Слушая твой голос

Кристиан не перестает меня удивлять. Каждый день – новое открытие для меня. Что на этот раз? Все очень просто: ему вдруг захотелось познакомить наших родителей. Не спорю, идея хорошая, но… – Ты думаешь, что так им будет легче принять тот факт, что их любимые сыновья встречаются? И что свадьбу придется играть за границей? И что, блин, у них никогда не будет внуков? – Я скептически вскинул бровь, глядя на парня снизу вверх. – Энди, ты уже планируешь свадьбу? – Крис отвернулся от полки с книгами и буквально пронзил меня взглядом, прищурившись и улыбнувшись, чертики в его глазах явно начали танцевать румбу. Я закрутился на стуле, пытаясь уйти от этого сжигающего взгляда: – А что, если и так? Юноша приблизился ко мне, а я продолжал все так же крутиться на несчастном поскрипывающем стуле. Он одним движение остановил мою «карусель», упершись руками в подлокотники. Наши лица непозволительно близко. Его серо-зеленые глаза будоражат все мое нутро. И он – без лишних слов – целует меня. Я тянусь к нему, ослабляя давление на спинку стула, и та, так не к месту сейчас, тихо щелкает, возвращаясь в свое привычное состояние. – И да, Энди, я думаю, им будет легче принять этот факт, если они познакомятся. Тем более, что ты нравишься моим родителям, а я – твоим. – Хорошо, милый, – елейным тоном соглашаюсь я. План Криса был не особо оригинальным, но, черт возьми, это сработало! Нам удалось отправить наших родителей на небольшую прогулку в магазин по огромному гипермаркету. Сами же мы, ссылаясь на то, что в машине моих родителей мы все вместе не поместимся (конечно, у меня был вариант усадить блондина на колени, но нас бы не так поняли, точнее, поняли бы так, но не вовремя), отказались от многообещающей прогулки. – Дай пять! – я поднял ладонь, смеясь, когда машина с нашими родителями уже укатила. Кристиан ответил на мой жест взаимностью, и мы отправились к нему домой. Пока я разбирался с замысловатыми сплетениями моих шнурков, блондин проскользнул в свою комнату. Разобравшись, наконец, с узлами, я спешно последовал за Крисом. Чувствует мое сердце какой-то сюрприз… Не прогадало сердце. Кристиан сидит на своем широком столе, развратно раздвинув ноги. Его темно-синяя клетчатая рубашка наполовину расстегнута. И он, словно соблазняя (что выходит у него крайне успешно!), медленно расстегивает пуговицу за пуговицей. Дыхание перехватывает, когда последней расстегнутой пуговицей становится пуговица ширинки. Он медленно проводит пальцем по молнии, запрокинув голову, смотрит, блаженно прикрыв глаза, и вызывающе усмехается, как чертенок. Больше нет сил. Я в одно мгновение оказываюсь около него. Обхватив меня ногами, он прижимается ко мне всем телом так сильно, что становится больно, и я просто забываю, что нужно дышать. Крис ощутимо кусает меня где-то в основании шеи и, видимо, понимая, что сделал необдуманный поступок, лижет место укуса. Это немного злит: я никогда не позволял себе оставлять следов на его коже, потому что в таком случае ему придется искать оправдание. А он… Конечно, я не могу на него злиться долго, тем более сейчас, когда возбуждение куда сильнее рассудка. Неспешно перебираю пряди его волос, ощущая тонкий аромат мяты. Мой любимый… Я начинаю нежно целовать его ушко, иногда кусая и посасывая мочку, это безумно ему нравится, я знаю. Его затуманенный взгляд из-под опущенных ресниц и прерывистое дыхание заводят еще сильнее. Он продолжает жаться ко мне пахом, заставляя чувствовать его нарастающее возбуждение. Я делаю резкое движение бедер вперед, ощутимое для обоих. Запрокинув голову назад, Крис сдерживается, чтобы не стонать. Целую открывшуюся для ласк шею, ощущая учащенный пульс, и делаю еще одно сильное движение вперед. Мой мальчик касается губами моего уха и соблазнительно стонет в голос сквозь легкую улыбку (его явно забавляет происходящее), рукой хватаясь за край стола, словно потеряв от головокружения ориентацию в пространстве. Его ладонь натыкается на листок с моей песней, оставленной накануне. – Твоя песня, Энди… – немного совладав с собой, произносит он. – Если ты кончишь на нее, ее значение для нас обоих резко возрастет, – чуть не рычу я сквозь похабную улыбку, проводя языком по ободку его уха. Улыбается мне, обнимая за шею. Понимаю, что здесь, на столе, нам будет неудобно, поэтому, подхватив Кристиана, переношу на его расправленную постель, снимая одежду и с себя, и с него. Дальше все как в тумане… Помню, как он выгибался навстречу, впиваясь ногтями в мою спину, иногда царапая. Помню его поцелуи-укусы, за что я оставил засос на его груди, предварительно нещадно истерзав его чувствительные соски, сильную разрядку… Помню, как после всего, он сделал мне минет, как только я мог позволить ему? Признаться, у него получилось так, что потом я долго приходил в себя. – И после всего ты говоришь, что у тебя никого до меня не было? – недоверчиво спросил я через плечо, улыбаясь, когда сидел на кровати, надевая толстовку. – Можешь не верить, но это правда, – он поставил голову мне на плечо и, перехватив мои руки, стал сам застегивать молнию. – Если так, то ты быстро учишься, – я повернулся к нему, поцеловав в губы. – Я припомню тебе этот укус. – Да ладно, – он невинно улыбнулся, обнимая меня сзади за плечи, – тебе же не впервой.