Past Fate

Атмосфера в гостиной наполнена давящей тишиной. Он стоял спиной к распахнутому окну, она стояла напротив него. В её алых глазах наполненных холодом стального лезвия, словно в зеркале, отражался лик Ноблесс. Высший с полным спокойствием созерцал ледяную вражду во взгляде новоиспеченной младшей сестры, понимая, что этот ребёнок снова ненавидит его. За что на сей раз? Тишина могла продолжиться, если бы не следующий вопрос Вистерии: - Ты правда прикончил свою семью? Будто электрический шок ударил в тело. Каждое безразлично произнесенное слово стало для Кадиса Этрамы Ди Рейзела ударом в больное место, то бишь в сердце, где до сих пор, словно плёнка, перематываются моменты их выражений лиц перед смертью. Ноблесс всё таки ответил, силой выдавливая из себя равнодушие: - Правда. Анна до крови прикусила свою нижнюю губу, при этом сжимая кулачки до белизны костяшек. Гнев смешался с возмущением. - Ты совершаешь огромную ошибку! – С рыком воскликнула стражница. – Защищая гнусных людей, карая себе подобных, ты не достоин зваться Ноблесс! Ты!.. Помещение резко содрогнулось, будто особняк потрясли великаны. Девочка потеряла дар речи, увидев столько ярости, сколько никогда не видела ни у кого другого. Насквозь пробивающий алый взор. Непривычно видеть его сведенные брови, сжатые тонкие губы и напряженные скулы. - Анна Вистерия, ты переходишь границы дозволенного. Знай своё место. – Спокойно, но угрожающе бросил высший. - Хах, твой братец сдерживается, дабы не лишить тебя головы. - Меня ты.. – прошептала девочка. – Ты.. Тоже отправишь в вечный сон, если я заберу жизни нескольких людей? Кадис Этрама Ди Рейзел на секунду опустил глаза, растерявшись. Однако и это не помешало ему дать чёткий ответ: - Да. Анна ожидала такой ответ, но не ожидала колющую обиду в груди. Заточённый Ортвин не без жалости наблюдал за происходящим. Он понимал насколько его сосуду сейчас больно. Больнее чем когда-либо за всю её жизнь. - Тебе больно, потому что ты любишь его, Анна. Пространство сотряслось, что говорило заключенному о нестабильном эмоциональном состоянии юной стражницы. - Почему я должна проникаться этим мерзким чувством? – на одном дыхании кинула та. Высший с тяжелым усилием глядел на последнего члена своей семьи. - ТЫ ЖЕСТОКИЙ! – Анна перешла на крик. – БЕССЕРДЕЧНЫЙ! ПОЭТОМУ ТЫ И ОСТАНЕШЬСЯ ОДИН НА ВСЮ ЖИЗНЬ! - Анна, ты ведь тоже одна. Дверь резко распахнулась, стражница не успела даже обернуться. В комнату ворвалась девушка, на ходу дав девочке сильную пощёчину. Анна от негодования была готова наброситься на эту наглую блондинистую особу: - Какого… Как ты посмела поднять на меня руку, шваль?! Но та непоколебимо ударила девочку второй раз. - Довольно, Идиан,. - сурово вмешался Ноблесс, не терпящий в своём доме суматоху. Идиан мгновенно выпрямилась, убивая юную Вистерию, державшуюся за ударенную щёку, ненавистным взглядом. - Но Кадис-ним, как преемница Вистерии смеет говорить Вам подобное?! Как её язык только.. – Возмущенное приветствие перебил хозяин дома, поворачиваясь лицом к открытому окну. - Сегодня не лучшее время для встреч, - своим привычным голосом «попрощался» хозяин особняка. Как бы Идиан не хотела возразить, ей всё равно пришлось почтительно склонить голову и уйти, не успела она прийти. Разные чувства терзали Анну в этот момент. Она смотрела ему в спину, испытывая тяжесть вины и смак обиды, но, скорее всего, первое пересиливало второе. Для неё было поздно что-то говорить, ведь ранее она прямым текстом объявила ему войну, задела его за живое. «Посыпать врагу соль на рану» - не означает ли, что победа в первом этапе за Анной? Та больше всех понимала его, отправившего близких собственными руками на тот свет, понимала, что он страдает большее неё, однако всё равно использовала грязный психологический трюк. Девочка пыталась злорадствовать… А как злорадствовать, когда внутри она ненавидит себя? Морально растерзанная юная стражница покинула особняк высшего, выйдя за пределы его двора, где поджидала Идиан. Услышав не радужные восклицания Анны ранее, неизвестная особа явно не расположена к той положительно. Вистерия в свою очередь также успела озлобиться на посетительницу брата. - Эй, - презрительно бросила девочка. – Ты подняла на меня руку. - Ты права, - таким же тоном ответила девушка, - мне стоило убить тебя на месте. Без рукоприкладства. Я наслышана о твоих дружеских отношениях с Кадис-нимом. Ты думаешь, раз ты находишься к нему чуть ближе других, ты имеешь право говорить ему такие вещи!? Анна уловила в её словах не только возмущение, но и искры ревности. Она усмехнулась. - Ты не в его вкусе, - съязвила стражница. Идиан тут же смутилась, густо покраснев. - Не.. Я.. Я не.. - Он на тебя никогда не посмотрит. - Что ты... - А знаешь почему? – не без глубокой иронии продолжила девочка. – Потому что такая как ты, будь ты хоть трижды наследницей Лидера клана, никогда: ни в этой жизни, ни в следующей, ни третьей, ни в четвертой, ты не поймёшь его. Благородный, как и человек, тянется к туда, где находит утешение. Идиан непонимающе хлопала глазами. Почему девочка, которая младшее её на целых десять лет, читает здесь нотации? Слова застряли в горле. Девушка опустила взгляд, осознавая всю высказанную правоту… Анна, ненамеренная находиться в обществе преемницы другого клана, мотнула головой в знак прощания. - Ортвин, она такая дура. - Ты такая же, разве нет? – по-доброму съязвил заключенный, чем и вызвал фырканье своего сосуда. Девочка закружилась в пустом пространстве. Внизу танцевало и отражение, уходящее на самое дно. - Правда горькая на вкус. Я действительно выглядела так? Думаю, да. Но на тот момент я просто хотела… - Она остановилась. - … Быть кому-то нужной. Я думала, что смогу стать для него хорошей сестрой, лучшим другом...

Не тревожь мою боль, не тревожь, Шрамы кричат и давно – Я ношу на душе своей брошь Весом тяжелей чем бревно. Ты причиняешь мне боль, Как зима, морося мои раны, Как среди ясности – гром, Бьёшь молнией в купол стеклянный..