Соломенное солнце

Глава двадцать шестая. Боль.

      Когда Зоро впервые заявил, что хочет стать величайшим фехтовальщиком в мире, Элен не поняла, что именно значат эти слова. Точнее, было бы странно, если бы в той ситуации она действительно задумалась над ними или над мотивом Зоро.       Позже Элен разок попыталась представить, что скрывается за его стремлением, но как-то рассеянно. Тогда она еще рисовала в своем воображении нынешнего носителя титула, и ей казалось, что это непременно должен быть самурай. Как же она, пустоголовая, ошибалась.       Соколиный глаз отдаленно напомнил ей мушкетера, наверное, из-за широкополой шляпы с плюмажем и аккуратных усиков с бородкой. В остальном он был одет довольно вычурно, на её взгляд, и в то же время вполне практично: черный плащ с высоким воротником и покрытыми узорами малиновыми рукавами, свободные светлые штаны, высокие сапоги с декоративными ремешками. На открытой груди у великого мечника поблескивал крупный золотой крестик.       «Странно», — зачем-то подумала Элен. Она была готова рассматривать новоприбывшего хоть целую вечность, если бы это как-то помешало двум мечникам схлестнуться. А в том, что это неизбежно произойдет, сомневаться не приходилось: Зоро потянулся за своей знаковой банданой, повязал её на голову, как всегда делал перед серьезным боем. Не было никаких сомнений и в том, что этот поединок может стоить ему жизни: все были свидетелями того, как Соколиный глаз легко разрубил своим огромным мечом пули, выпущенные каким-то излишне нервным пиратом Дона Крига.       Это был совершенно иной уровень мастерства.       Вот только, в отличие от Элен, почему-то мало кто задумывался о наиболее вероятном исходе поединка. Слава «Охотника на пиратов» перекрывала полумифическую репутацию «Соколиного глаза» — в том числе для самого Зоро.       «Почему он появился именно сейчас?! — в отчаянии стиснула кулаки Элен. — Почему не после того, как мы бы ушли отсюда?!»       Теперь о спокойном отплытии нельзя было и мечтать: всеобщее внимание было приковано к грядущему столкновению. Даже Усопп совсем забыл о вероломно уведенном корабле. Элен с внезапной пугающей четкостью поняла, что вот-вот случится страшное и что она даже не может отвернуться.       Величайший фехтовальщик, которого, как она позже узнала, зовут Дракуль Михоук, тоже хорошо понимал разницу между собой и самонадеянным юнцом. И всё же отказываться от вызова не стал. Вот только вместо того, чтобы воспользоваться большим чёрным мечом (в его облике и окружении слишком часто встречался чёрный цвет, подметила Элен), мужчина снял с шеи крестик… оказавшийся такой вот формы футляром с небольшим ножиком внутри.       Для Зоро это было злой насмешкой — Соколиный глаз и без того дал понять, что не воспринимает его всерьёз. Парень сорвался с места и, оказавшись с Михоуком на одной твердой поверхности, обширном обломке палубы сломанного галеона, яростно атаковал.       «Они Гири!» — Все три меча были легко остановлены тем почти игрушечным ножиком.       «Тора Гари!» — Зоро и сам начал понимать, что все куда хуже, чем он себе представлял, и вкладывал в удары всю свою силу… Только чтобы получить все тем же ножиком в грудь.       Дуэль не могла долго продолжаться — или, точнее, уже подходила к концу. Элен с неожиданной ясностью увидела, что у Зоро остался последний шанс, чтобы попытаться уйти живым, и тот крайне призрачный. Но, насколько она его знала, выжить не было приоритетом Ророноа в этом бою…       Понимал это и Михоук. Увидев силу юноши, его верность своим убеждениям и бесстрашие, Соколиный глаз признал Зоро достойным соперником и взял в руки чёрный меч.       «Трёхмечевой стиль — тайная техника! — Ророноа поднял катаны так, словно это был шипастый цветок о трёх лепестках, и принялся их раскручивать. — Три тысячи миров!»       Этот прием Элен лицезрела впервые, но Зоро он не помог. Противники разошлись, едва сойдясь, спиной друг к другу, а как только манёвр завершился, две катаны развалились на куски.       «Вот и всё…»       Но, опять же зная Зоро, глупо было надеяться, что на этом всё так просто закончится. Он убрал единственную уцелевшую катану — белую — в ножны и развернулся к Михоуку. Раскинул руки в стороны.       — Рана на спине — позор для фехтовальщика.       «И у него еще хватает сил ухмыляться!» — Элен не замечала, как начинает задыхаться от ужаса.       Михоук явно разделял своеобразный кодекс чести Зоро. Он замахнулся.       От визга все должны были оглохнуть, а стекла в окнах «Барати» лопнуть, но Элен не сумела выдавить ни звука.       Зоро покачнулся и упал в воду. У Элен перед глазами все поплыло. Когда она очнулась, верные товарищи уже укладывали мечника на дно лодки. С трудом взяв себя в руки, Элен перебралась к ним. Вид ужасной раны, наискосок пересекавшей грудь Зоро, лишил её дара речи и превратил все кости в её теле в желе. Элен дрожащими руками достала из сумки аптечку и, стараясь не смотреть на огромное красное пятно, особенно ярко выделявшееся на белой рубашке, сунула медикаменты охотникам. В отличие от неё, Джонни и Ёсаку хоть и ревели в три ручья, переживая за товарища, но точно знали, что делать. Один из них выгребал из аптечки мотки бинтов, второй искал в собственных запасах флягу с алкоголем. Склонился над Зоро и Усопп, быстро взявший себя в руки.       Элен не могла даже заплакать. Огромная пустота в груди лишила её способности шевелиться и реагировать. Она прижалась спиной к борту лодки, чтобы не мешать остальным, и стеклянными глазами смотрела в одну точку. В ушах громко отдавалось собственное прерывистое дыхание вперемешку со стуком сердца.       Как сквозь подушку, до неё донесся встревоженный голос Луффи. Столь же нечетко ему ответил Усопп. Элен ощутила проблеск облегчения: Зоро был жив. Это же подтвердил и Михоук — кому, как не ему, знать мощь собственных атак?       — Стань сильнее! Превзойди меня, Ророноа!       «Для этого обязательно было сначала почти его убить?!» — едва не заорала Элен.       Тут раненый зашевелился, поднял катану вверх и, пересиливая себя, крикнул:       — Если мне не стать… самым сильным фехтовальщиком в мире… я буду вам только обузой! Так что с этого момента… пока я не одержу победу над ним… Я больше никогда не проиграю! Согласен, Король Пиратов?!       — Да! — радостно крикнул Луффи, смеясь.       И отдал приказ немедленно отплывать. Михоук тоже собрался отчаливать восвояси, а вот Дон Криг решил разгромить всё кругом. Элен проморгалась, нетвёрдо вскочила на ноги и вместе с Усоппом занялась парусом — хоть где-то от неё должна быть польза! За её спиной, судя по испуганным всхлипам Джонни и Ёсаку, Зоро снова потерял сознание. Элен почти до крови прикусила губу. Слезы обиды, страха и боли всё ещё не хотели катиться по щекам, отказывая даже в таком облегчении.       Должно быть, она выпала из реальности, замкнувшись в себе и чувствуя отголоски боли, которую Зоро испытывал и будет испытывать, когда снова придёт в сознание. Где-то тихо переговаривались чьи-то голоса, которые легко перекрывал милосердный плеск волн. Элен старалась прислушиваться к этому чудесному звуку, чтобы отвлечься от страшных мыслей, приходивших на смену не менее мучительной пустоте в голове, а ещё к стуку сердца. Порой Элен ненавидела этот стук: во время болезни и иногда даже в обычные дни он мешал ей заснуть, отдаваясь в висках. Сейчас он помогал ей не сойти с ума, не утонуть в водовороте пессимистичных предположений, что могло бы произойти, а что ещё может и непременно произойдёт… Наиболее кошмарным из них был страх того, что Зоро больше не откроет глаза. Элен упорно отгоняла его от себя, но он всё время возвращался.       — Элен?       Она вздрогнула. Рядом присел Усопп и что-то ей протягивал.       — Что?..       Элен несмело огляделась. Ресторан «Барати» давно исчез за горизонтом. Небо потихоньку темнело. Сколько времени она провела в бесконечной рефлексии?       — Элен, поешь, — напомнил о своём присутствии Усопп.       У него в руках была небольшая коробочка. В похожих японские школьники носят свои ланчи, бенто — так они вроде называются? В коробочке, призванной выполнять роль тарелки на покачивающейся лодке, было порезанное яблоко, а то и не одно, и парочка онигири.       — Откуда…       — Предусмотрительные ребята, — усмехнулся Усопп. — С нашей «Мерри» утащили, им бы самим в пираты!       По его лицу на мгновение пробежала тень. Как же, их драгоценную «Мерри» саму кое-кто украл…       — Словом, — продолжил он, справившись с собой, — они не собирались надолго с нами оставаться, а питаться чем-то нужно. Вот и забирали то, что ты для них готовишь, вместе с фруктами и прочими продуктами, которые можно есть прямо так. Немного, конечно, взяли, двоим на пару дней, мы ведь не обеднеем…       — Нет, конечно, — отстранённо ответила Элен, не сразу поняв, зачем он ей всё это говорит.       Ах, да, она же провиантом заведовала, а охотники боялись, что она на них рассердится. Рослые мужики испугались мелкой девицы, смех один.       — Океан ведь безбрежен, — снова заговорила она и удивилась самой себе: ей вроде молчать хотелось. — Никогда не знаешь, что тебя ждёт впереди. Бывает, останешься один против моря, а съестных припасов или запаса пресной воды нет как нет…       Элен почти дословно процитировала Санджи, те его слова о причине создания плавучего ресторана, но не видела в этом ничего зазорного. Он был прав, а ей не хотелось сейчас думать самой, думать, что говорить, снова погружаться в трясину мыслей.       «Всё верно, ад — он в твоей голове…»       — Хорошо сказала, — поддержал подругу Усопп. — Так что давай, поешь.       Элен на автомате взяла у него коробочку, вдохнула запах. Взгляд её скользнул по неподвижной перебинтованной фигуре, распластавшейся посреди палубы. Память услужливо подсунула картину с рваной раной, наискосок вспоровшей грудь Зоро, а воображение пакостливо дало представить, что должен ощущать человек с таким ранением и потерей крови. Элен замутило. Она сунула коробочку обратно канониру и обняла колени, опустив голову как можно ниже.       — Не могу, — выдавила она, когда ей перехотелось кидаться к борту.       Усопп остолбенел. Да что это с ней?! Ему самому поплохело, когда он увидел рану мечника, но он всё же перенёс шок легче, да и заняться было чем, помогая Джонни с Ёсаку. А Элен… Элен боится боли, вспомнил он. Причём не своей даже, а чужой или вовсе воображаемой. Усопп не знал, есть ли у подобной фобии название и существует ли такая вообще, но Элен однажды рассказала ему об этом своём недостатке. Конечно, она не любила калечиться (а кто любит?), но травмы переносила стойко — насколько это возможно для изнеженной девчонки.       Но стоило кому-то серьёзно пострадать у неё на глазах или ей самой вычитать об этом в какой-нибудь книжке — всё, пиши пропало, Элен теряла самообладание, и мозги у неё становились, по её собственному изящному выражению, йогуртовыми. А ведь она хотела научиться оказывать хотя бы первую помощь, припомнил Усопп — об этом Элен ему тоже поведала. С её отношением к травмам о таком и мечтать нельзя, по крайней мере, сейчас.       А прямо сейчас надо было забыть обо всех этих психологических сложностях и вывести Элен из её состояния. Не та ситуация, чтобы падать духом!       — От того, что ты моришь себя голодом, ему лучше не станет, — брякнул Усопп и снова сунул Элен коробочку. Прям эстафетная палочка, из рук в руки постоянно переходящая!       Теперь Элен не торопилась её возвращать, но и за еду не принималась.       — Ты сама только что сказала, что неизвестно, что ждёт нас дальше, — настойчиво повторил Усопп. — Вот и поешь, восстанови силы, они тебе ещё понадобятся. А насчёт Зоро не волнуйся.       Он тоже посмотрел на бессознательного мечника и тоже не удержался, чтобы не вздрогнуть.       — Он у нас крепкий, — с гордостью добавил канонир, похлопав Элен по плечу. — Он выкарабкается.       «Несмотря ни на что», — мысленно закончила за него та и положила в рот первый кусочек яблока.       Усопп счёл свою миссию выполненной и, решив, что контролировать весь процесс не нужно, ушёл к дуэту охотников за головами. Элен бездумно поедала яблоко, не до конца ощущая его вкус, а когда добралась до онигири, неожиданно для себя пустила слезу.       Зоро научил её делать онигири. Сейчас она ела рисовый колобок только благодаря ему. А он мог больше не увидеть белый свет. Из-за её слабости.       «Нами, — лениво мелькнуло в голове, когда высохли мокрые разводы на щеках. — Нами тоже говорила именно об этом… Точнее, она даже не подозревала, но, как всегда, оказалась в конце права».       Давно стемнело, но спать после таких потрясений не хотелось. Как будто, если бы она задремала, произошло бы ещё что-нибудь ужасное. И тогда Элен не было бы рядом, чтоб как-то всё исправить.       Вид звёздного неба впервые её не вдохновил, не отвлёк от бед и переживаний. Только напомнил, какая она маленькая со своими глупыми мечтами и стремлениями. Что в мире есть дела поважнее, чем её мелкие волнения. Что она одинока. Одинока, как никогда прежде.       «Нельзя об этом думать. Я обещала Луффи. Это не стоит моих нервов».       Сейчас надо было сосредоточиться на том, чтобы догнать «Гоинг Мерри» и разобраться с Нами. Серьёзно, какая муха её укусила? Неужели её действительно задело за живое… Да нет, ерунда какая. Непривычно задумчивой и немного раздражённой Нами стала ещё раньше, хотя заметить это вышло только по прошествии нескольких дней, когда Элен убедилась, что подобное настроение у подруги приобретает хронический характер. Может, они всей командой её чем-то обидели? Тоже как-то не верится… Чтобы такой практичный и адекватный человек, как Нами, не донёс до ребят всю глубину их неправоты, да ещё и наиболее запоминающимся (читай — болезненным) способом?       Элен поморщилась и потёрла лоб. У неё от всех этих рассуждений, подозрений и прочих игр разума начинала разыгрываться мигрень, но остановиться было выше её сил.       «Нами очень вовремя напомнила о своём договоре с Луффи. „Покуда это выгодно“, да? Почему же выгода закончилась именно сейчас? Положим, Нами переобщалась с Усоппом и решила смыться, как только запахло жареным — то есть когда стало ясно, что у „Барати“ будет бой. Она спасала свою жизнь. Так можно было бы подумать, но… Зачем ей сталкивать Джонни и Ёсаку за борт? Да ещё и отбирать их сокровища. Ну, тут, предположим, сработал рефлекс — профессиональная воровка ведь. Но Зоро ведь твёрдо сказал, что мы заберём Луффи и сразу назад. Да, не вышло, но подождать нас можно было? Либо Нами вовсе не боялась за свою жизнь, а, как ни прискорбно это признавать, дождалась подходящего момента, уворовала наш корабль и скрылась в ей одной известном направлении».       «Но всё же я склонна думать, что это импровизация. Не было у неё никакого плана заранее. Даже когда Джонни сообщил нам про плавучий ресторан — откуда Нами было знать, как всё обернётся? Ей просто подвернулся шанс, и она им с чистой совестью воспользовалась».       «Но дело даже не в том, продумала ли она заранее или нет, что произойдёт у „Барати“. Дело в том, что с большой вероятностью она решила поступить так с самого начала. Вот что самое страшное».       Вот тебе и умение разбираться в людях и просчитывать их действия… Но что-то всё равно не давало Элен покоя в этих выкладках. То ли ей просто хотелось надеяться, что Нами куда лучше, чем можно подумать после такой выходки, то ли в их общении действительно промелькнула некая деталь, которая может пролить свет на эту тайну.       «Вспомнила… Утро после победы над Чёрными котярами, Нами довольно пересчитывает стащенные у неё деньги, чтобы удостовериться, что ничего не пропало. Не уверена, но, по-моему, она тогда и деньги котяр прихватила — чего добру пропадать? Или я всё путаю, и нет в этом никакого смысла… Помню только, что однажды Нами озвучила заветную цифру — сто миллионов белли. И вот зачем они ей? Тогда да, тогда понятно, обчистить нас она рассчитывала с самого начала. Неужели она ничего не чувствует?.. Нет, так сыграть невозможно, я хочу в это верить».       «Сто лимонов… Помнится, я решила, что эта сумма сопоставима с наградой за голову, даром что выше двадцати лимонов мне видеть не доводилось. Нами хочет кого-то выкупить? Кого и зачем? А, всё пустое, я ничего о ней не знаю, теперь — точно ничего…»       «А знаю ли я вообще хоть что-то хоть о ком-то?»       Взгляд, будто намагниченный, против воли вернулся к Зоро. Больше Элен не вздрагивала, успешно отключив воображение. В темноте белели бинты вместо привычной рубашки — её пришлось выбросить, не отстирать, не починить уже.       Зачем он вызвал на бой Михоука? Он же знал, что ему не выстоять. Или не знал и надеялся, что «Охотник на пиратов», один из лучших мечников (если уже не лучший) в Ист Блю, одной пятой, грубо говоря, мирового океана, обладает достаточным мастерством, чтобы одолеть величайшего фехтовальщика во всём мире? Ох, Зоро-Зоро…       «А если поставить вопрос по-другому? Известно, почему он решил сразиться с Михоуком. Но откуда возникло само это желание превзойти величайшего мастера? У всего должно быть причина, начало. Что послужило точкой отсчёта для Зоро?»       Кажется, перед началом дуэли Соколиный глаз спросил, из чего исходит отчаянная смелость Ророноа бросить ему вызов, и тот, кажется, ответил: «Из обещания старому другу». Зачем кому-то подобное обещать?       «Может быть, по той же причине, что и Луффи пообещал Шанксу стать Королём Пиратов, прежде чем вернуть ему шляпу. Ответ известен им одним».       Завершать дискуссию с самой собой на такой неутешительной ноте не хотелось. Мало кому приятно осознавать, что он чего-то на свете не понимает и вряд ли когда-нибудь поймёт.       — Это из-за того, что я девчонка? — не удержалась Элен, чтобы не спросить вслух — тихо, почти беззвучно, но вслух. Как будто кто-то мог ей ответить. — Или оттого, что у меня нет амбиций победить кого-то и стать в чем-то лучшей во всем мире? Я не могу понять этого… Не могу понять, как можно так бесстрашно ставить на кон свою жизнь… Ради чего? Что может быть важнее жизни?..       Зоро пошевелился, застонал, и Элен моментально прикусила язык, но, скорее всего, это не она его разбудила — он сам очнулся. Она вздохнула с облегчением и тут же очутилась рядом.       — Пить, — едва слышно попросил мечник, и Элен зарылась в сумку.       Найдя флягу, она осторожно помогла другу немного приподняться и поднесла горлышко ему к губам. Было страшно представить и даже просто спросить, как он себя чувствует (и так ясно, что ужасно, прозвучит как издевательство), и Элен бездумно осталась сидеть на палубе без движения рядом с мечником.       — Обещание важнее жизни, — вдруг хрипло сказал Зоро.       Элен вздрогнула: он молчал и не шевелился так долго, что она уж было решила, что он уснул. И немного испугалась.       — Прости, что потревожила, — прошептала она и не удержалась от ещё одной вещи: невесомо погладила Зоро по голове.       Признаться честно, ей давно хотелось узнать, какова на ощупь его короткая шевелюра, похожая на стриженую лужайку, но никак не подворачивался подходящий случай. К тому же, неловко немного, просить нагибаться, да и вообще… А сейчас, даже если заметит, оба могут сделать вид, что ничего не было, всё в рамках приличий.       Зоро утомлённо поморгал и закрыл глаза, чуть мотнул головой в ответ на её извинение.       — Я тебя знаю, ты давно об этом думаешь, — пробормотал он.       Элен смутилась: как же легко её прочитать. Точно раскрытую книгу. И ладно друзья…       «Опять Нами права», — немного рассерженно подумалось ей, и, учитывая, сколько раз за последние дни эта фраза повторялась, злость не замедлила смениться смешком. То, что в пылу ссоры (да и примирения тоже) ей наговорила Нами, и то, как Элен реагировала на осознание её правоты в том или ином случае, чем-то напоминало песню «Мама умней» из диснеевской «Рапунцель».       «Хорошо, что Нами не моя мама!» — пуще развеселилась Элен.       И тут же сникла: не о том она думает, мечтательница проклятая. Нет, её уже пора выдумщицей называть по аналогии с Усоппом! Тот, к слову, вместе с охотниками дрых без задних ног в другой части лодки, и никто из них на посторонние звуки внимания не обращал. Впрочем, сейчас это было Элен и Зоро на руку.       Мечник в свободное от поединков время явно руководствовался принципом «краткость — сестра таланта», то есть говорил немного и по делу, это Элен давно заметила. Сейчас этот принцип пришёлся весьма кстати: раненый берёг силы, объясняя непутёвой попаданке ценность обещаний, а остальное та при должной смекалке вполне могла додумать и сама.       Неизвестно, был ли Зоро от рождения таким сильным или сила стала результатом тяжёлых тренировок с детства. Элен подозревала, что верно и то, и другое. В родном краю Зоро стал печально известен тем, что вызывал на бой сильнейших представителей различных школ фехтования, побеждал и в знак превосходства забирал себе таблички проигравших додзё. Но однажды череда беспрецедентных побед прервалась, когда владелец одного додзё в качестве сильнейшего ученика выставил против Зоро свою дочь. Это была девочка всего на два года старше, обладавшая несравненным талантом, всеми приёмами, которым обучал студентов её отец, ни разу не тайными, и одномечевой техникой, — против разгромившего различные стили фехтования самоуверенного мальчишки, который, ко всему прочему, считал, что чем больше мечей — тем лучше, хотя в идеале ограничивался всего двумя.       Девочка-мечница по имени Куина («Как будто „королева“…») уложила вооружившегося десятком синнаев Зоро секунд за десять. И то не факт, что все эти синнаи ему не мешали и не способствовали поражению. В любом случае, мальчик проиграл, и не кому-нибудь, а девчонке, и мириться с поражением не собирался. Он остался в додзё отца Куины, тренировался в поте лица и каждый божий день — иногда по нескольку раз в сутки — вызывал её на бой. Не помогало ничто: ни тренировки, которые Зоро в отчаянии усиливал день ото дня, ни то, что он всё-таки остановил свой выбор только на двух синнаях. Куина тоже не стояла на месте, и разница между ними с течением времени (а боёв они провели около двух тысяч!) никак не хотела уменьшаться.       После очередного проигранного поединка, который дети провели под покровом ночи с использованием настоящих катан (к счастью, никто не пострадал, только гордость), Зоро выразил всё своё недовольство Куине. Та в долгу не осталась и поведала ему о собственной печали. Верх она одерживала только пока, а вот через год-два Зоро без труда будет вырывать у неё победу. Потому что она — девочка, и даже родной отец не верит, что женщина может быть выдающейся фехтовальщицей и унаследовать додзё.       Зоро ей не поверил. Да и разве так можно, чтобы однажды Куина проиграла ему за счёт какой-то физиологии?! Ни один из них не счёл бы это достойной причиной для поражения. И тогда Зоро заставил её пообещать, что они оба всегда будут соревноваться, чтобы узнать, кто из них сильнее.       На следующий же день Куины не стало. Человеческое тело бывает невероятно выносливым (собственно, за примером далеко ходить не надо), а порой — очень хрупким… Девочка упала с лестницы и сломала себе шею. Зоро света невзвидел — Куина как будто отступила, сбежала от выполнения их обещания. Он с головой ушёл в тренировки, ещё более суровые, чем прежде, а через несколько лет, решив, что нужно двигаться дальше, покинул додзё. В его активе была клятва стать сильнейшим фехтовальщиком в мире, трёхмечевой стиль, который он стал практиковать после смерти Куины, и её меч — та самая белая катана.       Известно, что ждало его дальше. Ремесло охотника за головами, принесшее ему знаменитое прозвище и наверняка немало достойных и не очень противников (прям события песни «Единственный враг» во время поисков Михоука!). Ужасающая слава «Охотника на пиратов», затем Шеллзтаун, арест за попытку помочь невиновным и сделка с… нет, не с дьяволом (дьяволом многие за глаза считали как раз его), а с улыбчивым пиратом в соломенной шляпе, который в обмен на свободу предложил вступить в его команду.       Что было потом — уже история. История, записанная на страницах дневника попаданки. Которая, кстати, поняла мотивацию Зоро с грехом пополам, но окончательно смирилась с его амбициями и с тем, что ей самой предстоит пережить немало боли, волнуясь за друга, который, не щадя себя, будет рваться навстречу новым испытаниям и стремиться к вершине. Успокоенная честным рассказом, Элен вскоре вслед за Зоро забылась мирным сном.       Наутро она проснулась от того, что кто-то засуетился, лодка закачалась, послышались встревоженные голоса. Приоткрыв глаза, Элен некоторое время пыталась оценить ситуацию, но плюнула и только проверила, что с Зоро. Тот спал беспробудным сном, помощь ему пока не требовалась, и Элен, зевая и потягиваясь, встала, чтобы посмотреть, в чём дело.       Паниковали Джонни и Ёсаку, о чём-то вполголоса споря. У них в руках были карта и компас. Усоппа после переполоха накануне их шушуканье разбудить ещё не успело, и Элен осмелилась взять дело в свои руки.       — Доброе утро, — поприветствовала она охотников. — Что-то случилось? На вас лица нет.       Те вздрогнули: видимо, надеялись, что никого не потревожат, а может, просто не подумали.       — Д-доброе, — сделал над собой усилие Джонни, отмирая. — Не то чтобы случилось, я бы даже сказал, всё прекрасно, но только пока ничего не случилось, а такими темпами…       — Вы узнали, куда отправилась Нами, — сказала Элен, когда охотник перешёл на бессвязное бормотание. На её тут же уставились две пары ошарашенных глаз. — А что вы так смотрите? Догадаться нетрудно… Это какое-то нехорошее место, да?       — Не то слово, сестрёнка, — тяжело вздохнул Ёсаку. — Нам бы держаться от него подальше, но, зная братана Зоро…       — Не томите, — попросила Элен. — Чем больше мы будем знать, тем лучше. Бережёного бог бережёт, знаете такую поговорку?       Мужчины обменялись обречённо-грустными взглядами и снова тяжело вздохнули. Где-то сзади всхрапнул Усопп, не желающий покидать царство Морфея даже в такое славное утро, и Элен присоединилась к общему уголку уныния. Ладно уж, пусть хоть она будет в курсе, куда их нелёгкая несёт!       Ёсаку сел на палубу, чтобы было удобно рассказывать, и Элен последовала его примеру. Джонни отошёл в сторону, но тоже весь обратился в слух.       — Начну, пожалуй, издалека, чтобы яснее обрисовать картину. Знаешь, почему Гранд Лайн называют «пиратским кладбищем»? Нет? Тогда слушай. Там правят три могущественные силы, и одна из этих сил — шичибукаи!       Наверное, он надеялся, что последнее слово что-нибудь скажет Элен, но ошибся.       — Шичи… кто? — не поняла она.       — Шичибукаи! — с нажимом повторил Ёсаку. — Ещё их иногда называют Семью Великими Корсарами. Это семеро сильных и печально известных пиратов, признанных Мировым правительством.       Про какое-то Мировое правительство Элен слышала впервые, и, признаться, оно заинтересовало её куда больше, чем какая-то пиратская семёрка, пусть и могущественная. Всё равно эти люди находятся на Гранд Лайн, если верить Ёсаку, и прямо сейчас никакой опасности не несут.       — В общем, это пираты, которые грабят других пиратов, а некоторый процент добычи отдают правительству, — пояснил охотник, приняв странное выражение лица слушательницы за непонимание.       «То есть местные каперы», — провела параллель Элен.       Помнится, в её мире каперы были пиратами, признанными в их родной стране. Они не трогали суда оттуда, зато грабили всех остальных. А если здесь всем заправляет Мировое правительство… Как оно вообще может всем управлять? Здесь ведь нет даже нормального сообщения между островами! И весь мир — это разобщённые клочки суши. Как можно централизовать власть, которой бы все подчинялись, с таким уровнем технологий и такой географией? Элен помнила, что существует единственный материк, Ред Лайн, возможно, оттуда осуществляется руководство, но даже так — как можно охватить весь мир?       — Другие пираты зовут их правительственными псами, — продолжал Ёсаку, — но не стоит заблуждаться — все они очень сильны! И Соколиный глаз, победивший Зоро, — один из них!       Вот это окончательно приковало внимание Элен к теме шичибукаев. Она похолодела. Если уж Дракуль Михоук принадлежит к этой «Великолепной семёрке», чего ждать от остальных, ещё неизвестных? Может статься, что Соколиный глаз, даром что величайший фехтовальщик в мире, отнюдь не самый сильный среди этих семерых…       «Жуть какая, — отругала себя Элен за бессмысленную и преждевременную панику. — Но зачем Ёсаку такое длинное лирическое отступление?»       Как вскоре выяснилось, это было вовсе не лирическое отступление, а вполне себе присказка — к страшной такой сказочке.       — А ещё среди шичибукаев есть Джимбей — предводитель пиратов рыболюдей! — огласил мужчина.       И снова громкое заявление ничуть не поколебало спокойствия Элен, точнее, тех крох, которые от него остались после известия о Михоуке. Разве что вызвало толику любопытства: кто такие рыболюди? Это название пиратской команды? Или, может, здесь замешан какой-нибудь странный дьявольский фрукт? Кроме Луффи и Багги, других людей с интересными способностями Элен пока не встречала, но, судя по ликбезу, который ей когда-то провели, таких фруктов на свете немало… Хотя если бы эти пираты оказались, как следует из их наименования, наполовину людьми, наполовину рыбами, Элен бы, наверное, не слишком удивилась. В конце концов, она так и не поняла, почему у Мери, слуги в особняке госпожи Каи, на голове растут самые настоящие рожки. Так что она допускала в этом диковинном мире существование рыб в человеческий рост с человеческими же руками и ногами, как Нунса или Раханинум*.       — Когда Джимбей стал шичибукаем, он выпустил в Ист Блю ужасного монстра, — угрюмо продолжил охотник, когда стало ясно, что желаемой реакции от слушательницы он не получит. — И сейчас он находится в месте под названием Арлонг-парк.       — Он — это Джимбей или тот монстр? — осторожно поинтересовалась Элен, запутавшись в местоимениях.       Хоть её и напугало слово «монстр», наверное, это лучше, чем если бы в Ист Блю, море, где они сейчас плавают, оказался второй шичибукай?       — Монстр, — объяснил Ёсаку. — Его зовут Арлонг. Говорят, когда-то он бился с Джимбеем плечом к плечу…       — Арлонг-парк, который построил Арлонг, — с некоторой иронией отметила Элен. — Почти как дом, который построил Джек, хоть это к делу и не относится.       По её мнению, рассказ Ёсаку изобиловал подробностями, которые были не совсем нужны делу, зато лично ей дополняли картину мира. Итак, есть некто Джимбей, шичибукай, и есть некто Арлонг. Первый где-то на Гранд Лайн (и пусть там и остаётся), а второй непосредственно здесь, в Ист Блю. Можно предположить, что этот Арлонг весьма силён, раз уж «бился плечом к плечу» с шичибукаем, да и монстром его кличут явно не просто так… Во что они опять ввязались?!       — Он опаснее, чем даже Дон Криг! — подтвердил Ёсаку догадки Элен.       — И Нами отправилась как раз в Арлонг-парк, — сумрачно добавила та, пытаясь прикинуть масштаб новой передряги.       Хуже всего было то, что за навигатором последовала слабая часть команды. Луффи, может, уже разобрался с Доном Кригом, но не знает, куда держать путь. Зоро тяжело ранен, ему нужен покой, его нельзя брать с собой в этот жуткий Арлонг-парк. Про саму Элен с Усоппом, по-прежнему беспардонно дрыхнущим, кстати, и вовсе говорить нечего. Впрочем, если от них требуется только вернуть Нами и «Гоинг Мерри» и при этом не вступать в бой с Арлонгом, то канонир что-нибудь сумеет придумать. Некоторую надежду вселяло присутствие Джонни и Ёсаку: охотники за головами всё-таки, немало пиратов положили, судя по перечёркнутым листовкам.       Ёсаку показал карту окрестных вод.       — Это архипелаг Кономи, — ткнул он пальцем в небольшое скопление островов. — Именно там заправляет Арлонг. Вот тут, — он указал на конкретный остров, — стоит сам Арлонг-парк.       Элен внимательно рассмотрела карту и не могла не уточнить:       — Но почему вы так уверены, что Нами направляется именно туда? Архипелаг, конечно, не очень большой, но… Ах, да, он же целиком под властью Арлонга, Нами так или иначе наткнётся на него или его людей.       Ёсаку пока ничего не сказал о том, есть ли у Арлонга подручные, но это ожидаемо — как же иначе держать под своим контролем даже не один остров, а несколько? Любопытно, это люди или таинственные рыболюди? Раз у Джимбея своя команда рыболюдей, а Арлонг когда-то был с ним заодно, наверное, ему тоже подчиняются именно сородичи… Если, конечно, рыболюди — это некая отдельная раса, а не просто фигура речи.       — Но разве Нами не может высадиться на любом другом острове поблизости? — продолжала Элен, изучая карту.       — Может, — кивнул Ёсаку. — Но сестрица, сама того не ведая, подсказала нам, где её искать.       — Правда? — вскинула голову Элен, отрываясь от рисунка. — Каким же образом?       — Незадолго до того, как она сбросила нас за борт, — неловко признался Ёсаку, — и забрала наши сокровища, сестрица Нами пристально разглядывала листовку Арлонга. У него самая высокая награда в нашем море — двадцать миллионов белли…       Элен припомнила: когда Фуллбоди побил кинувшихся на него охотников, у кого-то из них из кармана вылетели объявления о розыске. Тогда Элен тоже заметила самую большую сумму, ту самую двадцатку, но рассмотреть ни имя, ни лицо преступника не успела. Нами оперативно отобрала листовку и смяла от избытка чувств. Но до сих пор непонятно, почему…       — А потом мы сказали ей, что в последнее время набеги со стороны Арлонга на окрестные земли участились, ну и… Дальше известно, что было.       Элен отсутствующе кивнула.       — Да уж… Интересно, зачем Нами к нему отправилась, — пробормотала она.       «Острова Кономи… Что там? Её дом или её база? Если там всё контролирует Арлонг, то, скорее всего, она с ним столкнётся. Что ему там нужно? Я никогда прежде не слышала о рыболюдях, даже мельком. Значит, они пришли очень далеко отсюда, наверное, с самого Гранд Лайн, а если так, то с ними надо считаться. Зачем Арлонгу покидать родную вотчину и приходить сюда? Не поделил что-то с Джимбеем? Так это он его выпустил сюда… по крайней мере, так говорят, а что на самом деле произошло — кто знает. Набеги… Ему нужно что-то от местных жителей? Самое вероятное — деньги. Ну, пират, понятно. А на борту „Гоинг Мерри“ как раз несметные сокровища в десяток с лишним лимонов. Чем не дань? Получается, намерения у Нами благие и она хочет от Арлонга откупиться? Или, скорее, выкупить… Кого? Семью? Родной остров? Не узнаю, пока у неё самой не спрошу…»       — Джонни! — громыхнул вдруг у неё над ухом Ёсаку, вскакивая на ноги. Элен сама подпрыгнула от неожиданности. — Управление на тебе! Доставь их к Арлонг-парку, но будьте осторожны!       — А ты куда? — крикнул приятель со стороны паруса.       «Что вы орёте?! — мысленно взвыла Элен. — Перебудите же всех! Особенного пострадавшего!»       Она помнила своеобразную присказку Зоро ещё с Оранж-тауна: «Посплю, и всё пройдёт». Вряд ли это работает именно так, но раненому в любом случае нужен покой!       — Так Луффи же не знает про Арлонг-парк! — пояснил Ёсаку. — Надо ему сообщить!       — Развернём лодку и заберём его, — недоумевала Элен.       — Нет, — мотнул головой охотник, приготовившись перемахнуть за борт. — Нет времени! Вы хотите насовсем потерять и сестрицу Нами, и ваш корабль?       — Конечно, нет! — возмутилась Элен. — Но ведь до «Барати» как минимум полсуток пути! А вы! Без карты, компаса и ориентиров, без еды и отдыха!       Ёсаку только отмахнулся и прыгнул в воду, сразу принявшись бодрым кролем отдаляться от лодки. Элен в немом шоке смотрела ему вслед.       — Он справится, — заверил её Джонни.       Элен не успела придумать скептический ответ. У них на глазах из волн вынырнула акула пандовой раскраски, и то ли она сцапала Ёсаку, то ли он ухитрился её оседлать, но странная композиция мгновенно развила нешуточную скорость и, резво рассекая морскую гладь, помчалась в направлении плавучего ресторана.       Двое наблюдателей молчали добрые несколько минут, будто воды в рот набрали. Джонни с готовностью присоединился к Элен в уголке остолбенения.       — Ну, — наконец, молвил он, — это ж Ёсаку! С ним всё будет хорошо!       Элен заторможенно кивнула.       — Что за шум? — удивлённо спросил в кои-то веки продравший глаза Усопп. — А где Ёсаку? Я что-то пропустил?       — О, ты такое пропустил!.. — нагнетая атмосферу, медленно развернулась к нему Элен, нацепившая самое что ни на есть зловещее выражение лица.       Усопп ахнул — как же так, великий воин моря всего-то отдыхал перед грядущими подвигами, а проспал всё на свете!       — Ёсаку рассказал, куда мы плывём, и решил поведать об этом же Луффи, — уже нормальным голосом сообщила Элен. — Ну и Санджи, если повезёт.       — Тьфу на тебя! — обиделся канонир. Он-то уже испугаться успел!       Элен беззаботно рассмеялась и предложила пока перекусить: Джонни сверил по карте, и выяснилось, что в Арлонг-парк они прибудут ещё до полудня. Лучше подкрепиться заранее, мало ли, что будет дальше…       Начинало разогревать, и Элен прикорнула в тени от паруса. Джонни негромко пересказывал Усоппу в подробностях рассказ приятеля. Элен лениво слушала их и не заметила, как всё-таки задремала.       Во второй раз её тоже разбудила какая-то возня.       — Что опять случилось? — пробормотала Элен, протирая глаза.       При виде накрепко привязанного к мачте Зоро, злого, как чёрт, и непривычно бледного, ей захотелось протереть их повторно.       — Мы приплыли к Арло… — начал было Джонни, будто ничего не произошло, но Элен закусила удила.       — Вы рехнулись?! — гаркнула она, бросаясь к связанному другу.       — Вот и я о том же! — злобно прошипел тот.       Умей он убивать взглядом, спевшиеся хулиганы давно бы упали замертво. Элен раздражённо выдохнула: у неё не было при себе ничего острого, не остриём же пера пилить верёвки? Пиратский кинжал из Оранж-тауна и перочинный нож из замка Гем — обе полезные вещицы, как на грех, остались на «Гоинг Мерри». Про катану, брошенную в сторону, она даже не подумала.       — Стой, не трогай его! Так будет лучше для всех! — перехватил её Усопп и оттащил назад.       На это ему потребовалось немало усилий: рассердившись на самоуправство парней, Элен билась и брыкалась (вот тут хорошо, что Усопп успел её оттащить, а то ненароком задела бы Зоро), как могла. К чести канонира, которому в бок один раз впился острый локоть, он эту тигрицу удержал.       — Пусти меня! — возмущалась она. — И его тоже! Ты какой-то несознательный!       — Что-о?! — вытаращился на неё Усопп. — Это ты какая-то несознательная! Мы ведь о Зоро говорим, он непременно натворит дел!       Элен перестала вырываться.       — Зоро? Ты же не будешь творить дел? — Она с надеждой посмотрела на мечника.       — Нет, — серьёзно ответил он, и Элен вздохнула было с облегчением. — Только то, что нужно.       Он выразительно глянул в сторону катаны.       — Вот! — воскликнул Усопп чуть ли не в ухо Элен. — О чём я и говорю! Нас всех перебьют, если мы дадим ему порубать людей Арлонга!       Удовлетворившись её оторопью, канонир выпустил Элен, но продолжил внимательно за ней следить. Джонни на всякий случай убрал катану в противоположный угол лодки. Взгляд Зоро можно было смело интерпретировать как «И ты, Брут», и ничего хорошего это охотнику не сулило. Тот отошёл к носу шлюпа и с преувеличенным интересом стал изучать карту, сверяясь с проплывавшим мимо берегом.       «О, мы уже прибыли», — отметила Элен и подошла ближе к борту.       Остров архипелага Кономи, к которому они направлялись, был тёплым, с пальмами. В одном месте на берегу, сливаясь с морем, было устроено что-то вроде бассейна, а там, где бассейн вдавался в сушу, высилась жёлтая махина Арлонг-парка — массивное здание в несколько этажей, некоторые из которых были снаружи опоясаны архитектурными элементами, как у многоэтажных пагод в странах Дальнего Востока. Заглянув в подзорную трубу, Элен с содроганием поняла, что верхушку башни украшает огромная голова акулы (к счастью, ненастоящая), из носа которой торчит зазубренный флагшток с развевающимся на нём чёрным знаменем. Когда очередной порыв ветра разгладил флаг, Элен снова сделалось не по себе.       Арлонг вроде был пиратом, но разве это «Весёлый Роджер»? Кроме чёрного полотнища, с пиратским символом не было ничего общего. На трепещущей ткани расположился не череп, не кости (стоп, скрещённые кости всё-таки были, только их поди разгляди!), а какой-то красный рисунок, в центре которого… Элен напрягла зрение… готовилась к броску стилизованная акула — или что-то очень похожее. У акулы был длинный нос с зазубринами, как на флагштоке. Или не как на флагштоке — скорей уж, источником вдохновения для этих зазубрин послужил…       «Сам Арлонг!» — осенило Элен.       Ёсаку упомянул, что прозвище Арлонга — «Пила», и нос у него длинный, как у Усоппа, если не длиннее, и весь в зазубринах.       «Может, мы зря сюда полезли?» — малодушно пискнула она.       Тем временем глазастый Усопп углядел «Гоинг Мерри», стоявшую на якоре рядом с причалом далеко в стороне от Арлонг-парка, и воспрянул духом.       «Отлично, полдела сделано», — мысленно порадовалась Элен, надеясь, что и Нами они каким-нибудь чудом тоже быстро и легко найдут и уплывут отсюда куда подальше целыми и невредимыми-и-и…       — Рыболюди!! — в один заверещали «братья по разуму» Усопп и Джонни, когда на лодку оглянулись странные малопривлекательные типы на пристани.       В них действительно что-то было от рыб — не то круглые глаза навыкате, не то плавники-гребешки на головах, не то не по-человечески острые выпирающие зубы, не то неестественный для людей цвет кожи («А может, у них чешуя?»)… Элен не справилась с желанием протереть глаза в третий раз за последние десять минут, но картинка никуда не делась. Экзотичного вида лупоглазые здоровяки на причале недоумённо моргали им вслед, а лодка полным ходом миновала пристань… миновала «Гоинг Мерри»…       — Какого чёрта вы проплыли мимо?! — взорвался Зоро, не теряя надежды высвободиться.       Элен немедленно очутилась рядом, пытаясь успокоить его и убедить лишний раз не шевелиться.       — Ты их видел?! — заорал в ответ Усопп. — Они же страшные, эти рыболюди! Ты не можешь меня упрекать!       — Надо придумать что-то ещё, — вставил не до конца упавший духом Джонни. — Вся эта область действительно принадлежит Арлонгу. С наскока у нас ничего не выйдет. Что будем делать?       — Может, нам стоит… — нерешительно начала Элен, которой вся эта идея не больно-то нравилась с самого начала (но куда деваться от прямого приказа Луффи!), когда Усопп резко её перебил:       — Давайте просто скажем, что мы не нашли Нами, и всё в ажуре!       — Как ты можешь!.. — задохнулась Элен, возмущённая тем, как легко он сдался, но её опять никто не услышал — теперь за воплем Зоро:       — Да развяжите вы меня, наконец!       — Эй, я раньше этот шлюп не видел! — донёсся до пиратов и охотника зычный голос с пристани.       Троица на лодке синхронно обернулась, но застала только громкий всплеск у причала и поднявшиеся у его подпорок волны. Рыболюди плыли быстро, вода перед ними буквально расступалась.       Усопп и Джонни, не сговариваясь, прыгнули за борт и торопливо поплыли прочь от лодки.       — А ну стойте! — запоздало рявкнул им вслед Зоро, но приятели были уже далеко. — Хоть бы развязали меня, тупицы… А ты чего застыла? — переключился он на застывшую соляным столбиком Элен. — Давай, прыгай!       — Т… ты что?.. — с трудом вымолвила она, испуганно озираясь в поисках меча. — Я же тебя н-не брошу?..       — Ну же, уходи! Немедленно!       Недовольный тон Ророноа превратил приказ бежать от опасности в злорадную подначку, словно мечник ставил Элен на одну ступень с уже скрывшимися «братьями по разуму». С другой стороны, как ещё можно поступить в такой ситуации? Раненому они вряд ли что-то сделают, не звери же!.. Точно, не звери — рыбы ведь… Но сколько в них человеческого? А вдруг не пожалеют ни его, ни её?..       Элен схватила меч. Коли что, так хоть успеет освободить Зоро!       И всё же… Уходить, бросив друга… Не на таких убеждениях она выросла!       «Страшно… Как мне быть? Бежать или остаться?»       Муки выбора причиняли почти физическую боль, от которой у неё кружилась голова. Элен уставилась на меч, будто он мог дать ей ответ на этот бессмысленный вопрос.       «Бежать нельзя остаться, где запятая?!»       — Поздно! — Зоро невероятным образом изогнулся в своих путах и выбил из рук Элен меч, чудом не отправив его за борт — катана только стукнулась о борт и упала обратно на доски.       За те несколько секунд, что Элен паниковала и колебалась, всё было кончено. Их догнали.       * Нунса и Раханинум — рыболюди из аниме «Рубаки». Выглядят они так, как их описала Элен (и нарисовал Луффи). Кстати, шутка про йогуртовые мозги из той же оперы. Как давний и преданный рубакофан, не смогла удержаться и не вставить хотя бы рыболюдей — а йогуртовые (в большинстве ситуаций в каноне — медузьи) мозги вошли сами собой =) В главе 12 тоже есть отсылка к «Рубакам» (надо бы и там написать, что-то запамятовала), но менее очевидная (наверное)…       P.S. Песня «Единственный враг», которая мимоходом упоминается в тексте, принадлежит перу Канцлера Ги (вдруг кто не знает).