Глава одиннадцатая. Боевое крещение.
Наутро всё пошло наперекосяк. Во-первых, незадолго до того, как забрезжил рассвет, Луффи, по привычке не подумав о последствиях и о том, что не стоит прикладывать силушку свою богатырскую к заведомо более слабым особям, ткнул Элен в бок. Попаданка проснулась даже не от этого, а от того, что скатилась с валуна, на котором спала в позе эмбриона крепким сном здорового младенца, и приземлилась на острые камушки. Началось в колхозе утро, одним словом. Нельзя было даже сказать, с какой ноги она встала, чтобы свалить на эту примету неудачно — уже второй раз подряд! — начавшийся день. Охая, ёжась от холода и боли во всём теле и костеря мироздание, Элен кое-как поднялась и принялась разминать затёкшие за полночи конечности. Во-вторых, на завтрак рассчитывать не приходилось. Сумки были набиты разнообразной дрянью, чтобы попотчевать неприятеля, но для самих себя нормальной еды не предвиделось. Элен с тоской вспомнила полную бочку яблок, мешок с другими фруктами и остатки запасов хлеба, оставшиеся на лодке, и решила, что в будущем — когда будет и возможность, и финансы — обязательно купит термос. Для таких вот случаев. Она выкопала со дна сумки флягу с водой и попила: ей приходилось слышать (но не проверять на себе, увы), что вода притупляет голод. Немного приведя себя в порядок и размявшись, попаданка стала мерить шагами берег, чтобы согреться. Вскоре её, примирившуюся с этим жестоким миром, заставляющим вставать ни свет ни заря без завтрака и прочих нормальных условий, позвали друзья: пора было приступать к созданию ловушки. Масло, блестя в бледных лучах солнца, начавшего выползать из-за горизонта, неторопливо, но уверенно растеклось по склону. Собственно, из-за этого Элен и разбудили на двадцать минут раньше, чем могли бы, иначе она оказалась бы в плену их собственной западни. Пираты стояли на вершине склона, неотрывно смотрели на морскую гладь и терпеливо ждали. Но жёлтый шар уже полностью выкатился на небосвод, а никакого корабля нигде не было и в помине. И тогда-то незаметно, но безжалостно подкралось ужасное «в-третьих». Элен, с ностальгией вспоминая о хранившейся на лодке еде, медленно стала соображать, что что-то тут не вяжется. Усопп накануне говорил, что тот участок берега, что перед ними, — единственный, где можно высадиться. Но пираты Чёрной кошки, назначившие нападение на восход солнца, отчего-то не торопились, и было сомнительно, что они любезно решили дать врагу выспаться и как следует подготовиться. А меж тем существовало на этом острове второе местечко, где можно причалить. Где накануне она, Луффи, Зоро и Нами сошли на землю и привязали лодки. Отчего бы и пиратам Куро не выбрать тот же берег? Острый слух Нами подтвердил худшие подозрения Элен меньше, чем через полминуты после их зарождения. Усопп схватился за голову. — Я совсем не подумал об этом! Заважничал с этим ненужным планом! — сокрушался он. — Ведь есть же точно такой же склон севернее! — Как туда добраться? — Луффи был сама серьёзность и собранность. — Держи курс на север и через три минуты будешь на месте! — проинструктировал его Усопп, сильно волнуясь. — Буду там через двадцать секунд! — Парнишка стрелой сорвался с места, и мгновение спустя его было уже не разглядеть. — О, нет! — вдруг ахнула Нами. — На лодке же мои сокровища! Они всё заберут! Она неловко развернулась и угодила ногой в масляную лужу. Чувствуя, что теряет равновесие, воровка успела схватить Зоро за край рубахи и потянула за собой. — Что ты делаешь, полоумная?! — Фехтовальщик тоже не удержался на ногах и упал назад. — Спасибо, Зоро! — Использовав его в качестве опоры, девушка сумела выбраться на твёрдую почву и бегом направилась на север. — Ах, ты!.. — неразборчиво сыпал проклятиями ей в спину Ророноа, кубарем скатываясь со склона. Воровка на секунду обернулась. — Извини! — крикнула она. — Сокровища в опасности! Зоро выругался сквозь зубы, враждебно глядя на огромную лужу, на которую они возлагали столько надежд и которая в такой важный момент их подвела. Подняв глаза выше, он увидел, что Элен так и не двинулась с места, стоя почти у самого края лужи. Она наклонилась вперёд и вытянула руку: — Давай, Зоро! Я помогу тебе выбраться! В нём клокотала ярость, вызванная поступком рыжей ведьмы, и, казалось, она не утихнет, пока он хотя бы не наорёт на эту мошенницу, но от вида Элен, похоже, на полном серьёзе полагавшей, что она его вытащит, хотелось горько рассмеяться. — Ты весишь намного меньше меня, — крикнул в ответ фехтовальщик. — И у тебя слабые руки, ничего не выйдет! Девчушка расстроилась, её плечи поникли. Она посмотрела на свою протянутую руку и, закусив губу, спрятала за спину. На её лице отразилась внутренняя борьба. Наконец, она не выдержала: — Но как ты тогда выберешься? — Как-нибудь справлюсь! — Зоро приблизился к своему краю лужи и в уме прикидывал, какую скорость надо развить, чтобы суметь вскарабкаться. Заметив, что девчонка до сих пор не ушла, он прикрикнул: — Иди уже! От его глаз не укрылось, что от окрика она вздрогнула и съёжилась, но зато это подействовало: Элен тут же взяла себя в руки, выпрямилась и, отрывисто кивнув ему, побежала. «Отлично, её спровадил, осталось самое сложное…» По-прежнему раскачивающееся над горизонтом солнце светило попаданке в спину. Элен ненадолго замедлила бег. Солнце — в спину. За спиной — восток. Значит, впереди — запад. Если представить компас, то север будет… «Там!» — твёрдо определила Элен. Знать, где север, — лишь полбеды; добраться до северного склона надо как можно быстрее. Элен лихорадочно попыталась восстановить в памяти весь маршрут, который прошла на этом острове с момента высадки. Получилось: она вспомнила, как вернуться к оставленным лодкам. Воодушевившись своим успехом, Элен удвоила скорость и помчалась что есть мочи к месту грядущего (если ещё не начавшегося) сражения; ноги несли её лишь по знакомым тропинкам. Не слишком хорошо развитая физически, попаданка периодически переходила на шаг, чтобы совсем не выбиться из сил, когда доберётся до берега и встанет биться плечом к плечу с остальными. Передышки она себе позволяла ещё и потому, что знала: первым грудью на амбразуры отправился налетать Луффи, а уж он-то не даст никому смертельно навредить ни себе, ни товарищам. По крайней мере, она надеялась, что настолько далеко всё не зайдёт. Был ещё один момент, который не давал ей покоя. Роль Джанго и пиратов Чёрной кошки в плане капитана Куро была проста и понятна, а вот что собирался делать сам Куро? Нападёт со спины? Или схватит Каю и будет ждать, пока подручные не вырежут деревню? Или же?.. В плане было достаточно белых пятен, но, быть может, Курахадор и Джанго их не обговаривали, потому что для них эти детали ясны и не требуют лишних расчётов? Эх, знать бы всё от и до, перед ребятами сейчас и без того нелёгкая задачка стоит — победить огромную пиратскую шайку. Элен прибавила шаг и наконец-то вылетела из-под сени леса к склону. «Ну, приступим, помолясь!» — подумала она, выхватывая из сумки рогатку и первый снаряд — тяжёлый шарик из свинца. Давать Элен что-либо взрывающееся Усопп поостерегся: пришёл к выводу, что такие штуки всё же пока недостаточно стабильны, и лучше изобретателю самому с ними работать. До того, как пираты разлили масло, девочка таки потренировалась немножко со своим одолженным оружием, хотя, честно признаться, результат был не слишком воодушевляющим. С другой стороны, кто ж знал, что всё так повернётся! Да и по своему «копью» — палке, бывшей когда-то частью одного дома в Оранж-тауне, — она сейчас скучала как никогда: оно как-то надёжнее. Но, приблизившись к месту битвы и едва не наступив на одну из неосторожно обронённых колючек, попаданка пришла в ужас. Огромной ораве бандитов противостояли одни только Нами и Усопп. Пока им удавалось удерживать неприятеля на безопасном расстоянии, рассыпав по земле «адские колючки», стреляя «свинцовыми звёздами» и тыча подобравшихся слишком близко пиратов посохом. Но это явно было ненадолго, к тому же кошаков было слишком много. Такое прозвище Элен дала пиратам из-за их головных уборов: шляпы, шапки, косынки, кепки и ободки имели пришитые к ним кошачьи уши. Заметив бандита, попытавшегося взобраться по склону «по стеночке», цепляясь за утёс и обходя колючки, и уже опасно приблизившегося к вершине подъёма, попаданка положила свинцовый шарик на седло тетивы, прицелилась и выстрелила. Не попала, конечно, пулька вошла в грунт рядом с ладонью мужичка, в ободке с кошачьими ушками похожего на плохого косплейщика, зато мужичок испуганно взвизгнул с тональностью свиньи, которую режут, отдёрнул руку, отскочил назад и, разумеется, всем весом наступил на особенно крупного металлического «ежа». Визг только усилился, мужик запрыгал на одной ноге, схватился за уколотую стопу, тут же словил второй следующего «дикобраза», рухнул и покатился, собирая на себя всё новые и новые колючки. «Это было жестоко, — призналась себе Элен, с угрызениями совести наблюдая, чем заканчивается путь бедолаги, которому просто не повезло попасться ей на глаза. — С другой стороны, они пришли помогать человеку с планом убийства и грабежа, и никого из нас они тоже не пожалеют… Так что в сторону раскаяние». Элен почувствовала, что её колотит мелкая дрожь. Она подняла ладонь и уставилась на едва заметно трясущиеся пальцы, точно это зрелище могло помочь ей успокоиться. Только что она устроила так, что человек получил многочисленные, пусть и лёгкие травмы. Это она-то, которая в последний (и, скорее всего, в первый) раз кому-то причиняла боль в начальной школе, когда ей всего восемь или девять лет было. Ни она, ни её противник, какой-то пацанёнок, таскавший девочек за косички (у Элен косичек никогда не было, как и длинных волос в принципе, и подралась она по другой причине), никакими приёмами рукопашки не владели, холодного или стрелкового оружия под рукой не было. Ничего серьёзнее синяков не осталось. Но. Сам факт. Только что — она умышленно причинила вред человеку. Её можно оправдать тем, что этот человек совершал и собирался совершить снова такое, за что его должны судить (только вот никак не поймают) и что она не сделает никогда. И она с этим оправданием даже согласится. Но сам по себе этот опыт оказался неприятным. Не травмирующим (а Элен в своих глазах себя в достаточной мере оправдала), но достаточно впечатляющим — в плохом смысле слова. Если бы кто-то из более ловких и осторожных пиратов захотел на неё сейчас напасть, у него бы прекрасно получилось. Но новый урок — о том, что нельзя считать ворон на поле боя, — Элен пришлось выучить на чужом опыте. Усопп всего на миг повернулся к Нами — Элен, остановившаяся на расстоянии от них, плохо понимала, в чём дело, — и этой секунды хватило, чтобы его настиг крупный пират с молотом, похожим на оружие первобытного человека, и ударил этой дурой по голове. Нами вскрикнула. Элен вскинула голову — и застыла ни жива ни мертва. Рогатка выпала из ослабевших пальцев. По лицу лгуна побежала кровь — красная, настоящая. Он пошатнулся и плашмя упал на землю. Напавший закинул молот, точно пушинку, себе на плечо. Самодовольно бросил, проходя мимо не шевелившегося паренька: — Вы и правда думали, что сможете нас остановить? Вперёд, парни! Другие кошаки, осторожно обходя колючки, с согласным завыванием последовали за ним. Нами напряглась, крепко обхватив свой посох. Элен, точно во сне, присела, подобрала рогатку, выпрямилась и невольно попятилась назад. Мир затих. Но Усопп ещё не сдался. Он схватился за штанину атаковавшего его пирата, не позволяя ему сделать новый шаг. — Этот откос, — едва слышно прохрипел он. — Я не могу дать вам пройти его! Потому что мне нравится быть лжецом! И для жителей деревни это будет обычный день! Вот почему… Верзила снял с плеча молот и замахнулся, когда его попытки отпихнуть вцепившегося в него мёртвой хваткой парня не увенчались успехом. В тот же момент сорвался с места и другой пират — с саблей наголо. — Замолкни, придурок! Нами буквально врезалась в него — на физиономии упавшего мужика остался отпечаток её посоха. Элен, от страха не соображая, что делает, мгновенно вытащила из сумки первый попавшийся под руку предмет, наложила на тетиву и, толком не прицелившись, выстрелила в верзилу. По светлым волосам растеклось красное — но не кровь. Верзила, забыв об Усоппе, опустил молот, провёл рукой по голове. На землю упала лопнувшая кожура тухлого помидора. Красная жидкость с семечками ярко расцветила пирату шевелюру, добавив неприятный бонус в виде мерзкого запаха. «Потом сумку отстираю», — отстранённо и, главное, очень вовремя подумала Элен, делая шажок назад, точно надеялась, что пират или передумает, или просто до неё не дойдёт. Чуда не совершилось. Верзила схватил её за шиворот, и Элен вдруг чётко поняла, что это лучший из исходов: удар молота сломал бы её пополам, а чтобы прямо придушить её, не пришлось бы даже напрягаться. — Ах ты маленькая, наглая дрянь, — злобно прорычал пират, поднимая её на уровень глаз и сильно встряхивая, точно нашкодившего котёнка. Краем глаза Элен заметила, как слева мощным ударом Нами отбросило к утесу и она сжалась в комочек от боли. И — как справа снова замахивается молотом держащий её пират. Попаданка, резко осознав, что теперь её точно ничто не спасёт, даже не заорала, а только зажмурилась, молясь Богу, высшим силам, забросившим её сюда — да кому угодно, всем и сразу! — чтобы что-то остановило полёт молота, оставило её в живых и невредимых. В качестве тормоза высшие силы выбрали, как ни странно, Джанго. — Эй, парни! — заорал он. — Оставьте их! Двигайтесь вперёд, быстрее! Не забывайте о плане капитана Куро! Если что-то пойдёт не так… Гипнотизёр сделал небольшую паузу, во время которой Элен робко приоткрыла один глаз и со слабым любопытством глянула на него, предварительно оценив, где находится по отношению к её бренному тельцу огромный молот. К счастью, своего вице-капитана кошаки слушались беспрекословно, а потому попаданка по-прежнему была цела и невредима — как и заказывала. — Он всех нас убьёт! — закончил свою мысль Джанго. — Своими руками! Теперь поняли, кучка идиотов?! Пару секунд никто не шевелился, а потом пираты как будто что-то поняли и сорвались с места. Верзила разжал кулак, и Элен больно шлёпнулась на мягкое место. Зато больше никто не хотел её убить. Орава кошаков напоминала стадо лосей, мчащихся на водопой. Троих отважных защитников деревни едва не затоптали. Усопп, не обращая на это внимания, снова пытался задержать пиратов, хватая их за ноги и умоляя оставить деревню в покое. Но его не слушали и грубо отпинывали в сторону. — Пожалуйста! — с надрывом крикнул он в последний раз; было видно, как он теряет и силы, и надежду. И тут пошёл кошачий дождь. Пираты, точно крупные градины (хотя тогда это уже не дождь, а град), падали с неба обратно на склон и берег. Элен в неверии подняла голову. — Наконец-то пришли, — раздражённо фыркнула Нами, но было видно, что она рада. Да, они пришли! Где бы их черти до этого ни носили, они наконец добрались! И сходу вынесли обнаглевших кошаков! У Элен будто выросли крылья, ей хотелось от радости пуститься в пляс, и только одно мешало — не держали ноги. На вершине склона в боевых стойках стояли Луффи и Зоро — оба сердитые и не в духе. Последний повязал себе на голову свою чёрную бандану, отчего казался злее ещё раза в два. — Что здесь творится? — риторически протянул Ророноа, положив единственную обнажённую катану себе на плечо. — Не знаю! — буркнул Луффи, разминая плечо. — Но меня всё достало. Усопп! Лжец поднял голову. «Плавательные очки», которые он всё-таки надел, все потрескались, но зато, порадовалась Элен, это не глаза. — Негодяй! — набросился на беднягу Луффи. — Ты не сказал мне, где север! «Где север? — повторила про себя Элен. — А к чему тут знать?..» — Ты не знаешь, где север?! — вылупился на него Усопп. — Но ты так уверенно умчался вперёд! — Это было подсознательно! — отбрехался пират. Между делом Зоро и Нами тоже выясняли отношения. — Как ты посмела меня использовать, как ступеньку! И вообще столкнуть в ловушку! — Я не виновата! — вздёрнула носик воровка. — Это была случайность. К тому же, лучше, чтоб хоть один из нас пришёл, чем оба остались. — Вот ты и осталась бы! — вспылил мечник. Элен, всё ещё сидя на земле, захихикала, наблюдая за друзьями. Сейчас, когда появились сильнейшие в их маленькой компании, её чувство реальности и опасности притупилось обратно, страшные воспоминания о недавней угрозе начисто забылись. Луффи первым заметил, что сброшенные к кромке берега кошаки продолжают упорствовать и поднимаются на ноги. Шатаясь и стеная, они собирались вокруг Джанго, точно дети вокруг вожатого. Гипнотизёр достал кольцо из внутреннего кармана плаща (видимо, он решил приодеться в честь важной операции) и привычно подождал, пока оно не замрёт на конце шнурка. Кошаки неотрывно на него уставились. — У нас нет времени валять дурака, — приговаривал мужчина. — Раз они сильны, то мы просто должны стать сильнее. Кольцо остановилось. — Вы становитесь сильными, — начал Джанго сеанс гипноза. — Ваши раны заживают. Раз… Два… Джанго! Он вовремя натянул поля шляпы на глаза, чтобы не зачаровать самого себя. Пираты, только что чувствовавшие себя почти на грани жизни и смерти, немедленно воспрянули духом и вскочили. Один для пробы ударил кулаком по скале. Та раскололась, будто это был не камень, а тонкое стекло. — Не может быть! — перебивая друг друга, закричали защитники. — Целый утёс! Ну и силища! — Всего один смог раздробить скалу, а ведь их там много! — Гипноз действительно сработал! Как одна из жертв трюка Джанго, Элен в этом и не сомневалась. Но на сей раз разбираться надо было с последствиями посерьёзней, нежели безобидный послеобеденный сон! — Вперёд! — точно полководец, приказал Джанго. — Разберитесь со всеми, кто посмел нам мешать! Кошаки поддержали его возбуждённым воем и, размахивая оружием, ринулись к защитникам. — Вы трое, назад! — велел Зоро девочкам и Усоппу, доставая катаны. — Уходите наверх! Мы ими займёмся. Луффи! Он повернулся к капитану, который… тоже громко проорал какое-то подобие боевого клича, едва не ударив себя кулаком в грудь, и бросился врагам навстречу! — Что за простофиля! Позволил себя загипнотизировать! — сокрушённо вздохнула Нами, вместе с Элен подхватывая Усоппа под руки с разных сторон и осторожно оттаскивая его на один из утёсов, где враги не могли их достать. На каждого кошака пришлось по «выстрелу» из «резинового пулемёта» разошедшегося Луффи, и кошачий град повторился. Парнишка с такой скоростью бил кулаками, что казалось, будто у него много-много рук. — Руки! — раскрыл рот от изумления Усопп. — Растянулись?! Не став довольствоваться произведённым эффектом, Луффи кинулся вперёд. Единицы, которым удалось избежать «пулемётной» очереди, испуганно завопили и бросились наутёк. Но пират даже не обратил на них внимания: он пронёсся мимо и их, и Джанго и подскочил к носу огромного корабля, обхватил руками переднюю балку, на которой возвышалась носовая фигура в виде крупной чёрной кошачьей головы. Голова, как почудилось Элен издалека, аж пасть разинула от такой наглости. — А-А-А! — истерично заверещал один из кошаков. — Он хочет выломать ростр! Ростр с треском и брызгами щепок отошёл от корпуса. Обхвата рук Луффи едва хватало, чтобы удерживать громадину, но сил ему сейчас было не занимать, и он развернулся и пошёл на пиратов, грозя ростром, как огромной дубинкой. Те быстро смекнули, что к чему, и бросились врассыпную, прося помощи у вице-капитана. Джанго и сам сообразил, что такими темпами от команды Чёрной кошки ничего не останется, и закричал, привлекая внимание Луффи: — На «раз, два, Джанго!» ты заснёшь! Раз! Два! Джанго! Гипноз сработал. Луффи всхрапнул и растянулся на земле во весь рост. Ростр упал вслед за ним, погребая под собой и беззаботного мальчишку, и горстку не успевших убежать пиратов. Глядя на остановившуюся всего в метре от него огромную кошачью голову, Джанго с облегчением перевёл дух. Но времени и нервов на взбалмошного противника ушло немало, и гипнотизёр снова стал нервничать и подгонять подручных, которые уже выбились из сил. Защитники расслабились, со смехом глядя на представшую их глазам картину. Разгромлены! Наповал! Неудивительно, что Джанго так бесится. — Эй, эй, вас не волнует, что он лежит под ростром? — поражался чёрствости союзников Усопп. — Всё в порядке, он не умрёт, — успокоил его Зоро. — О себе лучше побеспокойся. Ребята развеселились ещё больше. Но битва ещё не была закончена: оказалось, что на корабле присутствовали ещё бойцы, в любой момент готовые спуститься и выполнить то, что не удалось их товарищам. Пираты Чёрной кошки, вповалку лежавшие по всему берегу, немного взбодрились и злорадно заорали засевшим наверху склона врагам: — Теперь вы покойники! Ведь это сами братья Мяубан! С раскуроченного носа судна взмыли высоко в воздух и благополучно, точно кошки, приземлились за спиной Джанго две фигуры, толстая и тонкая. Эта парочка сильнее, чем другие пираты, оправдывала название шайки: оба носили необычные сапоги, сделанные в виде кошачьих лап, и перчатки с длинными и острыми когтями. При этом тонкий носил на шее бантик, а толстый — крупный бубенчик. Также часть клыкастой морды толстяка была выкрашена чёрной краской, сливавшейся с чёрными же волосами, отчего он ещё больше походил на большого пятнистого котяру. — Сям! Бучи! — поприветствовал подчинённых Джанго, так и не повернувшись к ним лицом. — Мы должны подняться по этому склону, но, как видите, кое-кто стоит у нас на пути! Займитесь им! Братья Мяубан посмотрели на Зоро, в гордом одиночестве замершего на вершине склона, и неожиданно пошли на попятную. — Э-это же невозможно, верно, Бучи? — нервно хихикнул тонкий Сям, будто происходящее было какой-то дурной шуткой. — Ага, он выглядит слишком сильным! — согласился с братом Бучи, непроизвольно отступая назад. — Что это с ними? — недоумевало трио поддержки, расслабившись на своём островке, то бишь утёсе, спокойствия. — Разве остальные пираты не рассчитывали на них как на козырь? Братья Мяубан, сильно лебезя перед вице-капитаном, ненавязчиво напомнили ему, что они простые стражи корабля и не обязаны принимать участие в сражениях. — Просто сделай это, Сям!! — гаркнул на тонкого Джанго, окончательно выйдя из себя. Элен невольно пожалела беднягу: Сям подпрыгнул от неожиданности и со слезами на глазах, явно не желая лезть в неравный бой, но не имея выбора, скрепя сердце подчинился. Он побежал на Зоро, неуклюже размахивая когтями, и отчаянно заголосил, будто крик мог придать ему храбрости: — Эй ты, берегись! Я разорву тебя на куски! — И что мне делать с ним прикажете?! — в сердцах выругался Зоро: ему самому не хотелось связываться с настолько безнадёжным противником. Мечник предостерегающе крикнул в ответ: — Если не остановишься, я убью тебя! «Если он такой трус, почему Джанго его не загипнотизировал, как раньше других пиратов?» — никак не могла взять в толк Элен. Это было нелогично. Не вняв предупреждению Зоро, Сям, напротив, только ускорился… и, на мгновение пропав из виду, напал на фехтовальщика сбоку. Тот едва успел поймать острые когти мечом. — Ты воспринял меня недостаточно серьёзно! — насмешливо заметил Сям. От дрожащего от одного только вида врага, тщедушного и трусливого пирата ничего не было в этом уверенном, сильном и ловком, как кошка, бойце. Сям сдержанно похвалил рефлексы Зоро, позволившие тому вовремя закрыться от атаки, и отпрыгнул в сторону. На спине у него что-то болталось. — Зоро! Твои катаны! — поражённо закричала Нами. Кто, как не она, воровка со стажем, смог первым заметить пропажу. Мечник машинально потянулся к поясу — но там действительно ничего не было. — Что-то потерял? — издевательски промурлыкал Сям. — Я, может, с виду и мелкий, но я — один из братьев Мяубан, стражей корабля пиратов Чёрной кошки, а не милый и слабый котёнок. Зоро недобро нахмурился. — Верни мои катаны, — ровным голосом, но с явственным оттенком угрозы потребовал он. Сям перетекал из позы в позу, насмешливо кривляясь. — Вернуть? — передразнил он, высовывая язык. — Разве тебе одной мало? Но ты прав, мне действительно стоит… Он снял катаны со спины, поднял на уровень узких, как щёлки, глаз, несколько секунд внимательно рассматривая, и вдруг бросил назад. — … избавиться от этих опасных вещиц. Мечи покатились вниз. Ророноа переменился в лице. — Относись к чужим вещам с уважением! — рявкнул он, вспарывая Сяму бок едва ли не до середины его тощего тела и бегом бросаясь к своему имуществу. Но не успел он приблизиться к катанам, как откуда ни возьмись на его спине уселся, скрестив ноги, целый и невредимый Сям. С силой схватив Зоро за руки и не давая ему пошевелиться, пират повалил фехтовальщика на землю. — Как он уцелел? — прошептала Элен, всматриваясь в тощую фигуру верхом на яростно брыкающемся мечнике. — Втянул живот! — объяснил Усопп, быстрее сообразивший, в чём тут фокус. Действительно, Сям носил рубашку, которая ему была довольно велика, и в движении она создавала больший объём, чем было на самом деле, таким образом вводя нападающего в заблуждение. — Давай, Бучи! — вдруг закричал Сям брату, неизвестно когда подобравшемуся ближе к дерущимся. — Понял! Держи его! — И Бучи, взмывший вверх с невероятной для его габаритов сноровкой, обрушился на прижатого к земле фехтовальщика, метя в голову. — Берегись!! — испуганные возгласы Нами и Элен слились в один. В самый последний момент Ророноа удалось вырваться и избежать удара. Под пятой Бучи оглушительно пошёл трещинами грунт. — Вот это да! — выдохнули защитники, испытывая одновременно и облегчение оттого, что друг сумел увернуться, и ужас перед вражеской мощью. Между братьями завязалась короткая перепалка, закончившаяся обоюдным решением взять реванш, и кошаки с новыми силами напали на Зоро с двух сторон. Было видно, что с одним мечом ему трудно биться против обоих сразу, но, тем не менее, он держался. Когти неразличимо бушевали в воздухе, но клинок неизменно встречал и останавливал каждый выпад. Элен ничего не могла разглядеть, кроме мелькающего блеска стали на солнце, так быстро они сражались. — Чёрт, Зоро в тяжёлом положении, — пробормотала Нами, также неотрывно следя за поединком. — Я попробую помочь ему! — вызвался Усопп, кладя на седло рогатки небольшой шарик. — Против двоих ему долго не продержаться… «Свинцовая звезда»! — Нет, Усопп, стой! — Элен, опомнившись, схватила его за руки, но сорвать выстрел не успела. С ужасом все трое смотрели, как снаряд впивается фехтовальщику в лопатку. У попаданки кровь застыла в жилах: свеж был в памяти урок — не вмешиваться в бой Зоро, каким бы тяжёлым он ни был, — и она должна была сейчас остановить лжеца! Должна была, но… Усопп говорил, что его «свинцовые звёзды» по мощности не уступают пуле. Не врал, похоже. Ророноа скривился, стиснув зубы, от боли и силы удара подался вперёд, непроизвольно раскрывшись, где его радостно встретили братья Мяубан, когтями раскрасившие его грудь глубокими алыми царапинами. — Эй! Ты чего по своим стреляешь?! — набросилась на горе-стрелка Нами. — Это не я! — оправдывался Усопп. — Он сам подставился!.. — Усопп, придурок! — заорал Зоро, с усилием поднимаясь на ноги. — Помереть захотелось?! Тут же он взмахнул мечом, заново вступая с неприятелем в смертельную игру на скорость. Усопп в растерянности осел на землю. — Получается, он защитил нас, — тихо прошептала Нами, но товарищи её услышали. — Попади «звезда» в кого-то из этих двоих, они бы тут же набросились на нас, и что бы с нами стало?.. И вот тут-то до Элен в полной мере дошло то, что она должна была зарубить себе на носу ещё в Оранж-тауне. Не из-за гордости и не из-за своего «пути меча» Зоро никому не позволял вмешиваться в его битву. А из-за понимания, что противник в отместку нападёт на того, кто сдуру захотел Ророноа поддержать. Так и тогда, когда она бросила в Кабаджи булыжником, акробат вознамерился прикончить её, раз она влезла, и только вовремя собравшийся с силами Зоро помешал ему это сделать. Вот. Теперь всё ясно. Элен с непонятным облегчением вздохнула. Теперь она лучше понимала фехтовальщика и причины некоторых его поступков. Даже дышать стало легче. Нами вскочила на ноги. — Всё действительно плохо, — пробормотала она. — Надо достать его катаны! — Стой! — одновременно закричали Усопп и Элен. — Давай лучше я! Они порывисто переглянулись, едва не вступая в битву взглядов: каждый был уверен, что лучше него кандидатуры не найти. — Нет! — не раздумывая отвечала Нами, соскакивая вниз. — Я куда проворнее вас, а ты, Усопп, ещё и ранен! Она ловко обошла дерущихся и со всех ног бросилась к сиротливо лежащим на земле катанам. — Отлично! — стиснула кулачки Элен, с нетерпением ожидая, что вот-вот всё изменится к лучшему. Но тут о себе напомнил Джанго — тот, о ком, невзирая на его странности и неуклюжесть, ни в коем случае нельзя было забывать. Он молниеносно двинулся навстречу Нами, занося руку с зажатым в ней кольцом. Воровка вскрикнула от внезапной боли — острый край глубоко прошёл через её правое плечо. Развитая скорость сыграла с девушкой злую шутку: Нами с размаху упала и по инерции покатилась вниз по склону. — Нами! — Элен вскочила на ноги, хватаясь за рогатку и свинцовый шарик, готовая в любой момент выстрелить, если гипнотизёр попробует выкинуть что-нибудь ещё, но в глубине души сомневалась, что сумеет в него попасть: скорость Джанго была под стать кошачьей. — Чёрт, вот сволочь! — разъярённо выкрикнул Усопп: он тоже прекрасно понимал, что не только никто не сумел помочь Зоро, но ещё и второй человек из их небольшой команды теперь серьёзно ранен. Услышав бурную реакцию ребят, Джанго смерил их ехидным взглядом из-за очков-сердечек. Высокомерная усмешка в мгновение ока сползла с его лица, стоило ему посмотреть выше, и сменилась неприкрытой паникой. В ту же секунду Сям и Бучи ни с того ни с сего перестали атаковать Зоро и затряслись от страха, как осиновые листья на ветру. — Н… нет! Не поймите нас неправильно! — заикаясь, пролепетал Джанго. — У нас были причины!.. Он даже не договорил, от ужаса едва не прикусив язык. Элен почувствовала, что ей крайне не хочется оборачиваться — в отличие от Усоппа, смотревшего назад с не менее страшным выражением лица, чем у Джанго или братьев Мяубан. За спиной что-то вкрадчиво звякнуло. — К-капитан… Куро! — наконец-то назвал имя один из пиратов Чёрной кошки. — Мы погибли… — Довольно, — заговорил позади Элен знакомый голос. Попаданка медленно — в попытке как можно дольше не видеть очевидного — стала поворачивать голову. — Давно рассвело. Почему вы не действуете согласно плану? Тут у Куро лопнуло терпение, и он гневно вскричал: — Что, чёрт подери, здесь происходит?! Несколько долгих секунд над полем боя царило гробовое молчание. Никто не смел шевельнуться. Элен застыла, как громом поражённая, не мигая уставившись на Курахадора. Ей было страшно, как никогда в жизни. То, что она испытывала, столкнувшись с этим человеком в саду госпожи Каи, ни в какое сравнение не шло с впечатлением, производимым им сейчас. Как будто это были два разных человека. Впрочем, иначе это и нельзя воспринимать: да, дворецкий Курахадор был опасен, но капитан Куро опаснее раз в сто. Перед ними стоял человек, вышедший на тропу войны. Жестокий, безжалостный, непобедимый, очень умный и очень сильный противник. — Никогда бы не подумал, что эти детишки задержат вас, — уже спокойнее заговорил Куро. — Похоже, шайка Чёрной кошки ослабела. А, Джанго? При звуке его голоса Элен невольно отмерла, и к ней вернулась способность трезво рассуждать и подмечать всё вокруг. Так, от её внимания не ускользнула (хотя она была довольно заметна) спортивная, точнее, похожая на спортивную в её мире сумка, которую держал Курахадор. Учитывая, что мужчина по-прежнему был в одежде дворецкого, логично было предположить, что именно сумка является источником странного звяканья. «Что там? — с тревогой подумала Элен. — Какое-то оружие? Но какое? Если это меч, то он там явно не один, иначе Куро просто принёс бы с собой ножны… Может, многочисленные кинжалы? Но почему опять-таки без ножен, да ещё и в сумке? Это же неудобно… Господи, да какая же страхолюдина нас ожидает?!» Она была на грани паники. — Н-но… — замялся Джанго, — ты говорил, что с тем парнем не возникнет проблем! Точно, ты так сказал! Видимо, решив, что поймал своего капитана на оплошности, гипнотизёр осмелел и даже перешёл на «ты». — Ну, говорил, — ничуть не смутился Куро. — И что с того? С этим не должно было возникнуть никаких осложнений! Я знал, что эти ребята попытаются воспрепятствовать нам. Но я и не предполагал, что вы окажетесь настолько бесполезными. И ваши оправдания меня не интересуют. Презрение, которым он окатил своих прихвостней, буквально смешав их с грязью, вызвало ответный приступ озверения у братьев Мяубан. Они снова вздрогнули — но теперь уже от злости — и воинственно подобрались, угрожающе нацелив на капитана когти. — Действительно, раньше ты был сильнее, — с ненавистью прошипел Сям, — но это было три года назад. — Сям! Бучи! — закричал братьям Джанго, сообразив, что эти двое закусили удила. — Не делайте глупостей! — Пока ты сидел здесь и бездействовал все эти три года, мы грабили города и разбивали пиратские шайки в море! — подхватил мысль брата Бучи. — Почему ты думаешь, что сможешь убить нас только потому, что твой жалкий план не исполняется без сучка без задоринки?! — продолжал надрываться Сям. — Сейчас тебе не справиться с братьями Мяубан! Среди пиратов поднялся ропот. — Это бунт? — прошептал Усопп. Элен мотнула головой. Она сомневалась, что этим типам удастся убить Куро. Вся его поза, расслабленная и уверенная, говорила о том, что его будет трудно даже поцарапать. С боевым кличем братья набросились на капитана, но их когти растерзали лишь ткань сумки — уже пустой. Куро бесшумно возник у них за спиной: — Кого, говорите, вы тут убьёте? И тут же снова исчез. Сям и Бучи испуганно заозирались, но что они могли против более быстрого и хитрого противника, которого они даже не видели? Когда Куро снова неподвижно замер — на этот раз приблизившись со спины вплотную, — он почти фамильярно положил руки нерадивым подчинённым на плечи, подняв большие пальцы так, чтобы исходящие из них клинки упёрлись бунтовщикам в шеи. По спине Элен пробежал холодок: она слишком живо представила себе, каково было братьям Мяубан, неподвижно застывшим в недружелюбных объятиях своего капитана, будто каменные изваяния. Малейшее движение могло запросто оборвать их жизни. Эта шайка не зря была названа в честь Чёрной кошки — фактически собственного лидера. От этого зверя Куро взял себе лучшие черты: хитрость, ловкость, непревзойдённый ум, бесшумность и лёгкость шагов, незаметность и непредсказуемость. Но самым страшным было оружие — при всём своём воображении Элен так и не смогла догадаться, какое оно, и сейчас его изощрённость приводила её в ужас. В сумке находились мохнатые перчатки, к кончику каждого пальца которых было приделано лезвие катаны. Это был самый страшный и смертоносный кот, какого Элен приходилось видеть в своей жизни. — Вы правы, — тем временем доверительно сообщил зажатым в его захвате «мышам» капитан Чёрной кошки. — Я стал несколько медлительнее, чем раньше. Он говорил и дальше, напоминая своей — бывшей, как выяснилось, — шайке, что неповиновение его приказам карается смертью. Пираты снова зашептались, но уже испуганно. — А вы чего ожидали? — подал немного неровный голос Джанго. — Это его «невидимые шаги», техника бесшумного перемещения. Если на него нападут пятьдесят человек, он их убьёт, а они его даже не обнаружат. Мы не в силах избежать его планов. Он прерывисто вздохнул: похоже, Куро и у него вызывал непередаваемый страх. — Даже спустя три года мне становится не по себе при виде его старой привычки. Этот необычный способ поправлять очки, чтобы не задеть «когтями» лицо, — неопровержимое доказательство того, что он никогда не забудет, как сражаться. Элен, дослушав, тоже не удержалась от тяжёлого вздоха: то-то она сочла этот жест подозрительным! Правда, она даже не догадывалась, отчего он выработался. Бр-р, страшно же, должно быть, очки поправлять в таких перчатках! Бучи жалобно заскулил, когда кончик «когтя» проткнул кожу на его шее. Сям, мелко дрожа, косил испуганными глазами на брата, опасаясь той же участи. — Даю вам пять минут, — пришёл к некоему решению Куро, немного ослабляя хватку, но братья Мяубан не рискнули попытаться ускользнуть. — Если через пять минут вы не разберётесь с ними, я убью всех здесь… собственными руками. До мурашек и ёкнувшего сердца пробрало, должно быть, всех присутствующих. Куро обвёл тяжёлым взглядом всё поле боя; когда же его глаза на секунду остановились на Элен, что-то в его взгляде изменилось. Попаданка твёрдо знала, что ничего хорошего ей это не обещает, хоть и не до конца понимала причину. Куро выпустил Сяма и Бучи. Братья прошли несколько шагов вперёд и замерли: у них на пути по-прежнему стоял Зоро, и они уже были не так сильно в себе уверены. Среди пиратов поднялась паника. Джанго же, наоборот, как будто успокоился. — За пять минут много что может случиться! — заявил он. — Убейте фехтовальщика, и мы наконец пройдём этот склон! Его слова воодушевили братьев Мяубан, и они с новыми силами приблизились к Ророноа. Но Нами не зевала: воспользовавшись тем, что гипнотизёр не обращает на неё внимания, она подобралась к катанам и пинком отправила их в сторону Зоро. Тот сперва возмутился: как, эта нахалка посмела пнуть его мечи! Но, уже подобрав оружие и зажав гарду белой катаны в зубах, буркнул лаконичное и искреннее «Спасибо». И немедленно продемонстрировал обнаглевшим кошакам, что просто три меча и трёхмечевая техника — совершенно разные вещи. Заведя руки вверх и назад так, что три клинка образовывали букву «П», он провёл великолепный удар под названием «Тора гари» (позже Элен узнала, что это переводится как «Охота на тигра»). Братьев Мяубан просто смело и оставило лежать без чувств. — Не волнуйся, — обратился Ророноа к Куро, направив в его сторону катану, — тебе не придётся ждать пять минут. Я сам со всеми разделаюсь. — Ну попробуй, — столь же угрожающе парировал тот. Увенчавшийся успехом манёвр Зоро мгновенно переменил расстановку сил: теперь защитникам деревни противостояло только командование пиратов Чёрной кошки. Однако оказалось, что Бучи не до конца потерял сознание и жаждал сражаться дальше. Джанго, не медля, загипнотизировал его, и положение команды пошатнулось обратно: Бучи под гипнозом стал силой, с которой приходилось считаться и соблюдать крайнюю осторожность. Он и в прежнем-то состоянии без труда дробил землю, а теперь жутко было представить, на что он стал способен. И снова все забыли о Нами, а той пришла в голову замечательная, попросту гениальная мысль: разбудить Луффи! Гипнотизёр, осознав свою промашку, метнул воровке вслед кольцо — Нами чудом избежала его, наступив Луффи на лицо, тот спросонья вскочил, и кольцо впилось ему в затылок. Команда ахнула. Но паренёк просто выдернул чакрам (так назвал эту страшную штуку Усопп), и, хотя ему было больно, он был почти в полном порядке. Теперь, зная, что кольца Джанго — грозное оружие, Элен не могла унять дрожь, ведь в своё время чакрам болтался у неё перед глазами! Луффи и Нами что-то негромко обговорили, и капитан приблизился к началу подъёма, поправляя шляпу и неодобрительно глядя на Куро. Воровка же опустилась на землю, зажимая кровоточащую рану на плече: после стольких злоключений и подвигов она заслужила передышку. Пираты Чёрной кошки, памятуя, сколь легко этот неубиваемый парень расшвырял их, будто слепых котят, переполошились: теперь, когда в строю снова были оба сильнейших бойца команды защитников, Джанго и Бучи вряд ли могли что-либо им противопоставить за означенное время. — До всеобщего убийства осталось три минуты, — педантично напомнил обеим сторонам Куро, глянув на наручные часы. Подстёгнутый его словами гипнотизёр тут же сориентировался: — Бучи! Прикончи парня в харамаки, а я возьму на себя мальчишку в соломенной шляпе! Луффи начал разминать кулаки, а Зоро чуть сменил позу на более собранную. Но сделать что-либо никто из четверых не успел: из леса появилась тонкая фигурка последнего задействованного в этом плане лица. — Курахадор! Прекрати всё это! — воскликнула барышня. Девушка остановилась в нескольких шагах от опекуна. Она была ещё бледнее, чем когда Элен видела её в последний раз, и тяжело дышала: для давно не покидавшей особняка Каи долгий переход через лес оказался суровым испытанием. Оказывается, ночью Курахадор явил своё истинное лицо, зарезав единственного оставшегося в доме слугу, Мери, но тот сумел выжить и наутро рассказал барышне о грозящей ей опасности. Судя по всему, узнав о намерениях Курахадора, Кая приняла решение беспрепятственно отдать ему то, что он хочет. Но она опоздала и, как и Элен в своё время, пришла в ужас, увидев поле боя. Она со слезами на глазах попросила прощения у Усоппа за то, что не поверила ему и теперь он вынужден из-за этого сражаться насмерть. — Курахадор! — снова обратилась к негодяю барышня. — Если тебе так нужно моё состояние, забирай! Я не буду сопротивляться! Только прошу, уходи из деревни! «Нельзя так с ним разговаривать, — удручённо подумала Элен. — Даже не будь всего этого плана, он не остановится и возьмёт всё, что хочет, потому что он сильнее». Куро действительно покачал головой в ответ на слова девушки. — Это ещё не всё, госпожа. Есть ещё одна вещь, которую я намерен получить. Это покой моей душе. Элен подавилась воздухом: «Покой?! А не обнаглел ли он?» Курахадор в подробностях рассказал, что эти три года он только и делал, что завоёвывал доверие местных жителей, становился своим в особняке — надёжным слугой, на которого всегда можно положиться, и близким другом для родителей Каи и её самой. — «Покой» и твоё «наследство» — вот главные условия выполнения моего плана, — закончил он. — Следовательно, нападение пиратов и твоя смерть — необходимые для этого факторы. Кая побелела, как полотно, и Элен испугалась, что бедная девушка сейчас упадёт. Но попаданка недооценила силу духа барышни: Кая бесстрашно выдернула из внутреннего кармана плаща пистолет (кремниевый, такой же, как у Хельмеппо: похоже, дальше технический прогресс в этом мире не зашёл) и направила его на всё это время обманывавшего её человека. Но Куро ещё не закончил: он проникновенно пустился в воспоминания о том, как три года он и барышня жили душа в душу. По мере того, как он говорил и как действовала психологическая атака, хватка Каи на пистолете ослабевала, пока, наконец, он не упал на траву, так и не выстрелив. Девушка зажала рот ладонями, начиная беззвучно плакать. — И я терпел всё это, — неожиданно ожесточившись, добил её вербальным контрольным выстрелом мерзавец, — прикидывался хорошим, унижался перед слабой писклявой девчонкой, чтобы сегодня, наконец, убить тебя! — Куро-о-о!!! — не помня себя, прыгнул на него злой, как чёрт, Усопп. — А, — спокойно оглянулся на него чёрный капитан. — Тебе-то я и должен за тот удар по лицу… Он в мгновение ока исчез у парня из-под носа, отчего тот промахнулся и с трудом удержался на ногах. Куро вновь возник у Усоппа за спиной, замахиваясь «когтями» и мстительно договаривая: — Весьма болезненный, между прочим! Перед глазами Элен что-то промелькнуло, и в лицо мужчине со всей силы смачно впился кулак, опрокидывая пирата навзничь. Луффи довольно вернул руку в нормальное состояние, с хрустом разминая пальцы: — Раз не нравятся такие удары, получи в сто раз сильнее! Сквозь крупный пластырь, налепленный после вчерашней стычки с Усоппом, проступила краснота: Луффи попал прямо по больному месту. Очки Куро треснули и перекосились; по его подбородку текла тонкая струйка крови. Его подчинённые в очередной раз запаниковали, озвучивая очевидное: капитан Чёрной кошки по-настоящему разозлился. Элен даже не удержалась от усталой мысли: не надоело им постоянно бояться? Того, что произошло в следующий миг, она вовсе не ожидала. Из-за спины барышни выскочила троица деревенских мальчишек, которые должны были, благодаря обману Усоппа, мирно спать или по крайней мере заниматься домашними делами. Но они — преданная команда пиратов Усоппа — были здесь и бросать друзей в беде не собирались, вооружившись кто чем: Морковка — сковородкой, Перчик — бейсбольной битой, а Луковка — лопатой. Этими предметами хозяйственного и спортивного инвентаря они изо всех сил стали лупить продолжавшего лежать на земле Куро по чему придётся. Элен незаметно для самой себя сдавленно ахнула и зажала рот руками: ей было страшно представить, что сделает с малышнёй пират, когда встанет. А учитывая, что, судя по воплям его прихвостней, он уже зол (и почему-то в это безоговорочно верилось), то атака ребятишек только подливает масла в огонь. Вопреки худшим опасениям попаданки, Куро, поднявшись, на мальчишек даже не взглянул. Взамен его внимание обратилось к Луффи. Элен, уже, можно сказать, привыкшая к дурачеству друга с его способностями, подивилась тому, что для кого-то существование дьявольских фруктов и людей, их съевших, является сказкой, внезапно ставшей реальностью. Мстительно пнув Усоппа в сторону и прочь со своего пути, Куро в угрожающем жесте растопырил пальцы, веером ощетинив «когти». Луффи он явно собрался взять на себя. А Джанго велел: — Заставь барышню подписать всё, что нужно, а потом убей её, как и запланировано. И трёх муравьёв, что как бельмо на глазу, — тоже. Да, их выходку пират мальчишкам не простил. Они судорожно сглотнули, но с места не двинулись, выставив вперёд своё импровизированное оружие, готовые защищать Каю до конца. «Похвальное стремление, — закусив губу, с отчаянием подумала Элен. — Вот только бессмысленное против таких людей». Усопп тоже прекрасно это понимал — и отдал своей команде самый важный приказ: увести Каю в безопасное место. Ребята незамедлительно его послушались, взяли барышню за руки и поспешно скрылись среди деревьев. — Глупцы, — легко рассмеялся Джанго, покручивая на указательных пальцах чакрамы. Этот жест теперь тоже вызывал у Элен болезненные ассоциации. — Им от меня не скрыться. Не теряя времени, Усопп из своего положения лёжа выстрелил свинцовым шариком ему в спину. Гипнотизёра выгнуло дугой, и он с громким воплем повалился на землю. Кольца укатились кто куда. Куро прикрикнул на подчинённого, и корчащийся от боли Джанго (назвать его беднягой у Элен язык не поворачивался) торопливо засеменил вслед за беглецами. Чёрный капитан жестоко усмехнулся: — Мне прекрасно известно, в каком плохом состоянии Кая. Ей не уйти от Джанго. Усопп в отчаянии чертыхнулся. Положение казалось безвыходным: сам он ранен и уже не может держаться на ногах, Зоро по-прежнему занят загипнотизированным Бучи, и, выходит, Куро при всей его силе и хитрости остаётся на одного Луффи. А Джанго, может, более слабый, зато не менее настырный и обладающий весьма грозным оружием, идёт по следу ослабевшей от болезни и теряющей силы Каи и ведущих её мальчиков. Детям не остановить взрослого — помешать, задержать, но не остановить. Тем более такого жестокого. Те же мысли пронеслись и в голове Элен. Её будто ударило током: надо что-то делать. Что делать? Что делать? Ч т о д е л а т ь? Что?! Над лесом внезапно взвилась потревоженная стая птиц; раздался странный шум, и часть кроны вдалеке пошатнулась и исчезла. Похоже, это рухнули несколько деревьев. — О, видимо, у Джанго кончилось терпение, — оглянулся через плечо Куро, довольно улыбаясь. И Элен решилась. Хватит рассиживаться, сказала она себе. Практически всю битву попаданка отсиживалась на утёсе спокойствия, не пошевельнув и пальцем, внеся свою лепту в сражение лишь в самом начале. Можно списать это на первый в жизни серьёзный бой, граничащий, по её внутренним ощущениям, с ЧП или стихийным бедствием. В конце концов, участвовать в чём-то подобном ей никогда ещё не приходилось. К такому жизнь её не готовила. И да, признаться честно, толку от неё даже в моменты проклюнувшейся смелости и последующих решительных действий особого не было. Что она могла в сравнении с товарищами, двое из которых были невероятно (хоть и не безгранично) сильны, а остальные двое — хотя бы знали, на что идут и как обращаться с оружием? Да ничего она не могла, и надо благодарить небеса, что она всё ещё в полном порядке. Но хватит жалких оправданий. Только что отсюда ушли четверо человек, один из которых болен, не может себя защитить и вообще является целью всех этих бандюганов и проходимцев, а оставшиеся трое — всего лишь дети, тоже никогда не сражавшиеся, зато упрямые, как стадо ослов. Пусть враг всего один. Они могут погибнуть. Да, она стоит на той же ступени, что и эти четверо. Она такой же ребёнок, никогда не державший в руках оружия. Но она себе не простит, если отсидится на задворках и сейчас. Да и, если честно, оставаться здесь, на расстоянии удара от Куро, явно затаившего на неё какую-то обиду (что ему она, девочка-одуванчик, сделала?!), категорически не хотелось. В любом случае, две головы лучше одной, пять — лучше четырёх, а лопата, бита и сковородка выглядят более грозно при поддержке тяжёлой артиллерии. «Я готова. Я пошла». На тратя ни секунды лишней на раздумья — эти секунды могли стать решающими для тех, кто сейчас убегает! — попаданка подорвалась с колен и тоже устремилась к кромке леса. Но не тут-то было. Как Элен уже довелось убедиться, Куро ничего не забывал — или, что вероятно, был крайне злопамятным. Что бы она ему ни сделала (хотя никак не могла взять в толк, что именно), он ей спускать это с рук не собирался. Заметив, что потенциальная жертва делает ноги в сторону ключевого этапа плана, пират полуобернулся к ней, чуть подняв левую руку. Впрочем, эти телодвижения ничего не значили: со своей скоростью Куро мог вообще не шевелиться — для стороннего наблюдателя, — но, тем не менее, легко разобраться с целью. Удар должен был глубоко вспороть попаданке левую сторону тела в пяти местах, не говоря уже о руке, которой могло вообще не стать. Элен спас попавший ей под ноги камешек. Она споткнулась и, взмахнув руками, полетела вперёд. Из-за этого она поймала «когти» только в начале их замаха, а не на излёте. Коленки Элен не рассадила только потому, что бриджи были довольно длинные, но и без того ощущения были не из приятных. Она оторопела, не мигая уставившись на разрез на бедре с рваными краями, который с каждой секундой окрашивался кровью всё ярче и обильней. На остальные царапины она даже внимания не обратила: по сравнению с этой раной они были всё равно что порезы от бумаги. Попаданка тихонько заскулила от боли — это была первая в её жизни серьёзная открытая травма — и инстинктивно накрыла красное пятно рукой, будто, если она его не видела, его не существовало. Ей было невдомёк, что от более опасной раны, выше, ближе к поясу, её спас кинжал — тот самый, которым она столь отчаянно не хотела пользоваться, оставляя на «самый крайний случай». «Коготь» скрежетнул по клинку, но вреда не причинил. Над головой раздалось вкрадчивое: — А ты куда ещё собралась? На тебя у меня особые планы. Полностью понять эту пугающую фразу Элен в тот момент не смогла: ей было больно, а при попытке встать рана заныла, запульсировала ещё сильнее. В голове относительно чётким осталось одно-единственное намерение — бежать вперёд. Что она и сделала, охая, морщась, яростно смаргивая слёзы, припадая на одну ногу, но упорно двигаясь дальше. И совсем забыв о положившем на неё глаз — в худшем смысле слова — чёрном капитане. Свершению второго чуда, спасшего попаданку, поспособствовал Бучи. Всё ещё находящийся под чарами Джанго, вконец взбесившийся котяра не видел никого и ничего, кроме своего противника, и обрушился на Зоро, снова круша всё вокруг. В голову Куро едва не угодил отлетевший обломок утёса; пират уклонился, но, отвлекшись на разборки подчинённого и жёсткий выговор ему же, упустил из виду девчонку, успевшую благополучно добраться до лесной сени и скрыться среди зелени. Куро с досадой цокнул языком, но преследовать жертву не стал. У него по-прежнему оставался должок к надоедливым пацанам: деревенщине и чужаку. Если пятеро беспомощных детишек окажутся Джанго не по зубам (маловероятно, конечно, но всё же) — что ж, его участь давно предрешена. Ни на миг не забывая о своей цели, Элен на какое-то время даже боль ощущать перестала. Первое время она сломя голову неслась сквозь чащу, не разбирая дороги: ей чудилось, будто чёрный капитан гонится за ней, его страшные слова, с запозданием дошедшие до испуганного мозга, стучали в голове, не давая опомниться от страха, отчего мысли путались. Быстро выбившись из сил, попаданка остановилась, тяжело дыша, и с неимоверным облегчением поняла, что её никто не преследует. Переведя дух и выпрямившись, она насторожённо огляделась. Несколько секунд ничего не было слышно, а затем из глубины чащи донёсся страшный скрежет и шум падения чего-то большого и тяжёлого, сопровождаемый шелестом листьев и треском сломанных ветвей. Судя по всему, несмотря на охватившую её панику, девочка бежала в правильном направлении — по какому-то наитию, не иначе. В любом случае, стоять на одном месте было нельзя, и Элен снова сорвалась с места. Нога ощутимо заныла, но задумываться о ране было некогда. Попаданка только стиснула зубы и побежала дальше, на ходу пытаясь сообразить, что происходит. «Насколько же острые эти кольца и насколько сильно он их раскручивает, что валит деревья, как кегли?» Ответ на этот вопрос она узнала достаточно скоро. Её глазам предстали сиротливо торчащие тут и там пеньки в окружении упавших стволов. Срез был ровный и гладкий. Чакрамы справлялись явно с первого раза. Элен почувствовала, как волосы встают дыбом. Острия колец могли пройти сквозь что угодно с той же лёгкостью, с какой нож проходит сквозь масло. Её передёрнуло. «Что мне делать, когда я нагоню их?» — всплыла крайне обескураживающая мысль: об этом-то попаданка и не подумала, захлебнувшись в своей ложной храбрости и стремлении спасти беглецов. М-да… Вчера, когда, казалось, ничто не могло расстроить их план западни, Элен решила, что предложение Усоппа насчёт рогатки — единственно верный выход из положения. Как же она ошибалась. Сейчас в качестве лучшего выбора она видела нечто, чем можно и защищаться, и атаковать. Да, в Оранж-тауне она и впрямь чувствовала себя в безопасности и почти неуязвимой — всего-то с крепкой палкой в руках! Элен неуверенно взглянула на кое-как держащийся в шлёвке бриджей кинжал. Кстати, с чего она так разболталась, того и гляди, оторвётся… Нет, этой вещью она пользоваться не будет. Во-первых, где гарантия, что она успеет подобраться к Джанго до того, как он её заденет, а во-вторых, даже если это ей и удастся, то куда колоть? Вряд ли ей повезёт нанести сколько-нибудь серьёзную рану — да ещё и с первого раза, второй-то ей точно не представится, — а без этого вся её затея бессмысленна. Мысль об этом показалась Элен неприемлемой. Она в изнеможении схватилась за волосы. «Да даже мальчишки лучше подготовились! Сковородка, бита, лопата — дайте мне в руки хоть что-то подобное, и тогда никто не уйдёт от меня не обиженным!» Нечеловеческим усилием воли Элен заставила себя успокоиться и двинуться дальше: время уходило, как вода сквозь пальцы. «Ничего страшного. Если я так ничего и не придумаю, то… соображу что-нибудь на месте. Да. Соображу». Необходимость действовать по ситуации наступила буквально через минуту: попаданка едва не вылетела на полном ходу на поляну, где уже заканчивался неравный бой. На глазах у девушек — в страхе жавшейся к дереву барышни и новоприбывшей — Джанго безжалостно разбросал отважных юных пиратов, точно котят. У Луковки треснули очки, по сморщенному от боли лицу покатились крупные слёзы, а на лбу набухала большая шишка. Перчик, упав на землю, несколько раз перекувырнулся и, сжавшись в комочек, обнял руками живот: Элен всей душой понадеялась, что он зажимает не рану от кольца. Морковка, кажется, и вовсе был без сознания, бессильно распластавшись на траве, как морская звезда. Рядом с его безвольной рукой упала покинутая сковородка. К ней-то Элен и бросилась со скоростью молнии, уже не заботясь о том, заметил её Джанго или нет: он снова занёс руки и принялся раскручивать чакрамы для последнего удара. Элен просто рассвирепела от такой несправедливости и жестокости. «Нет! Не позволю! Не дам!..» Попаданка выскочила вперёд, заслоняя собой лежащих без движения мальчиков, и как следует замахнулась позаимствованным оружием, не дав противнику опомниться. Не успевшему сориентироваться мужчине наотмашь прилетело сковородкой по голове. Элен не испытывала ровным счётом никаких угрызений совести из-за вероломного нападения. Она была по горло сыта всем, что произошло за это утро. Джанго покачнулся, кольца прекратили движение… Возможно, от удара у гипнотизёра помутилось зрение или нарушилось чувство равновесия, но внешне никаких последствий не проявилось. Элен шокированно уставилась на него, не подумав, что можно, пока он тоже не до конца пришёл в себя, напасть опять — но такая мысль её даже не посетила. Воспользовавшись тем, что его крошечный враг пребывает в непонятном, но очень выгодном оцепенении, Джанго замахнулся чакрамом. Элен вспомнились бедные пеньки, и она попятилась, от страха выронив сковородку ещё до того, как кольцо соприкоснулось с её руками. Кольцо чиркнуло попаданку по пальцам, и Джанго раздражённо цыкнул, неудовлетворённый получившимся эффектом; тогда он как следует примерился и со всей силы ударил девчонку коленом в живот. Её отбросило назад и впечатало в широкий ствол дуба. Спина и живот взорвались болью. Элен, инстинктивно обхватив живот руками, сползла на землю, и её сложило пополам. Она судорожно закашлялась, пытаясь сделать вдох. Всё её существо сжалось от боли и страха. Вдох принёс ни с чем несравнимую радость и облегчение. Перед глазами у Элен всё плыло, и она не сразу заметила, как Джанго приблизился, видимо, собираясь нанести завершающий удар. Попаданка с трудом оперлась на руку, приподнимаясь и задирая голову, но ничего толком не видя. Гипнотизёр, кажется, что-то говорил, но до Элен все звуки доносились как будто издалека, и она с ужасом осознала: приближается обморок. «Нельзя! Я же ещё не!.. Я должна!..» Всеми силами цепляясь за начавшее ускользать сознание, она попыталась заговорить: — Нельзя… нельзя — так… Я не позволю… Я пират… и я не дам… вам!.. Что именно она хотела крикнуть, осталось тайной даже для самой Элен, потому что вместо крика у неё получился только жалкий шёпот. Тьма невероятно быстро затопила всё вокруг, и Элен больше ничего не чувствовала.***
В себя попаданка пришла не сразу. Она ещё не успела осознать, что с ней, а нахлынувший стыд за лицемерный героизм и отчаяние от собственного бессилия уже норовили утянуть её ко дну. Почему у меня ничего не вышло? Я должна была помочь им. Я так хотела помочь им… Я должна была сама разобраться с ним. Я так хотела верить, что, несмотря ни на что, я не хуже остальных, что у меня хоть что-нибудь получится… Но нет. Но мне должно было хватить сил! Да откуда им было взяться?.. Неужели я настолько слабая и бесполезная? Почему?! Почему это происходит со мной? Я не хочу всего этого… не хочу… Я всего лишь хочу, чтобы всё заканчивалось хорошо… Она медленно открыла глаза. Она была жива. Во всём теле чувствовалась слабость, а посередине — ноющая боль, но это было не главным. Солнце мягко светило сквозь изумрудную листву — кажется, приближался полдень. Затем Элен поняла, что полулежит, прислонившись спиной к стволу дерева: такую естественного происхождения резьбу ни с чем не спутаешь. Попаданка проморгалась и осторожно огляделась. Бо́льшая часть её опасений сразу ушла: неподалёку обнаружился Зоро, присевший отдохнуть на пеньке и по своему обыкновению использующий свободную минутку, чтобы подремать. Элен с облегчением отметила, что никаких новых ран на нём нет: по всей видимости, схватка с Бучи завершилась полной победой фехтовальщика. Легендарная чёрная бандана заняла своё привычное место на его руке — всё закончилось. Но как именно закончилось — тот ещё вопрос. Необъяснимым образом мечник понял, что попаданка пришла в себя. Открыв глаза и с наслаждением потянувшись (при этом полученных царапин для него будто бы не существовало), Ророноа встал с пенька и подошёл к пребывающей несколько в прострации девочке. Протянул руку, помогая встать. С грустью сообразив, что последнее время она только и делает, что пользуется его помощью, Элен послушно ухватилась за его ладонь и поднялась на ноги. Незамедлительно напомнило о себе раненое бедро, и Элен едва слышно зашипела от боли. Зоро не отодвинулся, понимая, что ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя, и после короткой внутренней борьбы попаданка робко взяла его под руку. Он не сопротивлялся, снова оказывая ей молчаливую поддержку, и они не торопясь пошли обратно к берегу. — Как ты? — хором спросили они друг друга пару минут спустя и невольно рассмеялись. У Элен потеплело на сердце: она всё ещё не знала, что произошло после того, как она отключилась, но Зоро, похоже, на неё не сердится… Фехтовальщик ответил первым: — В норме. Я быстро разобрался с тем надоедливым котярой, подобрал Усоппа — он уже не мог идти сам — и тоже отправился сюда. Мы подоспели вовремя, и он выстрелил в этого гипнотизёра чем-то взрывающимся — как раз в тот момент, когда тот уже хотел убить барышню. Элен опять испытала суровые муки совести: она-то покинула склон с той же целью — не дать Джанго выполнить задуманное и убить госпожу Каю и ребят. А в итоге ничего не вышло… — Кстати, — припомнил что-то Зоро и широко усмехнулся. — Малышня в один голос с барышней утверждает, что ты вступилась за них, когда они уже не могли ничего ему противопоставить, и защищала, точно свирепая кошка своих котят. Элен покраснела, как варёный рак. Эти слова ей льстили, но… это была незаслуженная похвала. — Да, возможно, так и было, — негромко произнесла она. — Но я успела нанести всего один удар, после чего позволила Джанго перейти в контратаку. Мне было очень больно, и я позорно потеряла сознание… Попаданка резко вскинула голову. На глаза навернулись слёзы. — Понимаешь, Зоро?.. Я не сделала ничего такого, за что меня можно было бы… Она жалобно всхлипнула и торопливо вытерла лицо рукой. — Ты выиграла немного времени — и не дала этому типу никого убить, — пояснил парень после недолгого молчания. Элен стало чуточку лучше. При всех своих притязаниях не ожидала же она, что найдёт в себе силы действительно победить Джанго? Так что-то, что она хотя бы потянула время и этим сильно помогла товарищам, можно причислить к похвальным достижениям. Но до конца легче от этого не становилось. — Зоро? — несмело окликнула она вновь замолкшего фехтовальщика. Тот чуть наклонил голову, внимательно слушая. — А госпожа Кая и пираты Усоппа… с ними всё в порядке? — Да, малышня отделалась ссадинами и шишками, барышня — только испугом. Про Усоппа сама знаешь… Они сейчас там, — Зоро ткнул большим пальцем за спину. — Разговаривают о чём-то своём. Я решил не мешать, забрал тебя и ушёл. Недалеко, правда, — признался он, и Элен хихикнула. — Подумал, что лучше тебя особо не кантовать, и нашёл подходящее местечко для отдыха. Кстати, это нашего гипнотизёра стоит поблагодарить за такие удобные пни? На последних словах Зоро кровожадно ухмыльнулся, и попаданка звонко расхохоталась, остановившись и держась за заболевший от сильного смеха живот. «Гематома будет», — предположила она, но крепко задумываться над этим не стала. Сейчас было слишком лениво о таком заботиться. Они продолжили путь, размышляя каждый о своём. Наконец, Элен нашла в себе смелость рассказать Зоро о том, что не давало ей покоя: ей показалось, он её поймёт. — Знаешь, Зоро… Тогда я действительно ушла вслед за Джанго, потому что думала, что смогу что-то изменить, защитить госпожу Каю и ребят… Но я ошибалась. У меня не было даже подходящего оружия. Я слепо на что-то надеялась, на какое-то чудо, которое поможет такой слабачке, как я, одолеть матёрого пирата. Но ничего не произошло, и я получила за свою самонадеянность по заслугам. Элен сделала короткую паузу, будто собиралась с мыслями, а потом продолжила — ещё более эмоционально: — Понимаешь, я позорно потеряла сознание, хотя знала, что тогда он точно может всех нас убить. Я не совсем понимаю, что значит гордость воина, и у меня её, похоже, нет, но и от моего чувства собственного достоинства ничего не осталось. Я чувствую себя такой ничтожной… Я никогда ничего подобного не испытывала. Ещё одна пауза, судорожный вздох, и уже спокойнее: — Сегодня я впервые по-настоящему сражалась, и мне это совсем не понравилось. Но от этого никуда не деться, и я обязательно что-нибудь придумаю. Я не хочу снова драться, но оставаться такой слабой — просто отвратительно… Она снова не сумела справиться с собой и почти беззвучно заплакала. Несколько мгновений Зоро в растерянности смотрел на неё, а затем собрался с духом и легонько потрепал девчушку по голове. Элен вздрогнула всем телом и затихла. — Придумаешь что-нибудь посерьёзнее сковородки? — шутливо спросил он, надеясь таким образом отвлечь попаданку от её внутренних терзаний и самоуничижения. Та тут же вспыхнула. — Эй! Между прочим, сковородка — оружие свободы! — на полном серьёзе возразила Элен, обиженно сдвинув брови. — Я знаешь как его по голове шарахнула, просто у него череп оказался слишком толстым, вот и пришёл быстро в себя!.. В таком духе они шутили и пререкались на протяжении всего пути. Когда они приблизились к выходу из леса, со стороны берега ничего не было слышно — наверное, битва закончилась и тут. Элен воспрянула духом и нетерпеливо ускорила шаг — она хотела поскорее увидеть Нами и Луффи, проверить, в порядке ли они. За свою небрежность ей пришлось немедленно ответить: в лучших своих традициях она запнулась о корень и едва не вспахала носом землю, благо Зоро, тоже чуть не полетевший вперёд (Элен по-прежнему держалась за его руку), успел восстановить равновесие и не дал спутнице упасть. Он критично осмотрел её с ног до головы — не появилось ли новых травм вдобавок к уже имеющимся (а в том, что существо это почти раздражающе хрупкое, он уже успел убедиться). И добродушно усмехнулся: — Ну, с боевым тебя крещением… Боевая подруга.