Соломенное солнце

Глава сорок пятая. Ласковый и нежный зверь.

      Что это было?       Элен лежала в мягкой тёплой постели и бездумно смотрела в тёмный потолок. Её разбудило облегчение. Пусть тело и не вернуло пока былую подвижность, зато сейчас, впервые за два дня, казавшихся бесконечными, дышалось легко и свободно.       Это было блаженство.       Где-то в комнате безмятежно посапывала Нами. Звук её размеренного дыхания развеял все тревоги: высокая температура спала.       Больше в помещении никого не было. Оно и логично: должно быть, мальчишек уложили в другой комнате. Да, именно в комнате, а не палате. Даже если бы Элен не знала, что находится в замке, об этом несложно было догадаться по интерьеру, пусть и немного переделанному по вкусу нынешних обитателей.       Подумать только. Самый настоящий средневековый замок! Как будто очутилась в прошлом. Элен лениво потянулась под одеялом и перекатилась на бок, рассматривая слабо освещённую комнату.       Каменные стены. Красивая, старинная, немного эксцентричная мебель. В камине негромко потрескивает огонь. Большие окна занавешивают тяжёлые шторы, чтобы дневной свет не тревожил больных. Отблески пламени играют на разнообразных трофеях, развешанных по стенам. Таинственности добавляют лукаво мерцающие отсветами огня склянки, флаконы и колбы причудливых форм, расставленные на полках. Молчаливыми мудрыми великанами высятся по периметру книжные шкафы. Отсюда не разглядеть, но Элен представила себе толстые, чуть потрёпанные труды светил медицины, энциклопедии и атласы.       «Интересно, а что доктор вообще делает в замке?»       Разумно предположить, что раз в замке живёт врач, то это королевский врач. Но статус местного монарха (под это определение подходил только Вапол, и то с натяжкой) был под сомнением, а Далтон ничего подобного не упоминал. Значит ли это, что весь замок сейчас в распоряжении доктора?..       Мимо плотно закрытой двери, из-под которой робко выглядывал свет из соседнего помещения, кто-то быстро прошёл, отчётливо цокая по полу. Элен припомнила, что единственного на весь остров доктора Далтон назвал ведьмой. Интересно, кто же эта женщина? И почему её прозвали ведьмой? Она не может быть плохим человеком, ведь она помогла им, совершенно посторонним людям…       Снедаемая любопытством и признательностью, Элен спустила ноги с кровати, быстро надела стоявшие рядом сапоги, и, не озаботившись их застегнуть, шагнула к двери. Сначала осторожно, опасаясь, что переоценила свои силы, затем быстрее и увереннее. Она повернула ручку двери и выскочила в коридор.       В коридоре женщины не было. Да и человека в принципе тоже. У входа в соседнюю комнату замерло застигнутое врасплох необыкновенное существо. Маленькое, едва доходящее верхом розового цилиндра Элен до пояса, с округлым пушистым тельцем, очаровательной мордочкой, почему-то синим носом и оленьими рогами. Стояло диковинное создание на задних ногах, а в передних лапках держало большую коробку, прижимая к брюшку, наполовину скрытому бордовыми штанишками. Все четыре конечности венчали аккуратные копытца — так вот что цокало по каменному полу!       Если бы не то, как странный оленёнок застыл в неудобной позе, редко моргая, Элен бы приняла его за искусно смастерённую крупную игрушку.       — Ух ты! Какой хорошенький! — вырвалось у неё неожиданно даже для самой себя.       Слово не воробей. Оленёнок вздрогнул — благодаря вставшей от испуга дыбом шёрстке это было хорошо видно — и отступил назад. Большие круглые глаза смотрели загнанно. Невыносимое зрелище.       Элен сделала шаг ближе, прикидывая, нужно ли ещё сократить расстояние или уже можно присесть на одно колено. В памяти всплыло, что при обращении с животными вроде как надо «уменьшиться», чтобы не представлять угрозы и наладить отношения. Но странное дело: это она-то угроза?..       Оленёнок не стал дожидаться, пока Элен соберёт мысли в кучу, грохнул коробку на пол (по счастью, там не оказалось ничего бьющегося) и припустил вниз по коридору. Элен, не раздумывая, бросилась за ним.       Мимо пролетали двери и повороты. Шустрый зверёныш упорно пытался оторваться, а Элен, откуда-то нашедшая в себе немерено сил, вприпрыжку следовала за ним.       В определённый момент маленькому существу, похоже, надоело убегать. Рогатый комок шерсти круто затормозил копытцами и развернулся к преследовательнице мордочкой, грозно нахмурившись. Выглядел крохотный олень от этого только милее, и Элен едва не завела повторно шарманку «Ух ты, какая прелесть», как вдруг ей стало не до смеха.       В помещении, куда они забежали, резко стало теснее, когда миниатюрное создание мгновенно вымахало почти под потолок, а могучие покрытые шерстью плечи будто бы заняли всё пространство от стены до стены. Смутно знакомая человекоподобная махина сердито топнула босой ногой, и Элен, у которой мгновенно в зобу дыханье сперло, неосознанно попятилась.       — Хватит за мной гоняться! — проревела здоровенная зверюга и решила закрепить получившийся эффект, снова топнув ногой и стиснув руки в огромные кулаки.       Элен поняла, что осела на пол и попыталась отползти от громадины, только когда ударилась спиной об острый угол стоявшего у двери шкафа. Она охнула от неожиданной боли, и этот звук вкупе с брызнувшими из глаз слезами каким-то образом заставил огромное существо сменить гнев на милость.       Оно растерялось.       — Ты… боишься меня? — почти грустно спросил олень. Да, скорее всего, это был все тот же оленёнок: пусть без рогов, но этот синий нос! И такой юный голос…       Громила разжал кулаки и протянул одну руку в сторону съежившейся на полу девочки, не пытаясь, впрочем, сделать к ней и шагу. Каким-то шестым чувством Элен поняла, что если она сейчас хотя бы чуть-чуть кивнет, то всё будет кончено. Нет, это диковинное создание её вряд ли убьет, но на нормальном общении можно будет поставить крест. И она решилась открыть рот.       — Н-нет, конечно, с чего бы мне тебя бояться? — излишне отважно заговорила она и поспешила исправиться: — Просто это было очень неожиданно: вот ты маленький и вдруг такой большой…       — Ты считаешь меня странным? — чуть склонив голову набок, снова спросил олень с какой-то непонятной горечью.       Шестое чувство всё ещё продолжало вести Элен, и она, не до конца понимая, что теперь должна сказать, беспомощно огляделась, будто надеялась увидеть суфлёра.       — А кто в этом мире без странностей? — неловко улыбнулась она.       Слова оказались правильными. Существо помогло ей подняться с холодного пола. Ноги тут же подломились, и Элен крепко ухватилась за руки человека-оленя. Навалилась усталость. Она действительно переоценила себя.       — Я отведу тебя обратно, — спохватился мохнатый незнакомец. — Тебе ещё даже нельзя вставать!       — Как встала, так и ляжет, — хихикнул старушечий голос.       — Ай!       Элен чувствительно взяли за ухо и повели в обратном направлении, отчитывая, как нашкодившего ребёнка. Не то чтобы в этом не было доли истины…       Сквозь приоткрытую дверь, мимо которой её протащили, Элен успела заметить спящих сном младенцев Луффи и Санджи. Какое счастье — они оба здесь и оба в порядке!.. Элен снова ойкнула: её волокли дальше.       — Докторина! — подпрыгивал, стремясь поспевать за женщиной, оленёнок, вновь ставший маленьким и пушистым. — Полегче! Она же!..       — Хуже уж точно не станет! — хохотнула та и уронила Элен на кровать.       Плюхнувшись на взбитое одеяло и полыхая лицом от стыда, она наконец-то смогла всецело рассмотреть таинственную «ведьму». Всё-таки не зря её так прозвали!..       Взгляд исподлобья Элен плохо удался. В голове осталась только меткая характеристика: «Современная Баба-Яга». Главным образом, наверное, из-за крупного крючковатого носа и хитрющих серых глаз. Сказать, сколько женщине лет, сходу было сложно, но, очевидно, много. Одета она была, тем не менее, молодёжно: тёмные с яркими вставками брюки клёш, облегающая футболка с принтом в виде лепестков сакуры, короткая куртка и две пары очков — обычных и солнцезащитных.       — Что так пристально смотришь? — усмехнулась женщина, и Элен моргнула от неожиданности. — Хочешь узнать секрет моей молодости?       — Молодильные яблочки? — выдала Элен первое, что пришло на ум.       Доктор снова от души расхохоталась, и пациентке подумалось, что вот он — истинный источник долголетия и крепкого здоровья. Трезвый взгляд на жизнь и хорошее чувство юмора.       — Пальцем в небо! — отвергла смелое предположение врач, отсмеявшись. — Который раз слышу, а всё любопытно, что ж это за яблочки такие?       После приключения на Литтл Гардене Виви объяснила Элен, почему на этом острове до сих пор как ни в чём не бывало разгуливают динозавры. Такие шутки природы, как доисторические острова, встречаются на Гранд Лайн из-за необычных условий и разобщённости суши. В каком-то смысле каждый остров — это своё царство, свой обособленный мирок, порой никак не связанный даже с соседями.       Прежде, ещё в Ист Блю, Элен задавалась вопросом, как же осуществляется сообщение между островами, как может существовать централизованная мировая власть. Ответа у неё до сих пор не было, зато стало понятным другое. Обмен знаниями тоже идёт через пень-колоду. По крайней мере, когда Элен упоминала что-либо о родном мире, для всех это было откровением. Наверное, даже аналогичного русскому фольклора здесь не знали. Поэтому слова ведьмы-доктора, разумеется, прозвучали как гром среди ясного неба.       Элен прикусила изнутри щёку, чтобы остановить расползающуюся от уха к уху глупую улыбку. Как будто привет из прошлого — из дома…       — Съешь — и молодеешь, — объяснила она. — А ещё есть золотые яблоки Гесперид… Ой, это не из той оперы, — смутилась Элен, всё перепутав. — Те яблоки просто были золотыми и вроде бы не обладали никакими чудодейственными свойствами. А секрет вечной юности был известен лишь фее Розовой страны Стелле…       На волне вдохновения Элен вкратце поведала и о философском камне, и о напитке бессмертия из сказки о Кагуе-химэ, и о шкатулке Урашимы-таро, где хранился его настоящий возраст, и о портрете Дориана Грея (хотя саму книгу она не читала)… Женщина слушала с искренним интересом, лукаво щурясь. В руке у неё была бутылка с неизвестной жидкостью, а на этикетке Элен различала только одно слово: «Слива». Сливовица какая-нибудь, кто знает?       Экскурс в мифы, легенды и алхимию завершился тоненьким чихом. Врач хмыкнула.       — Смотрю, мысли прояснились, а мышцы окрепли. Ну, поговорила, и ладно. Кстати, я доктор Куреха. Можешь звать меня Докторина.       Элен высморкалась в великодушно одолженный ей платок и поморщилась. Чих был скорее остаточным действием, насморк и горло точно прошли. А вот нос продолжал шелушиться и болеть.       Её ткнули в лоб указательным пальцем. Это Докторина так проверяла температуру.       — Тридцать семь ровно. Почти здорова, но курс лечения ещё не окончен. Три дня постельного режима — и будешь как новенькая.       Три дня… Мы страшно торопимся, хотела возразить Элен, но благоразумно смолчала. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, с диагнозом врача не спорят.       Докторина достала тюбик с мазью для восстановления кожных покровов и обработала Элен нос. Той сразу стало легче: чувствовалась долгожданная прохлада, да и запах приятный…       — Источник твоей простуды убран — и как только заработала? Хотя с твоим-то образом жизни и ослабленным иммунитетом немудрено.       В день, когда слегла Нами, она не высушила голову — не до того было. Ой, раззява… А Докторина безжалостно продолжала:       — К слову, о слабом иммунитете. Ты в курсе, что у тебя нервное перенапряжение?       Элен сидела очень ровно, как аршин проглотила. Да, она, бывало, нервничала из-за мелочей, а последнюю пару месяцев её не отпускала тревога, и, увы, пустыми переживаниями это никак не назовёшь. Но чтобы беспокойство послужило одной из причин её состоянию?       — Повезло ещё, что обморожение оказалось не слишком сильным — вон как за Чоппером гонялась, марафон целый пробежала. Кстати, горе луковое, сколько в тебе роста? Метра полтора?       Сбитая с толку неожиданным вопросом, Элен попыталась вспомнить, когда в последний раз проходила диспансеризацию.       — Метр шестьдесят… три? — неуверенно ответила она.       — Выглядишь ниже, — покачала головой Докторина, придирчиво её осматривая. — И весишь несоразмерно росту. Невооружённым глазом виден недобор — на несколько килограммов меньше нормы. Халтурит ваш кок.       — Неправда! — тут же встала на защиту своего кумира Элен. — Санджи очень талантливый и ответственный! А… как он?       — Жить будет. Бегать, прыгать и готовить тоже, — отмахнулась Докторина. — Второй тоже в порядке. И девушка идёт на поправку.       — Слава богу, — с неимоверным облегчением вздохнула Элен и наконец-то позволила себе расслабиться. Ребята в надёжных руках.       Докторина неодобрительно прищурилась. Пигалице как будто было всё равно, что с ней станется, куда сильнее её волновали друзья. Не кончится это добром, если оставить всё как есть. Впрочем, время для головомойки ещё наступит. Пока вся развесёлая компания встанет на ноги…       — А Чоппер — это ваш помощник? — спросила Элен несколько минут спустя, осторожно попивая чай, смешанный с прописанной микстурой.       — А то! Я его всему, что знаю о медицине, обучаю. Твою подругу он от начала и до конца лечил. Твоё лекарство тоже он приготовил.       С поверхности тёмного напитка на Элен задумчиво смотрело её отражение. Надо же… Какое интересное создание этот человек-олень. Настоящий врач.       «Луффи узнает — всеми конечностями вцепится в такую возможность», — Элен слабо улыбнулась, представляя реакцию капитана.       Вот только незнакомцев, судя по всему, это маленькое пушистое светило медицины не жалует. Он столько всего для них сделал, а сам на глаза пациентам показываться не спешит. Правда, Элен сама отчасти виновата — напугала малютку.       «А потом этот „малютка“ напугал меня», — Элен снова вздохнула и вернулась к питью.       Докторина пристально наблюдала за ней со своей вольготной позиции в шипастом кресле. Не каждый заберётся на скалу Драм, да ещё и таща на себе трёх больных спутников. Похвальная решимость у мальчишки-предводителя. Знакомая. Да и его младшая подружка не так проста.       Она могла назвать Чоппера как угодно. Слугой, ручным чудищем, питомцем, наконец. Но, сама того не зная, угодила прямо в цель. Скорее всего, случайная догадка, а не проницательное замечание, но и она заслуживает одобрения.       А ещё она вела себя поразительно спокойно. То, как она вцепилась в Чоппера на утёсе, тогда ни о чём не говорило. Почувствовала источник тепла и безопасности, а сама наверняка даже толком не видела, за кого держится. А вот уже в замке… Не испугалась. Конечно, когда кроха макушкой по колено вырастает под потолок, любого Кондратий обнимет, но чтоб так быстро взять себя в руки и даже не вздрагивать…       Занятная личность. Добрая. Великодушная. «Живи и давай жить другим». Причём жить такими, какие они есть.       — Заинтересовал он тебя, как я погляжу? — закинула удочку Докторина.       Девчонка мгновенно подняла на неё заискрившиеся глаза. Очевидно, да.       — Он вряд ли снова подпустит меня близко. — Обрадовалась и тут же снова поникла.       Вот уж в чём — в чём, а в этом Докторина сомневалась. Чоппер — ученик её и Хирурка, он ни за что не бросит пациента, несмотря на предубеждения. Бурю чувств, бушующую сейчас в его необъятно широкой душе, это не угасит, но точно не позволит замкнуться в себе и отгородиться ото всех.       — Могу поделиться секретом. Но не вечной молодости! — шутливо предупредила Докторина. — Для начала скажи ему что-нибудь приятное. Если сумеешь справиться с последствиями, можешь попробовать обнять.       Элен чуть склонила голову набок, забавно хмурясь в своём непонимании. Докторина знатно заинтриговала её этим «секретом».       — А кто он такой? — наконец, не сдержала она любопытства. — Я раньше не встречала никого, похожего на него.       — И вряд ли встретишь. Он самый обыкновенный северный олень.       Ответом послужил недоверчивый взгляд из разряда «Шутить изволите?», и Докторина от души рассмеялась.       — Да, пожалуй, синий нос и правда отличает его от сородичей. А уж когда он съел дьявольский фрукт…       — Что же это за дьявольский фрукт такой? — не преминула изумиться Элен.       Она видела Гому-Гому у Луффи, Бара-Бара у Багги, Моку-Моку у Смокера… Они были такими разными, и всё же ни один не давал возможность подобной трансформации.       — Фрукт типа зоан, — пояснила Докторина. — Зоаны могут превращаться в зверей. Чопперу досталась модель Хито-Хито — фрукт человека.       «Так оборотни всё-таки существуют!» — у Элен от восторга заблестели глаза.       Слово «оборотень» она толковала в широком смысле — как существо, способное по желанию оборачиваться кем-то другим. Получается, Чоппер был оленем, а потом научился становиться человеком! Косой саженью в плечах и шерстяным, но человеком!       Однако облик, в котором Элен его впервые увидела, не походил ни на огромную фигуру, ни на оленя. Стало быть, зоаны могут принимать некую среднюю форму, гибрид человека и зверя?       «Какой же он классный!»       Элен хотела поделиться этой мыслью с Докториной, но только широко зевнула. Глаза слипались.       — А ты ещё поспорить со мной хотела, — усмехнулась женщина, забирая у неё кружку. — Спи давай. Это тебе на пользу.       Элен легла и полностью накрылась одеялом.       — Докторина? Спасибо вам большое… И простите, что доставила вам хлопот.       — Спи, кому говорят, — строго велела та, невольно улыбаясь.       — Чопперу привет… — Элен не договорила.       Когда она снова открыла глаза, в комнате было светлее. Шторы раздёрнули. Снаружи царил день. Даже на такой высоте небо было по-прежнему скрыто серыми облаками. За стеклом мягко кружился снег.       Что-то изменилось. В прошлый раз Элен проснулась как будто готовой к чему-то, а сейчас приходила в себя медленно, почти лениво. Проморгавшись, она увидела, что на соседней кровати, подложив под спину подушку, сидит Нами. Элен подпрыгнула в одеяле от радости.       — Нами, как ты?       — Гораздо лучше! — И правда, болезненный румянец ушёл, и только совсем немного розовели щёки. — А ты как?       — Да что я-то? — теперь, выспавшись и в целом почувствовав себя лучше, Элен напрочь забыла о недавних страданиях.       Нами помолчала, обдумывая что-то, и улыбнулась.        — Ну, главное, что мы обе в порядке и вскоре продолжим путь в Арабасту.       — Докторина сказала — три дня… — Элен осеклась.       Её мысли, как и у Нами, занимало шаткое положение вещей на родине Виви, но ведь проблемы со здоровьем теперь уже у половины экипажа — это тоже не шутки…       — Я что-нибудь придумаю, как нам отсюда поскорее удрать, — шёпотом пообещала Нами, неуютно озираясь.       Должно быть, она тоже успела побеседовать с Докториной и пришла к выводу, что так просто их не отпустят.       — Я понимаю, что ситуация серьёзная, — также негромко ответила Элен. — Но не лучше ли нам сперва отлежаться? Конечно, Докторина сказала, что Луффи и Санджи ничего не грозит, но…       — О, Элен, ты себе не представляешь, в какой они опасности, — закатила глаза Нами.       Не успела Элен, схватившись за ёкнувшее сердце, ужаснуться, в чём дело, как по коридору зацокали, затопали, и первым в комнату влетел взъерошенный Чоппер, а за ним с виду целые и невредимые мальчишки.       — Легки на помине, — фыркнула навигатор, кутаясь в одеяло, как в кокон.       Элен не слышала. Сильно бившееся от волнения сердце будто остановилось. Увидев её, Чоппер резко затормозил. Большие круглые глаза таращились в смятении. Элен не хотелось, чтобы на неё так смотрели. Она опустила ноги на пол.       Оленёнок отмер и сорвался с места, опрометью бросившись из комнаты через вторую дверь. Потрясающее чувство момента. Луффи и Санджи, прыгнув на свою добычу, грохнулись на пол. Охотничьего энтузиазма это не умалило.       — Эй, стой! — Луффи подхватился первым. — Мясо, стоять!       У Санджи приоритеты были расставлены несколько иначе.       — Поймаешь — не смей сразу жрать! Мои леди достойны лучшей жареной оленины! О, Нами-сан, Элен-чан, ни о чём не тревожьтесь, отдыхайте и набирайтесь сил! Ваш верный слуга о вас позаботится!       И припустил следом за Луффи.       — Вы чего… — пробормотала Элен, не веря своим глазам. И подскочила. — Вы с ума сошли?! Оставьте его в покое!       Попытка образумить товарищей пропала втуне: они не услышали. Или не пожелали услышать.       — Элен, ты куда? — всполошилась Нами, когда подруга торопливо застегнула сапоги, тоже намереваясь покинуть комнату.       — Спасать его! — отрывисто бросила Элен и захлопнула за собой дверь, чтобы Нами не продуло.       В прошлую свою вылазку из «палаты» она не заметила, но в коридорах вообще-то было холодно. А чем дальше она уходила, тем всё больше инея оседало на полу и на стенах. Но это и было ей на руку. По снегу бежали следы.       Пару минут спустя Элен смирилась, что настоящего охотника из неё не получится.       «Чувствую себя Зоро. С кем поведёшься — так тебе и надо».       Более того, она забрела, по всей видимости, в другое крыло и теперь не знала, как выйти обратно. Бесчисленные коридоры, галереи и переходы вывели её на широкий балкон. Вид с него открывался потрясающий, но слишком уж одинокий. Белые шапки снега на башнях и выступах архитектурных элементов, мягкие бескрайние сугробы далеко внизу, серое небо… Элен посмотрела-посмотрела, шумно выпустила облачко пара и, растирая замёрзшие руки, ушла обратно под величественные каменные своды.       То ли она невольно вспомнила путь назад, то ли ей просто повезло, но вскоре Элен снова услышала цокот, грохот и знакомые вопли. В голове созрел план действий, и она скользнула в тень, выжидая нужный момент.       Чоппер бежал, мелко перебирая копытцами, не разбирая дороги. Он не помнил, когда в последний раз испытывал такой ужас. Его хотели поймать и съесть! Дикие люди! А ведь он заботился о них!       От кровожадных завываний черноголового человека, почему-то пахнущего резиной, шёрстка вставала дыбом. А от кулинарных подробностей его ароматного спутника, ожидавших бренную тушку Чоппера в случае неудачного развития событий, кровь стыла в жилах и деревенели ноги. Но Чоппер был наполовину зверем, и инстинкт гнал его вперёд и вперёд, спасая ему шкуру.       Подумать только, какие же люди разные! Утром, когда Чоппер по привычке сделал ноги от другой спутницы странного человека, это был именно рефлекс. А сейчас ему и правда грозила нешуточная опасность! И не факт, что ему удастся отделаться от них внезапной сменой формы. На ту девочку это, конечно, подействовало…       На вторую половину Чоппер был человеком и не мог не думать, как бы порой ни хотелось этого не делать. Он не мог понять, что происходит, почему он испытывает то, что испытывает. Его отношение к людям было однозначным. Он был не против помочь, когда пират отважно вскарабкался на скалу и взмолился о спасении своих друзей. И он был не готов, когда очнулась первая из них.       Ей хотелось доверять. Без оснований, без причины. Без оглядки на рефлексы, инстинкты и здравый смысл. Не думая о последствиях. Чоппер обнаружил, что не в силах противиться этому зову.       Почти не в силах. Наверное, не будь он фруктовиком — не будь он чудовищем, пародией на человека, — он бы так и поддался. Но он был собой, и вот куда это его завело.       За очередным поворотом его подхватили тонкие руки и прижали к мягкой груди, спрятали в неприметной нише, которую ко всему прочему занавесили портьерой. Страшные преследователи проскочили мимо, даже не заподозрив подвоха, и оленёнок позволил себе вздохнуть с облегчением. Пока что он был в безопасности.       Маленький врач поднял голову, не зная, как толковать эту ситуацию. Бережно, но крепко, точно мягкую игрушку, его прижимала к себе та, что занимала его мысли. Чоппер готов был поклясться, что она, как и он, внимательно прислушивается.       Человеческая девчонка осторожно выглянула из-за угла, удостоверилась, что опасность миновала, вышла в коридор и поставила Чоппера на пол.       — Так гораздо лучше, правда? — улыбнулась она, присаживаясь перед ним на корточки.       Чоппер кивнул. Должно быть, она имела в виду, что её товарищей нет поблизости.       — Не злись на них, — попросила девочка. Кажется, по человеческим меркам она была его ровесницей, уже не ребёнком, но и не совсем взрослой. — У них манера такая — бурно реагировать на всё необычное.       Оленёнок снова кивнул. Он никак не мог уложить в голове, что ему только что помог человек. До обычаев каких-то незнакомцев ему дела не было.       — Раз мы, я надеюсь, надолго ввели их в заблуждение, давай дружить! — весело предложила девочка и протянула ему руку.       Чоппер с мгновение рассматривал пятипалую бледно-розовую конечность и, поддавшись какому-то незнакомому порыву, вложил в неё копытце. Этот доверчивый жест привёл девочку в восторг, и она с забавной серьёзностью пожала оленю лапу. Тот обрадовался вместе с ней, поразившись тому, как легко сделать человеку приятное.       — Тони-Тони Чоппер, — представился маленький доктор и шаркнул ножкой.       Девочка рассмеялась. Красивый звук…       — А я Элен, — широко улыбнулась она и повторила: — Давай дружить!       Чоппер едва не ответил «Давай!», но вовремя спохватился и забрал у неё копытце. Девочка по имени Элен немного по-птичьи склонила голову набок, не понимая, отчего пушистое создание вдруг помрачнело.       — Я не могу с тобой дружить, — наконец, сказал оленёнок. — Ты сказала, быть странным нормально, но ты просто не знаешь всей правды.       — А что такого? — непосредственно удивилась Элен. — Я уже видела, как ты вырастаешь и уменьшаешься. Ты умеешь что-то ещё? Так это здорово!       Её улыбка была лучезарна, как снег, блестящий на солнце. Чопперу захотелось поверить ей, поверить этой девочке, что есть что-то за пределами замка и Драм Айленда, где быть таким, как он, не зазорно… Но это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.       — Вербуешь моего оленя в свою команду? — вкрадчиво спросила Докторина, невесть откуда возникая рядом.       Она чуть-чуть запыхалась и покручивала в пальцах кухонные ножи, но Элен не соединила в голове её недобрую решительность и направление, откуда она пришла… и откуда прибежали мальчишки.       — Ч-что вы! — замахала руками Элен, в своей экспрессии чуть не уронив Чоппера. — Это не мне решать! Но… — Она вдруг мечтательно улыбнулась и снова посмотрела на маленькое чудо. — Когда Луффи узнает тебя получше, то непременно захочет…       Дальше Чоппер мог не слушать, всё и так было ясно. Он зажмурился в ожидании неминуемого приговора. Но следующие слова сумели его удивить.       — …чтобы ты к нам присоединился, — закончила Элен.       — Что?! — воскликнул Чоппер. — Он не захочет!       — Почему?       — Потому что я чудовище! — во всё горло крикнул оленёнок и, встав на все четыре копыта, сорвался с места.       Внезапное движение заставило Элен отклониться назад, она не удержала равновесие и шлёпнулась на спину.       — Что на него опять нашло? — пробурчала Элен, поднимаясь на ноги и потирая затылок.       Она с грустью посмотрела вслед ускакавшему прочь оленю.       — Его никто не принимал, верно? — негромко спросила она у Докторины. — Только отвергал.       — Тебе это по собственному опыту знакомо? — хмыкнула женщина, отдавая должное её проницательности.       Элен хмуро обняла себя за плечи. В коридоре вдруг стало зябко. Ещё более зябко, чем прежде.       — Нет. Но я достаточно знаю людей, чтобы запомнить нехитрую истину. Они боятся и преследуют то, чего не понимают.       Докторина не ответила, обдумывая её слова. Наконец, многозначительно сверкнув очками, она поманила пациентку за собой.       — Ладно, идём обратно. Не припомню, разве я разрешала тебе вставать?       Элен втянула голову в плечи, покладисто ступая на некотором расстоянии во избежание взбучки, но Докторина не сердилась. Наверное, то, как Элен вступилась за Чоппера, произвело на неё хорошее впечатление.       Дорогу обратно Элен запоминала со всей тщательностью. А ну как придётся снова тут заплутать? Этот замок внутренней планировкой отличался от замка Гем, хотя те коридоры Элен бороздила в почти полной темноте и, конечно, тоже никак не ориентировалась.       — Ну как, догнала? — ехидно поприветствовала подругу Нами при входе в комнату.       — Не совсем, — вздохнула та, но отнюдь не расстроенно. Чоппера ей всё-таки удалось вывести из-под удара.       Элен осела на кровать и медленно разулась. Бухнули на пол тяжёлые тёплые сапоги. В этот раз Элен не чувствовала такую слабость, как после первой встречи с оленёнком, ставшим громилой, но и прежняя лёгкость в теле не вернулась. Что ж, так быстро люди не приходят в норму…       Докторина изящно опустилась в то же шипастое кресло (её любимое, судя по всему) и скомандовала:       — А ну, лежать и слушать! Моя очередь рассказывать увлекательные истории.       Нами с любопытством повернулась к Элен, догадавшись, кто вёл с Докториной занимательные беседы, пока она спала. Элен заалела ушами и с головой накрылась одеялом, только глаза из темноты сверкали.       — Вам обеим так интересен Чоппер — что ж, я расскажу вам о нём.       Чоппер был изгоем с самого рождения. Синий нос, отличительная черта в любом облике, сделал его чужим в родном стаде. Никто не хотел заботиться о нём, даже родители. Чоппер всегда брёл позади всех, не пытаясь приткнуться к сородичам, и однажды набрёл на дьявольский фрукт.       Забрезжившая надежда найти своё место в жизни быстро угасла. Селяне приняли диковинную фигуру за снежного человека и, не мудрствуя лукаво, схватились за ружья. Чоппер оставил попытки приблизиться к людям, а вот они так легко его не забыли и объявили на опасную тварь охоту.       Случай свёл вместе раненого Чоппера и человека, который о нём позаботился, дал ему то, о чём оленёнок всегда мечтал. Шарлатан Хирурк жил не то что на самом отшибе — внутри скалы подальше от поселений. Жители острова его недолюбливали. Хирурк вечно экспериментировал с лекарствами, навязывая их больным и не получая нужного результата. Но Чоппера он вылечил как следует и даже, заметив его интерес к науке, принялся обучать тому, что знал.       Однако никакое счастье не длится вечно. Правителем королевства Драм был Вапол (всё-таки он им был), и процветать при нём могли разве что подхалимы и лизоблюды. В приступе ещё более жестокой тирании Вапол велел изгнать из страны всех врачей, а оставить только Двадцатку докторов, и так состоящую при его дворе. Для государства, славившегося своим прогрессом и обширными познаниями в области медицины, это была катастрофа. Как бы ни пытался Далтон, тогда главнокомандующий королевской армии, образумить Вапола, все его усилия пропали втуне.       К тому моменту, когда ситуация накалилась до предела, Чоппер прожил у Хирурка целый год. «Прожил» именно с приставкой «про» — потому что шарлатан, одержимый мечтой исцелить больную страну и народ, выгнал оленёнка, стоило тому поправиться. Хирурку осталось совсем недолго, и он не хотел, чтобы Чоппер, которого он считал сыном, смотрел, как он умирает. Много лет назад Хирурк уже избежал смерти: его недуг изгнал прекрасный вид цветущей сакуры. Но Драм Айленд — это царство вечной зимы, и так просто чудеса не случаются…       К тому моменту, когда наступил апофеоз, Чоппер, желая спасти своего дорогого человека, вернулся из опаснейшего похода по острову с заветным грибом, который, по слухам, при должной обработке мог вылечить любую болезнь. Хирурк всегда восхищался пиратами, считая флаг с черепом и костями символом их веры и стремления совершить невозможное. Чоппер не мог не перенять его точку зрения. Вот только в медицинской энциклопедии череп и кости означают совсем другое…       К тому моменту, когда абсолютно всё пошло под откос, из вольных докторов в королевстве остались только Докторина и Хирурк, а по острову пошли шепотки, будто Двадцатка и сама пала жертвой недуга. Хирурк, продолжавший держаться только благодаря помощи Докторины, отправился в замок. То была вероломная западня мстительного Вапола. Но ни одна пуля, ни один клинок не достиг отчаянного лже-доктора. Хирурк, зная, что после супчика из добытого с таким трудом гриба ему остались считанные минуты, взорвал сам себя. С опозданием примчавшийся на вершину скалы Чоппер ничего не мог изменить.       Хирурк говорил, что по-настоящему человек умирает, когда о нём забывают. Чоппер и Докторина помнили. Оленёнок пошёл к «ведьме» в ученики. Жизнь продолжалась. Четыре с половиной года спустя, после нападения неких пиратов Чёрной Бороды, Вапол сбежал с острова без боя, прихватив с собой свиту и Двадцатку, а наставница с подмастерьем переехали в опустевший замок…       Не успело эхо последних слов отзвучать под сводами комнаты, а девчата — определиться с реакцией на услышанное, как внутрь вместе со снежинками ворвался, звонко цокая, Чоппер. Сощуренные глаза тревожно блестели в тени розового цилиндра.       — Докторина! Вапол вернулся, — тяжело дыша, сообщил он.       — Неужели?       Велев пациенткам вести себя хорошо, насторожившаяся Докторина в сопровождении хмурого Чоппера отбыла навстречу блудному королю.       — Вот негодяй, — пробормотала Нами и целиком накрылась одеялом. От приоткрытой двери наружу ощутимо поддувало.       В ответ послышалось нечто, отдалённо похожее на «Согласна», но произнесённое через силу и в нос. Лицо Элен пошло некрасивыми красными пятнами, а по щекам бежали слёзы в три ручья. Пагубная склонность к самоедству и эмпатии была сейчас весьма некстати, а уж то, что Элен снова принимала всё близко к сердцу… Само по себе качество достойное, но как тут перестать столько переживать!       «Он такой славный! — молча хлюпала носом Элен, рискуя пустить насморк по второму кругу. — Такой добрый! Он не заслужил ничего из этого! А я… я так его и не поблагодарила!»       О том, что впереди у неё полно времени, чтобы поговорить с оленёнком по душам, Элен вспомнила не сразу. Как и о том, что задолжала благодарность ещё кое-кому. Санджи — за то, что он сделал всё в его силах, чтобы доставить её к доктору и защитить от опасностей. Луффи — за то, что он спас их всех, в жесточайший буран забравшись на неприступную скалу Драм высотой в пять тысяч метров. Это же настоящий подвиг…       — Холодно! — пожаловался Луффи девчатам, появившись, словно чёртик из табакерки. — Куртка!       Элен подпрыгнула: «Мысли материальны!» И торопливо вытерла лицо платком, пока никто не заметил повышенную сырость в комнате.       — Что у вас там снаружи происходит? — Нами прислушалась, но ничего, кроме свиста снега и ветра, не различила.       — Да драка небольшая намечается, — отмахнулся Луффи и капризно повторил: — Мне нужна куртка!       Он распахнул стоявший в углу большой сундук и зарылся в его содержимое в поисках куртки Нами, которую та великодушно разрешила взять. Плотно застегнувшись, он заверил подруг, что всё под контролем, и скрылся из виду. Нами его объяснением удовлетворилась и снова свернулась калачиком под толстым одеялом, намереваясь вздремнуть.       Элен кратковременное появление капитана, наоборот, взбудоражило. Она встала, тоже залезла в сундук, где радостно обнаружила все свои вещи. Проверила содержимое потрёпанной сумки, из которой, к счастью, ничего не пропало, всё было на своих местах. Затем Элен вдела руки в рукава куртки: в комнате стало довольно прохладно. Не застудить бы Нами… Впрочем, эту проблему решить нетрудно.       Перекинув лямку сумки через плечо, Элен закрыла дверь и осторожно двинулась по заснеженному коридору. Нами заснула, делать новую запись в дневнике не хотелось — Элен была сейчас слишком взволнована, — а любопытство брало своё. В памяти шебуршилось что-то, связанное с Ваполом, о возвращении которого оповестил Чоппер. А Луффи (и предположительно Санджи тоже) намеревался с кем-то драться. Надо быть начеку. У опального короля, кажется, была свита…       Путь Элен за очередным поворотом преградила рослая чёрная фигура.       — И снова здравствуй. Как и обещалось, я пришёл убить тебя.