Глава двадцать первая. Штурм!
Издалека замок Гем казался почти живым. Чёрный исполин, застывший в насмешливой неподвижности, так и манил, подмигивая множеством глаз — это дрожали огоньки в немногих людных комнатах. Юджину Шейдвудскому этот титан виделся как грозный палач и одновременно как указатель у развилки: на какую из тропинок ему ступить, куда этот путь поведёт? Не верилось, что они сейчас здесь, так близко, что у них есть шанс — и что шанс этот с наибольшей вероятностью приведёт их к долгожданной победе, на которую надеется весь остров. Втроём с верными друзьями Юджин раздавал указания. Стратегия была разработана, действия — просчитаны, мораль бойцов — небывало высока. Оставалось только согласовать последние детали, подобраться, потушив факелы, к забору и подать сигнал. — Старайтесь действовать осторожно, избегать лишних стычек и ненужного кровопролития, — напутствовал атаман. — Берегите силы: вполне возможно, что, помимо замковой стражи, впоследствии нам придётся иметь дело с городскими отрядами. — Думаю, они будут слишком измотаны, чтобы пытаться отбить замок, — беззаботно хмыкнул Джинджер, махнув рукой в сторону города: кое-где виднелись всполохи пламени, а едкий чёрный дым над крышами Тингтауна был чернее туч. Борьба с пожарами не утихала. Юджин кивнул, быстро улыбнувшись краешком рта. За город и его жителей он сейчас не так волновался, как за людей под своим началом. Он продолжил: — Главное — лишить врага головы. Без Клиффорда стражники растеряются, а полицмейстеры и подавно не будут знать, что делать. — Совсем как если отрубить голову петуху! — хохотнул Джинджер. — У него тоже тулово поначалу продолжает бегать, а только потом падает. Разрядить обстановку у мечника не вышло, да он и не пытался. Юджин задумчиво потёр подбородок. — А в нашем случае петух не один, а трое. И это даже не петухи. Я бы сказал, драконы. — Или Змей Горыныч, — ввернул доселе молчавший Юан. На него воззрились в полном недоумении, и лучник с прискорбием вздохнул. — Трёхглавый змей, или дракон — как хотите. Персонаж фольклора далёкой родины похищенной девочки. Не притворяйся, будто пропустил мимо ушей, Джинджер. Тот поскрёб в затылке, с трудом припоминая нечто подобное. — Да-да, кажется, именно это странное имя она упоминала, характеризуя эту же ситуацию… — Господа, нам немного не до этого, — строже, чем обычно, призвал друзей к порядку Юджин. — Так или иначе, их действительно трое. Даже один способен существенно ставить нам палки в колёса, а уж все вместе — тем более. — Нас тоже трое, — белозубо ухмыльнулся Джинджер, распахивая плащ и кладя пальцы на гарды мечей: он был в полной готовности для драки. — Стенка на стенку, верхушка на верхушку, а, Юджин? — Примерно так я и думал, — подтвердил его слова атаман и по очереди взглянул в глаза лучшим друзьям. — Юан, Джинджер — я доверяю вам Сайласа и Джереми. Я же займусь Клиффордом. — А нам именно так по парам и разбиться? — снова не удержался от шутки рыжик. — А что, занятно было бы сойтись в бою на мечах с начальником стражи. Джинджер был одним из немногих в шайке, кто пренебрегал стрелковым оружием. Вся его сила уходила в верные клинки, а небольшой рост, ловкость и безбашенность позволяли оставлять с носом тех, кто пытался атаковать его издалека. Да, Джинджер по праву мог выйти на бой с ближайшим ставленником шерифа, что одним, что вторым. — Точно выдержишь? — подал голос Юан, снова чуть напугав приятелей фактом своего присутствия. — Джереми яростен, как разозлённый бульдог, да и габариты соответствующие. Сдюжишь противника, который впервые мельче тебя? — С чего ты взя!.. А, ты ж в полиции служил, — вовремя вспомнил Джинджер. — Он что, правда такой мелкий? Юан в очередной раз скорбно вздохнул. — Правда. Я искренне считал, что меньше тебя только ребёнок, но потом повстречался с Джереми, а ты к тому же за все прошедшие годы так и не вырос. Мечник в ответ на шпильку только расхохотался: порой низкий рост доставлял ему некоторые неприятности, но в бою пригодился не раз. — А сам-то? — попробовал он подколоть в ответ. — Справишься с боссом всех шпионов? Я слышал, он мастер скрытого оружия и весит чуть ли не целую тонну — столько у него на себе металла. Юан только философски покачал головой: — Поживём — увидим. Друзья удивлённо замерли, но потом поняли, что этими словами он выразил сомнение не в своих способностях, а в слухах, которые пересказал мечник. — Доживём — узнаем, — улыбнулся Юджин, имея в виду, скорее, исход кампании в целом. — Выживем — учтём! — на задорной ноте закончил Джинджер. — В таком случае… Все знают, что нужно делать, все помнят карту замка и расположение помещений в нём — приступаем! Подобраться к стене в кромешном мраке было не самой лёгкой задачей, да ещё и стараясь не привлечь внимания, но вот все заняли свои позиции. Юджин дал знак стоящему неподалёку Мэтту, тот подал свой сигнал, и Майкл размахнулся и швырнул бутылку с зажигательной смесью. Грянул взрыв. Брызнула каменная крошка. В крепостной стене образовалась крупная дыра. Юджин указал арбалетом на зияющий проём: — В атаку! За частокол! Разбойники поддержали его нестройным хором боевых кличей и посыпались через дыру в стене, точно горох из банки. Тревожно оживали привратники и прочие наблюдательные посты, зажигая источники света, но не все успели даже понять, что происходит: разбойники были быстрее, и немало факелов упало на землю, только вспыхнув и тут же затухая. Штурм начался.***
Внутри замка враги сыпались, будто из рога изобилия. Впечатление это было, однако, обманчиво: хотя стражников действительно поднялось на тревогу немало, многие из них оказались застигнуты врасплох, а некоторых даже удавалось убедить сдаться без сопротивления. Тем не менее, на нижних этажах замка кипели бои. Постепенно звон оружия перетекал выше. Атаман и двое самых верных его соратников первое время держались вместе, пробираясь сквозь врагов и коридоры, напоминавшие непроходимый лабиринт. Дальше пути друзей разошлись, и каждый отправился искать свою цель. По их следу, отмеченным стонущими или бессознательными телами, шли ещё трое, благоразумно не ввязываясь в ненужное кровопролитие и предпочитая не показываться лишний раз на глаза. Шли, значительно отставая, но не теряясь и не сбавляя шаг. Дойдя до паутины коридоров, где друзья разделились, лидер второй троицы безошибочно определил, какое направление выбрал атаман, и, даже не глядя зарезав с перепугу бросившегося на него из незаметной ниши стражника, махнул своим товарищам идти за ним. Те прибавили скорости, с нетерпением ожидая развязки.***
Первым на своего противника наткнулся Джинджер. Расставшись со спутниками, он немного заплутал на жилом уровне и, наугад свернув за очередной поворот, тут же нырнул обратно. Там, где секунду назад была его яркая шевелюра, идеальная мишень в неверном свете канделябров, зловеще поблескивали три метательных кинжала. Джинджер как можно бесшумнее вытащил из ножен один из мечей и не в пример осторожнее, чем в прошлый раз, заглянул в комнату. Посреди неё чёрным вестником несчастий замер высокий тощий человек. Его руки обманчиво покоились в карманах брюк. Жиденькие мышиного цвета волосы от наклона головы падали на глаза, чей взгляд был напряжённым и пронзительным. Джинджер мысленно хохотнул: свезло же ему! Даже немного жаль. Пусть он и не обольщался, ведь Сайлас вполне мог метнуть в него целый рой ножей, практически не пошевельнувшись, но это опять же был крупный (относительно рыжика) противник. А с крупными противниками у Джинджера был один разговор: может, не всегда короткий, зато последнее слово неизменно оставалось за ним. Мечник от азарта облизнул пересохшие губы, обнажил оба клинка и показался перед оппонентом целиком. — Потанцуем? Ответом явились дротики, наверняка ещё и смазанные ядом, но Джинджер вовсе не обиделся. Он легко отбил смертоносные жала и бросился через комнату к Сайласу, ловко уходя от всего, что тот посылал в его сторону, и при этом заливисто хохоча. Кажется, именно последний фактор нервировал Сайласа больше всего, даже когда рыжий чёрт принялся методично загонять его в угол.***
Юджин неторопливо шагал в холодном полумраке. Стук сапог утопал в толстом ковре. Молодой человек не спешил: он ступил на территорию своего злейшего врага и прекрасно знал, что здесь необходимо соблюдать максимальную осторожность. Мало ли какие ловушки и сюрпризы поджидают его впереди. Атаман, опасаясь неприятных неожиданностей, на всякий случай проверял каждую дверь, мимо которой проходил, но пока всё было тихо. Чересчур тихо. Звуки битвы с нижних этажей досюда не доносились, как будто их отсекла невидимая граница поля игры шерифа. Это не могло не настораживать, и время от времени Юджин невольно ускорял шаг, держа наготове заряженный арбалет. Но ничего происходило. Наконец, он добрался до личных апартаментов Клиффорда. Никого. Юджин остановился у окна, невидяще глядя наружу и пытаясь понять, где искать дальше. Искомая личность явилась сама. — Далеко же вы зашли, юноша, — недовольно поджав губы, произнёс Маркус Клиффорд, появившись в проёме двери из ниоткуда, будто чёрт из шкатулки. — Это ваше якобы повстанческое движение и в частности эта вероломная операция. Спать спокойно не даёте честным людям. — В этом замке ещё остались честные люди? — ядовито парировал Юджин, оправившись от удивления, и, вскинув арбалет, прицелился. Спусковой крючок он нажать не успел, сколько бы отвратительной ни казалась ему мысль стрелять в безоружного, что было, впрочем, сомнительно. Клиффорд укоризненно покачал головой, назидательно поднял указательный палец в каком-то жесте… и исчез. — Стой! — запоздало крикнул атаман и бросился следом. Шериф, конечно же, не растворился в воздухе, а решил скрыться в переходах. Против него, однако, играл его собственный возраст и умение Юджина быстро бегать: пусть догнать старика у юноши не выходило, из вида он его, тем не менее, не терял, а потому и вовремя замечал, как Клиффорд активирует ловушки. «Удивительно, сколько в этом замке всего!» — мимоходом отметил Юджин, уворачиваясь от вылетевших из незаметной ниши в стене стрел, а в следующий миг перепрыгивая распахнувшуюся в полу обширную дыру. Он не был намерен давать противнику шанс вывести его из игры, а потому блестяще обходил каждую западню. Судя по всему, к такому марафону Маркус Клиффорд готов не был. Он начал замедляться, а тем временем ни один из столь заботливо организованных им сюрпризов остановить разбойника не сумел. Расстояние сокращалось. Шериф не сомневался, что мальчишка способен пронзить ему сердце в любой момент, и не давало ему это сделать только глупое нежелание бессмысленного кровопролития. Впрочем, и этому шериф был рад, если такая ерунда спасала ему шкуру. Сочтя, что пора сменить тактику, Клиффорд нырнул в незаметный закуток. Он рассчитывал, что Юджин, тщетно пытаясь его найти, проследует дальше и напорется на засаду личной клиффордовской охраны, занявшей стратегическую позицию далее на этаже. Шерифу было невдомёк, что пытаться скрыться от ястребиного ока атамана бессмысленно и что на помощь ему никто не придёт — некому уже.***
Элитные охранники вповалку лежали на толстом ковре, понемногу впитывавшем кровь. Они были живы, но встать и попытаться вновь атаковать — даже вдесятером на одного — у них бы не вышло. Не из-за ран — из-за страха. Попавшийся им противник оказался слишком силён и устрашающ. Зоро брезгливо смахнул кровь с кромки катаны и убрал в ножны. Тьфу ты, вот слабаки. Даже второй меч обнажать не пришлось. Фехтовальщик обвёл взглядом помещение, раздумывая, куда пойти дальше. Он всё же сомневался, что местным дилетантам удалось схватить Луффи, но пока утверждать что-либо наверняка было невозможно. Одно радовало: пробравшись под покровом темноты на корабль и избавившись от стражников, пираты обнаружили сокровища в целости и сохранности. Словами не передать, в какой восторг пришла Нами. Она упала на мешки с золотом, крепко обняла их и в блаженстве приговаривала: «Денежки, мои денежки!» Парни, тоже довольные открытием, но не до такой степени, молча переглянулись и ушли проверять, всё ли с кораблём в порядке. Чуть позже воровка к ним присоединилась и пришла в крайнее негодование: пусть ничего не стащили, но уборки сколько предстоит! Наследили тут! Оставив товарищей охранять «Мерри», Зоро в гордом одиночестве отправился вызволять капитана с Элен. В начавшейся заварушке его появление прошло незамеченным, сражающимся было не до того. Кто, приняв мечника за врага, пытался на него напасть, тот быстро жалел о своём решении. Как, например, эти дуболомы, которых Зоро вынес, даже не поморщившись. «Где это дурацкое подземелье?» — раздражённо думал он и не заметил, как вышел через ту же дверь, в которую вошёл. Его ушей коснулся чей-то приглушённый крик. Разобрать слова не вышло, зато голос был чертовски знакомым. Зоро двинулся ему навстречу, начиная довольно улыбаться (даже слишком довольно — ох и выскажет он этому идиоту-капитану всё наболевшее!), и в следующую секунду его сбило с ног. — Слезь с меня, идиотина! — возмутился Зоро, спихивая беззаботно хихикающего Луффи в сторону. Тот, ни капли не обидевшись, вскочил на ноги. Зоро, одарённый широкой белозубой улыбкой, чужого энтузиазма не разделял. — О, Зоро! Ты что тут делаешь? — приятно удивлялся Луффи, отряхиваясь. — Вас с Элен ищу, — буркнул мечник, тоже вставая и недовольно озираясь. — Кстати, где она? Вы разве не вместе?.. — Не-а! — откликнулся Луффи, перестав улыбаться, и зашагал в известном ему одному направлении. — Сам её ищу. — Есть идеи, где? — лаконично поинтересовался Зоро, следуя за ним. — Я думал проверить подземелья. Луффи резко затормозил, будто такая мысль ему в голову вовсе не приходила, и очень серьёзно посмотрел на друга. — Но, Зоро, подземелье же далеко внизу, — озвучил он очевидное. Мечник вспыхнул и едва удержался, чтобы не врезать нахалу. — Меня сейчас больше интересует, где вы шлялись и почему не уследили за кораблём! — Что с «Мерри»? — тут же нахмурился Луффи. Зоро только отмахнулся: — Уже ничего, мы вернули и её, и сокровища. Ух, и орала же эта сорока… Так, ты не ответил — где вас носило всё это время?! Луффи, расслабившийся после новости, что с кораблём всё в порядке, беззаботно пояснил: — А, у меня ветром унесло шляпу в пещеру, и мы пошли их исследовать. А потом мы заплутали в тумане, повстречали странных типов, утверждающих, что они не горные разбойники, а лесные, потом… Пересказ приключений затянулся. Зоро приближался к точке кипения. — …, а потом какой-то гад утащил Элен, ну я и пошёл её возвращать! Зоро, ты чего? Зоро в этот момент пытался унять дикое желание свернуть обалдую-капитану шею. У него даже руки подрагивали. — Я понял, — кое-как выговорил мечник, справившись с собой. — Что будем делать? Луффи пожал плечами. — Найдём Элен. Если попадётся тот, кто её похитил, начищу ему морду. Зоро кивнул, соглашаясь. И тут же подпрыгнул от неожиданности, когда Луффи сложил ладони рупором и заорал на весь замок: — Эй, похититель, выходи и верни Элен, подлый трус! Ему незамедлительно прилетело по голове. — Дурак?! Так ты ничего не добьёшься! — рявкнул Зоро. — А что ты предлагаешь? — возмутился в ответ парнишка. — Как ещё его выманить? — Вызывали? Пираты синхронно развернулись на голос и невольно замерли, увидев его обладателя… и не только его.***
Учитывая столкновение сил в остальных частях замка, нетрудно догадаться, что противником Юана стал не кто иной, как Джереми. Начальник стражи и прочих органов правопорядка был и без того вне себя от ярости. Хоть и не похоже, но сейчас царило раннее утро, а в это время он всегда шёл спать, закончив с делами. Так нет же, эти шавки, неспособные ни на что большее, кроме как тявкать из-под защиты леса, обнаглели до такой степени, что вздумали подорвать существующую власть и попытать взять замок штурмом! Лягушата проклятые, на плаху их всех без исключения! То, что он, раздав указания подчинённым и сам отправившись на грядущую бойню, наткнулся именно на Юана, подлило масла в огонь. — Ты не имеешь права ступать под своды этих стен, — с лютой ненавистью процедил сквозь зубы Джереми. — Твоё место — болтаться в петле на позорной площади! На лице лучника не дрогнул и мускул. — Вот и комнатная собачка затявкала, — холодно бросил он в ответ. В глазах Джереми зажегся нехороший безумный огонёк, а зрачки стали практически неразличимыми от бешенства. Юану крупно повезло, что он успел выставить перед собой хотя бы лук. Короткий меч затормозил, разрубая деревяшку пополам, и тяжело скользнул по руке вместо того, чтобы вовсе её отрубить. Лучник едва не закричал от боли, зажал ладонью кровоточащее плечо. Он с трудом успел отшатнуться в сторону, прежде чем Джереми сумел новым ударом завершить начатое. Оппоненты закружили по комнате. Положение было отчаянным: лук сломан, меч бесполезен — пусть ранена не ведущая рука, куда уж тут противостоять превосходящему опытом и мастерством противнику! Вот Юану и оставалось разве что уклоняться от атак в надежде придумать выход или хотя бы вымотать недруга. Но запал противника всё не сходил, а только сильнее разгорался. Джереми ненавидел предателей — а этот сопляк именно таким и был: некогда весьма проблемный и чересчур «правильный» кадет городской полиции, он в один прекрасный день сбежал к своим дружкам в Шейдвуд, прихватив с собой подробный план замка, не говоря уж о других секретных документах. Джереми был рад, что именно ему выпало прищучить этого крысёныша. Он почти видел, как вспарывает никчёмному юнцу живот. Возможности это сделать ему пока не представлялось: мальчишка был слишком увёртлив. Впрочем, ничто не вечно, от потери крови и сил он сам подставится под удар. Юан и впрямь стал замедляться, избегая смертоносного лезвия в самый последний момент. Он судорожно придерживал раненую руку, по бледному лицу градом катился пот. Джереми возликовал и навалился на ослабевшего лучника с новой силой. Не тут-то было: Юан, выждав до последнего, снова ушёл от удара и, оставив противника вытаскивать застрявший клинок из стены, с необычайной ловкостью и проворством метнулся Джереми за спину. С трудом двигая почти недееспособной рукой, он набросил мужчине на шею снятую со сломанного лука тетиву, но затянуть не успел: тот также продемонстрировал чудеса силы и скорости, и, если бы Юан вовремя не подался назад, ему бы действительно выпустили кишки. Не давая ни секунды на передышку, Джереми ринулся на вёрткого крысёныша, точно бык на корриде, весьма похоже раздувая ноздри — для полного сходства не хватало только рогов. Юан попытался использовать мощь Джереми против него самого и прытко отскочил к противоположной стене, готовясь опять уйти от нападения в самый последний момент — в надежде, что не успевшего вовремя сориентировавшегося противника вырубит ударом о камень. Маневр как будто сработал: Джереми на полной скорости врезался в стену и несколько секунд не шевелился. По кладке вокруг его головы пошли трещины. Несколько долгих секунд Джереми не шевелился, потом отлепился от стены и развернулся к Юану. Того пробрало: у Джереми был разбит лоб, по лицу бежали алые струйки, глаза налились кровью. Всё в его облике говорило о том, что лёгкой смерти разбойнику ждать не стоит. Взъярившись окончательно от подлого финта, Джереми снова попёр в атаку, на сей раз куда удачней прежнего. Он принялся теснить Юана, намереваясь загнать в угол и одним махом перерезать ему глотку. Юноша попытался отгородиться от взбешённого противника мебелью, отсрочивая свой приговор, но Джереми препятствий даже не заметил: и стол, и кресла он разрубил с такой лёгкостью, будто это было растаявшее масло. До намеченного неотвратимой траекторией угла Юан даже не дошёл — споткнулся о взбугрившийся ковёр и упал. Он успел увидеть торжествующую безумную усмешку на перекошенном лице Джереми и блеск занесённого клинка, малодушно зажмурился и, не желая так просто сдаваться, лягнул Джереми в живот — рост и вес начальника стражи сыграли против него. Мужчина отлетел назад, тоже упал, не удержавшись на ногах… И больше не встал. Юан, дрожа, поднялся, с опаской приблизился к неподвижно лежащему телу и тяжело вздохнул. Круша и кромсая всё на своём пути, не видя ничего во всепоглощающей ярости, Джереми сам приблизил собственную смерть. Его грудь насквозь проткнул чудом оставшийся стоять огрызок ножки кресла, будто небольшой острый кол. Тетива же, там и не слетевшая с плеч мужчины, крепко зацепилась за его одежду, при падении туго обвив ему шею. Юан в последний раз взглянул на поверженного врага, покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь, и, пошатываясь, отправился искать своих.***
Почти в тот же момент в противоположном конце замка покончил со своим оппонентом Джинджер. Его битва далась ему проще, чем заклятому другу, несмотря на множественное скрытое оружие, которым Сайлас, как и обещали слухи, обвешался с ног до головы. Рыжий мечник развлекался от души, отбивая очередную метательную звёздочку или сюрикен, а то и просто уворачиваясь от пущенных в полёт снарядов. Сайлас держался долго, но, когда нервозность стала брать верх над сдержанностью, а оружие — заканчиваться, мастер шпионов растерял всё своё хвалёное хладнокровие и принялся лепить ошибку за ошибкой. Эта смена поведения не прошла для его противника незамеченной, и Джинджер окончательно развеселился. Немного поиграв с Сайласом, как кошка с мышкой, Джинджер загнал его к лестнице и, улучив момент, в прыжке столкнул вниз через парапет. Сайлас пролетел все ярусы, упал на пол холла на первом этаже и больше не шевелился. Джинджер удовлетворённо оглядел со смотровой площадки результат своей работы и слизнул кровь с рассечённой губы. Ему повезло отделаться лишь синяками (от неудачных встреч с мебелью и стенами) и царапинами. Рыжик убрал мечи в ножны и отправился искать товарищей, насвистывая весёлый мотивчик.***
Музыка. Этой сцене не хватает только музыки. Так подумал Кровавый Барон, любуясь композицией, в которой (в кои-то веки!) он принимал участие и даже чувствовал себя на своём месте. Ророноа Зоро, знаменитый охотник на пиратов, и ещё один незнакомый паренёк (хотя вот его шляпа казалась знакомой) застыли, как статуи, не смея шевельнуться. Их лица отражали оторопь и жгучую неприязнь, но сделать молодые люди ничего не могли. В руке Барона блестела шпага. И шпага эта пребывала в опасной близости от тонкой шеи Элен. Та крепко вцепилась в широкий рукав — свободной рукой Барон надёжно удерживал её на месте, не давая вывернуться. Элен было страшно, она не могла предсказать, во что выльется эта ситуация. И то, что и Луффи, и Зоро видят её в таком положении… Элен приглушённо всхлипнула. На лице мечника ей отчётливо чудилось: «Что теперь натворила, дура». Луффи же хмурился, но, кроме этого, по его сосредоточенному лицу ничего прочесть не удавалось. Элен не обманывала себя: ей кранты. Прежде, чем кто-либо из парней потребовал отпустить девочку, Барон заговорил сам. — Мне повезло вовремя узнать, что ты здесь, Ророноа Зоро, знаменитый фехтовальщик. Зоро напрягся, приготовившись в любой момент выхватить катану из ножен. Лукас Митцельн это заметил: — А ещё больше мне повезло, что мне в руки попалась эта очаровательная юная барышня — твоя подруга. Элен крепко зажмурилась, полыхая ушами от стыда. Ну почему она не умеет держать язык за зубами?! Нами же говорила: слово — серебро, молчание — золото! Что ей помешало полностью принять этот принцип к сведению?! — Отпусти её, — хрипло потребовал Зоро. — Что бы ты ни хотел от меня, её в это не впутывай! Барон улыбнулся. — Отпущу, конечно. Если ты сразишься со мной. Зоро стиснул зубы, буравя Барона злым взглядом. Он не видел ни смысла, ни достоинства в том, чтобы ввязываться в стычку с третьеразрядником — а в отвратительных навыках этого чудика он не сомневался. Да и вообще, как можно думать о подобном в самый разгар крупномасштабной битвы?! Потом мечник глянул на заложницу. Элен, что ты… — Ну? — надавил Барон, быстро теряя терпение. Взгляд забегал с перепуганной мордашки Элен на надменную кукольную физиономию. В следующий миг в эту надменную кукольную физиономию врезался резиновый кулак. Зоро удивлённо глянул на капитана: он даже не заметил, как тот замахнулся. Похоже, у Луффи терпение кончилось намного быстрее. Чего ждать развязки и без того бессмысленной дискуссии, так, наверное, он думал. Барона отбросило далеко назад и ещё столько же протащило по полу. Звякнув, шпага упала на пол, так никого и не ранив. Элен стояла освобождённая и невредимая. Парни быстро подошли, проверили, всё ли в порядке. Элен отделалась одним испугом и от облегчения, что всё завершилось благополучно, порывисто обняла обоих. Позади раздался болезненный стон: Барон пришёл в себя. Кулак Луффи оставил на его левой щеке огромное вспухшее красное пятно, отчего его лицо перестало выглядеть таким холёным. Зацепило и глаз, отчего тот с трудом приоткрывался, губы были разбиты, аккуратно уложенные волосы растрепались. Одним словом, жалкое зрелище. Зоро снова взялся за меч, Луффи размял пальцы. Элен взмолилась: — Не надо, пожалуйста! Они удивились её просьбе, но Элен лишь покачала головой: — Не надо. Он всё равно не сможет сражаться. Она не стала уточнять, что терпеть не может насилие, хоть оно, увы, никогда не исчезнет, и подумала о том, что ей известно о прошлом Барона. Каково это — проигрывать раз за разом? Организации, пиратам, судьбе, гнусным людям, тоже, как он, фехтовальщику?.. — Неправда! — крикнул Лукас Митцельн невнятно из-за запёкшейся в уголке рта крови. — Я ещё могу!.. Я больше не проиграю!.. Он попытался подняться, борясь с оглушительным звоном, отдающимся во всей голове, но тело его подвело, руки подломились, и он снова упал — теперь лицом вниз. — Я не сражаюсь с теми, кто не то что путь своего меча — свой собственный путь не видит, — бросил Зоро, отворачиваясь. — Идём, Элен! — жизнерадостно позвал Луффи, зашагав вслед за мечником. — Сейчас, — пробормотала она, не в силах отвести взгляд от разбитого человека. Да, он был всего лишь человеком. Ни дозорным, ни пиратом, ни воином, ни простым обывателем, ни плохим и ни хорошим. Он оказался вне всех рамок. У него отобрали всё, к чему он мог и хотел стремиться, вместо обширного мира с безграничными возможностями его заточили в клетку из чужих непонятных правил, а клетку этому затем превратили в гроб… А у неё всё было немножко наоборот, разве что не настолько жестоко: из уютной безопасной клетки, тоже огороженной сводом определённых правил, вытряхнули в огромное бескрайнее море, где может произойти всё что угодно, не подчиняясь никаким законам, где в этой свободе можно потеряться… Не о таком она мечтала, но разве сбежишь от реальности? Не сбежишь, а рано или поздно привыкнешь и даже научишься оборачивать новые шансы себе на пользу… Барон странно, почти конвульсивно дёрнулся и затих. — Господин Барон… Я не знаю, как что делается в этом мире. Не знаю, за что именно каждый разбойник (и, наверно, каждый горожанин) ненавидит шерифа и желает его поражения, но мне кажется, что у вас на одну причину больше выйти с ним на бой. Ради самого себя. Элен тяжело вздохнула, немного постояла молча, не дождавшись никакой реакции, развернулась и побежала догонять друзей.***
Догнать Клиффорда Юджину так и не удалось. Он неотступно преследовал шерифа, но чем дальше, тем всё явственнее чувствовалось, что гонится не он — его загоняют. Это впечатление рассыпалось, когда Клиффорд немыслимым образом вернулся к своим апартаментам и скрылся в гостиной. Влетев следом, Юджин молниеносно вскинул арбалет: ему послышался приглушённый щелчок из комнаты, Клиффорд зарядил револьвер?.. Шериф всего лишь остановился у камина, как будто в растерянности, словно загнал в угол сам себя. Тем не менее, атаман прицелился, пока не торопясь выстрелить, но не рискуя дать Клиффорду что-нибудь выкинуть. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша, устав от оказавшейся бесполезной гонки с препятствиями. С уст Юджина Шейдвудского уже готово было слететь сакраментальное «кошелёк или жизнь» (то бишь добровольно сдаться и сохранить себе жизнь, пусть и ненадолго, либо словить болт в лоб в случае категоричного отказа), как Маркус Клиффорд нервно отступил назад (ещё бы, под прицелом-то не всякому понравится стоять!)… И свалился в камин. Раздался новый щелчок, теперь уже отчётливый. Юджин подскочил к камину, но не нашёл ничего, кроме золы, поленьев и каменной кладки, судя по всему, только что вставшей на место. «Потайной ход», — понял Юджин, чувствуя себя идиотом. На карте замка, которую в своё время принёс Юан, было отмечено несколько таких ходов, в основном это были ответвления вентиляционной системы. Но куда ведёт этот, оставалось только догадываться. Поняв, что он проигрывает, Клиффорд решил вернуться в стартовую точку и, прикинувшись, что оказался в тупике, оставить противника с носом. Что ж, у него получилось. Атаман выругался: теперь придётся-таки собирать людей на бой с городскими частями, которые поднимет Клиффорд. «Если поднимет», — осенило его. Юджин моментально воспрянул духом и круто развернулся: нужно успеть образовать вокруг замка оградительное кольцо, чтобы и мышь не проскочила незамеченной, и это только первое!.. Вход в комнату был перекрыт. Непонимающе вглядываясь в знакомые лица, Юджин краем глаза отмечал в чужих руках зачем-то подготовленное оружие. — Ну что, атаман, — почти дружелюбно осведомился заводила, — добегались? Лёгкая ухмылка Лесли, зверский оскал Хью и угрюмая сосредоточенность Сесила не оставляли сомнений. На корабле поднялся бунт.***
«Хорошо, что я запретил наносить многие тайники на все планы», — сумрачно похвалил себя Маркус Клиффорд, перебираясь с яруса на ярус. Где бы он ни хотел покинуть ход, везде слышались голоса захватчиков, а один раз даже чуть не вывалился из ответвления отопительной системы на головы трём юнцам, спокойно шедшим по коридору, будто они были у себя дома. Шериф с крайним неудовольствием понимал: штурм увенчался успехом. М-да, никто и не думал, а они всё-таки смогли. Стареет он, раз недооценил угрозу со стороны этих молокососов… Единственной надеждой шерифа было выбраться в город и скомандовать тамошним отрядам осадить замок Гем — совсем как в стародавние времена, когда столетия назад велась кровопролитная борьба за власть… Но прежде, чем покинуть каменные своды, шериф не отказался провернуть ещё одну стратегию. Уважающий себя хозяин ни за что не заставит своих гостей скучать. Руководствуясь этим нехитрым правилом, Клиффорд спустился в подвал и приблизился к самой большой камере. Изнутри донёсся утробный рык и тяжёлая поступь неповоротливого крупного существа. Наказав заточённому в клетке (для того это была клетка, а не камера) как следует заняться «гостями», шериф снял замок с решётки и быстро скрылся, подобно змее, в неприметном люке потайного хода, теперь уже точно направившись наружу. Пару минут в подземелье царила тишина, которую разорвал звон и лязг рвущихся цепей и кандалов. Грохнула на пол решётка, и, стуча огромными кулаками по широкой мощной груди в тяжёлой броне, на волю ломать, крушить и рвать на части вырвался он — последний козырь Маркуса Клиффорда.