомым деревом, Кюхен не торопясь проверял фотоаппарат. Сказать, что парень слишком пристрастно относился к своему «хобби» - ничего не сказать. Специально купленный фотоаппарат имел потрясающий зум и редко когда смазывал фотографии, поэтому Кюхен давно уже успел мысленно поблагодарить производителя, рассматривая получившееся фото. Черная иномарка подъехала к назначенному месту. Кюхен не спешил включать фотоаппарат, он лишь бережно прочистил объектив шелковым платком. Кидая частые взгляды на стоящую машину, парень нахмурился – обычно Сонмин появлялся сразу же, как завидит Шивона. Кюхен «познакомился» с Сонмином не так давно, как хотелось бы ему самому, и не так, как хотелось бы. Оказывается, Сонмин учился в том же университете, что и Кюхен, правда, на два курса выше и с уклоном на естественные науки. Парню удавалось видеть Сонмина лишь раз на неделе и от силы на пять секунд: казалось, Мин был настолько занят учебой, что ни обедал в столовой, ни выходил из кабинета, ни общался с одногруппниками. Но когда удача улыбалась Кюхену, и Сонмин был на расстоянии вытянутой руки, парень с жадностью рассматривал каждый миллиметр тела старшекурсника, не боясь, что его заметят. Это нездоровое внимание к парню Кюхен осознал, когда раскладывал распечатанные фотографии на столе. Все они были сфокусированы либо на взаимодействии между парнями, либо только на одном Сонмине. Кюхен не хотел искать причины, чем его цеплял малознакомый парень, он не хотел разбираться в себе, не хотел понимать, почему выбрал именно это поприще, он просто наблюдал, фотографировал и коллекционировал получившиеся снимки, очаровываясь чем-то неизведанным и потрясающим. Сонмин вышел из-за дома. Ни сумки, ни портфеля, ни хотя бы пакета, видимо, парня сегодня вообще не было на учебе. На радость Кюхену, старшекурсник был легко одет и полностью открыт для проворного объектива. Шивон вышел из машины и Сонмин, не торопясь, подошел к нему. Кюхен включил фотоаппарат. Парень счастливо улыбался и, не отрываясь, смотрел в глаза Шивону. Снимок. Шивон растянул губы в улыбке и скользнул руками на пояс Мина, обхватывая и прижимая к себе. Снимок. Сонмин смотрел снизу вверх и что-то говорил, медленно, даже тягуче раскатывая слова. Снимок. Шивон был откровенен и щедр на касания: он неторопливо гладил чужую спину (снимок), невесомо целовал то в макушку (снимок), то в скулу (снимок). Сонмин улыбался шире, прикрывая глаза, и наслаждался вниманием, ласками, которые, как заметил Кюхен, никогда не пресекались. Парень взглянул на парочку уже без объектива. Все видно мутно, но так даже красивее, как будто картина маслом – не нужны детали, главное общие контуры. Кюхен снова взялся за фотоаппарат. Шивон отстранился от Мина, от чего второй в каком-то предвкушении, ожидании прикусил губу. Достав что-то из кармана, одногруппник играючи закрыл тому глаза ладонью и что-то прошептал на ухо. Сонмин, видимо, оробев, немного повременил. Кюхен сделал снимок. Мин, поджав губы, взял чужую ладонь в свои руки (снимок) и аккуратно поцеловал в костяшку среднего пальца. Шивон убрал руку и поднес другую, сжатую. Открыв ее, Сонмин поменялся в лице: его брови поднялись вверх, а рот приоткрылся в удивленном вздохе. Подняв глаза на парня, Мин резко обнял того, закидывая руки на шею (снимок). Кюхен приблизил зумом, и сфотографировал болтающийся на руке серебряный браслет и, судя по реакции, парень хотел это украшение очень давно. В голову забралась шаловливая мысль – если Сонмин с Шивоном только из-за денег, которых у одногруппника хоть отбавляй? Кюхен нахмурился, отводя наваждение, не желая порочить красоту момента необоснованными догадками. Возможно, у Сонмина праздник. Парень заворожился – Сонмин всегда был больше пассивен в отношениях, но когда он неожиданно, что для Кюхена, что для Шивона, страстно припал к губам бойфренда, у Кю словно ком в горле застрял. Держа одними лишь пальцами тонкий переливистый на свету браслет, Мин не щадил чужих губ, жгуче целуя и крепко обнимая за шею, прижимаясь к телу Шивона, сокращая расстояние до минимума. Шивон прикрыл глаза, интуитивно нащупывая ручку дверцы. Кюхен не жалел кадров и снимал все до последних мелочей: покрасневшие губы, жадные касания, влюбленные, одурманенные взгляды. Пальцы дрожали от собственного возбуждения, от чего некоторые кадры предательски смазывались; в животе стало непривычно тянуть, а в голову будто ударил какой-то дурман. Казалось, от чужих вздохов и придыханий запотел объектив. Шивон усадил Сонмина на задние кресла машины, а сам опустился на колени, не жалясь замарать брендовые штаны. Кюхен сглотнул, но продолжал держать фотоаппарат наготове, не позволяя себе потерять ни одного малейшего действия, лихого стона. В окне заднего вида очерчивался мутный образ Сонмина (снимок). Шивон поднял голову наверх, встречаясь взглядами и гладя ладонями в опасной близости от паха парня. Шивон ухмылялся, начиная расстегивать чужую ширинку, и Кюхен увидел, как рука Мина нежно провела по чужим, смоленым волосам (снимок). Парень вздрогнул, убирая фотоаппарат, но не отводя взгляд. Кончики пальцев ощутимо похолодели, а капля пота медленно скатилась с виска. Кюхен выдохнул, тихо прочищая горло, пытаясь сглотнуть образовавшийся «ком». В заднем окне было видно, как Сонмин начал снимать с себя белую рубашку. Шивон опустил голову и начал интенсивно ею двигать. Сонмин резко запрокинул голову, и, казалось, даже до ушей Кюхена дошел этот непроизвольный стон. Настолько пошлый и возбуждающий. Парень шумно выдохнул, вновь взявшись за фотоаппарат, регулируя на самый максимальный зум. Снимок, снимок, снимок. Кюхен боялся потерять нужный момент, нужный ракурс. Он хотел, чтобы, даже придя домой и смотря на эти фотографии, он чувствовал все то напряжение, ощущал всю дурманящую атмосферу, что окутывала его ране. Казалось, от напряжения даже нос зазнобило, но парень продолжал наслаждаться процессом. Шивон отпрянул от парня, медленно вытирая губы тыльной стороной ладони (снимок). Сонмин сел в машину и, смачно чмокнув Шивона в нос (снимок), слегка толкнул того в плечи и закрыл заднюю дверь. Шивон прыснул и без мельтешения запрыгнул в машину, заводя ее и резко нажимая на газ… Кюхен осел на траву. В животе до сих пор приятно тянуло, а на коже проявлялись мелкие мурашки от острых ощущений, наплывающих воспоминаниями. Шмыгнув носом, Кюхен неотрывно смотрел на не выключенный фотоаппарат. Холодными дрожащими пальцами закрыл крышкой объектив и, бегло просмотрев получившиеся фотографии, невольно улыбнулся.

***

Кюхен полулежал на кровати, подложив под спину огромную пуховую подушку. Лопатки неприятно кололо от давления между весом тела и спинкой кровати, но парень это считал частью своеобразной идиллии, на бедрах был ноутбук, греющий своей батареей, а на тумбочке для контраста работал миниатюрный вентилятор. Кюхен наслаждался своим «хобби», вставив карту памяти в специальный отсек ноутбука. Фотографии получились чувственными, загадочными; жаль, что некоторые из них подпортились из-за несдерживаемых судорог, хотя могли бы получиться шедевры личной коллекции «фотографа». Кюхену нравилось, как на последних снимках не было видно лиц, лишь недвусмысленная поза и черный Mercedes. Он внимательно осматривал каждую деталь, пытаясь воспроизвести все в звуке, более красочно. Подключая воображение, фантазию, пытался прорисовать капли пота, скатывающиеся по вискам, играющие на теле мышцы, томные взгляды, искрящиеся в салоне машины. В ушах будто снова прозвенел громкий стон парня. Кюхен, дернувшись, прикусил губу. Парень до безобразия щепетильно отбирал «избранные фотографии», которые хранил и скрывал от чужих глаз. Вделанный в стену шкаф, который случайно нашел Кюхен, собирал на своих дверях, стенах понравившиеся снимки, начинавшиеся с даты первой покупки фотоаппарата. Никто не знал о существовании этого тайника, в следствии, никто не знал о компрометирующем хобби. Принтер шумно и долго распечатывал фотографии. Кюхен прищурился, наблюдая за тем, как из-за техники медленно показывались снимки. Первый снимок – где Сонмин улыбается, а Шивон невесомо целует того в щеку. Сонмин на фотографии смущен, а глаза его чуть прикрыты и устремлены вниз. Шивон слишком настойчив во внимании. Как бы Кюхен не ревновал Сонмина к грубому Шивону, он признавался себе, что без своего одногруппника он вряд ли бы заметил Мина. И вряд ли бы у него выходили такие фотографии. И вряд ли бы невлюбленный Сонмин был прекраснее и счастливее. Второй – напряженный и интимный снимок. Не видно лиц, почти нельзя определить модель машины, пошлая поза. Это словно живая фотография, на которую можно нажать кликом мыши и она мгновенно воспроизведется. Лениво потягиваясь, Кюхен встал с постели, направился к принтеру, по пути открыл стенной шкаф, взял еще горячие после распечатки снимки и, не торопясь, стал развешивать на дверцы, прикалывая булавками за края. Парень любил соблюдать порядок между датами создания фотографий, тем самым, преследуя особую гармонию общей картины. Он стал эстетом, слегка озабоченным, но парень стал видеть прекрасное лишь даже в одном движении. Черствый ботаник, как самокритично иногда называл себя Кюхен, стал более высококультурным. Обойдя творения довольным взглядом, Кюхен закрыл шкаф.