Соломенное солнце

Глава сорок четвёртая. Возмутительная просьба.

      Элен не знала, что они прибыли в деревню, ровно до тех пор, пока едва не столкнулась лбами с местным бараном. Баран выпустил ей в лицо облачко пара, степенно обошёл и продолжил путь. Элен пару секунд смотрела ему вслед, потом пошла было своей дорогой и наткнулась уже на мохнатого гиппопотама, похожего на огромную щётку.       — Элен, не чуди! Идём, — Усопп потянул её за собой.       Элен вырвала руку. Она всё ещё дулась, потому что этот обалдуй зачем-то уронил её вместе с собой в снег, а потом вскочил как ни в чём не бывало, тараторя, что ни капельки не испугался медведя-бродяги. До сих пор звенело в ушах рычание Санджи: лишённый возможности отпинать хвастуна, кок взамен как следует отругал его за «грубое обращение». Усопп притих, но Элен-то знала: ему подобное как с гуся вода.       Впрочем, на обиде она не зацикливалась. Ей было сложно сосредоточиться на чём-то, отличном от усилий вдыхать и выдыхать через нос и делать один шаг за другим. Хорошо, что сейчас зима — настоящая зима, прямо русская! Конечно, это по-прежнему другой мир, и всё же Элен немножечко ожила.       Командир местного гарнизона Далтон отвёл пиратов в свой дом, распустив подчинённых. С разрешения хозяина Санджи и Виви уложили Нами на кровать, а Элен тихонько осела на один из стульев поблизости.       Сам Далтон временно оставил гостей, чтобы принести дров и растопить камин. Лишняя мера, по мнению Элен, и, она была уверена, Нами бы с ней согласилась, будь она в сознании. По лицам больных градом катился пот. А когда комната прогрелась, Элен уже не знала, ей по-прежнему жарко или уже холодно. В доме было светло и прохладно, но попаданку нервировали надвигающиеся стены и тёмный воздух.       Наконец, на общее собрание подоспели Усопп и Луффи. Далтон разлил гостям чай: очевидно, какой-то местный сбор. Элен с благодарностью приняла похожую на азиатскую цилиндрическую чашку без ручки, и мир сузился до её ароматного содержимого. То ли изменилось её чувство вкуса, то ли в чай действительно было что-то добавлено, но Элен порадовало наличие некой перчинки в напитке. Она как будто придала сознанию стимул расширить диапазон внимания, и, вполуха слушая встревоженный разговор, Элен лениво размышляла, что с ней будет.       Перспектива была безрадостной. Чтобы добраться до врача, придётся взобраться на одну из высоченных скал Драм, где стоит королевский замок. Команду доставки подруг наверх составили Санджи и Луффи, а вот Усопп и Виви, трезво оценивая свои возможности, предпочли остаться в деревне. Не внушала спокойствия весть о лапанах — обитающих у подножия скал хищных зайцах.       Элен с трудом повернула голову и посмотрела в окно, сквозь которое можно было различить вдалеке колонновидные скалы. Даже отсюда было ясно, что вверх они уходят на немаленькую высоту. Справятся ли друзья? У каждого ведь будет своя ноша, а Луффи ещё и паёк хотел захватить про запас…       — Надо поменяться с Зоро, — пробормотала Элен.       Собрание встревоженно навострило уши. Всеобщее пристальное внимание не смутило Элен, наверное, впервые в жизни.       — Кто-то должен остаться на корабле вместо него, — пояснила она, снова принимаясь дрожать всем телом. — Так будет лучше…       В мутной тишине Элен на плечи бережно легли руки Санджи.       — Мы не можем терять время. И без маримо справимся. Всё будет хорошо.       Элен покорно опустила голову и закрыла горящие глаза. Спорить не было сил, да и зачем?       — Договорились, — Санджи легонько хлопнул её по плечу и развернулся к товарищам. — Раз мы всё решили, собираемся и выдвигаемся!       Пока друзья готовили Нами к предстоящему переходу по заснеженному краю, Элен отставила допитую чашку, осторожно, чтобы не завалиться вперёд, поднялась и подковыляла к Далтону.       — А у вас есть морозостойкая верёвка? — спросила она.       — Есть, — ответил мужчина после секундной паузы. — А тебе зачем?       — Нам же придётся карабкаться в гору. Чтобы никто не упал.       Далтон кивнул, оценив здравую мысль, и исчез. Элен не заметила его отсутствия и продолжила стоять на месте, глядя в пространство.       — Вот, держи.       От длинной толстой, но в остальном обычной с виду верёвки, перекочевавшей в варежки Элен, веяло морозом, как и следовало из названия. На самом деле Элен весьма слабо представляла себе, как они будут взбираться на гору, но хотя бы такая страховка внушала облегчение. Верёвка отправилась в сумку.       — Элен?       Санджи пришлось взять её за плечо, когда несколько попыток дозваться потерпели фиаско. За его спиной Луффи поудобней устраивал Нами у себя на спине, для надёжности посадив её на саблю в ножнах. Вдобавок обоих связали за пояс крепким куском ткани, чтобы Нами ни в коем случае не упала. Тихими голосами Усопп и Виви что-то капитану внушали. Элен не слышала.       — С твоей сестрой всё будет в порядке, — как сквозь толстую подушку, донёсся до неё голос Далтона.       Привалившаяся к плечу Санджи Элен не увидела, как на секунду его взволнованное лицо приняло странное выражение. Кажется, её опять штормило.       — Мы не родственники.       Показалось, или ответ прозвучал с запозданием, излишним для простой констатации факта?       — Прошу прощения. Вы довольно похожи, да и… нет. Я поспешил с выводами.       Санджи только кивнул, закрывая тему. Он проверил, что Элен по-прежнему застёгнута на все пуговицы и закутана в шарф и шапку так, что видны лишь глаза и нос, и поставил рядом плотно набитый рюкзак. Заметив недоумённый взгляд Элен, кок пояснил:       — Ничего не поделаешь, придётся тащить. Наш капитан не может покинуть корабль, не захватив с собой поесть.       Шутливое подтрунивание, на которое Луффи ни капли не обиделся, ибо зачем, когда это истинная правда, рассмешило Элен, отвлекло от тяжести, окутало иным, сердечным теплом. Даже мысли немного прояснились.       — Я понесу рюкзак, а ты понесёшь меня? — хихикнула она.       — Не совсем.       Санджи скорректировал длину лямок таким образом, чтобы между его спиной и надетым рюкзаком могла поместиться худенькая, несмотря на свои «сто одёжек», Элен. Тоже какая-никакая страховка, чтобы она не упала во время нелёгкого пути.       Элен, как и Нами, изобразила коалу, Санджи подхватил её под колени и вместе с Луффи покинул обитель Далтона. Они быстро сорвались на бег, разметая сугробы на своём пути. Элен едва успела крикнуть Далтону «Спасибо!» за всё, чем он им помог.       — Держись крепко, сможешь? — попросил через плечо Санджи. — Не знаю уж, что это за хищные зайцы такие, но просто пройти мимо нам вряд ли удастся.       Вместо кивка Элен ткнулась лицом куда-то ему в шарф. Так жестокий северный ветер почти не резал раскрасневшиеся щёки и нос. Можно было даже немного задремать: стремительный и ровный, несмотря на двойную ношу и глубокие сугробы, шаг Санджи качал, словно на волнах, убаюкивая. Элен не стала противиться и закрыла глаза.       Парни на ходу неслышно о чём-то переговаривались, но Элен лениво приподняла голову только тогда, когда они вдруг остановились. Команда доставки успела зайти глубоко в хвойный лес. Кажется, до подножия горы оставалось не так далеко, но тут дорогу пиратам преградили звери, о которых предупреждал Далтон. Лапаны. Элен невольно встрепенулась. Огромные белые зверюги размером с медведя, с мощными когтистыми лапами и налитыми кровью глазами. Их было много, наверное, целая стая. И вторжение людей на их территорию им очень не понравилось.       — Держись! — повторил Санджи, подбираясь в ожидании нападения. И прикрикнул на Луффи: — Не вздумай ввязываться в драку! Иначе пострадает Нами-сан!       Луффи недовольно забурчал, но послушался, ловко отскакивая в сторону от прыгнувшего почти «бомбочкой» в глубокий сугроб лапана — только снег брызнул. За первым плотоядным зайцем гурьбой последовали остальные. Снежный покров ничуть им не мешал, и, даже промахнувшись, они снова быстро нагоняли чужаков.       Санджи только шипел сквозь зубы, пытаясь оторваться от стаи. Ему тоже негде было развернуться по двум причинам: затруднительно маневрировать в снегу и нельзя подставлять под удар Элен. Та, хоть и пришла в себя, всё равно не в состоянии держаться на одном уровне с товарищами. Её настигнут и разорвут сразу же.       Вскоре команде удалось временно оставить лапанов позади, забравшись на утёс и продолжив путь вверх к горе. Но радость была недолгой: лапаны снова были на шаг впереди и тяжело запрыгали по склону.       — Что они делают? — пробормотала Элен, выглядывая из-за плеча Санджи.       Краем глаза она заметила, как на снег упала сигарета. Что происходит, раз Санджи забыл о своей вредной привычке?       — Бежим.       — Что? — переспросил также ничего не понимающий Луффи. — Что такое? От чего бежать, куда бежать?       — Куда угодно! Как можно дальше! Они спускают на нас лавину!       А вот теперь Элен стало по-настоящему страшно. Даже лапаны сами по себе её не так напугали.       Парни неслись во весь опор, пытаясь уйти от гигантских клубов снега, но могучий ревущий поток неумолимо приближался, ломая на своём пути толстые ели. На мгновение небольшой утёс показался удачным местом, чтобы переждать лавину, но его высоты было недостаточно. Пиратов снесло.       Санджи успел перевернуться так, чтобы упасть лицом вниз, не давая Элен утонуть в снегу. Ветер свистел в ушах, не позволяя вздохнуть. Тяжёлый рюкзак придавил сверху, и Элен судорожно забарахталась, пытаясь из-под него выбраться: раз из неё дух выбило, что уж говорить о Санджи?!       К счастью, им на помощь пришёл капитан, вовремя дотянувшийся и затащивший на сломанный ствол ели. Там они отдышались, и Элен таки вылезла из лямок рюкзака, оставшись только с сумкой. Санджи нехотя признал, что в их случае быть «неразделимым целым» не просто непрактично, а опасно для жизни, и потуже затянул лямки.       Лавина по-прежнему бушевала вокруг, унося пиратов верхом на ёлке всё дальше от пункта назначения, а меж тем к ним в очередной раз присоединились лапаны на импровизированных сноубордах — тоже обломанных брёвнах. Экстремальная обстановка ничуть не смутила хищников, не уняла их жажды крови.       — Пригнись! — Санджи замахнулся.       Элен тут же прижалась к дереву. Над ней, жалобно скуля, пролетел лапан, немалое ускорение которому придал мощный пинок.       Впрочем, лапаны были меньшей проблемой. Впереди обозначился следующий выступ с грозно оскалившимися пеньками сорванных сосен. Лавина гнала со скоростью цунами. Ни спрыгнуть, ни свернуть в сторону. Может, только если уцепиться за крепкие пеньки, им удастся спастись… Элен выхватила из сумки обширный моток верёвки.       Санджи тоже быстро сориентировался. Первым с ёлки он эвакуировал Луффи с наставлением «Береги их как зеницу ока!», сграбастав за шиворот и швырнув на утёс. Капитан ловко ухватился за пенёк посередине, благополучно миновав лавину. Второй полетела Элен, успешно набросила на соседний пень верёвку и повисла на ней. Санджи всё правильно рассчитал, только об одном забыл. О себе.       — Санджи, кретин! — в сердцах выпалил Луффи и снова растянул руку, чтобы вернуть своевольного кока, но сумел спасти только его варежку. Река снега была слишком быстрой, чтобы выпустить свою жертву.       Элен забралась на скалу и без сил опустилась в снег. Какое-то время пираты молча наблюдали за постепенно теряющей силу лавиной, в пучинах которой один за другим сгинули самонадеянные лапаны.       «Что посеешь, то и пожнёшь…»       Наконец, всё успокоилось, гул стих. С неба неторопливо посыпались белые хлопья. Элен помогла Луффи осторожно уложить на землю Нами и накрыть её капитанской курткой.       — Присмотри за ней, хорошо? — Луффи отдал Элен шляпу, чтобы не сдуло, и спрыгнул вниз.       Та крепко прижала шляпу к груди и зажмурилась, молясь, чтобы всё закончилось хорошо. Сидеть неподвижно было холодно, и вскоре Элен поднялась, принялась мерить шагами утёс. Мрачные мысли только подгоняли.       Как они теперь заберутся на гору, как доберутся до врача? Кому-то придётся остаться внизу, а то и вовсе вернуться в деревню. Элен подозревала, что предстоит это именно ей. Нами больна куда серьёзнее, и мало ли, в каком состоянии Луффи найдёт Санджи. А она переживёт как-нибудь…       Колонна скалы Драм устремлялась ввысь неприступной вышиной. Отсюда не было видно даже, есть ли что-то на её вершине. Ждёт ли там красивый заснеженный замок, где обитает ведьма-доктор? Или же всё это — пустышка? В любом случае, у них нет выбора, кроме как подняться и проверить самим.       Думать было слишком сложно. Элен остановилась, заглядевшись на разостлавшийся вокруг пока безмятежный снежный пейзаж. Звенящая тишина одновременно успокаивала, настораживала и отвлекала. Она словно была отдельной гранью восприятия, разлившись и застыв в морозном воздухе. До неё почти можно было дотронуться. Что Элен и попыталась сделать, неловко стянув одну варежку… и снова впав в когнитивный диссонанс.       Зачем они надели ей варежки поверх перчаток? Зачем?       «Чтобы у тебя руки не отвалились, солнце», — вздохнул глас разума.       Элен потеряла счёт времени, когда Луффи возвратился, таща на себе бесчувственного Санджи. Нельзя было сказать наверняка, какие травмы тот получил, будучи затянутым в глубь снежного потока, но целым и невредимым явно не остался.       Луффи снял с Санджи чудом не сорвавшийся рюкзак. Глядя на его покрасневшую от холода кожу и ободранные руки, Элен только покачала головой, когда Луффи протянул ей кусок мяса. Как и прежде, есть не хотелось, а силы понадобятся самому капитану. И как можно больше.       За пару минут управившись с подарком Далтона, Луффи снова взвалил на себя Нами. Элен поправила на ней капитанскую куртку, обвязала их за пояс. По просьбе Луффи связала вместе ещё и руки Нами. Навигатор была совсем плоха и больше собой не владела. Санджи капитан перехватил поперёк туловища, чтобы нести под мышкой.       Отчаянное зрелище. Прежние мысли о безнадёжности положения вылетели у Элен из головы. Как бы там ни было, отступиться сейчас невозможно. А дальше… будь что будет.       — Я следом за тобой, — хрипло заверила друга Элен. Говорить отчего-то вновь стало трудно.       Луффи, из лица которого ушли все эмоции, кроме мрачной решимости, кивнул и первым двинулся вперёд. При всей его силе ему наверняка было тяжело тащить на себе двух товарищей. Элен ничем не могла ему помочь. Все её собственные силы уходили на то, чтобы делать шаг за шагом, не падая и не останавливаясь.       Снова потихоньку разыгрывалась метель. Белые мушки оседали на ресницах. Хотелось закрыть глаза, упасть в снег и забыться. Но Луффи неотступно продолжал путь, и Элен не могла нарушить обещание. Колючий ветер бил в лицо и резал нос изнутри. Дышать ртом тоже было неприятно: похоже, возвращалась боль в горле.       От борьбы за каждый следующий шаг её отвлекло едва слышное жалобное поскуливание. Маленький лапан, рассаживая лапы в кровь, пытался откопать из-под снега своего большого сородича. Услышав поскрипывание снега под сланцами, малыш закрыл товарища собой. Луффи наклонился, одной рукой вытащил зверя наверх и как ни в чём не бывало зашагал дальше.       В самые холодные времена согревают и исцеляют — пусть не тело, но душу — поступки, совершённые от всего сердца. Ведь Элен узнала огромного лапана. Именно у него бежал наискось по морде шрам, едва минуя левый глаз, именно он нападал первым, ведя за собой стаю. Но Луффи не держал зла, хоть лапаны и приложили все силы, чтобы прикончить чужаков. Он был выше этой вражды. И вожак, даже будучи зверем, это понимал. Он не торопился вставать в полный рост, даром что до людей было лапой подать. Этой лапой, сильной и когтистой, он обнимал радостно пищащего детёныша, прижавшегося к мягкому боку.       Элен улыбнулась и, поддавшись сиюминутному порыву, помахала зайцам рукой. Затем она снова обратила всё своё внимание на следы Луффи, шагать по которым было куда легче, чем месить девственно-ровный, с каждой секундой незаметно прибавляющий в высоте снег.       Скала Драм как будто была недосягаемой. Элен не могла сказать, как долго они идут, пытаясь добраться до доктора. Не существовало ничего, кроме завываний ветра, бьющей в лицо пурги, бесконечной ходьбы и спины Нами перед глазами.       — А ну стоять! — догнал пиратов злобный окрик.       Элен по инерции поравнялась с Луффи и, догадавшись не делать лишних движений, встала вполоборота к странной композиции, имевшей к ним какие-то претензии. Капитан смотрел исподлобья.       — Опять этот толстяк, — пробормотал он скорее для Элен.       Всё встало на свои места. Элен припомнила обрывочные разговоры друзей о напавшей команде Бликинг. Ну искали они остров Драм, ну нашли — а Мугивары-то тут при чём?       При приближении странной композиции в ней можно было разобрать составляющие. Такой же, как в Бигхорне, снежный гиппопотам, только на более длинных ногах. Так его ровно остриженная шерсть на боках колыхалась аккурат над сугробами. Верхом на нём сгрудилось несколько человек. Внимание на себя оттягивал тучный человек — главарь Бликинга и в то же время правитель королевства Драм по имени Вапол. Остальные вычурно одетые люди, очевидно, были его свитой.       «Далтон же говорил, что у страны нет названия, — нахмурилась Элен. — А этот говорит, что есть — такое же, как у острова. Чего тогда сейчас распинается?»       Она надавила варежкой на переносицу: виски снова ломило. Визгливый голос Вапола раздражал. К счастью, весьма, конечно, сомнительному, шум в ушах, накатывавший порой вплоть до полной пропажи слуха, не позволял как следует расслышать, что он там болтал. Слабость обступала со всех сторон, окрашивала всё вокруг в чисто-белый.       Элен встряхнул громкий звук. Перед ней остались только гиппопотам и самозваный король. Свист рассекаемого снега заставил её сделать пару шагов вбок и заглянуть за преградившего обзор гиппопотама. Двое слуг Вапола атаковали Луффи! Он уклонялся как мог, но эти люди родились на этом острове и были здесь как рыбы в воде — как лапаны на снегу.       Увязая в сугробах, Элен бросилась в обход животного капитану на выручку.       — Эй! Не слышала, что ли?!..       …Кажется, на секунду она отключилась. Споткнулась, стала падать, успела поймать себя — или это её поймали? Из-под толщи снега у её ног выскочил лапан, и Элен скатилась на его широкую спину. Рефлекторно сжала пальцы — а мех у них, оказывается, толстый…       Лапан был поменьше своих собратьев, хоть и незначительно: должно быть, подросток. Легкими скачками он вырвался вперёд, оставив возможных преследователей далеко позади. Мимолётно оглянувшись, Элен увидела только спины лапанов, неприступной стеной вставших на пути Бликинга.       Далеко лапан её не унёс. Только догнал Луффи, выгнулся, так что Элен плюхнулась в снег, подставил ушастую голову под ласку, означавшую одновременно благодарность и прощание, и ускакал обратно, к своей стае.       Внешний мир был жесток как никогда, обрушивая на непреклонных путников всё новые порывы пронизывающего ветра и яростной пурги, но жест доброй воли лапана придавал Элен силы. Она почти не чувствовала своё тело, продолжая механически переставлять ноги. Для неё уже не существовало иного алгоритма движения. Шаг, другой, третий, шаг, другой, третий, шаг, другой, третий… И качающаяся перед меркнущим взором бордовая куртка Луффи. Иногда ветер доносил от него бессвязное бормотание: «Доктор… Держитесь… Мы доберёмся… Доктор…»       Элен не знала, что они дошли до подножия скалы-колонны, ровно до тех пор, пока едва не стукнулась лбом об эту самую скалу. Если прежде Драм Рок казалась недосягаемой, то теперь она явно была бесконечной. Вершина уходила в рой метели, а дальше, наверное, в облака.       Это не имело никакого значения перед лицом другого безнадёжного препятствия.       Луффи поправлял и затягивал потуже узлы, на которых держалась Нами, и едва разобрал тихий оклик среди шипения снегопада. Элен думала, слова дадутся ей нелегко, но вот капитан повернулся к ней, и при виде его такого измученного они скатились с языка совершенно без каких-либо усилий и угрызений совести:       — Луффи, брось меня здесь.       — Ни за что! — рявкнул он прежде, чем она успела объяснить, почему это единственный выход. — Никто из вас не умрёт! Я заберусь на скалу и доставлю вас к доктору, и она вас вылечит!       — Ты не унесёшь всех троих, — возразила Элен.       Похоже, она совсем забыла, что для её капитана невозможного не существует. А подобные заявления только раззадоривают. Это даже не он — это их мальчишечья природа.       — Унесу! — стоял на своём Луффи.       — Как?       — Неважно!       — Для меня — важно, — пробормотала Элен и, вспомнив о чём-то, негнущимися пальцами залезла в сумку.       Страховка всё-таки пригодилась. Кривой план, взятый (в переносном смысле) с потолка, включал морозостойкую верёвку, многократно обхватывающую на манер рюкзачных лямок и связывающую двоих, и надёжные многократные узлы. Элен не улыбалось сорваться из-за небрежности и упасть с невообразимой высоты. Не улыбалось ей и окончательно себе всё отморозить, но в таком положении особо не шевельнёшься, чтобы не мешать Луффи.       — А ты точно нас всех поднимешь? — для проформы спросила она напоследок, на что капитан только глаза закатил.       Учитывая, что последние дни Элен почти ничего не ела и до болезни тоже не была пышкой, красноречивое молчание было вполне ожидаемым.       — Немного осталось. Всё будет хорошо, — пообещал Луффи, но без привычной улыбки заверение воспринималось совсем иначе.       Ничего другого, кроме как отдать свою судьбу в руки капитана и верить в него, не оставалось. Подъём начался.       Неподвижность навевала дрёму, и Элен скоро перестала бороться, провалившись в сон без сновидений. Пару раз её мотало из стороны в сторону, дёрнуло вверх и вниз, но не вырвало из болезненного равнодушия.       Первым, что отметило почти отсутствующее сознание за очень долгое, потерявшее всякое значение время, была твёрдая поверхность под боком. Мелькнула искорка гордости: «Луффи сумел», — но и только. Не было ни радости, что скоро все беды уйдут, ни волнения — как остальные выдержали трудный путь, — ни усталости, ничего. Даже тела как будто не было — оно состояло из одной смутной боли.       Но был голос — молодой, неясный, живо с кем-то переговаривающийся. Элен пересилила себя и приоткрыла глаза.       Это был не Луффи. Ей следовало бы испугаться, но ничего уже не хотелось. Огромная размытая фигура протянула к ней руки, и Элен невольно подалась навстречу. То, чего она коснулась, было… мехом? Или кожей, поросшей шерстью?..       Она не отпрянула. Наоборот, прильнула всем телом, будто попала в сердечные объятья. Кем бы ни было это существо, оно было теплым, как лето.