***
— Не бойся, они не кусаются, — посмеиваясь, сказал Джон, наблюдая за поистине чарующей картиной: Холмс в лучах полуденного солнца, пытающийся приручить белку. — Почему я сомневаюсь? — Шерлок досадливо прикусил губу; он выглядел, как ребенок, которому хочется залезть на дерево, но страшно. Утром они еще долго нежились в постели, потом заказали пиццу на завтрак, а потом Джону вдруг пришла в голову идея, как сделать этот день по-настоящему особенным. Ватсон вытащил своего любимого на прогулку в скверик неподалеку от его дома: жаль было терять такой солнечный день. Место малолюдное, потому что здесь нет ни одного кафе, даже ларька. Он почти в запустении, но именно по этой причине кишит белками. Джон с детства был неравнодушен к этим пушистым созданиям, и даже сейчас частенько сюда наведывался, не забыв прихватить горстку грецких орехов и небольшой молоточек, чтобы разбивать их. Он только что отделил орехи от скорлупок и насыпал горсть на ладонь Шерлоку. Примерно в метре от них по дереву уже спустился один бельчонок в ожидании угощения. — Они совсем ручные, просто поднеси руку к стволу и не дергайся, — посмеиваясь, тихо объяснил Джон, направляя его ладонь. — Белка сама спустится и слопает орех. Именно орех, а не твой палец! — А вот мои любимые животные — крокодилы, — ехидно сказал Шерлок, но сделал все, как сказано. — Покормим их вместе как-нибудь? — Крокодилы?! — Джон выглядел шокированным. Он, конечно, понимал, что Холмс вряд ли любит котят. Но крокодилы? Сколько еще он не знает об этом человеке? — Да, у нас долго жил один, — со вздохом сказал Холмс. — Но когда пришлось переезжать сюда, мы отдали его в зоопарк. Ухаживать за ним было некому, а перевозить сюда… Джон! Он спускается! — вдруг воскликнул Шерлок, заметив, что их бельчонок засуетился. — Да, тише, не шевелись, и он сам возьмет угощение, — тихо сказал Джон, подходя чуть ближе. Бельчонок в самом деле унюхал орешки и спустился, зависнув вверх ногами и повиливая пушистым хвостом. Держась за кору дерева только двумя задними лапками, передними он уперся прямо о пальцы Шерлока. Принюхался, а потом начал грызть орехи прямо с руки. Джон наблюдал за Шерлоком, он успел заметить все: как глаза его загорелись, из взгляда ушла настороженность, как на лице поселилась теплая улыбка, и как он, сам того не замечая, расслабился и тоже наслаждался моментом. Джон вдруг задумался: неужели этот человек, у которого есть все, никогда, ни разу в жизни не кормил белок в парке? Джон был настолько очарован зрелищем, что тихо приблизился к нему, едва осознавая, что делает, аккуратно развернул голову Шерлока к себе и нежно поцеловал. Они не обнимались, они вообще не двигались, просто стояли, погрузившись в этот поцелуй. Он прервался, только когда бельчонок доел лакомство и резко вскарабкался вверх по дереву, задев руку Шерлока пушистым хвостом. Мужчины переглянулись и рассмеялись. — Спасибо, Джон, — сказал Холмс, отряхивая руки от ореховых крошек. — За что? — Джон удивленно вскинул брови. — За это, — Шерлок повел рукой, показывая, что имеет в виду этот сквер и его обитателей. — Здесь потрясающе. Я не помню, когда в последний раз просто гулял в парке или в лесу. — Спасибо тебе, что позволил себя уговорить, — тихо сказал Джон, обнимая его за талию. — Кстати, с днем рождения, — закончил он шепотом, прежде чем вновь почувствовать вкус любимых губ, зарываясь пальцами в эти восхитительные локоны. В последний момент он успел уловить удивление во взгляде Шерлока. Он почувствовал, как он крепче прижал его к себе. — Как ты узнал? — прошептал Холмс, как только Джон немного отстранился, продолжая с любовью смотреть ему в глаза. — Могут быть у меня секреты? — рассмеялся Джон. — Я журналист, помнишь? Найти нужную информацию для меня не проблема. Шерлок довольно хмыкнул и от дальнейших вопросов воздержался. Джон не хотел говорить ему, сколько времени у него ушло на то, чтобы это выяснить: в Интернете в статьях о нем даты разнились, а ошибиться он просто не мог. В конце концов, он атаковал Молли. Девушка сдалась быстро, но под клятвенное обещание не распространять эту информацию: Шерлок крайне щепетильно относился ко всему, что касалось его личной жизни и личного пространства, поэтому даже такую мелочь, как дата рождения, он предпочитал не афишировать. Но Ватсон заверил ее, что не собирается кричать об этом на каждом углу. Секретарша понимающе улыбнулась, вырвала из блокнота лист с бабочками и написала там дату красивым почерком. За эту маленькую, но очень важную для него услугу он мысленно пообещал себе подарить ей огромный букет роз. Ватсон был просто в восторге от одной мысли, что Холмса вообще сложно чем-то удивить, шокировать, а ему, простому парню с окраины Лондона, удалось это сделать дважды меньше, чем за двенадцать часов. Они неспешно прогуливались по пустынным дорожкам сквера, наслаждаясь хорошей погодой и тишиной, погрузившись каждый в свои мысли: казалось, что весь этот огромный мегаполис остался где-то очень далеко, а сами они попали на необитаемый остров. Они не испытывали потребности в бестолковых разговорах. Джон отгонял от себя все неприятные мысли и опасения, которые посещали его ночью. Шерлок был прав, к чему мучить себя эфемерными страхами и несуществующими проблемами, если пока все хорошо? Почему бы просто не получать удовольствие от жизни здесь и сейчас? Тем более что сегодня такой замечательный день — день, когда тридцать пять лет назад появился на свет Шерлок Холмс, лучший мужчина в мире. Он долго ломал голову над тем, что ему подарить. Холмс не производил впечатление человека, которому бы понравились пустяковые и бесполезные безделушки, на дорогие же подарки у Джона просто не было денег. Да и что прикажете дарить человеку, у которого есть все? А решение, как ни странно, пришло к нему само собой. Осуществить это сегодня казалось идеальным вариантом. Джон резко остановился, повернулся к Шерлоку и чуть слышно сказал, глядя в глаза и слегка облизав губы: — Поехали к тебе. Шерлок сначала опешил, а через секунду лицо его озарилось пониманием, удивлением и неверящей улыбкой. Джон не сомневался, что Холмс все понял по его глазам, это невысказанное предложение. А еще он был уверен, что покраснел. — Ты не перестаешь меня удивлять, Джон Ватсон, — довольно усмехнулся он, и они зашагали к выходу из парка и направились к машине, которая с вечера так и осталась стоять напротив бара.***
Уильям-Стрит, через два часа
Жесткий металл наручников приятно холодит распаленную кожу на запястьях. Джон тяжело дышит и без конца облизывает губы в предвкушении нового поцелуя, пытаясь угадать, куда он придется на этот раз: Шерлок завязал его глаза почти в самом начале. У Джона до сих пор в ушах звенит его горячий шепот, когда звякнули замки наручников, заставивший его сердце пуститься вскачь: «Я хотел сделать это с тобой с первого дня…» В комнате играет едва слышная музыка, но Джон никак не может уловить мелодии: или ее нет вовсе, или все его существо сосредоточено сейчас на ощущениях, раз уж он оказался временно лишен возможности видеть. Он чувствует под собой приятную поверхность кожаного матраца, улавливает легкий запах мускуса, витающий в комнате, и парфюм своего любовника. Который в настоящий момент скользит губами по его животу, обжигая горячим дыханием. Джон еле слышно стонет, моля о большем. Его Мастер понимает эту бессловесную просьбу, и спустя мгновение касается его губ мягкими пальцами, невесомо очерчивая их по контуру. — Обожаю твои губы… — снова горячий шепот. И следом — поцелуй: сумасшедший, полный страсти и какого-то отчаяния. Он не прерывается, пока Джон не начинает стонать в голос. Шерлок медленно покрывает поцелуями шею, потом ключицы, грудь Ватсона, немного щекоча вьющимися волосами кожу, что заставляет его запрокидывать голову на мягкой подушке, целиком выгибаться навстречу ласкам. В какой-то момент Холмс крепко сжимает его ягодицы, почти впиваясь в кожу ногтями, и одновременно накрывает губами головку его члена, который давно уже в состоянии боевой готовности. Джон почти шипит от неожиданности, но одновременно с облегчением: болезненное возбуждение уже понемногу начало причинять дискомфорт, а прикоснуться к себе из-за скованных рук возможности нет. Хотя, пожалуй, на это и был расчет его доминанта. Шерлок проводит по головке языком, потом берет глубже, лаская ствол губами. Он двигается нарочито медленно, прекрасно понимая, какая это пытка для Джона. Он сам этого хотел. Очень хотел. С самого того момента, когда впервые увидел эту комнату. Он давно признал это. — Шерлок… — в какой-то момент Джон не справляется с нахлынувшими ощущениями и заговаривает. А напрасно. Он нарушил приказ. Холмс быстро отстраняется, и влажный член обдает прохладным воздухом. — Знаешь, что бывает с теми, кто не исполняет приказов? — вдруг жестко произносит он, и Джон слышит, как он встает с кровати. Потом шаги. Звук открывающегося ящика. Ватсон облизывает губы. Столько времени прошло… С тех пор, как последний раз… — Их ждет наказание. Ты заслужил его, Джон, — и прежде, чем он успевает как-то отреагировать, или хотя бы подумать о том, что это будет, как ответ обрушивается на его грудь россыпью кожаных ремешков. — А-а-а-а… — вырывается из его груди крик-стон, но он быстро сдерживается. Его воображение рисует ему, как, должно быть, потрясающе прищурился его любовник на этом стоне, как горит желанием его взгляд, как несколько кудрей выбились на его вспотевший от страсти лоб… Джон снова облизывает губы, когда на него обрушивается следующий удар, уже ниже. На живот. Потом ремешки нежно скользят по внутренней стороне бедер снизу вверх и обратно, но удар снова приходится на грудь. Когда плеть как бы невзначай легким касанием проходит по его члену, он вздрагивает и вновь стонет в голос. Боль и удовольствие с каждым ударом вспышками разлетаются по его телу тысячами разрядов и он уже не понимает, от чего стонет. Но зато он понимает другое: он позволит ему сделать с собой все, что угодно. Наконец, удары прекращаются, он слышит глухой стук и догадывается, что это ударилась рукоятка плети о паркет. Почти одновременно он ощущает, как Шерлок сгибает его ноги в коленях, устраивается между ними и, упираясь руками по обе стороны от него, начинает медленно покачивать бедрами, задевая его член своим сквозь тонкую ткань белья. Партнер тоже возбужден, Джон это чувствует. Он снова не может удержаться от того, чтобы не облизать губы. Это не остается незамеченным — Шерлок вновь завладевает ими: его язык врывается внутрь, встречается с его, и почти трахает его рот в такт покачиваниям бедер. Джон стонет громче и громче и гадает, сколько еще он сможет выдерживать эту пытку. Поцелуй прерывается так же внезапно, как и начался. Ватсон не может сдержать разочарованного стона, что вызывает легкий смешок любовника, который отстранился лишь на несколько мгновений, очевидно, чтобы избавиться от последней детали одежды. Джон опомниться не успевает, как на его член ложится твердая рука, сжимая и поглаживая сверху вниз. — Я хочу, чтобы ты кричал, Джон, — выдыхает Холмс, в то время как пальцы его другой руки начинают медленно один за одним проникать в него, растягивая вход. Так продолжается несколько мучительных секунд, а может минут — Джон не знает. Он знает одно — еще немного, и он действительно не выдержит. — Трахни меня уже! — из груди вырывается почти крик. Шерлок удовлетворенно рычит, но ничего не меняется: Джон продолжает извиваться под его ласками, насаживаясь на его пальцы. Когда же, наконец, Холмс входит в него — так же мучительно медленно — Джон больше не сдерживается: он с силой толкается ему навстречу и, задыхаясь, громко стонет. Почти кричит. Почти как приказано. Поначалу Шерлок двигается медленно, накрепко вцепившись в его бедра, но, кажется, и его терпение на пределе. Джон понимает это по тому, как он незаметно увеличивает темп, как толчки становятся чаще, а проникновение — глубже. Это все, что он сейчас осознает кроме всепоглощающего чувства к этому человеку. Он рад, что на его глазах повязка, потому что непрошеные слезы рвутся наружу от переизбытка эмоций. Ему хочется не просто кричать, как ему хорошо, что он и делает, потому что не может сдерживаться. Ему хочется умолять никогда не оставлять его. Он готов на любые условия, даже всю жизнь держать их отношения в тайне, все, что угодно, только бы никогда с ним не расставаться. Шерлок, не переставая двигаться, наклоняется к нему и жарко целует его губы до нехватки воздуха у обоих. Еще несколько секунд и пара движений Шерлока по его члену, и Джон срывается в эту бездну, в этот мир, имя которому Шерлок Холмс. Сквозь пелену полуобморочного состояния он чувствует, как через минуту пульсирует член Шерлока внутри него, наполняя его горячей влагой, как любовник почти что падает на него, придавив к матрацу. Через секунду в глаза Ватсона бьет яркий, как ему кажется, свет: с него стянули повязку. Синие глаза встречаются с зелеными. Джон, едва вынырнувший из полузабытья, вновь готов утонуть в этом изумрудном океане… Они еще не вполне пришли в себя после оргазма, когда Шерлок нарушает тишину, разбавляемую только их тяжелым дыханием. — Боже, Джон… Я… — кажется, Шерлок вот-вот скажет это, но он не продолжает, а просто смотрит в глаза Джона с каким-то глухим отчаянием и нежностью. — Я знаю, — тихо шепчет он и вновь целует его. К черту слова. Он действительно знает это. — Ты потрясающий, — тихо говорит Шерлок, вновь скользнув языком по желанным губам, прежде чем утянуть любовника в очередной, на этот раз медленный и нежный поцелуй.***
— Это рай… — расслабленно протянул Джон, развалившийся позади Шерлока в так полюбившейся ему пенной джакузи и прижимая любовника ближе. — Я счастлив, что ты, наконец, перестал бороться со своими желаниями, — усмехнулся он, и Джон припомнил обстоятельства, когда слышал эти слова от него в первый раз. Да, он перестал. Почти что сразу… Ему понравилось все, что он с ним проделывал там. Там, в той комнате. А еще ему понравилось проделывать это с ним. — Разве с тобой возможно иначе? — ответил он, массируя его намыленную кудрявую макушку. Шерлок на это замурлыкал как кот и провел руками по коленям Джона. Только тогда Ватсон заметил, что… — О, Боже, Шерлок, твои запястья! — он перехватил его правую руку. — Ерунда, Джон, не стоит внимания, — попытался отмахнуться тот. — Шерлок, это от нашей вчерашней «игры», — простонал Джон, осматривая достаточно яркий след от наручников. На левой руке красовалось аналогичное свидетельство их вчерашнего развлечения. — Почему ты не сказал, что тебе было больно? — обеспокоенно спросил он. — Ты думаешь, я это чувствовал? Мои ощущения, знаешь ли, были сосредоточены немного в другом месте, — рассмеялся он, отнимая руку и возвращаясь к поглаживанию его коленей. — Серьезно, Джон, не обращай внимания. Пройдет, всего лишь синяки. — Не помешало бы быть осторожнее, — проворчал Джон, вернувшись к своему занятию: перебиранию мыльных локонов любовника. — Тогда игра перестает быть такой захватывающей, — проурчал Холмс, поворачивая голову к Джону и находя губами его губы. — Что я говорил — псих, — улыбнулся он, как только поцелуй прервался. — О, теперь я понял, почему ты все время одергивал манжеты вечером, — Шерлок на это хмыкнул. — Только почему я не заметил с утра? — Вероятно, потому что думал о другом, — низким голосом проворковал Шерлок. — Кстати, тебе тоже придется пару дней последить за манжетами, — кивнул он на его запястья. — Черт… — Вот именно. — Все равно это того стоило, мне очень понравилось… — Джон коснулся губами его уха. — Мммм… мне тоже, ты прекрасно смотришься в обеих ипостасях, — Шерлок запрокинул голову ему на плечо, подставляя шею под поцелуи. Джон вдруг вспомнил вчерашнюю встречу с Ирэн Адлер. — А что она собиралась сказать обо мне, когда ты ее прервал? — вдруг спросил он. — Из меня бы вышел хороший… кто? — Доминант, она имела в виду, не сомневаюсь, — Шерлок повернулся к Джону всем корпусом. — И оказалась права, как всегда. Джон снова не мог устоять от этих заманивающих губ. Никогда не мог. — Ужин? — выдохнул он, немного отстраняясь. — Ты хочешь куда-то поехать? — Шерлок слегка изогнул бровь, не сводя с него своих зеленых глаз. — Нет, ты не понял, — Джон улыбнулся, — я хочу приготовить. Несколько секунд Холмс смотрел на него, будто пытаясь понять, шутит ли он. Но Ватсон не шутил. — Что еще ты от меня скрываешь? — он расплылся в широкой улыбке. — Как минимум — рецепт потрясающего соуса на винной основе, — усмехнулся Джон. Через полчаса, чистые и высушенные, они вышли, наконец, из ванной. Шерлок ушел в кабинет, а Джон оделся, чтобы сходить в магазин за недостающим продуктами для блюда, которым он решил порадовать именинника. Можно было, конечно, заказать все по Интернету, но пешком дойти до супермаркета было быстрее. Перед уходом он зашел к Шерлоку узнать, не нужно ли ему еще чего-нибудь, но тот лишь молча протянул ему ключи от квартиры. Джон понимал, что это не только чтобы сходить в магазин и не дергать хозяина звонками в дверь. Этот жест значил гораздо больше… Джон поцеловал его в кудрявую макушку и вышел, изо всех сил игнорируя бешеный стук сердца. Холмс, который никого не впускает в свою жизнь и в свой дом, впустил его… Страшно было поверить, что у них действительно все налаживается, хоть и развивается с бешеной скоростью. Но, стоп, одернул себя Джон. Сегодня точно не вечер для переживаний и сомнений. Нужно жить настоящим. И не ждать подвоха на каждом углу. Только с чего он решил, что может без приключений сделать хоть что-то? В супермаркете он быстро нашел все, что было необходимо для приготовления его фирменного блюда. Он уже выходил, когда за спиной раздался знакомый, до передергивания теперь неприятный женский голос. Принадлежал он Ребекке Робинсон. — Джон? Что ты делаешь у дома нашего неприступного босса в такое время? — ее насмешливый тон не оставлял сомнений в том, какой подтекст она вкладывала в свой «риторический» вопрос. Джон на секунду зажмурился, прежде чем повернуться к ней с более-менее нейтральным выражением лица. Выглядела она как обычно, только на голове была глупая шляпка с розой. — Не один мистер Холмс живет на Манхеттене, мисс Робинсон, — Ватсон понимал, как нелепо все это звучит, с учетом того, что, как они думали, она вполне могла быть связана с Мориарти, а значит, ломать комедию не имело смысла. Кроме того, все в редакции знали, каким замкнутым был их босс, и что он почти ни с кем не общался. — Мисс Робинсон, значит? — скривилась она, смерив его презрительным взглядом. — Да, поверить не могу, как ошиблась в тебе. Я думала, ты нормальный, не из этих… — Что ж, приятно было поболтать, хорошего вечера, — Джон развернулся и зашагал по направлению к метро. Нужно было отвлечь ее внимание, чтобы она не заметила, в чей дом он входит. Не хотелось давать им в руки последние козыри. Настроение было безнадежно испорчено. Перспектива рассказывать об этой встрече Шерлоку совсем не радовала, а в том, что ему не удастся скрыть эту перемену настроения, он не сомневался. Это же Холмс. Он думал, что немного стряхнул с себя эти впечатления, пока проехал на метро на несколько станций вперед и вернулся обратно. Но в лифте его снова накрыло беспокойство. Когда Джон вошел в квартиру, Шерлок сидел на кухне за барной стойкой и что-то изучал в компьютере, параллельно разговаривая по телефону. — Да, думаю, самое время в среду, прием должен быть шикарным… Заметив Джона, он сразу оторвался от экрана и посмотрел на него. — Я перезвоню, — он сбросил вызов и положил телефон на стол. — Джон? Что-то случилось? Ты долго. Вот черт. Портить праздник такими новостями ох как не хотелось. — Да нет, все в порядке, — жалкая попытка отмолчаться. Шерлок прищурился и поднялся с места. Джон понял, что его попытка провалилась. — Ты никудышный лжец, я уже говорил это? — он подошел вплотную. — Выкладывай. Джон обогнул его и прошел к столу, начал доставать покупки, оттягивая момент. Шерлок остался на месте, только развернулся в его сторону и скрестил руки в ожидании ответа. — Джон. Он только что поставил купленную бутылку красного вина на стол, оперся об него руками и посмотрел на Холмса. Вздохнул. — Я столкнулся с Ребеккой. Шерлок мгновенно напрягся. — Где? — сквозь зубы процедил он. — За углом возле супермаркета, когда уже выходил. — Что она хотела? — Ну, она поинтересовалась, что я делаю у дома нашего «неприступного босса» в такое время. — И что ты сказал? — Что не только наш «неприступный босс» живет на Манхеттене, после чего пожелал ей хорошего вечера и сделал вид, что спускаюсь в метро. Пришлось даже проехать пару станций туда и обратно. Поэтому так долго. Хотел убедиться, что она не станет следить за мной. Паранойя, наверное. — Она больше ничего не говорила? — Ну, кроме «а я-то думала, что ты нормальный», — Джон изобразил в воздухе кавычки, — ничего. Шерлок досадливо закусил губу и прошелся по кухне. — Ладно, Джон, ничего не случилось, — наконец, сказал он. — Как это? — Если мы правы в своем предположении, что она связана с Мориарти, то эта ваша встреча ничего не меняет. Они и так знают. Джон нахмурился. Он так и стоял у стола, только теперь еще и опустил голову. Он чувствовал себя виноватым — глупо, он ничего не сделал. Но это мерзкое чувство грызло. Шерлок подошел к нему и потянул на себя. — Не переживай, Джон, все хорошо, — Ватсон позволил заключить себя в крепкие объятья. Несколько минут они стояли так, обнявшись и не произнося ни слова. Нервы Джона были как натянутая струна. Он думал о том, что ему очень не нравится эта встреча, и само по себе странно, что она сама оказалась недалеко от этого места в такое время. Не покидало ощущение, что за ними следят. — Да, странно, но не слишком, если разобраться, — снова Шерлок угадал его мысли. — Только я не хочу думать о них сегодня. Так что ты собирался приготовить? Я умираю с голоду, — он улыбнулся, отстраняясь. — Куриное филе в винном соусе, — не ответить улыбкой было невозможно. — Да, ничего особенного, но это мое коронное блюдо, меня еще в детстве мама научила. — Что ж, я готов поспорить, что никогда не ел ничего вкуснее, — Шерлок напустил на себя важный вид. — Без ложной скромности соглашусь, — рассмеялся Джон. Напряжение начало спадать. Следующие два часа каждый занимался своими делами. Шерлок вновь вернулся к компьютеру за стойкой, где без конца строчил кому-то какие-то сообщения. Джон же сосредоточился на готовке, стараясь не обращать на это внимание. Хотя было чертовски любопытно, с кем там переписывается его любовник. Но подойти и спросить не позволяла гордость. К тому же Холмс мог счесть это нарушением личного пространства, в котором и так перебор людей в последнее время, усмехнулся про себя Джон. Он быстро справился с соусом и принялся за мясо. Он уже и не помнил, когда готовил еду не просто чтобы позавтракать или поужинать, а в свое удовольствие. И чтобы порадовать кого-то. Шерлок оторвался от экрана, только когда услышал запах готового филе. — Ммм… — протянул он, наблюдая из-за спины Джона за тем, как он раскладывает готовое блюдо по тарелкам. — Да, самому не терпится попробовать, — улыбнулся Ватсон, относя тарелки на стол в гостиной. — Захвати бокалы и вторую бутылку. — Да, мой господин, — низким голосом ответил тот, немало забавляясь тем, как Джон чуть не споткнулся от неожиданности такого обращения. К счастью, ужин был в целости и сохранности доставлен на упомянутый столик. — Боже, Шерлок, пожалуйста, давай спокойно поужинаем? — Джон машинально облизал губы. — А сейчас тебе беспокойно? — Холмс не собирался прекращать, разливая вино по бокалам и бросая на него пронзительные взгляды. — Да и правда, о чем я? Когда ты рядом, это нереально, — Ватсон нежно поцеловал его, потом отстранился. Он разрезал филе на своей тарелке, зацепил вилкой небольшой кусочек и поднес ее ко рту Шерлока. — Ну-с, твой вердикт. Тот ухмыльнулся и покорно открыл рот, где спустя секунду и скрылся кусочек курицы. Джон наблюдал за ним, затаив дыхание. — Боже, это потрясающе, серьезно, — Шерлок коротко чмокнул Джона в щеку и принялся резать мясо на своей тарелке. — Не припомню, когда кто-то готовил для меня в последний раз. У Джона защемило сердце. Если такое одиночество — верный спутник богатства и успеха, то лучше бы к этому не стремиться… За ужином они обсуждали последние новости, которые мелькали на большом плазменном телевизоре, делились какими-то воспоминаниями из детства, просто разговаривали. Когда они расправились с основным блюдом, Джон убавил звук и поднял тост: — Я хочу выпить за тебя, — его переполняли чувства, но не хотелось, чтобы слова получились слишком приторными, поэтому он тщательно их подбирал. — За то, какой ты. За твой блестящий ум, за сильный характер, за твое чувство юмора, за твое сумасшествие. Не меняйся никогда, пожалуйста. С днем рождения. Ему отчаянно хотелось добавить слово «любимый», но он сдержался. Похоже, Холмс еще не готов дать определения их чувствам и отношениям, а давить на него он не хотел. Он просто тонул в его глазах и в глубине души сходил с ума. — Спасибо, Джон, — Шерлок поднес свой бокал к его, раздался тихий, едва уловимый звон. Он сделал глоток, потом притянул голову Джона к себе за подбородок и поцеловал. Это был медленный, нежный, вдумчивый поцелуй. Ватсон не переставал удивляться, как этот человек может быть таким разным. — Я постараюсь, — улыбнулся он, нехотя отстраняясь. Джон мог бы поклясться, что услышал продолжение фразы, сказанное еле слышно, на грани звука: «Ради тебя». Он поспешил сменить тему, пока его чувства снова не взяли верх над разумом. — Мне показалось или я что-то слышал про «шикарный прием»? — спросил Джон, допивая вино. — Нет, тебе не показалось, «Холмс-Юнайтед» действительно устраивает большой прием и банкет в среду вечером. — Повод? — Семь лет американской деятельности компании, — Шерлок вздохнул. Джон догадался, что он вспомнил об отце. Опасная тема, вовсе ни к чему было думать об этом сегодня. — Так… Почему мне кажется, что это еще не все? — спросил он, чтобы сменить направление беседы. — А ты быстро учишься наблюдать, — ухмыльнулся он. — Да, это не все. Лестрейд наконец соизволил выполнить мою простейшую просьбу и прислал мне список и координаты подходящих девушек по нашим параметрам. Их в итоге оказалось не так много: всего четверо. Кто-то более известен, кто-то менее. Но не звезды первой величины, и проигнорировать приглашение на такое событие, как наш прием, они не смогут. Это потрясающий бесплатный пиар для всех начинающих певичек взлететь как можно выше, не прикладывая к этому никаких усилий. А для нас это отличный шанс проследить, с кем они туда явятся. — Хочешь сказать, есть шанс взять Морана? — Взять нам его не за что. То есть, конечно, есть за что, даже можно за уши притянуть в качестве доказательства ту запись с камеры, но цель — не Моран. — Наверное, вопрос глупый, но что Мориарти? Ему тоже отправишь приглашение, раз уж на банкет соберутся все сливки общества? — спросил Джон. Перспектива видеть его не радовала, но лучше было знать об этом заранее, чем неприятно удивиться в среду. — Нет, вопрос не глупый, — Шерлок внимательно следил за реакцией Джона. — Да, мы приглашаем всех крупных издателей, артистов и журналистов. Но его не будет. — Почему? Его приглашением обделишь? — недобро усмехнулся Ватсон. — Нет, мы отправим приглашения всем. — Тогда почему? — Его не будет в городе со вторника и до конца недели. — Откуда… — Мир не без добрых людей, — Шерлок говорил с улыбкой, но было ясно: на вопрос он не ответит. — Словом, мы будем лишены его блестящего общества, к моему счастью. И к твоему, кажется, тоже. — Шерлок, ты снова пытаешься меня спровоцировать? — Джон смотрел на него из-под полуопущенных век и немного улыбаясь. То ли вино так действовало, то ли такой домашний вариант Шерлока Холмса перед глазами, но имя Мориарти больше не вызывало такой неприязни. — Ну вот, такой план провалился, — рассмеялся он, забравшись на диван с ногами и положив голову на колени к Джону: тому это очень нравилось, о чем любовник, конечно же, знал. Остаток вечера прошел за просмотром какой-то старой английской комедии, которая как раз началась по кабельному каналу.***
Через три дня, среда
Как ни странно, подготовка к такому масштабному мероприятию прошла без особых загвоздок. Если не считать того, что приходилось тратить время еще и на это помимо остальных обязанностей. Аккредитацией СМИ занялась Молли, организацию списка специальных гостей взяли на себя замы Ротт и Андерс, Джон же предсказуемо занялся отбором звездных персоналий. Они с Шерлоком съездили в один из ресторанов на берегу залива, чтобы договориться о проведении их «Белого бала» именно у них. Официальная версия — красиво, стильно, на уровне, неофициальная — была возможность повсюду расставить камеры и посадить группу «наблюдателей» следить за происходящим в отдельном помещении. Все это можно было проделать в редакции с меньшими затратами, но Холмс решил, что нейтральная территория подойдет лучше. Поскольку задумывался праздник в белых тонах, то и украшали все — столы, стулья, лестницы, сцену — белыми и пастельного цвета лентами, скатертями, ковровыми дорожками, шариками с надписью «7 лет Холмс-Юнайтед», и это было далеко не все. Продумывалось меню — европейское, японское, корейское — на любой вкус. Обсуждалась аппаратура, которая будет предоставлена для концерта. Джон даже представить боялся, во сколько Шерлоку встанет этот банкет. Хотя он уже давно успел усвоить, что такие люди, корпорации, точнее, на имидже не экономят. И оно того стоило. Джон чувствовал, что вдруг попал на праздник к Великому Гэтсби. Разве что фонтанов и бассейнов с шампанским не было. Ресторан, надо признать, был выбран идеально. Мало того, что из зала, где планировался праздник, открывался великолепный панорамный вид на залив, где можно было полюбоваться закатом и проплывающими мимо катерами. Атмосферы еще добавляло бесконечное множество оливковых деревьев и пальм, неизвестно как выдерживающих нью-йоркский климат. А о цветных аквариумах с экзотическими животными вроде хамелеонов, игуан, крабов и даже крокодилов, расставленных по периметру основного зала, и говорить нечего. Кроме того, у ресторана даже был свой причал, так что некоторых гостей вполне можно было ждать на яхтах. …Шел уже второй час вечеринки, город медленно окутывали сумерки. В зале яблоку было негде упасть, все столики были заняты, на танцполе зажигала звездная золотая молодежь. Гости постарше кучковались у бара, кто-то беседовал, вальяжно развалившись на диванах. То и дело мелькали фотовспышки — журналистов здесь тоже принимали радушно, для них был свой фуршет: ведь золотое правило — «сытый журналист — хороший журналист» не известно так хорошо никому из организаторов, кроме как самим представителям этой профессии. Джон бродил по залу, ненавязчиво присматриваясь к гостям. Кого-то он узнавал, с кем-то здоровался, кто-то останавливал его переброситься парой фраз о последних светских новостях. Он прилагал все усилия к тому, чтобы не выискивать взглядом одного лишь высокого брюнета в потрясающем черном костюме с бабочкой и непривычной, но модной укладкой на голове: стилист явно не пожалел лака, вылитого на голову Шерлока, чтобы утихомирить разбушевавшиеся локоны. Он выглядел как суперзвезда из голливудского фильма, один этот неровный пробор и зачес на левую сторону чего стоил. Джон старался не смотреть на него слишком часто, а сосредоточиться на четверых молоденьких певицах, ради которых, как ни смешно это звучит, и затевалось это дорогостоящее мероприятие. Он уже видел здесь Кристину Спайси, Джессику Уллоу, Кэтрин Марчелл, и… — Диана Бэрроу, — Шерлок, как всегда, подкрался к Джону незаметно. — Честно говоря, думаю, это она наша следующая тема. — Боже. О чем ты говоришь? — Джон округлил глаза. — Если ты так уверен, мы же не можем допустить… — Чшшш, — Шерлок скользнул дальше, оставив Джона наедине со своим негодованием. Нет, убеждал он себя, Холмс не может допустить гибель девушки (если предположить, что вся их теория верна, и она — следующая жертва Морана), чтобы доказать свою правоту и продвинуться в расследовании. Или может? Джон встряхнул головой. Диана Бэрроу, повторял он про себя. Где он мог раньше слышать это имя? Не по телевизору, нет, где-то в беседе… Он снова прошелся по залу. Итак, Кристина Спайси была у бара с подружкой. Не вариант: за все время он не заметил рядом с ней ни одного молодого человека, да и приехала она одна. Точно можно сбрасывать со счетов. Кто дальше? Кэтрин Марчелл беседовала за столиком с мужчиной, с которым и приехала, но он никак не подходил под параметры Себастьяна Морана — не та весовая категория, да и рост. Джон вообще подозревал, что этот человек в глазах мисс Марчелл не более чем толстый (почти в буквальном смысле) кошелек. А вон и Джессика Уллоу танцует. За весь вечер Джон видел с ней только ее пиарщицу, так что тоже можно смело ее вычеркивать. Остается, действительно, только Диана Бэрроу. И она… а где она? Джон стал озираться, но нигде не видел девушку. Что за черт… Он точно помнил, что она приехала с молодым человеком, но не мог вспомнить его лицо: его тогда что-то отвлекло, или кто-то. — Дамы и господа, спасибо, что вы пришли, — разнесся по залу из динамиков голос Холмса. Джон обернулся к сцене, засунув руки в карманы. — Прежде всего, хочу поблагодарить всех, кто на протяжении семи лет читает нас, кто с нами работает и кто нам доверяет, — Шерлок не скупился на улыбки гостям. — Мы работаем для вас, и всегда приятно, когда работа ценится. Хочу также поблагодарить вас, дорогие артисты, потому как без вас нам было бы не о чем писать, — по залу пронесся одобрительный смешок. — Кроме того, мне хотелось бы представить вам всех, благодаря кому сегодняшний вечер состоялся. Да-да, потерпите наше скучное присутствие еще пару минут, после чего вас ждет большой концерт, я знаю, что многие из наших звездных гостей уже тянули жребий, кто первый дорвется до микрофона. Только правильно рассчитывайте свои силы: здесь нет фонограммы, — зал взорвался хохотом и аплодисментами на последней фразе. Джон мысленно закатил глаза. Интересные понятия о гостеприимстве у Холмса. Хотя, кажется, гостям нравилась такая манера. Им казалось, он так шутит. Знали бы они, что он только что опустил большинство из собравшихся певичек ниже плинтуса, усмехнулся он про себя. Он сам, конечно, вполне разделял его мнение. — Так вот, позвольте представить вам всех, кто приложил руку к организации этого праздника… Джон не слышал почти ничего из того, что он говорил. Он сам просил не вытаскивать его на сцену, поэтому просто любовался им в свете софитов. По телу приятным теплом разливалась мысль, что этот человек — его. Ватсон не знал, чем заслужил его взаимность, но в том, что она была, он уже не сомневался. Он видел, как на сцену по очереди поднимались Молли, Ротт, Андерс, еще несколько менеджеров. — И, конечно, тому, что мы находимся в таком красивом зале, мы обязаны нашему арт-директору — Ирэн Адлер. Джон не верил своим ушам. «Арт-директор»? Серьезно? Что он несет… Может, он ослышался? Но нет… На сцену поднималась именно она. В белых лаковых туфлях на высоких шпильках, в длинном белом облегающем платье с глубоким декольте, белым клатчем под мышкой и пушистой копной кудрявых волос на голове. То, как она смотрела на Шерлока, заставляло кулаки непроизвольно сжиматься. Дурацкая привычка, оставшаяся с армии. Но побороть ее не получалось, особенно в последнее время. Она тоже что-то говорила в микрофон, Шерлок ей улыбался. Это все, что Джон мог воспринимать. Пусть они давно выяснили все, кем ему приходится Ирэн, видеть их рядом было невыносимо. Они слишком идеально смотрелись вместе. И даже мысль о том, что все ночи этот мужчина проводил с ним, не помогала прийти в себя. — Привет, Джон, наконец до тебя добрался, — Майк Стэмфорд отвлек его от мрачных мыслей. — Майк, извини, как ты? — Джон пожал ему руку, улыбаясь и усилием воли отрывая взгляд от сцены. — Отлично! Слушай, потрясающий банкет, не припомню, чтобы бывал на корпоративе с таким размахом. — Холмс может себе это позволить, он этого заслуживает, — сказал Ватсон, стараясь не поворачиваться к сцене, где все еще что-то говорили они. — У вас с ним все в порядке, как я посмотрю? — тихо добавил он, наклонившись к самому его уху. — Все сложилось? — Откуда ты знаешь? — в легком шоке уточнил Джон, потихоньку начиная ошарашено улыбаться. — Ты стал намного лучше выглядеть, чем во время нашей последней встречи, — подмигнул он. — Вывод напрашивается сам собой. — Ты прав, ты как всегда прав, приятель, — Джон взял два бокала шампанского с подноса пробегавшего мимо официанта и протянул один Майку. — Спасибо, Джон, — тот чокнулся с ним и сказал, — за «Холмс-Юнайтед», ну и за вас, — последнее он добавил тихо, так, чтобы услышал только Джон. — Извини, мне тут нужно найти Джессику Уллоу, но скоро я вернусь! — он похлопал Джона по плечу свободной рукой и исчез в толпе. — Да, конечно, — улыбнулся Джон, и, пригубив вино, вновь повернулся к сцене, откуда снова заиграла ненавязчивая лаунж-музыка, а свет в зале стал более приглушенным. Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Он увидел, как Шерлок спустился со сцены первым, как помог Ирэн не оступиться на ступеньках, предложив свою руку. Но потом вместо того, чтобы отпустить ее, он… нет, невозможно… Джон не заметил, как бокал шампанского выскользнул из его рук и разбился вдребезги о мраморный пол. Шерлок целовал Ирэн Адлер.